Пять наследников, несущих в себе печать древней силы и огромной ответственности
 Скачать 486.68 Kb.
|
Глава 26. Путь сердца— И что мы будем делать? Зарево даже в городе видно! Совсем скоро сюда примчатся пожарные, полиция... Мы на грани катастрофы, — взволнованно произнесла Аттина. Амир стоял за ее плечом, безмолвный и неподвижный. Одежда на нем слабо тлела, а в черных зрачках отражалось пламя. Поддержание стены Огня требовало от него сосредоточенности, так что в беседе он практически не участвовал, оставаясь где-то на грани ясного сознания. — Что делать? Можно подумать, у нас выбор есть! Замкнем Круг, запихаем Идриса в озеро и будем изображать погорельцев, — распорядился Юлиан. — Вы моего брата не видели? — спохватилась Гвен. — Где Илай?! — Гвен… Он… — Райден беспомощно оглянулся на Юлиана. Тот без слов понял причину, его растерянности. — Илай… Он… Дэвис подошел к Гвен и протянул ей окровавленный перстень Коллингвудов. Несколько секунд та смотрела на него, словно не осознавая, а потом… — НЕ-Е-Е-ЕТ! — в голосе Гвен не осталось ничего человеческого. Она огляделась, словно не зная, куда броситься, потом метнулась к Аттине, схватила ее за плечи и хорошенько встряхнула. — Помоги Илаю! Сделай что-нибудь! Ты же целитель! Должен быть способ! Амир перевел на них горящий взгляд, но, к счастью, не двинулся с места. Тяжело вздохнув, Юлиан решительно вклинился между Гвен и Аттиной. Она замахнулась, чтобы ударить его, но он просто увернулся и прижал ее к себе, как тогда, на улице у бара. Гвен рвалась куда-то, но на этот раз хотя бы не пыталась его покалечить. — Есть вещи, которые не изменить. Теперь ты первенец Круга, — произнес он, чувствуя, как подрагивают в его руках хрупкие девичьи плечи. — Потом, когда все закончится, я сам отвезу тебя на побережье. Ты сможешь дать волю своему горю, кричать, рыдать, там будет столько Воды, что никто ничего не заметит. А сейчас соберись! — Аттина, Амир, идемте к фонтану, — сориентировался Райден. — Амир, ты идти сможешь? Гатри-Эванс едва заметно кивнул, словно держал на голове кувшин, Вода из которого может пролиться от любого случайного движения. — Барлоу, у тебя пять минут, — подытожил Дэвис. Юлиан ответил ему кислым взглядом, но спорить не стал. Дождавшись пока процессия — после Амира на камнях оставались выжженные следы — скроется из виду, Барлоу заглянул в лицо Гвен. Волна нежности к невинной девочке с ненавистными глазами Коллингвудов нахлынула на него, хотя видят Боги, он до последнего пытался ожесточить свое сердце. — Гвен, ты… — он помедлил, словно не решаясь произнести вслух — именно ты, много значишь для меня. Я не могу обещать, что всегда буду с тобой, но если я могу что-то сделать для тебя до дня Сопряжения… — Ты говоришь загадками, — глаза Гвен Коллингвуд казались бездонным колодцем, зрачки расширились, скрывая светлую радужку. — Какое это имеет значение, когда мой брат… — Соберись, Гвен! — Зачем? Зачем ты говоришь, что я важна для тебя, если собираешься снова оттолкнуть?! — Скоро ты все поймешь, — торопливо произнес Юлиан. — У нас осталось слишком мало времени… — Конечно, — охотно согласилась Гвен, даже головой кивнула. — Я все… — Да ничего ты не знаешь! — вспылил Юлиан. — В любом из Девяти миров, не в этой жизни, так в какой-то другой, — Гвен осторожно прикоснулась к его щеке, словно не слыша, — ты будешь отталкивать меня, но я буду возвращаться. Что бы ты ни делал, я всегда буду с тобой. Она пытается его утешить! Этого Юлиан уже не мог вынести. Высокая