Гарбовский Н.К. - Теория перевода (2007). Гарбовскийтеория
 Скачать 4.29 Mb.
|
|
§ 4. Немецкая Библия Мартина Лютера Немецкий гуманист, один из «отцов» Реформации — Мартин Лютер (1483—1546) — по праву может считаться и отцом совре- менного немецкого языка. Историки немецкого языка полагают, что роль Лютера для становления и развития немецкого языка столь же велика, как и роль Цицерона для латинского. Основным детищем Лютера-филолога стал перевод Библии на немецкий язык. В 1522 г. в Виттенберге выходит в свет Новый Завет — пере- вод на немецкий язык, сделанный Лютером (Das Neue Testament Teutsch). Работа над переводом заняла лишь три месяца. Зато после- дующий перевод Ветхого Завета затянулся на многие годы. Пол- ный перевод Библии вышел лишь в 1534 г. Естественно, Лютер работал над переводом не один. В Виттенберге сформировалось что-то наподобие «переводческого цеха», главным мастером кото- рого был Лютер. Ему помогали его друг и последователь Меланхтон и другие эрудиты, специалисты в греческом, древнееврейском и латинском языках и в интерпретации библейских текстов. Заслуга Лютера не в том, что он сделал первый полный пере- вод Библии на немецкий язык. К тому моменту, когда он присту- пил к этой работе, уже существовало немало верхненемецких и нижненемецких переводов Библии, сделанных после того как была опубликована в Страсбурге первая полная немецкая Библия Иоганна Ментеля 1 . Поэтому главным в оценке переводческого труда Лютера является не то, что он сумел сделать новый перевод Библии, а то, каким языком он его перевел. Цель этого нового перевода состояла в том, чтобы дать совре- менникам текст Библии на понятном им языке, на котором они каждодневно общались между собой. Эта цель вполне может быть возведена в основной принцип переводческой деятельности, прекрасно сформулированный М. Ледерер: перевести — это не значит понять смысл иноязычного текста самому, это означает сделать его доступным другим. Лютер в известной степени продолжает традицию Иеронима в переводе текстов Священного Писания — переводить не слова, а смыслы. В своей работе над переводом Библии он видит много общего с тем, что пришлось испытать Иерониму. Прежде всего это постоянная необходимость разъяснять невежественным цер- ковникам смысл своих переводческих решений. В своем знаме- нитом «Послании о переводе» Лютер сравнивает себя с Иерони- мом: «Так было и со святым Иеронимом: когда он переводил Библию, хозяином ему был весь свет, лишь он один ничего не См.: Бах А. История немецкого языка. М., 1956. С. 169. 59 понимал в своем деле, а судили о труде доброго мужа (des guten Mannes) те, кто недостоин был даже чистить его туфли (ihm nicht genug gewesen wären, daß sie ihm die Schuhe hätten sollen wischen)» 1 Объединяет Лютера с Иеронимом и то, что оба переводчика Биб- лии изложили свои взгляды на перевод в форме посланий, ста- раясь объяснить современникам свою переводческую стратегию. И «Письмо Паммахию» Иеронима с подзаголовком «О наилуч- шем способе перевода», и «Послание о переводе» Лютера вошли в золотой фонд теоретических трактатов о переводе и позволяют нынешним переводчикам судить о том, какие проблемы прихо- дилось решать их коллегам в прошлом. В то же время Лютер критически относился к тексту Вульгаты, находил в ней неточности и искажения. Д.З. Гоциридзе и Г.Т. Ху- хуни приводят высказывание И.Н. Голенищева-Кутузова о том, что Лютер ненавидел Иеронима, хотя и пользовался переводом автора Вульгаты. Основание для такой резкой оценки исследова- тели видят в том, что латинская версия якобы не удовлетворяла Лютера, так как не могла читаться легко, без помех 2 . На мой взгляд, причина критики в адрес Вульгаты и ее автора была в другом. Во-первых, Лютер вынужден был постоянно противопостав- лять свой перевод официальной латинской версии, принятой всей католической церковью, т.