Гарбовский Н.К. - Теория перевода (2007). Гарбовскийтеория
 Скачать 4.29 Mb.
|
|
Глава 7 ОПЕРАЦИИ С ЕДИНИЧНЫМИ ПОНЯТИЯМИ. ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ОНОМАСТИКА Единичными называют понятия, в объем которых входит только один объект. К единичным именам относятся, в частно- сти, имена собственные, которые, несмотря на внешнюю просто- ту, нередко заставляют переводчиков задуматься над тем, какой выбрать эквивалент для их передачи на языке перевода. Во вся- ком случае транскрипцией или транслитерацией (хотя выбор между транскрипцией и транслитерацией тоже требует обосно- ванного решения) дело не ограничивается. § 1. Фонетические модуляции в переводе антропонимов Рассмотрим пример элементарной, на первый взгляд, пере- водческой операции — передачи имени собственного в переводе. Допустим, в исходном тексте на одном из европейских языков 469 встречаем имя собственное Stern как фамилию человека. Пере- водчик строит свой виртуальный объект, который включает по меньшей мере две смысловые оппозиции: 1) имя немецкое или английское; 2) имя значащее или незначащее. Под именем «значащим» следует понимать такие имена соб- ственные, которым в конкретном тексте автор придает допол- нительный смысл на основе внутренней формы слова. Такими значащими именами собственными оказываются, например, так называемые «говорящие фамилии». Данные две оппозиции предполагают выбор из четырех вари- антов виртуального объекта: 1) немецкое имя незначащее; 2) немецкое имя значащее; 3) английское имя незначащее; 4) английское имя значащее. Если переводчик строит объект (1), то его трансформация бу- дет основана на том, что немецкой букве S чаще всего в русском языке при транскрипции соответствует буква Ш, и виртуальный объект на поверхностном уровне примет форму Штерн. Если переводчик, поняв некие заложенные в форме слова смыслы, построит виртуальный объект (2), то в переводе можно ожидать сноски «Штерн, что означает "звезда"». Соответственно объект (3) предполагает форму Стерн, а объект (4) — ту же фор- му со сноской: «Стерн, что означает "строгий, суровый"», или же введение столь же «говорящего» имени, допустим, Суровый, если речь идет не о фамилии, а о кличке. Приведем пример из реальной переводческой практики. Ге- роиню одного немецкого романа зовут Lila. В современной прак- тике перевода на русский язык имен собственных принята норма транскрипции, т.е. передачи звуковой формы иностранного име- ни, максимально приближенной к форме языка оригинала. В не- мецком языке данное имя должно звучать как [lila], что соот- ветствует форме [л'и ла] в русском, т.е. с твердым {л] во втором слоге — [ла]. Переводчик же уподобляет немецкое имя русскому Лиля (уменьшительному от некоторых полных женских имен Ли- лия, Елизавета, Элеонора и др. в зависимости от индивидуальных звуковых ассоциаций и вкусов). Подобное уподобление вряд ли целесообразно, так как создает неправильное представление о взаимозаменяемости имен собственных в разных культурах. Тем самым оно стирает культурные различия, усредняет, нивелирует разные культуры. В западных языках также отмечается тенденция обозначения имен в той форме, в которой они приняты в языке оригинала. 470 Так, французы, которые, как отмечал еще Пушкин, «долго пре- небрегали словесностью других народов», в устной речи, а соот- ветственно и в устном переводе, использовали офранцуженные формы, т.е. произносили иностранные имена исходя из норм французской фонетики. Следует отметить, что в языках, исполь- зующих латинский алфавит, имена собственные в письменной речи не изменяют, как правило, своей графики. Так, в имени Чарли Чаплин — Charlie Chaplin последний слог in произносился в соответствии с французскими правилами чтения как носовой звук [ê]. Сейчас при произнесении этого имени сохраняется в последнем слоге гласный звук [i]. Одним из свежих примеров яв- ляется имя террориста № 1 Бен Ладена, в латинизированном на- писании — Ben Laden — произносится именно [ben laden], хотя сочетание букв en по сложившимся во французском языке прави- лам чтения должно произноситься как носовой звук. Особую осторожность приходится проявлять переводчику, когда он сталкивается с иностранными именами собственными, имеющими уже традиционно сложившиеся формы перевода. В этом случае перед переводчиком встает проблема выбора: либо