Сочинения русской литературы с XIX века. Книга предназначается для учащихся старших классов средней об
 Скачать 3.23 Mb.
|
|
121. СУДЬБА КРЕСТЬЯНСТВА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ М.А.ШОЛОХОВА. Судьба крестьянства, его положение в России всегда были проблемой, далеко выходящей за рамки экономические, - это была проблема в первую очередь нравственная. Писателями XIX века крестьянин воспринимался как "сеятель и хранитель" родной земли, как носитель высших человеческих ценностей, природной мудрости, согласия с природой. Российская действительность XX века поставила крестьянство в новые условия; власть, пришедшая под лозунгом "Землю - крестьянам", во многом вернула времена крепостного права, когда мужики были прикреплены к земле и лишены возможности пользоваться плодами своего труда, а тысячи крестьянских семей вообще были уничтожены. Год сплошной коллективизации - 1929 - официальные власти именовали "Годом великого перелома". Сегодня историки добавляют к этому: "Перелома хребта крестьянства" - именно тогда все самое талантливое, трудолюбивое, жизнеспособное население деревень было уничтожено в ходе ликвидации кулачества как класса. В русской литературе XX века тема крестьянской судьбы складывалась очень непросто. С одной стороны писателей заставляли, обязывали создавать произведения о сельских жителях - это время успел застать застрелившийся в 1930 году Маяковский, писавший о том, что дано задание повернуться "лицом к деревне" - и поэты дружно берутся его выполнять, вооружившись гуслями. Сам же автор поясняет, что у него лицо - одно: оно лицо, а не флюгер. Но это у Маяковского. Это - у Пастернака, который, съездиив по спецзаданию в творческую командировку, так и не написал о новом счастье колхозной деревни. А сколько было таких, кто написал! Известно, что только за короткий период 1929-34 гг. было напечатано более 300 произведений разных жанров о коллективизации, о работе сознательных колхозников и происках кулаков. Строились они по строгим канонам и к реальной картине деревенской жизни имели косвенное отношение. Немного было произведений, в которых встречалась реальная картина, решались реальные проблемы. В их числе, например, роман В.Вересаева "Сестры", написанный в 1931 году. Он был издан в 1933 г., сразу осужден тогдашней литературной критикой за неправильную авторскую позицию и больше не печатался до наших дней. "Ошибочность" же позиции автора заключалась в том, что он дал правдивые и страшные картины раскулачивания, показал, как молодые люди, комсомольцы приезжают в деревню и по разнарядке разоряют крестьянские дома, обрекают на ссылку и гибель целые семьи, включая стариков и малых детей. Одна из самых страшных сцен в романе - раскулачивание семьи старого крестьянина, главная вина которого в том, что на собрании он высказал здравую мысль - на своей земле мужик всегда будет работать лучше, чем на общей: "Коли пашня моя, я об декретах не думаю, я на ней с темна до темна работаю, за землей своей смотрю, как за глазом!". Вот за эти слова и объявлен он врагом, в его дом приходят, чтобы выгнать оттуда всю семью, отобрать нажитое - недаром старуха называет это "дневным разбоем". Забирают все, в том числе и детские валенки с ноги маленького мальчика. И вот, когда сани, полные крестьянским добром, отъезжают со двора, ребенок бежит за ними по снегу и просит отдать валенки. И смысл эта сцена обретает глубоко символический - недаром она так врезалась в память одного из комсомольцев, заставила его усомниться в правоте того, что они делают в деревне. Тогда же, в 1930 г., М.Шолохов задумывает, прервав работу над "Тихим Доном", написать произведение о современности, о "перевоспитании крестьян в духе коллективизма", по его собственному выражению. Так началась работа над "Поднятой целиной". Творческая история романа необычна - две его книги были написаны в разные годы - довоенные и послевоенные (при эвакуации погибли черновики романа). Сегодня "Поднятая целина" ставит перед читателем немало вопросов. Документально подтверждено, что правду о том, как на самом деле завоевывалась новая жизнь, писатель знал уже в начале 30-х годов, видел и то, к чему пришло крестьянство в итоге его отчуждения от земли и собственности, и все же роман его - совсем не об этом. Долгие годы он воспринимался как классика советской литературы, написано произведение рукою большого мастера, но вот как соотнести сегодня то, что в нем написано, с теперешними представлениями о том периоде, сложившимися на основании вновь открывшихся для нас фактов, документальных свидетельств? Одна из попыток дать новое прочтение роману М.