е. его филологическая деятель- ность протекала в борьбе с Вульгатой. Эта вынужденная борьба с «ослами» не могла не повлиять на отношение Лютера к автору труда, считавшегося для этих «ослов» столь же истинным, как и сам текст оригинала Библии. Во-вторых, уместно вспомнить уже приводившееся образное высказывание Э. Кари о том, что ре- формация была в первую очередь дискуссией между переводчика- ми. Основным оппонентом Лютера-переводчика был Иероним, автор официально признанного церковью перевода, равно как основным оппонентом Лютера-реформатора была католическая церковь, официально признававшая как единственный авторитет латинскую Вульгату. Но вряд ли можно предположить, что в цен- тре гипотетической дискуссии Лютера со средневековым масте- ром находилась тяжеловесность слога Иеронима. Ведь Лютер, тонкий и внимательный филолог, не мог не оценить того, что столь высоко оценивается фактически всеми исследователями пе- ревода Иеронима: Вульгата является лучшим латинским перево- дом Библии, шедевром библейского перевода. Объектом критики Лютера были неточности и искажения, выявленные им в тексте 1 Цит. по: Гоциридзе Д.З., Хухуни Г.Т. Указ. соч. С. 89. 2 Там же. 60 Вульгаты. Вспомним, что послужило поводом для разрыва Лютера с Римской церковью. Папа Лев X, решив финансировать ре- конструкцию собора Св. Петра, значительно расширил продажу индульгенций. Лютер счел эти действия возмутительными, при- равняв их к обычной торговле. 31 октября 1517 г. он оглашает в университете Виттенберга 95 тезисов, в которых осуждаются ин- дульгенции. Теперь вспомним о неточности, которую допустил Иероним в своем переводе, буквально введя в библейский текст понятие «искупление греха делами», ведь именно это понятие и привело к введению института индульгенций. Таким образом, неудовлетворенность Лютера латинской вер- сией Библии состояла скорее в ее недостаточной точности, неже- ли в тяжеловесности ее стиля. В переводе Библии отражается концепция Лютера-реформато- ра. Одним из главных положений его духовной концепции было то, что единственным источником веры является Священное Писа- ние, а также то, что каждый верующий должен иметь возможность свободно его интерпретировать. Лютер следует в этом древнеев- рейской истине, записанной в Талмуде: «У Торы (Ветхий Завет. — Н.Г.) 600 000 лиц», т.е. столько же, сколько у нее читателей. На этой концепции и строится стратегия перевода: во-первых, сделать текст перевода содержательно верным и точным, макси- мально соответствующим тексту оригинала, а во-вторых, сделать его понятным, доступным каждому человеку. В поисках форм выражения Лютер обращается к повседнев- ному языку простых людей. Стала уже хрестоматийной фраза из его «Послания», иллюстрирующая этот метод поиска: «Не следует спрашивать буквы латинского языка, как надо говорить по-не- мецки, следует спрашивать о том мать семейства, детей на улице, простого человека на рынке и смотреть им в рот, как они говорят, и сообразно с этим переводить, тогда они уразумеют и заметят, что с ними говорят по-немецки» 1 Копанев приводит интересный пример одного из способов, какими Лютер искал нужные ему формы выражения немецкого языка. Для того чтобы выбрать в немецком языке наиболее умест- ные формы выражения при переводе фрагмента о принесении левитами в жертву барана, Лютер попросил мясника зарезать ба- рана, освежевать его, комментируя при этом по-немецки весь процесс 2 . Такой прием, состоящий в непосредственном обращении 1 Luther. M. Sendbrief von Dolmetschen // Das Problem des Übersetzens, hrsg. V Hans Joachim Störig. Stuttgart, 1963. S. 21. Цит. по: Копанев П.И. Указ. соч. С. 150. См. также: Гоциридзе Д.З., Хухуни Т.Г. Указ. соч. С. 92; Van Hoof H. Op. cit. P. 214. 2 Копанев П.И. Указ. соч. С. 150. 