Гарбовский Н.К. - Теория перевода (2007). Гарбовскийтеория
 Скачать 4.29 Mb.
|
|
Глава 8 ПЕРЕВОД РЕАЛИЙ Реалии подразделяются на разные фуппы. Одной из наибо- лее часто рассматриваемых фупп реалий оказываются реалии эт- нографические. Впоросы перевода реалий, принадлежащих именно этой гуппе, изучаются особенно пристально потому, что предметы быта, одежда, кушанья и т.п. в художественном тексте придают высказываниям определенный национальный, региональный или местный колорит, составляющий неотъемлемую часть поэтики. Переводчики избирают разные способы перевода реалий в зависимости от того, насколько значительную функцию выпол- няет тот или иной знак-реалия для поэтики переводимого текста. 1 См.: Van Hoof H. Les noms de pays, de peuples et de lieux dans le langage imagé // Meta. 1999. Vol. 44. N 2. 483 Переводческая перифраза — это использование в переводном тексте дефиниции, определяющей слово, обозначающее реалию в исходном тексте. Рассмотрим пример из того же перевода чеховского рассказа «Дом с мезонином»: Это было 6—7 лет тому назад, когда я жил в одном из уездов Т-ой губернии, в имении помещика Белокурова, молодого человека, который вставал очень рано, ходил в поддевке, по вечерам пил пиво и все жаловался мне, что он нигде и ни в ком не встречает сочув- ствия. All this happened six or seven years ago when I was living in the province of T., on the estate of a landed proprietor called Belokurov, a young man who rose very early, went about in a full-skirted peasant coat, drank beer of an evening, and was always complaining that he never met with sympathy anywhere. В этом русском сообщении можно обнаружить сразу четыре реалии: две реалии — уезд и губерния — относятся к территори- ально-административным, третья — помещик — к социально- классовым и четвертая — поддевка — к этнографическим. Рассмотрим пример перевода этнографической реалии под- девка, которая обозначает верхнюю мужскую одежду, «род пальто в талию с мелкими оборками» 1 . Вполне возможно, что в каком- либо словаре русского языка, доступном переводчику, было дано определение: длиннополая одежда крестьянина, которое переводчик и перевел на английский язык, передав русское слово английской перифразой. Может быть, эту перифразу придумал он сам по аналогии с весьма распространенным образом графа Толстого, ходившего в простой крестьянской одежде. Во всяком случае форма исходного знака изменена: термин заменен дефиницией, т.е. развернутым определением. Логическая операция, лежащая в основе переводческого перефразирования, — это «определение понятия через ближайший род и видовое отличие». Такая логи- ческая формула состоит из двух частей: определяемого понятия (левая часть, definiendum) и определяющего (правая часть, definiens). Определяемое понятие — это то, признаки которого отыскивают- ся. Определяющее же понятие отражает искомые родовые и ви- довые признаки. В нашем примере определяемым понятием является поддевка, а определяющим coat — платье, одежда (родовой признак) и a full- skirted — длиннополая, peasant — крестьянская (видовые признаки). Таким образом, в переводческой перифразе мы обнаруживаем логическую связь между сообщениями исходного текста и пере- Словарь русского языка: В 4 т. Т. 3. С. 184. 484 веденного в виде определения: в исходном тексте находится левая часть определения, а в переводном — правая. Левая часть выра- жена средствами одного языка, а правая — другого. Учитывая особенность данного материала (этнографическая реалия, недостаточно хорошо знакомая переводчику), мы не бу- дем подробно рассматривать несоответствие видовых признаков в определении слова поддевка, выводимых в Словаре русского языка и в английском тексте. Переводчик показал главное в условно воз- можной для художественного текста форме: он показал, что речь идет о национальном костюме, имеющем социальную закреплен- ность. Административные реалии также представляют значительную сложность для перевода. В приведенном примере переводчик вы- пустил обозначение реалии уезд, а слово губерния перевел как the province, т.е. словом, не передающим особенностей администра- тивно-территориального деления России. В высказывании с «еловыми иголками» встретился еще один тип реалий, а именно русское национальное обозначение меры длины, ставшее ныне историзмом, — «вершок». Вершок, обозна- чавший первоначально излишек, «горку», образовывающуюся при насыпании зерна, равен 4,4 см. Для того чтобы принять решение о способе передачи этого слова, переводчику необходимо было выбрать между транскрипци- ей, перифразой и адаптирующей транспозицией, т.