Шолохова сделана автором статьи, опубликованной в 1990 году в журнале "Огонек", И.Коноваловой. Статья озаглавлена намеренно полемично: "Михаил Шолохов как зеркало русской коллективизации". Одна из идей автора в том, что художник цель перед собой поставил одну, а добился другого, правда пересилила ложные установки, и вопреки им было создано достоверное произведение - это можно увидеть на примере образов коммунистов в романе. Точка зрения И.Коноваловой - один из вариантов современного прочтения произведения. Далеко не все в таком подходе убедительно. И совсем уж трудно согласиться с тем, что, например, Андрей Разметнов - это просто неумелый, едва ли не смешной человек, не способный к крестьянскому труду. Думается, что с шолоховским текстом не все так просто. В романе тесно переплелись как бы три установки, восходящие к разным источникам: собственное авторское видение, которое позволяет ему правдиво отобразить многое из того, что творилось и в деревне и в человеческих душах: естественное нежелание отдавать нажитое добро, неограниченная власть людей, порой таких далеких от совершенстваа в нравственном смысле - как не вспомнить здесь Макара Нагульнова, который угрожает крестьянам оружием и говорит о своей готовности стрелять в баб и ребятишек, если того потребует революция; другая художественная установка в романе идет от авторской же позиции, но основывается не столько на реальной картине жизни, сколько на вере в утопию общего счастливого труда - тогда, в начале 30-х в это поверили многие, ведь сама эта утопическая мечта опиралась на мечты народные о радости общего труда и справедливом устройстве жизни, опыт такого труда в русской деревне был немалый - от сенокоса до помощи всем селом при постройке дома; и, наконец, третья составляющая романа - это те идеологические догмы, которые, хотел он того или нет, обязан был отразить в романе писатель - здесь и происки врагов, наделенных заведомо зверскими чертами, и не менее звериный образ кулака, уморившего голодом свою мать, и мудрый секретарь райкома партии. Все эти установки, столь различные, переплетаются в романе, создают сложный узор, в котором правда соседствует с искренним заблуждением автора, а реальные проблемы - с надуманными, вроде ожидания Макаром Нагульиновым мировой революции. В прочтении романа важно соблюдать принцип историзма, который многое помогает понять в позиции автора. М.Шолохов писал так, как видел, так, как хотел видеть, и так, как его заставляли видеть. Произведение стало своеобразным памятником тому времени. Сегодня мы заново переосмысливаем тему крестьянства, во многом возвращаясь к тем традициям, которые оставил нам прошлый век - в желании видеть в крестьянине не только кормильца и рабочую силу, но и великое нравственное начало человека, ближе всех иных стоящего к земле, к природе. Как было сказано выше, существуют различные точки зрения на роман М.Шолохова "Поднятая целина". Наиболее близка мне та, которая трактует произведение как факт истории русской литературы XX века. Было бы совершенно неверно сбрасывать шолоховский текст "с парохода современности". Без него наше представление о теме крестьянства в русской прозе предвоенных и послевоенных лет было бы неполным. Даже те крупицы правды, которые пробились в роман через все политические установки, спущенные свыше, бесконечно важны, так как за ними - авторский талант, за ними - трагедия художника, чей талант был использован для пропаганды утопии, для оправдания насилия и жестокости. Эта трагедия еще ждет своего исследователя. До конца не прочтенным, не воспринятым остается роман "Поднятая целина". Дать ему окончательную оценку нам еще предстоит. 122. ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ И ИДЕИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ И.А.БУНИНА, А.И.