61 переводчика к реальной действительности, современной теорией перевода может быть соотнесен с так называемой «денотативной моделью». Перевод Библии, сделанный под руководством Лютера, стал одним из мировых шедевров библейского перевода, повлиявшим на развитие переводческой практики не только в Германии, но и во всей Европе. Все последующие переводы Библии на немецкий язык опираются на версию Лютера, исправляя и дополняя его текст в соответствии с современным состоянием немецкого языка, с современным научным знанием. Опыт перевода Библии на народный язык вдохновил англий- ского реформатора Тиндэйла, взявшегося за новый перевод Свя- щенного Писания на народный английский язык и сверявшего свой текст с переводом Лютера. Переводческая концепция Люте- ра легла в основу и так называемой Кралицкой Библии, перевода на чешский язык, сделанного под руководством епископа Яна Благослава. Этот перевод во многом повлиял на дальнейшее раз- витие чешского литературного языка. Перевод Библии Лютером заложил основы общенемецкого национального литературного языка и стал литературным памят- ником первостепенного значения. Стремясь создать общий для всей нации немецкий язык, Лютер проделал огромную лингвис- тическую работу, разрабатывая нормы орфографии, фонетиче- ской транскрипции, упорядочивая грамматические формы. После выхода в свет лютеровской Библии немецкий язык стал все более уверенно отвоевывать позиции у латыни как язык научного об- щения и литературы. § 5. Английские переводы Библии а) Перевод Джона Уиклифа Начать рассмотрение переводов Библии на английский язык целесообразно с XIV в., а именно с переводов, выполненных тео- логом Джоном Уиклифом (John Wyclif, 1324—1384). Почти до конца жизни Уиклиф писал на латыни. Но в 1380 г. он принима- ется за перевод Библии на английский язык, точнее, он берется за перевод Нового Завета и, возможно, части Ветхого. Большая часть Ветхого Завета будет переведена соратниками Уиклифа — Николасом Херефордом (Nicholas Hereford) и Джоном Пурвеем (John Purvey). Существует два варианта Библии Уиклифа, оба ос- нованные на Вульгате. Первый — строгий и почти во всем следую- щий латинскому тексту, второй — более свободный, более анг- лийский. В одной из рукописей говорится, что первая версия пе- ревода была сделана Херефордом, а вторая, пересмотренная и во многом превосходящая первую, Пурвеем. 62 Несмотря на явное коллективное творчество, идейным вдох- новителем этого перевода считается Джон Уиклиф. Перевод Библии на английский язык, выполненный под ру- ководством Уиклифа, несмотря на все свое несовершенство, зна- менует определенную веху в истории перевода: он был первым полным переводом Священного Писания на народный язык. Этот перевод не только заложил основы английского библейского язы- ка, но и послужил развитию английской прозы в целом. б) Версии Уильяма Тиндэйла и Майлеса Ковердэйла В XVI в. идеи Реформации распространяются и в Англии. Уэльский реформатор Уильям Тиндэйл (William Tyndale, 1494— 1536) задумывает вновь перевести Библию на английский язык и принимается в Лондоне в 1523 г. за перевод Нового Завета. Он обосновывает свой проект обычным в таких случаях аргументом — поиском истины. Но, кроме того, его цель — разрушить заблуж- дение, что народный язык якобы не способен должным образом передать оригинал. Тиндэйл начинает свою работу в период, ког- да Англия еще была тесно связана с папой римским. Поэтому, чтобы избежать возможных осложнений, вызванных его рефор- маторским духом, Тиндэйл перебирается в Германию, в Гамбург, встречается в Виттенберге с Лютером и начинает частично печа- тать свой перевод в Кёльне. В 1525 г. он публикует отдельными книгами Евангелие от Матфея и от Марка. Однако, спасаясь от репрессий, он вынужден бежать в Вормс, где в том же году пуб- ликует полный перевод Нового Завета. Затем он отправляется в Марбург, где публикует в 1530 г. Пятикнижие, а в 1531 — Книгу Пророка Ионы. Его переводы, характеризующие автора как тонкого эрудита, небезразличного к гармонии слов, были совершенно самостоя- тельны. Обширные знания переводчика позволили ему опираться не только на Вульгату, с которой делался перевод. Тиндэйл све- рялся также с немецкой версией Лютера и с греко-латинским комментированным изданием Эразма. Его вводные статьи и при- мечания отчасти буквально переведены с лютеровской версии. К