е. параболой. Транскрипция оказалась бы непонятной английскому читателю и потребовала бы комментария. Перифраза непозволительно утяже- лила бы текст художественного перевода. Остается адаптация. Но адаптация также предполагает возможность использования двух вариантов: обращения к современной метрической единице, из- вестной в равной степени и в современной русской, и в современ- ной английской культуре, или же поиск соответствующей единицы среди мер длины, традиционно употреблявшихся в английской культуре до введения метрической системы, подобно русскому «вершку». Переводчик идет именно по последнему пути и в каче- стве единицы обозначения высоты слоя иголок употребляет анг- лийскую единицу inch — дюйм. В самом деле, выбор в качестве эквивалента соответствующей величины в метрической системе — 4,4 см — сделал бы английское высказывание стилистически не- адекватным оригиналу, так как придал бы ему оттенок технично- сти, официальности. Дюйм не эквивалентен вершку в обозначе- нии реальности, так как равен всего 2,55 см. Но для данного кон- текста не важно это различие, ведь автор говорит об ощущениях, а не о результате точного измерения. Под ногами персонажа был довольно толстый слой иголок, это значение и следовало сохра- нить в переводе. 485 Опущение. В словосочетании амосовские печи определение амо- совские превращает обозначение предмета, распространенного во многих культурах, в русскую реалию. Определение печей по имени конструктора было, видимо, значимо для русских читателей XIX в. Оно ассоциировалось с определенным внешним видом предмета, что помогало воссоздать картину интерьера, или свидетельствовало о какой-либо конструктивной особенности и оказывалось связан- ным с издаваемым печью гудением. Даже для современного рус- ского читателя определение амосовский мало что говорит. Внима- тельный читатель, стремящийся постичь все смыслы, зашифрован- ные в тексте, и понять, какое значение имеет это определение и какова его текстовая функция, должен будет обратиться к справоч- ной литературе. Переводчик, работающий для английского читате- ля, устраняет эту реалию как малозначимую, исходя, возможно, из того, что определение, если бы оно было введено в текст в виде транскрипции, не помогло более полному воссозданию картины английским читателем. Малопригодны были бы и другие способы перевода. Можно предположить, что в английской культуре ото- пления жилищ аналога данной русской реалии нет, и это устра- няет возможность адаптирующей транспозиции. Переводческая перифраза, возможная после того как переводчик выяснил бы конструктивные особенности данного типа печей, только утяже- лила бы текст. Таким образом, опущение определения, предпринятое пере- водчиком, несколько снижает когнитивную ценность текста (анг- лийский читатель получает меньше информации о русской куль- туре), но не мешает достижению основной функции художе- ственного текста, а именно поэтической. Глава 9 СИНТАКСИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ § 1. Коммуникативная обусловленность структуры высказывания К синтаксическим трансформациям могут быть отнесены из- менения, которые претерпевает в переводе «схема мысли», при- нятая автором оригинального речевого произведения. Известно, что языки по-разному могут оформлять одно и то же суждение, придавая ему большую или меньшую выразительность. Рассмот- рим элементарное суждение, выраженное простым предложением русского языка: Человек идет по улице. Это суждение в реальной речи может приобрести формы разных высказываний, например: 486 1) Человек по улице идет. 2) Идет человек по улице. 3) Идет по улице человек. 4) По улице идет человек. 5) По улице человек » идет. Все эти разновидности взятого за основу базового высказыва- ния выражают суждение об одной и той же предметной ситуации; в ней есть действующий субъект (человек) — S, его признак — А (движение пешком с обычной скоростью) и пространство, в ко- тором разворачивается действие (улица), — Cir. С точки зрения формальной логики все эти высказывания оказываются тожде- ственными, так как являются истинными, если называют реально происходящую ситуацию, и ложными, если, например, в реаль- ности человек не идет, а стоит. Но с позиции «схемы мысли» эти высказывания различны. Они отражают разное отношение комму- никанта к предметной ситуации, различие его коммуникативного замысла. Их структура отражает то, как отправитель речи хочет представить предметную ситуацию получателю, т.