КУПРИНА. В литературе вообще, а в русской литературе в особенности, проблема взаимоотношения человека с окружающим его миром занимает очень существенное место. Личность и среда, индивидуум и общество - об этом размышляли многие русские писатели XIX века. Плоды этих размышлений отразились во многих устойчивых формулах, например, в известной фразе "среда заела". Заметно обострился интерес к этой теме в конце XIX - начале XX века, в эпоху, переломную для России. В духе гуманистических традиций, унаследованных от прошлого, рассматривают этот вопрос такие писатели-реалисты, как И. Бунин, А. Куприн, В. Короленко, используя при этом все художественные средства, которые стали достижением рубежа веков. Проблема человека и окружающего его мира может быть рассмотрена на примере произведений А. Куприна. Творчество этого писателя было долгое время как бы в тени, его заслоняли яркие представители современной ему прозы. Сегодня произведения А. Куприна вызывают большой интерес. Они привлекают читателя своей простотой, человечностью, демократичностью в самом благородном смысле этого слова. Мир героев А.Куприна пестр и многолюден. Он сам прожил яркую, наполненную многообразными впечатлениями жизнь - побывал и военным, и конторщиком, и землемером, и актером бродячей цирковой труппы. А.Куприи много раз говорил, что не понимает писателей, которые не находят в природе и людях ничего интереснее себя. Писателю очень интересны человеческие судьбы, при этом герои его произведений - чаще всего не удачливые, преуспевающие, довольные собой и жизнью люди, а, скорее, наоборот. Но А.Куприн относится к своим внешне неказистым и невезучим героям с той теплотой человечности, которая всегда отличала русских писателей. В персонажах рассказав "Белый пудель", "Тапер", "Гамбринус", а также многих других, угадываются черты "маленького человека", однако писатель не просто воспроизводит этот тип, но заново переосмысливает его. Рассмотрим это на примере очень известного рассказа Куприна "Гранатовый браслет". Рассказ был написан в 1911 году. В основе его сюжета - реальное событие - любовь телеграфного чиновника Желтого П.П. к жене важного чиновника, члена Государственного Совета Любимова. Об этой истории вспоминает сын Любимовой, автор известных воспоминаний Лев Любимов. В жизни все закончилось иначе, чем в рассказе А.Куприна - чиновник принял браслет и перестал писать письма, больше о нем ничего не известно. В семье Любимовых этот случай вспоминался как странный и курьезный. Под пером же писателя он предстает как печальная и трагическая история жизни маленького человека, которого возвысила и погубила любовь. Это передается через композицию произведения. В нем дастся обширная, неторопливая экспозиция, которая вводит нас в экспозицию дома Шеиных. Сама история необыкновенной любви, история гранатового браслета рассказывается таким образом, что мы видим ее глазами разных людей: князя Василия, который рассказывает ее как анекдотический случай, брата Николая, для которого все в этой истории видится оскорбительным и подозрительным, самой Веры Николаевны и, наконец, генерала Аносова, первым предположившего, что здесь, может быть, кроется настоящая любовь, "о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины". Круг, к которому принадлежит Вера Николаевна, не может допустить, что это настоящее чувство, не столько из-за странности поведения Желткова, столько из- за предрассудков, которые владеют ими. Куприн же, желая убедить нас, читателей, в подлинности любви Желткова, прибегает к самому неопровержимому аргументу -- самоубийству героя. Таким образом утверждается право маленького человека на счастье, но и возникает мотив его нравственного превосходства над людьми, столь жестоко оскорбившими его, не сумевшими понять силу чувства, которое составляло весь смысл его жизни. Рассказ Куприна одновременно грустный и светлый. Его пронизывает музыкальное начало - в качестве эпиграфа указывается музыкальное произведение, - и завершается рассказ сценой, когда героиня слушает музыку в трагический для нее момент нравственного прозрения. В текст произведения входит тема неотвратимости гибели главного героя - она передана через символику света: в момент получения браслета Вера Николаевна видит красные камни в нем и с тревогой думает, что они похожи на кровь. Наконец, в рассказе возникает тема столкновения различных культурных традиций: тема востока - монгольская кровь отца Веры и Анны, татарского князя, вводит в рассказ тему любви - страсти, безрассудности; упоминание о том, что мать сестер - англичанка, вводит тему рассудочности, бесстрастности в сфере чувств, власти разума над сердцем. В финальной части рассказа появляется третья линия: не случайно, что квартирная хозяйка оказывается католичкой. Этим в произведение вводится тема любви-преклонения, которым в католичестве окружена Божья Матерь, любви-самопожертвования. Герой А.