моменту своей гибели Тиндэйл уже значительно продвинулся в переводе Ветхого Завета. Современные исследователи считают, что именно Тиндэйл Установил принцип библейского перевода на английский язык. Однако современники Тиндэйла находили в его переводах немало неточностей и ошибок. Томас Мор написал семь томов обличительных статей против Тиндэйла. В них отмечался спор- ный характер его комментариев на полях, подвергались критике некоторые лексические замены. Говорилось, в частности, о том, 63 что Тиндэйл необоснованно заменил некоторые устоявшиеся церковные термины, например, church (церковь) на congregation (религиозное братство), priest (священник) на senior (старший), charyty (милосердие) на love (любовь к ближнему). В 1533 г., когда враждебность Генриха VIII к еретикам, ка- залось, ослабла, Тиндэйл решается вернуться в Анвер, где он про- должил работу над редакцией перевода. Однако из-за предатель- ства он попадает в руки полиции. В 1536 г. его повесили и сожгли. Большинство экземпляров его переводов было уничтожено. Перевод, сделанный Тиндэйлом, до сих пор привлекает инте- рес читателей. В 2000 г. Библиотека Британского музея подгото- вила первое с XVI в. переиздание перевода Библии Тиндэйла по одной из немногочисленных копий. По иронии судьбы работа Тиндэйла по переводу Библии, за- вершенная в 1535 г. монахом-августинцем Майлесом Ковердэй- лом (Miles Coverdale, 1488—1568), фактически была официально принята в Англии после того, как Генрих VIII разорвал отноше- ния с папством и ввел Реформацию в Англии. Ковердэйл, возможно, менее ученый, чем Тиндэйл, был вдох- новенным переводчиком. Его перевод Библии, по некоторым сви- детельствам, опирался в большей степени на шведско-немецкую версию, а не на латинско-немецкую, как у Тиндэйла. Первое из- дание Библии Ковердэйла вышло в Цюрихе. На фоне протестантских Библий уже позднее, в 1582 г., появ- ляется первая католическая Библия на английском языке. в) «Авторизованная версия», или «Библия короля Якова» (Authorized Version) В 1611 г. выходит в свет так называемая «Авторизованная вер- сия», именуемая иначе «Библией Короля Якова». Ее создание, по мнению некоторых исследователей, носит случайный характер. Ван Оф, в частности, пишет, что в 1603 г. король Яков (1566—1625) собрал совет для изучения претензий наиболее фанатичных пу- ритан. Изучение требований пуритан показало насущную необхо- димость создания единого перевода Библии, одобренного и ут- вержденного монархом. Король создает комиссию по подготовке нового, полностью переработанного перевода. В течение семи лет, с 1604 по 1611 г., сорок семь ученых под руководством епис- копа Винчестерского Ланселота Эндрью работают над созданием новой версии перевода. Сам епископ делает новый перевод Пя- тикнижия. Отталкиваясь от библейского английского языка, сфор- мированного переводами Уиклифа и Тиндейла, переводчики устра- нили из прежних текстов архаизмы, но оставили в них все, что было понятным и ясным. В результате был создан художественный 64 текст,не имевший, правда, ни размера, ни рифмы, ни просодии, но обладавший простотой и жизненной силой. «Самая великая из всех переводов Библии, эта версия, — отмечает Ван Оф, — явля- ется также самой великой из книг на английском языке, первым произведением английской классики, оказавшим самое сильное влияние на английский язык» 1 Глава 4 НАЧАЛА ТЕОРИИ ПЕРЕВОДА. ПЕРЕВОД И ИСКУССТВО РЕЧИ § 1. Цицерон: первая оппозиция категорий «вольного» и «буквального» Не прошло и десяти веков после Карфагена, как великий пи- сатель и оратор Рима Марк Тулий Цицерон (106—43 до н.