дать новый, более точный вариант перевода, основываясь на транскрипционном подходе, либо оставить старую, менее точ- ную, но уже знакомую, общепринятую форму. Выбор переводчи- ка должен быть продиктован степенью освоенности того или иного имени. Во всяком случае у читателя переводного произве- дения не должно возникнуть представления, что речь идет о ка- ком-то ином явлении. Так, русскому человеку известно имя немецкого поэта Генри- ха Гейне [Heine]. По современным нормам транскрипции с не- мецкого языка его фамилия по-русски должна звучать как Хейне. Но имя немецкого поэта и публициста слишком хорошо известно в России именно в традиционном варианте. Именно так оно обо- значено в многочисленных изданиях его произведений на рус- ском языке. На русском языке написано множество работ об этом немецком поэте, где его имя называется в традиционном виде. То же самое можно сказать о немецком философе Гегеле [Hegel]. Ho менее известные немецкие имена на русском языке называются по-разному. Немецкого графика и карикатуриста начала XX в., однофамильца поэта именуют по-русски и Гейне и Хейне. Анало- гичная неустойчивость в воспроизведении в русском языке не- мецких имен собственных отмечается и в таких формах, как [Hebbel] Хеббель — Геббель (Кристиан Фридрих, немецкий драма- тург), [Heymans] Хейманс — Гейманс (Корней, бельгийский физио- лог) и во многих других. Неверные решения иногда принимаются переводчиком, когда он переносит закономерные транскрипции, принятые для одной 471 пары языков, на иную пару языков. Так, например, в русском языке слова, заимствованные из немецкого языка, и немецкие фа- милии, начинающиеся на согласные [st], традиционно принимают форму [шт]: Штейн [Stein], Штейнер [Steiner], Штейниц [Steinitz], Штраус [Strauss] и т.п. Аналогичные по графической форме имена встречаются и в других языках, например в английском или французском. Автор известной книги по теории и истории пере- вода английский исследователь Стейнер* ошибочно получает иногда в работах на русском языке немецкое имя Штейнер, хотя есть в русском языке верные прецеденты транскрибирования имен, начинающихся на данное сочетание согласных, например Стейнбек [Steinbeck], Стейхен [Steichen], Стейн [Stein] и др. В рус ском языке у английских имен иногда, правда, отмечается смешение гласных [а] и [э], ср.: Стейн и Стайн от [Stein]. Французский этнограф Левй-Строе [Lévi-Strauss] иногда ста- новится в русскоязычной литературе Левй-Страусом, видимо, по ассоциации с Оскаром Леви-Страусом [Lévi-Strauss], американцем баварского происхождения, начавшим в 1853 г. производить и продавать золотоискателям штаны из грубой полотняной ткани — джинсы, а также с известной маркой джинсов, или даже на не- мецкий манер Левй-Штраусом. Выбор правильной формы не всегда идет по устойчивой мо- дели перехода от одного языка к другому, поэтому переводчику для перевода имен собственных следует обращаться к справочным материалам. Перевод фрагмента романа Булгакова «Мастер и Маргарита» на сербский язык привлекает внимание еще к одной интересной проблеме перевода имен собственных, а именно вы- бора способа перевода и сохранения некоторых атрибутов внеш- ней формы оригинальных имен. В романе выведен персонаж с иностранным для русского языка именем «Азазелло». В форме этого слова угадывается пародия на итальянские имена. В русском языке для передачи иностранных имен установилась традиция смешанного перевода способом транскрипции в сочетании с транслитерацией, когда удвоенные согласные оригинального имени передаются удвоенными соглас- ными в русских интерпретациях имен. Например, ирландец Биггар (Biggar), итальянцы Биджаретти (Bigiaretti), Боккаччо (Boccaccio), Боттичелли (Botticelli), американец Биллингс (Billings), словак Бот- то (Botto), африканец Бокасса (Bokassa) и даже французы (извест- но, что во французском языке удвоенные согласные произносятся как один звук) Бразза (Brazza), Брессон (Bresson) и многие другие сохраняют удвоенные согласные в русских версиях. * Иногда его называют по-русски Стайнером, что еще раз подтверждает сложность операций с единичными понятиями. 472 В сербском переводе мы обнаруживаем форму Азазело, т.