Куприна, маленький человек, сталкивается с окружающим его миром непонимания, миром людей, для которых любовь - это род безумия, и, столкнувшись с ним, погибает. Сродни ему во многом и другой купринский герой - герой повести "Поединок" поручик Ромашов. Повесть "Поединок" была воспринята современниками в первую очередь как произведение, социально направленное, в нем разглядели - они с интересом, другие с возмущением - антиармейскую тему. Так, одна из статей того времени называлась "Литературная вылазка против военных". Повесть связывали с поражением русской армии в войне с Японией. Современников поразило то, как правдиво и беспощадно показал писатель деградацию офицерства, быт и нравы армейских служак. Однако сегодня в произведении обращает на себя внимание преимущественно его нравственная проблематика. Само название "Поединок" многозначно: это и дуэль в финале повести, и столкновение поручика Ромашова с отупляющим душу укладом офицерской жизни, и внутренний поединок Ромашова с самим собою. В отличие от Желткова, который обрисован пунктирно, главный герой "Поединка" раскрыт психологически подробно и убедительно. О том, кто такой поручик Ромашов, можно спорить - образ этот неоднозначен. В нем угадываются черты маленького человека - он неказист внешне, порой даже смешон: "Ромашов вдруг с поразительной ясностью представил себя, свои калоши, шинель, бледное лицо, близорукость, свою обычную растерянность и неловкость". В начале повести он живет мечтой, но сама мечта его в чем-то убога - он видит себя "ученым офицером генерального штаба, подающим громадные надежды", представляет себя то блестящим военным, удачно подавляющим бунт рабочих, то военным шпионом в Германии, то героем, увлекающим за собой целое войско (здесь угадываются пародийно переосмысленные страницы мечтаний князя Андрея Болконского из "Войны и мира" - мечты о "своем Тулоне"). Однако жизнь вносит свои коррективы в его мечты: оплошность во время смотра сделала их несбыточными, но она же сыграла огромную и благотворную роль: происходит нравственное очищение героя страданием, его внутренним прозрением. Он становится способным сострадать ближнему, ощущать чужое горе, как свое. Встретив несчастного, забитого солдата Хлебникова, он обращается к нему с библейскими словами: "Брат мой". В Ромашове все отчетливее прорисовываются черты лишнего человека, его нравственное чувство приходит в противоречие с окружающей его жизнью. Особенно ярко это проявляется в сфере личных чувств, его любви к Шурочке Николаевой. Любовь Ромашова, чистая и трогательная, сталкивает его с жестокостью и бесчеловечностью всего мира. Образ Шурочки Николаевой- женщины, которая равнодушно обрекает на смерть любящего ее человека ради карьеры мужа- этот образ можно назвать в чем-то открытием А.Куприна, в чем-то его пророчеством. Ромашов соглашается на поединок, исход которого для него почти ясен, не только из-за способности к любви-преклонению, любви самоотверженной и жертвенной, как и у Желткова, но и от сознания собственной ненужности, от безысходности. Происходит крушение мечты, и не только от сознания ее несбыточности, но и от понимания ее мелочности и суетности. Повесть заканчивается гибелью главного героя, гибелью, близкой к самоубийству. Но в авторском взгляде на жизнь нет безысходности - сама возможность высоты человеческого духа, прозрения, нравственного очищения оставляет в душе читателя чувство просветленности. Психологическая достоверность образа Ромашова, всей картины русской жизни начала века делают произведение созвучным современному читателю. Возвращаясь к поставленному в начале вопросу - "человек и окружающий его мир" - отметим, что в русской прозе начала века представлен широкий спектр ответов на него. Мы рассмотрели лишь один из вариантов - трагическое столкновение личности с окружающим его миром, его прозрения и гибели, но гибели не бессмысленной, а содержащий в себе элемент очищения и высокого смысла. |