э.), описывая свой опыт перевода в широко известном ныне преди- словии к собственным переводам речей Эсхина и Демосфена, про- тивопоставил себя, великого оратора и писателя, простому пере- водчику. Этим противопоставлением он отчетливо продемонстри- ровал отношение римского общества к профессии переводчика. С исторической точки зрения Цицерону, пожалуй, повезло больше, чем другим античным авторам, так как сохранилась зна- чительная часть его работ (почти половина его речей, трактаты по риторике и философии, огромное число писем). Видимо, это сохранившееся наследие и послужило одной из причин того, что Цицерон является одной из фигур античного мира, высказывания которого до сих пор служат предметом цитирования в самых разных науках и чье искусство речи составляет образец для подражания. Не преминула вспомнить о Цицероне и история переводческой науки. Ведь именно в его трактатах мы находим упоминания о переводе, о переводчиках, а также некоторые теоретические раз- мышления, свидетельствующие об осмыслении проблем перевод- ческой деятельности. Именно у Цицерона мы впервые обнаруживаем оппозицию категорий теории перевода, а именно противопоставление воль- ного перевода буквальному. В самом деле, вольный перевод и буквальный перевод могут Рассматриваться как первичные и основополагающие категории теории перевода. В этих категориях отражены две противопостав- ленные стратегии переводческой деятельности. На протяжении бо- 1 Van Hoof H. Op. cit. P. 143. 3-18593 65 лее двух тысячелетий переводчики, писатели, критики, лингвисты и философы, задумывающиеся над проблемами переводческой деятельности, спорят о том, какой перевод можно считать вольным, а какой — буквальным, какой перевод предпочтительней, суще- ствуют ли промежуточные виды перевода или же всякий перевод можно отнести только к одному из этих видов. Прежде чем проанализировать концепцию Цицерона в отно- шении переводческой деятельности, кратко рассмотрим истори- ческий контекст, во многом определивший его взгляды. Древние римляне мало чем отличались от эллинов в их уверен- ности в совершенстве своего языка и своей культуры, а соответ- ственно, и в пренебрежении к языкам и культурам других народов. Только греческая культура была признана ими как образец для подражания. Все остальное, что не принадлежало эллинской или римской цивилизациям, считалось варварским. К чему же было переводить на великие языки с варварских? Греческая же культура, зафиксированная в текстах, была из- вестна римлянам из первоисточников: для образованного римля- нина владение греческим языком было естественным. Стремления просветить народ у римлян, видимо, еще не было. Соответственно переводы с греческого языка на латинский оказывались ненуж- ными, а переводы с языков варварских и подавно. Перевод, та- ким образом, попадал в разряд второстепенной деятельности, не требующей больших интеллектуальных способностей, во всяком случае не сравнимой с литературной деятельностью и ораторским искусством. Отсюда и пренебрежение римлян к переводу и к переводчику. Общественное признание той или иной профессии и уважение к ней обусловлены исключительно степенью ее необходимости — либо реальной, либо выдуманной — для жизнедеятельности об- щества. В древнем Карфагене, где, вероятно, ни один из языков не смог занять доминирующего положения, подобно латыни в Риме или греческому в Греции, переводчики были необходимы не только для обеспечения «межкультурной коммуникации» мно- гоязычного и многонационального народа, но и для управления этим народом. В современной Канаде, где официальными государ- ственными языками являются не один, а два языка (английский и французский), где управление двуязычным народом осуществля- ется с помощью перевода, профессия переводчика также оказы- вается уважаемой. В Древнем Риме доминировал латинский язык. В то же вре- мя греческая литература, греческое словесное творчество в целом составляло для римлян предмет восхищения и образец для подра- 66 жания. Написать подобно великим греческим мастерам, а может быть, и превзойти их в искусстве красноречия — в этом многие римские ораторы и писатели видели свидетельство собственного мастерства. Не забираясь в область ораторского искусства или в какие- либо иные области творчества Цицерона, но рассматривая лишь его вклад в развитие теории перевода, можно с уверенностью сказать, что Цицерон был одним