е. с устранением одной из удвоенных л. Известно, что в сербском языке нет удвоенных согласных. Поэтому переводчик и передает иностранное имя в соответствии с языковой нормой переводящего языка. Таким образом, перевод имен собственных с русского языка на сербский не потребует изменения формы имени, если в нем есть удвоенные согласные. Это касается главным образом имен иностранного происхождения (например, Рокоссовский), а также иностранных имен, которые могут встретиться в русском ориги- нальном тексте. Сложнее окажется вопрос выбора формы, если придется пе- реводить имена, заимствованные из какого-либо третьего языка, с сербского на русский. Переводчик должен будет искать ориги- нальную форму имени в том языке, где оно появилось, и «пере- водить» ее уже не с сербского, а с иного языка, руководствуясь традициями передачи форм имен собственных, сложившимися в практике русской ономастики. § 2. Дублетные обозначения. Короли и люд Довольно интересным случаем оказывается наличие в языке не одной, а нескольких моделей для перевода одних и тех же имен. Наличие нескольких моделей ставит перед переводчиком задачу выбора, и не всегда эта задача решается успешно. Начнем с примеров переводческой ошибки. Один из героев романа Вирджинии Вульф «Миссис Дэллову- эй» носит вполне распространенное имя Джозеф. В переводе Джозеф становится Иосифом, хотя английское имя Джозеф хоро- шо знакомо русскому читателю, передавать его русифицирован- ной формой нет никакой необходимости. Форма Джозеф так же хорошо склоняется по-русски, как и форма Иосиф, соответствен- но ее использование в тексте не вызывает дополнительных труд- ностей в построении высказываний самой разной структуры. Ру- сификация лишь устраняет национальную окраску имени. Еще один пример. Некоторое время тому назад у входа в 1-й корпус гуманитарных факультетов МГУ, где расположена библиотека Французского университетского колледжа МГУ, основная кол- лекция которой была подарена фондом «Ашет» [Fondation Hachette], висела вывеска: Библиотека имени Людовика Ашетта. Вывеска вызывала некоторое недоумение у лиц, знакомых с историей Фран- ции: кто та неизвестная коронованная персона, чье имя присвоили университетской библиотеке? На самом деле речь шла об основа- теле одной из старейших и крупнейших издательских групп Па- 473 рижа Луи Ашете. Но в сознании русского человека имя Людовик ассоциируется только с монархами. В русской традиции передачи французских имен собственных сложились две модели: одна — для именования коронованных персон, а другая — для всех остальных, поэтому одно и то же французское имя собственное может звучать по-русски различно. Коронованные персоны будут носить имена, восходящие к не- мецким аналогам, а все остальные — просто транскрибированные по законам того времени, когда они вошли в русский язык. Так, французское имя François будет звучать как Франциск, если речь идет о короле Франции (François Ier — Франциск Пер- вый), и как Франсуа, если речь идет о таком известном писателе, как Франсуа Мориак (François Mauriac). Аналогичные отношения устанавливаются для целого ряда французских имен: Charles (Charles V le Sage — Карл V Мудрый, но Charles de Gaulle — Шарль de Голль); Auguste (Auguste — Август (император), но Auguste Rodin — Огюст Роден); Antoine (Antoine (Marc) — Антоний (Марк Антоний), но Antoine de Saint-Exupéry — Антуан de Сент-Экзюпери); Henri (Henrie IV— Генрих IV, но Henri Barbusse — Анри Барбюс); Louis (Louis XIV — Людовик XIV, но Louis Pasteur — Луи Пастер). То же самое происходит и в других языках. Английское имя [William], звучащее обычно по-русски как Вильям (устаревшая норма) или Уильям, превращается в немецкое имя Вильгельм [Wilhelm], когда речь идет об английском короле, например Виль- гельм I Завоеватель [William the Conqueror], а иногда о нидерланд- ском короле, например Вильгельм II (Фредерик Георг Лодевейк), хотя по-голландски его имя звучит Биллем [Willem]. Итальянское имя Джованни превращается в Иоанн, когда называют одного из пап католической церкви, также Иоанном называют и француз- ского короля с именем Жан, например Иоанн II Добрый [Jean II le Bon], и английского с именем Джон, например Иоанн Безземель- ный [John Lackland]. Особые модели используются русским язы- ком по отношению к испанским и португальским монархам. Им оставляют имена в том виде, в каком они звучат, когда речь идет о простых людях. Так, имена испанского короля (Хуан Карлос [Juan Carlos]) и испанского писателя (Хуан Мануель [Juan Manuel]) по- русски звучат одинаково. Такое же явление можно наблюдать и в португальских именах. Португальские короли, носящие имя [Joao], по-русски обозначаются как Жуан. Английское имя Джордж, например Джордж Вашингтон [George Washington], превращается в Георг, когда называют коро- лей; Генри [Henry] становится Генрихом, а Джеймс [James] — Яко- вом. Подобные примеры можно продолжить. 