е. тому, к кото- рому обращено сообщение. И в каждом случае картина одной и той же предметной ситуации, отраженной сознанием автора рече- вого произведения, будет несколько иной. Автор будет показывать ее как бы с разных сторон, выдвигая на первый план одни детали и «уводя в тень» другие. Такую «мельчайшую, неделимую далее картину действительности» Ю.С. Степанов предлагал называть «кадром» 1 . Понятие «кадр» оказывается весьма ценным для пони- мания различий структуры этих высказываний. Высказывания, от- ражающие некую мельчайшую картину действительности, подобно кадру в кинофильме, встроены, «вмонтированы» в определенный контекст и занимают в нем соответствующие позиции. От того, ка- кое место занимает высказывание в контексте, во многом зависит его структура. Допустим, что автор какого-либо речевого произве- дения хочет начать описывать данную предметную ситуацию. Ни субъект действия, ни его признак еще не известны. В этом случае наиболее естественной будет форма (4) — по улице идет человек. В ней на первом месте окажется пространственная рамка, которая показывает сцену действия. Эта последовательность — сцена (про- странственная и [или] временная рамка кадра) → предикат (признак субъекта) → субъект действия [Cir → А → S] — наиболее соответ- ствует норме русской речи в начале повествования. Ср.: «В океане, издавна за свои бури и волнения названном Ти- хим [Cir1], под 45-м градусом [Cir 2] находился [А] необитаемый остров [S]...» Степанов Ю.С. Французская стилистика. М., 1965. С. 183. 487 «В чудесный майский день [Cir t.] у острова [Cir loc. 1] на море [Cir loc. 2] показался [А] дым винтом [S]» (Булгаков. Багровый ост- ров). Обратим внимание на то, что в первой фразе булгаковского текста рамка кадра последовательно сужается: Cir 1 (в океане) ► Cir 2 (под 45-м градусом). Во второй фразе пространственной рамке (Cir loc.) предшествует временная (Cir t.). В этих высказываниях в самой сильной для письменной речи коммуникативной позиции в конце высказывания, на которую падает фразовое ударение, оказывается субъект. Именно он и яв- ляется тем главным, новым элементом, о котором хочет расска- зывать автор. Этот новый элемент часто называют ремой. Пред- шествующая часть высказывания, от которой идет развертывание сообщения, в этом случае определяется термином тема, а разделе- ние высказывания на эти две части называется актуальным члене- нием. Актуальное членение — это психологический порядок развер- тывания высказывания, он не зависит от того, какие члены пред- ложения оказываются темой и ремой. Считается, что нейтральной письменной речи присущ так называемый прогрессивный порядок развертывания высказывания. При прогрессивном развертывании высказывание строится в соответствии с логикой: в начале разме- щается тема (то, о чем говорится), т.е. информация базовая, из- вестная, стартовая, она предшествует реме (тому, что об этом гово- рится), т.е. той части высказывания, которая содержит наиболее значимую, новую информацию. Для письменной речи на русском языке характерен именно прогрессивный порядок слов. Такой порядок свойствен письменной форме и многих других языков. И.И. Ковтунова отмечала, что прогрессивный порядок следова- ния частей высказывания, выделяемых актуальным членением, представляет собой универсальный закон построения речи 1 В первом проанализированном высказывании ремой оказы- вается человек. Противоположное по взаимному расположению элементов высказывание — Человек идет по улице — в письмен- ной речи с прогрессивным порядком скорее всего возникнет при описании кадра, которому уже предшествовали другие и из кото- рых получатель речи уже узнал о каком-то человеке. Главной в нем оказывается информация о том, что уже известный субъект идет именно по улице. Оно могло бы быть встроено в такой, на- пример, контекст: Человек идет по улице, затем сворачивает в пе- реулок и т.п. Иными словами, наиболее значимой для коммуни- кации оказывается информация о пространстве, в рамках которого происходит действие субъекта. 1 Ковтунова И.