из первых, кто, поняв слож- ность, противоречивость и многообразие этого вида творческой деятельности, заложил основы теории перевода, противопоставив ее первичные категории. Именно языческий писатель Цицерон оказался творческим «наставником» глубоко набожного христианина, взявшегося за перевод Священного Писания, — св. Иеронима. Сущность ду- шевного конфликта великого переводчика Библии, небесного покровителя современных переводчиков состояла в том, что он, христианин, в душе был цицеронианцем и преклонялся перед могуществом прекрасного Слова. Много позже, уже в XVI в., в одном из первых трактатов о переводе его автор — Э. Доле — также ссылается на Цицерона. Возникает вопрос, почему Цицерон оказался Учителем перевод- чиков и раннего Средневековья и эпохи Возрождения? Почему до сих пор, обсуждая многие спорные вопросы перевода, мы упо- минаем Цицерона? Почему мы чтим Цицерона как одного из мыслителей, оставивших яркий след в истории перевода, несмотря на то что сам Цицерон никогда не причислял себя к переводчикам, а напротив, противопоставлял себя им? Ответ на эти вопросы, возможно, заключается в том, что Ци- церон в свойственной ему лаконичной и изящной форме поставил (разумеется, не решил, а только поставил) вопросы, многие из которых до сих пор с жаром обсуждаются теоретиками перевода. Для Цицерона, как и для многих его современников — по- этов и ораторов, перевод представлял собой вид второстепенной литературной деятельности. Перевод — это прежде всего упраж- нение, помогающее развитию красноречия. В одном из своих трактатов об ораторском искусстве Цицерон пишет, что в юно- шестве нередко упражнялся в красноречии, стараясь перефразиро- вать в более точных и красивых выражениях то, что было сказано в возвышенных речах или написано в красивых стихах. Однако он быстро понял, что это упражнение на подражание бесполезно и даже вредно, так как он либо повторял те выражения, какие находил в текстах копируемых оригиналов, либо употреблял те формы, которые уступали выражениям оригинала: «Выражения 67 самые меткие и вместе с тем самые красивые и самые удачные, — пишет он, — были уже предвосхищены или Эннием, если я уп- ражнялся в стихах, или Гракхом, если именно его речь я брал за образец» 1 . И тогда он придумал другое упражнение, переводче- ское. Цицерон решил перелагать с греческого речи лучших орато- ров. «Из чтения их я выносил ту пользу, что, передавая по-латыни прочитанное по-гречески, я должен был не только брать самые лучшие из употребительных слов, но также по образцу подлин- ника чеканить кое-какие новые для нас слова, лишь бы они были к месту» 2 Ста годами позже другой римский оратор и учитель красно- речия Марк Фабий Квинтилиан (ок. 35 — ок. 96) в главном своем сочинении, к счастью, полностью дошедшем до нас, в котором он разработал полный курс теории риторики, также упоминает перевод в качестве одного из весьма продуктивных ораторских упражнений. При этом он ссылается на опыт Цицерона: «То, о чем сейчас пойдет речь, есть самое надежное средство для дости- жения обилия и легкости речи. Наши старые ораторы не знали ничего лучше, чем переводить с греческого на латинский. Красе в своих книгах об ораторе пишет, что много занимался этим. То же советует и Цицерон. Известно, что он опубликовал свои пере- воды Платона и Ксенофонта... Польза такого упражнения оче- видна: так как греческие ораторы, как правило, полны и суще- ственны, а также потому, что они бесконечно искусной сделали речь, те, кто их переводит, совершенно свободны в том, чтобы пользоваться лучшими словами, эти слова принадлежат им. Что же касается фигур, основного украшения речи, то ввиду того, что гений языков не одинаков, нередко приходится заменять одни другими, в чем тоже есть определенная трудность» 3 Сегодня довольно трудно утверждать, были ли эти упражне- ния действительно переводом в современном понятии или еще каким-либо видом двуязычной деятельности. В современной тео- рии перевода нередко возникает мнение о том, что следует раз- личать перевод и интерпретацию. Истории перевода известны и другие разграничения. Жуковский не называл свои стихи перево- дами. Его русская версия баллады Готфрида Августа Бюргера «Ленора», получившая у него имя «Людмилы», названа им сво- бодным переложением, а не переводом. Маршак, создавая соб- 1 Цицерон М.