474 § 3. Передача имен античных героев Еще одну переводческую проблему представляют собой клас- сические языки и имена героев античности, оставшихся в истории человеческой цивилизации. Западноевропейские языки, в частности английский и фран- цузский, заимствуют главным образом имена античных героев из латинского языка, не изменяя их формы. Так, в начале романа Марселя Паньоля «Слава моего отца» рассказывается об исторических событиях, происходивших в кон- це прошлой эры, т.е. еще до Рождества Христова: ...les guetteurs de Marius. Переводчик (француз) в русском тексте пишет: дозорные Мариуса. Если вы захотите узнать, кто такой Мариус, и обратитесь к словарям и справочникам на русском языке, то имени такого там не найдете, хотя речь идет о достаточно известной личности в истории Древнего Рима. Дело в том, что в русском языке при- нята иная модель для обозначения латинских имен собственных: последний слог многих латинских имен, оканчивающихся на -us, передается в русском языке формой -ий. Мариус — это Гай Ма- рий, римский полководец и консул, разбивший в 102 г. племена тевтонов. Ошибка переводчика может ввести читателя в заблуж- дение. Но не всегда обозначение античных героев идет в современ- ных языках по одной модели. Так, Brutus, Acanthus, Absyrtus в рус- ском языке звучат соответственно Брут, Акант, Абсирт. Имеются различия в передаче латинских имен собственных и в других языках. В английском языке в имени зловещего персо- нажа евангельских сказаний Понтия Пилата Pontius Pilatus час- тично сохраняется латинская форма: Pontius Pilate, подобно дру- гим именам античности. Французский же в обозначении этого имени отходит от распространенной модели и дает форму Ponce Pilate. А в чешском языке мы обнаруживаем совсем иную форму — Pilât Pontsky. Иначе говоря, при переводе с русского языка на иностранные имен известных древнеримских личностей перевод- чик не может постоянно доверять одной модели, даже если она и распространяется на большинство имен. Он должен обязательно проверять, какая форма принята в языке перевода для обозначе- ния того или иного имени. § 4. Ономастика в метатекстах Рассмотрим другие примеры, наглядно показывающие пути создания переводчиком своего виртуального объекта, также свя- занного с его представлением об имени собственном. В данном случае речь пойдет о метатексте. Метатекстом называют обычно 475 такой фрагмент текста, в котором сам язык становится предметом описания. Имена собственные чаще, чем имена общие, становятся объектом металингвистических описаний в переводе, потому что могут выполнять в текстах определенные функции, вызывая у чи- тателя те или инные ассоциации. Следует различать две разновид- ности метатекстов, описывающих семантику имен собственных. В первом, более редком, случае переводчик переводит метатекст, уже имеющийся в исходном тексте. Во втором случае, когда внуг- ренняя форма имени оригинала довольно прозрачна и понятна читателям оригинального текста (например, Дубина, Бессмертный и т.п.), но не ясна получателям переводного текста, переводчик вынужден строить собственные метатексты. Он вводит дополни- тельные металингвистические пассажи либо в корпус самого тек- ста, либо в примечания. Приведем пример перевода метатекста, созданного автором оригинального речевого произведения. Такой фрагмент мы обна- руживаем в рассказе Н.В. Гоголя «Шинель»: «Фамилия чиновника была Башмачкин. Уже по своему име- ни видно, что она когда-то произошла от башмака; но когда, в какое время и каким образом произошла она от башмака, ничего этого не известно. И отец, и дед, и даже шурин, и все совершен- но Башмачкины ходили в сапогах, переменяя только раза три в год подметки». В итальянском переводе мы видим следующую трактовку: II nome di famiglia dell'impiegato era Basmackin. Nome che, come si vede, deriva da basmak, ossia scarpa; ma quando e come si fosse prodotta tale derivazione, ecco ciо che non sapremmo dire. Sia il padre che il nonno, e persino il cognato, tutti i Basmackin fino all 'ultimo portarono scarpe, facendole soltanto risuolare tre volte l'anno (курсив мой. — H.