И. Принцип словорасположения в современном русском языке // Русский язык. Грамматические исследования. М., 1968. С. 103. 488 Ремой может оказаться и глагол, обозначающий признак субъекта в высказывании Человек по улице идет. Это высказывание, повествующее, так же как и предшествующее, об уже известном субъекте, фокусирует внимание на действии. Оно может возник- нуть в контексте, где речь будет идти о ряде последовательных действий субъекта, например: Человек по улице идет, затем уско- ряет шаг и бежит... и т.п. Однако не все высказывания строятся с прогрессивным по- рядком следования частей. Психологическая сущность актуально- го членения проявляется в том, что рема следует за темой лишь при объективном, нормальном, точнее, эмоционально нейтраль- ном развертывании высказывания. Из этого следует, что возмож- но и иное, стилистически маркированное расположение. Извест- но, что в устной коммуникации на русском языке порядок вза- имного расположения темы и ремы обратный: на первом месте в сильной интонационно выделенной позиции оказывается рема, а тема следует за ней 1 . Если в письменной речи коммуникативное напряжение нарастает, то в устной речи оно, напротив, угасает. Поэтому в устной коммуникации высказывания — Чело'век идет по улице. И'дет по улице человек. По 'улице идет человек — в каче стве ремы будут соответственно иметь элементы чело'век, и'дет и по 'улице, вынесенные в начальную позицию. В устной речи интонационное выделение позволяет почти всегда безошибочно определить, что является коммуникативно наиболее значимой частью высказывания. Сложнее дело обстоит тогда, когда в письменной речи автор сообщения отступает от прогрессивного порядка следования частей высказывания. Опоз- нать коммуникативно значимый элемент в высказывании И'дет по улице человек несложно, так как необычная позиция элемента, обозначающего признак субъекта (инверсия), сразу же привлекает к нему внимание независимо от того, какой называется признак (ср., например: Красивый был человек^). Размещение глагола, обозначающего признак предмета, на первом месте привлекает к нему внимание. Такое расположение возможно тогда, когда необ- ходимо привлечь внимание именно к признаку или признакам предмета, например: Идет по улице человек и не знает, что ждет его за поворотом. Коммуникативное значение высказывания типа По улице идет человек расшифровать значительно сложнее, так как оно соответствует формально основной схеме развертывания мысли, о которой мы говорили в начале параграфа. Поэтому в письменной речи высказывания этого типа возникают чаще всего в противопоставлениях разных пространственных рамок картины, Лаптева O.A. Р УССКИЙ разговорный синтаксис. М., 1976. С. 185. 489 например: По улице идет человек или по лесу, он прислушивается к звукам вокруг него. Регрессивная коммуникативная направленность высказыва- ния типа Чело'век идет по улице в письменной речи узнается лишь в контексте. Приведем пример из повести Булгакова «Роко- вые яйца»: «Полусвет был в коридорах института». Если рассмат- ривать эту фразу как высказывание с прогрессивным порядком следования элементов, то наиболее значимым элементом оказыва- ется обозначение пространственной рамки — в коридорах инсти- тута. Но из предыдущей фразы мы знаем, что Персиков вышел из кабинета (следовательно, в коридор). А чуть раньше автор описывал, как его герой то поднимал, то опускал темные шторы, и кабинет то освещался солнцем, то погружался в темноту. Ины- ми словами, наиболее значимым в этом высказывании оказывает- ся понятие освещенности. Не будем далее подробно разбирать, какие коммуникативные значения могут приобрести в разных контекстах высказывания других структурных типов, и подведем некоторый итог, прежде чем показать, какие операции может производить переводчик для нахождения в языке перевода соответствующих структур, позво- ляющих адекватно передать «схему мысли». Итак, первое: в реальной коммуникации, как в устной, так и в письменной, коммуникативная значимость элементов может возрастать (прогрессивный порядок) либо угасать (регрессивный порядок). Второе: в качестве коммуникативно значимого может выступать любой элемент высказывания, а именно субъект, его признак, объект, пространственная или временная рамки. Эти выводы имеют принципиально важное значение для пе- ревода в связи с тем, что свободная перестановка элементов выс- казывания допускается разными языками в разной степени. |