Т. Об ораторе // Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искустве. М., 1972. С. 104. 2 Там же. 3 Цит. по: Horguelin P. A. Anthologie de la manière de traduire. Domaine français. Montréal, 1981. P. 21 (перевод с фр. мой. — Н.Г.). 68 ственные версии стихов английских поэтов, также не называл их переводами, а употреблял уклончивую и изящную формулировку «Из...». Основная работа Цицерона о переводе, ставшая уже хресто- матийной, — это предисловие к собственным переводам знаме- нитых речей «О венке» Демосфена и Эсхина, известное также под названием трактата «De optimo genere oratorum» («О лучшем роде ораторов»), где Цицерон комментирует свой перевод речей греческих ораторов. Главное значение этого небольшого текста великого оратора древности в том, что в нем впервые, насколько можно судить по дошедшим до нас документам, обосновывается вольный перевод. Как справедливо отмечает М. Балляр, «этим за- явлением Цицерон предстает если не как теоретик, то, по мень- шей мере, как первый защитник "вольного", по определению од- них, или "динамического", по определению других, перевода» 1 Обратимся к тексту трактата. «Я перевел авторов двух наиболее красноречивых аттических речей, направленных друг против друга, — Эсхина и Демосфена. Но переложил я их не как простой переводчик, а как писатель, сохранив их высказывания с фигурами слов или мыслей, исполь- зуя, однако, слова, привычные латинскому обычаю. Таким обра- зом, я не счел необходимым передавать слово словом, но я сохра- нил смысл и силу слов. В самом деле, я полагал, что читателю важно получить не то же число, а, так сказать, тот же вес... И если, как я надеюсь, мне удалось передать эти речи, сохранив все их достоинства, т.е. высказывания, фигуры и конструкции речи, и следуя словам, однако лишь до той степени, пока они не проти- воречили нашему вкусу, и если мы не перевели все слова грече- ского текста, мы постарались воспроизвести смысл» 2 Из этого текста мы видим, что Цицерон отчетливо различает перевод и литературное творчество. Он, оратор, переводит не как простой переводчик, а как писатель. Перевод оказывается уже поставленным в «табели о рангах» ниже собственно литературной деятельности. Как литератор Цицерон позволил себе целый ряд вольностей в переводах. Сохраняя структуру фраз оригинальных текстов, расположение слов, фигуры речи, взаимосвязь мыслей, он использует слова, привычные в латинском употреблении. Ци- церон не стремится передать слово словом, он передает заклю- ченные в словах понятия. Более того, он подчеркивает, что не 1 Ballarci M. Introduction // Bachet de Méziriac C.-G. De la traduction [1635]. Artois, 1998. P. XXXVI. 2 Horguelin P. A. Op. cit. P. 19 (перевод с фр. мой. — HJ.). 69 стремился сохранить то же число слов. Для него важен смысл, «вес» слова. Нужно полагать, что Цицерон имеет в виду перевод- ческие перифразы, когда одно слово оригинала, не имея в пере- водящем языке однословного эквивалента, заменяется в переводе сочетанием нескольких слов. Подтверждением этому может слу- жить выдержка из другого сочинения этого римского оратора — трактата «De fïnibus bonoram et malorum» («Об определении счастья и несчастья»), где Цицерон уточняет способ перевода, непосред- ственно касающийся работы с лексикой: «Не всегда нужно следо- вать в вашей речи греческому, как сделал бы неумелый перевод- чик, особенно если мысли становятся более понятными, когда выражены простыми словами. Что касается меня, то, когда речь заходит о переводе и если я не могу передать столь же лаконично то, что в греческом выражено одним словом, я употребляю не- сколько слов. Иногда я использую греческое