Г.). Итальянский переводчик строит свой виртуальный объект на основе параллелизма имени и объекта, от которого произошло имя: Башмачкин <- башмак. Однако переводчик не справляется с гоголевским метатекстом, и его виртуальный объект оказывается весьма упрощенным: раз фамилия Башмачкин происходит от слова башмак, значит все Башмачкины носили башмаки. Появление сапог у Гоголя он, видимо, посчитал ошибкой, абсурдом и оставил башмаки там, где нужно было написать сапоги {stivale). Затем, преобразуя этот объект, переводчик использует определенную трансформационную операцию: он транскрибирует по правилам итальянской транскрипции русских слов фамилию персонажа Basmackin и имя предмета, от которого она произошла, basmak, добавляя итальянский эквивалент этого имени — ossia scarpa. 476 Примеры собственно переводческих метатекстов встречаем в переводах на разные языки булгаковских произведений. Так, в перводе «Мастера и Маргариты» на французский язык метатекс- ты, разъясняющие семантику и аллюзии имен Берлиоз и Бездом- ный, вынесены в комментарии внизу страницы. В одном из пере- водов на английский язык «Собачьего сердца» метатекст, объяс- няющий семантику клички Шарик, внесен в корпус основного текста. Автор этого перевода использует транскрипцию с после- дующей парафразой: «Sharik» she had called him... «Little ball»... Хотя, на мой взгляд, в этом нет необходимости, так как далее Булгаков сам дает метатекст, разъясняющий смысл клички: «Ша- рик — это значит круглый, упитанный, глупый, овсянку жрет, сын знатных родителей...» Переводчик воспроизводит этот метатекст: Sharik is somebody round, plump, silly, a son of aristocratic parents who gobbles oatmeal... что создает некоторую избыточность. § 5. Конструирование имен собственых В романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» есть такая фраза: «Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный». В переводе на чешский язык читаем: «Ivan Nikolajevic Potapka, pisiici pod pseudonymem Bezprizorny» 1 . В чешском переводе две замены: Понырев — Potapka и Без- домный — Bezprizorny. Первая замена представляет особый инте- рес, так как чешский переводчик явно стремится понять ассоциа- ции, связанные с фамилией Понырев. Не найдя в современном русском языке слова, которое могло бы послужить основой для фамилии, он обратился, видимо, к структуре слова (префикс no- vi корень -ныр-). С корнем -ныр- в русском языке есть слово, обо- значающее человека с определенными свойствами: проныра, т.е. ловкач, проникающий всюду благодаря ловкости и хитрости. Слова, обозначающие людей с определенными свойствами, часто ложатся в основу фамильных имен (Добродеев, Доброхотов и т.п.). Переводчик устанавливает, таким образом, ассоциативную связь между именем Понырев и словом проныра, наделяя фамилию от- рицательной оценочной коннотацией. В переводе возникает имя, также начинающееся на согласный [п] и наделенное отрицатель- ной коннотацией — Potapka — означающее поганка, стиляга. Но вряд ли действия переводчика можно назвать правомерными. Вряд ли Булгаков хотел установить ассоциативную связь между именем персонажа и словом проныра. Для того чтобы попытаться понять, чем обусловлен выбор автора, нужно рассматривать имя Выделено мною. — Н.Г. 477 персонажа Понырев вместе с псевдонимом Бездомный. Булгаков долго выбирал имя для этого персонажа. В ранних версиях рома- на он именовал его Антошей Безродным, Иванушкой Поповым, Иванушкой Безродным, прежде чем прийти к окончательному ва- рианту. В имени и псевдониме персонажа содержится откровенная аллюзия на известного советского поэта Демьяна Бедного, посвя- тившего немало своих произведений антирелигиозной пропаган- де. Настоящее имя Демьяна Бедного Ефим Придворов. Значение униженности, угнетенности довольно часто возникало в псевдо- нимах поэтов и писателей 20-х гг. [Демьян Бедный, Голодный (Михаил Эпштейн) и др.], демонстрировавших то, что они под- нялись из самых обездоленных слоев общества. Булгаков выбрал для своего персонажа довольно распространенную фамилию, ко- торая, как и фамилия Д. Бедного, имела приставочную форму и начиналась на согласный [п]. Корневая же основа фамилии, та же, что и у глагола нырять, уже предвещала событие, которое по- служило одним из поводов дальнейших злоключений героя. Замена псевдонима Бездомный на Беспризорный представляет- ся допустимой, так как в чешском языке существительное с род- ственным корнем besdomovek означает человека без гражданства, а не без дома. Функция клички Шарик в повести Булгакова особая, ведь из нее вырастает фамилия персонажа — Шариков. Переводчики по- разному решают эту проблему. В английских переводах фамилия последовательно транскрибируется вслед за кличкой. Во фран- цузском и в итальянских переводах переводчики предпочитают передать смысл клички, подобрав адекватные формы, а затем на основе этих форм конструируют фамилию. Так, во французском переводе кличка передается как Boule — шар, а в итальянском — Pallino (Palio — шар, -ino — уменьшительный суффикс) — шарик. Затем, когда новый человек требует получить «наследственную фамилию, французский переводчик превращает кличку Boule в фамилию Boulle, уточняя: с двумя //. Итальянский переводчик ру- сифицирует фамилию с помощью суффикса -ov, фактически калькируя русскую оппозицию клички и фамилии: Шарик — Ша- риков≡Pallino — Pallinov. § б. Образность ономастики и перевод Определенную сложность для перевода представляют имена собственные, входящие в состав фразеологических оборотов. Вклю- чение имен собственных в состав идиом также асимметрично в разных языках. Приведем лишь некоторые примеры. Так, биб- лейское имя Адам иногда используется в образных словосочета- 478 ниях. В русском языке существуют адамово яблоко, костюм Ада- ма и Евы. Во французском языке Анри Ван Ов нашел и описал тринадцать образных словосочетаний с этим именем, а в англий- ском — двадцать. В русском языке таких выражений всего три, из них совпадают с английским и французским и оказываются пол- ными эквивалентами лишь два: Адамово яблоко — Adam's apple — pomme d'Adam Костюм Адама и Евы — Adam and Eve's togs — costume d'Adam. В двух языках, английском и французском, из тринадцати возможных совпадают, иногда частично, лишь пять: Adam's apple — la pomme d'Adam — Адамово яблоко Adam and Eve's togs — le costume d'Adam — костюм Адама и Евы Adam's fig — le figuier d'Adam (райское дерево) Not to know from Adam — ne connaître ni d'Eve ni d'Adam (не знать совсем ни о чем, ни о ком) Old Adam — le vieil Adam (старый распутник) 1 . Остальные словосочетания, а их оказывается большинство, присущи только одному из языков и соответственно не имеют эквивалентов с тем же именем собственным в другом. Встретив- шись с таким идиоматическим выражением в исходном тексте, переводчик окажется перед выбором: либо применять эквивален- цию и заменять фразеологизм фразеологизмом, но уже на другой образной основе, либо калькировать иностранный оборот, сохра- нив оригинальный образ. Многие имена собственные имеют особую семантику и вы- зывают определенные ассоциации. Так, русская фамилия Попов во французском языке используется как имя нарицательное для обозначения русских les Popoffs, в английском языке имя Попов как обозначение русских не используется. Напротив, американцы и Соединенные Штаты симметрично называются Дядюшкой Сэмом и русским, и французским (oncle Sam), и английским (uncle Sam) языками, равно как фрицами и гансами (Fritz, Hans) 2 — немцы. Но только по-французски (разумеется, из трех сопоставляемых язы- ков) Мохамеды (Mohamed) — это арабы, только по-английски Май- ки (Mick) и Мики (Mickey) — ирландцы, Тони (Топу) — итальян- цы, а Аби (Abie) — евреи. Далеко не все русские, заходя в Москве в одну из английских пивных «Джон Булль», знают, что это имя собственное давно стало нарицательным не только в английском, но и во французском языках и обозначает британскую нацию и типичного англичанина. 1 См.: Van Hoof H. Les prénoms dans la langue imagée // Méta. 1998. Vol. 43. N 2. 2 Сейчас немцы просят не переводить Hans как Ганс, а произносить Ханс, потому что Gans по немецки — это гусь/гусыня или дурочка. 479 Все три языка дружно называют жиголо Альфонсами {Alphon- se). В то же время французский Жак (Jacques) — это крестьянин, а английский Джек (Jack) — чаще моряк, хотя иногда и Жак и Джек обозначают слуг. Французский вор — это Шарль (Charles) а английский — Джон (John Family), французская проститутка — Жюли (Julie), а английская — Анни (anytime Annie) и т.