слово, если в моем языке нет эквивалента» 1 Интересно, что Цицерон опять противопоставляет себя не- умелому переводчику. В этом фрагменте оратор говорит и о за- имствованиях как об одном из способов перевода в условиях от- сутствия эквивалента. Последняя часть фразы из предисловия также оказывается весьма важной для понимания техники «лите- ратурного перевода» того периода. Цицерон признается, что пе- ревел не все элементы греческого текста, сохранив тем не менее его смысл. Иначе говоря, некоторые фрагменты оригинального текста в переводе оказались сознательно опущенными. Таким об- разом, в методе перевода, описанном Цицероном, можно без труда различить действия, которые в современной теории перевода опре- деляются как переводческие трансформации, а именно: замены, добавления и опущения. Только в четвертом виде трансформаций — перестановках — Цицерон осторожен. Он стремится сохранить главное украшение фразы — фигуры и расположение элементов, а также последовательность и логику изложения мыслей. Необходимо обратить внимание и еще на одно важное замеча- ние Цицерона. Он говорит о том, что строил свой текст перевода так, чтобы не противоречить латинскому обычаю, т.е. нормам ла- тинского языка, стремясь сделать текст приятным и красивым, иначе говоря, эстетически выдержанным. Именно это положение будет многократно воспроизведено позднее, в эпоху Возрожде- ния, когда встанет вопрос о роли перевода для развития молодых языков. 1 Ibidem. 70 В весьма лаконичной форме Цицерон показал, чем, по его мнению, перевод отличается от литературного творчества. Опи- сывая свой способ «переложения» греческих авторов, он косвен- но раскрыл и представления о переводе того времени: перевод — ниже литературного труда. «Переложение» тоже ниже литератур- ного творчества. Оно полезно литератору, но только как особый вид упражнений, способствующий развитию красноречия и лите- ратурного дарования. Маститый писатель или оратор может «пе- релагать», но при этом он должен стремиться если не превзойти автора оригинала в красноречии, то по крайней мере не уступить ему. Он создает новое литературное произведение, в котором воспроизводит из оригинала лишь то, что считает важным. Пере- водчик же должен покорно следовать тексту оригинала. Рамки оригинального текста сковывают его действия, поэтому он неред- ко вынужден нарушать нормы переводящего языка. Таким образом, уже во времена Цицерона зародилось проти- воречивое отношение к переводу, которое отмечается и сегодня. Точнее, в ту древнюю эпоху перевод противопоставлялся иной разновидности межъязыковой коммуникации, которая еще не имела своего названия. Позднее она будет определена как под- ражание. Перевод не имел никакого отношения к литературе и понимался как необходимое неудобство в межъязыковой комму- никации в официальной, деловой и других нелитературных сфе- рах. Поэтому и слово переводчик в устах ораторов приобретало презрительный оттенок. С течением времени понятия перевода, подражания, переложения, переделки, интерпретации и др. неод- нократно смешивались. Ю. Левин отмечал, что само понятие «пе- ревод» было неодинаковым в разные эпохи и что в соответствии с изменением содержания понятия менялись и требования к пере- воду 1 . Э. Кари в исторической изменчивости понятия «перевод» видел причину того, что многие исследователи, писавшие о пере- воде, ссылаясь на предшественников или споря с ними, не заме- чали того, что не всегда говорили об одном и том же предмете 2 С течением времени понятие «перевод», кажется, вобрало в себя значения других смежных понятий. И сегодня, не только оглядываясь на предшественников, но и обсуждая проблемы с современниками, мы нередко говорим о разном. В этом скорее всего и кроется причина неоднозначного отношения наших совре- менников к данному виду межъязыковой деятельности. 1 Левин Ю. Об историзме в подходе к истории перевода // Мастерство пе- Ревода. М., 1962. С. 374. 2 См.: Сагу Е. Comment faut-il traduire? Lille, 1986. P. 81. 71 |