п. 1 Для французского и английского языков такая образная «шутливая» ономастика — привычное дело. Так, распространенное англий- ское имя Charley используется более чем в двадцати образных вы- ражениях: Charley Brady — шляпа, Charley Coke — кокаиноман, Charley Dilk — молоко, Charley Freer — пиво, Charley Lancaster — носовой платок, Charley Pope — мыло, Charley Prescott — жилет. Charley Randy — бренди 2 и др. Вряд ли можно отыскать в «свят- цах» имя, которое не получило бы в этих языках образного пере- осмысления. Русский же язык практически не использует имена собственные для создания образных выражений. Даже те приме- ры, которые мы рассмотрели, скорее являются заимствованиями, нежели собственно русскими образованиями. Поэтому такая об- разная ономастика может доставить немало проблем как на уровне понимания оригинального текста, так и на уровне выбора экви- валента в русском языке, когда он выступает в качестве переводя- щего. Во всяком случае передать образность таких выражений чрезвычайно сложно. Это говорит о том, что имена собственные не всегда дают возможность полностью эквивалентной замены в переводе. § 7. Особенности перевода топонимов Проблему для перевода составляют и так называемые топо- нимы, т.е. географические названия. Образование топонимов в каждом языке — это сложный лингвоисторический процесс, ко- торый не может быть сведен к одной или даже нескольким сло- вообразовательным моделям. В настоящее время никто не заду- мывается над тем, почему по-русски говорят Англия, Испания, Франция, Германия, хотя в языках, функционирующих в этих странах, эти названия звучат иначе. Эти топонимы хорошо извест- ны и могут быть отнесены к разряду так называемых прецизион- ных слов, т.е. слов, имеющих точные эквиваленты и не предпо- лагающих каких бы то ни было трансформаций. Такие слова составляют немногочисленную группу языковых форм. Русские наименования этих стран позволяют вывести слово- образовательную модель имен женского рода на -ия (суффикс -и. Van Hoof H. Op. cit. Ibid. 480 фонематически [-uj]. В самом деле, более половины русских на- званий государств мира строится по этой модели. Считается, что названия стран и других территориальных единиц образуются от названия народностей, например: киргиз — Киргизия. Хотя это не всегда так. Многие названия государств мира образованы в рус- ском языке не от названий народностей, а от названий этих стран на каком-либо языке, т.е. в результате перевода (транс- крипции или транслитерации) с одновременным освоением с помощью суффикса -и, т.е. по стандартной модели. Когда и из какого языка пришло в русский язык название того или иного государства — это вопрос истории языка. Главное в том, что в русском языке словообразовательная модель на -и остается про- дуктивной (ср.: Швамбрания, страна Муравия, Цыгания и пр.). Эта модель оказывается весьма продуктивной и у переводчиков, осо- бенно когда речь идет о неизвестном названии страны, а внеш- няя форма иностранного слова подсказывает модель. Так, в од- ном из устных переводов с румынского языка на русский можно было услышать экзотическое название Скоция как переводческий эквивалент румынского названия Шотландии [Scotia]. В этом же переводе возникло архаичное название Швейцарии — Гельвеция (по-румынски Швейцария до сих пор зовется Helvetia). Из глубо- кой древности вдруг возникло государство Галлия как эквивалент французского названия Le pays de Galles, означающего всего-на- всего Уэльс. Примеры показывают, что переводчикам следует знать мак- симальное число географических названий, а не конструировать их даже по продуктивным моделям. Некоторые географические названия могут быть отнесены к категории «ложных друзей переводчика». Их форма обманывает, создавая впечатление простого соответствия. Так, во француз- ском языке есть несколько географических названий, построен- ных по модели словосочетания со словом la Terre (земля): la Terre du Nord, la Terre de Feu, les Terres Australes et Antarctiques, la Terre-Neuve. В русском языке эквивалентами первых трех наименований также являются словосочетания со словом земля: Северная Земля, Огненная Земля, Южные и Антарктические земли. Но четвертое наименование — la Terre-Neuve, которое, каза- лось бы, прекрасно соответствует русскому топониму Новая земля, означает совсем иное, а именно Ньюфаундленд. А Новая Земля на- зывается по-французски La Nouvelle-Zemble. Обманывает перевод- чика и форма французского слова La Rhénanie. Суффикс -ie как 16-18593 481 бы подсказывает, что речь идет о какой-то Ренании, но на самом деле это Рейнская область. Одни и те же французские лексемы предполагают совершенно различные переводные эквиваленты в русском языке: форма Vienne обозначат столицу Австрии Вену. То же слово с артиклем la Vienne является названием реки и департамента во Франции и по-русски звучит как Вьенна. Французское Valence означает и провинцию в Испании, и город во Франции. В первом случае оно имеет в каче- стве русского эквивалента слово Валенсия, а во втором — Волане. Это еще раз подсказывает, что имена собственные есть особые знаки культуры. Определенную проблему для переводчика представляют то- понимы, не относящиеся к культуре и языку исходного текста, т.е. пришедшие в текст из какого-то «третьего» языка. Так, в «Мастере и Маргарите» для обозначения города, где происходили древние события, Булгаков принимает транскрип- цию с древнееврейского языка — Ершалаим. Надо полагать, что использование древнееврейского обозначения вместо принятого в современном русском языке названия Иерусалим не случайно. Булгаков и этой деталью стремится передать исторический и мест- ный колорит. Но главное состоит в том, что роман по замыслу имеет два плана, разделенных временем и пространством. Вре- менное разделение планов и подчеркивается выбранной формой. Автор английского перевода точно следует булгаковскому тексту. У него так же, как и в оригинале, — Yershalaim. Французский переводчик принимает половинчатое решение: он вводит в текст современное обозначение города — Jérusalem, но дает сноску о том, что в оригинальном тексте принята транс- крипция с древнееврейского (Dans le texte russe Boulgakov désigne la ville par le vocable hébreu de Ershalaïm). Чешский переводчик вовсе отказывается от древней формы и заменяет ее современным названием города: Jeruzalem. Подобно именам людей географические названия нередко приобретают переносные значения и входят в состав фразеологи- ческих оборотов. К счастью, переносные значения некоторых географических названий в ряде европейских языков совпадают, например мифологический Лесбос, библейские Содом и Гоморра и др., что облегчает их перевод. Однако большинство топонимов имеют разные переносные смыслы в разных языках. Это может привести к переводческой ошибке, если переводчик пойдет по пути ложной аналогии и уподобит переносное значение топонима в одном языке его значению в другом. Так, топоним Голландия не имеет в русском языке никакого переносного смысла. Во фран- цузском языке он входит в состав образного выражения Je n'ai que 482 faire d'aller en Hollande (букв. Мне остается лишь отправиться в Голландию), которое функционирует как ответ на щедрые обеща- ния, в которые не верят. Английское выражение с этим топонимом The Dutch have taken Holland означает: Это давнишняя история. Немецкое же образное выражение Das kosted Holland und Brabant имеет значение стоить очень дорого. Французское образное выра- жение invitation à l'américaine (букв, приглашение по-американски, когда каждый платит за себя, делает свой взнос) находит аналог в немецком языке — amerikanische Einladung, а в английском по-аме- рикански заменяется на по-китайски — Chinaman's shout. Во фран- цузском языке презерватив называют capote anglaise, a в англий- ском — Americani French/Italien/Spanish letter или Port Said garter, в немецком — это Pariser 1 . Переводчику приходится быть предельно внимательным при переводе топонимов в переносных значениях, так как даже кон- текст не всегда помогает расшифровать их смысл. Значительную трудность для понимания представляют геофа- фические названия «третьих» языков, воспроизводимые языком оригинала. Особенно затруднено их восприятие на слух. Достаточ- но вспомнить политические дискуссии по Югославии, проводив- шиеся на разных европейских языках. Узнать названия сербских, хорватских и других деревень и поселков в английских, француз- ских и других устных текстах и соотнести их с теми формами, ко- торые приняты в русском языке, было довольно трудно. Трудности перевода топонимов делают их приоритетным объектом многих упражнений, нацеленных на подготовку устных переводчиков. |