и прочная, как у Замка Коллингвудов, стена равнодушия, цинизма, бесконечной холодной сдержанности, окружавшая его двести лет, рухнула, смываемая приливной волной истинного чувства. Он притянул ее к себе и поцеловал, стремясь вложить в этот порыв, все то, что не мог выразить словами. Она отвечала ему с той же невероятной смелостью и открытостью, на которую была способна лишь Гвен Коллингвуд. Они целовались во дворе ненавистного Замка, где ему впервые довелось влюбиться и впервые умереть, окруженные руинами и стеной Магического Пламени. Но это все перестало иметь для него какое-либо значение, стоило юной беловолосой колдунье, приоткрыть губы и выдохнуть: — Я люблю тебя, Юлиан. Просто останься со мной… *** Он оставил ей телефон, словно в насмешку. Можно позвонить в полицию, можно отцу, сказать всего несколько слов — и все закончится. «Здравствуйте. Меня зовут Джил Гатри-Эванс. Я лежу в расщелине между камнями, на берегу Про́клятого озера. У меня два перелома и куча ссадин, самой мне отсюда не выбраться. Я и пошевелиться-то толком не могу. И я знаю, кто убил Марину Вейсмонт. Илай Коллингвуд. Он пытался убить и меня...» Она повторяла эти слова снова и снова, как заклинание, уже зная, что ни за что не позвонит. Она не станет лгать, она не станет подставлять Илая, даже ради спасения собственной жизни. *** Жилое крыло Замка было разрушено практически полностью. Фасад его вместе с тяжелой старинной дверью вынесло вперед, стена упала в сад, похоронив под собой часть зеленой изгороди, отчаянно сопротивлявшейся запустению. Бо́льшая часть второго этажа обвалилась вниз, в бальный зал. На месте гостиной возвышалась гора пыльных каменных обломков. Куски дверей и оконных рам валялись тут и там, на траве и в кустах. Спальня с облицованным мрамором камином, которая была как раз над гостиной, превратилась в нагромождение бесформенных обломков. Сам камин изумленно остался стоять, обдуваемый всеми ветрами. Другие спальни, располагавшиеся на том же этаже, также провалились вниз. Крыша, с фасада казавшаяся почти целой, у стены была сметена напрочь, и старые стропила обиженно указывали в небо. Зато на мощной главной башне магическое буйство никак не отразилось. Вероятно, дело было в толщине стен, а не божественном промысле. Хотя кто знает. Амир первым пересек мост донжона и оказался внутри башни. Фонтан пяти Первенцев встретил их приветливым журчанием воды. Амиру даже показалось, что разруха, окружающая главную башню, ему просто привиделась. И стоит ему выйти обратно, как он убедится: нападение гигантской Твари, гибель Илая, стена огня, ласковой кошкой тершаяся где-то на краю сознания, не больше чем игра воображения. Стараясь не отвлекаться, Амир первым забрался вовнутрь чаши и стал напротив статуи Гатри-Эванс. Вода вокруг него собиралась пузырькам и шипела, прикасаясь к обнаженной коже. Ему все сложнее было держать заслон вокруг Замка. Райден забрался в фонтан следующим, панибратски похлопал по хвосту пра... пра...бабку Дэвис, оказавшись рядом с ней. Над соблюдением традиций никто не заморачивался, у них не было на это ни сил, ни времени. Аттина заняла место у Вейсмонт. Гвен торопливо надела на палец перстень Коллингвудов, забралась в фонтан и схватила за руку Аттину. Она почувствовала, как сильные пальцы Юлиана стиснули ее вторую ладонь. — Круг пяти Первенцев принимает дар Богов и клянется соблюдать условия Договора… Вибрация нарастала. Дрожали массивные стены, величественный ряд арок шел трещинами, камни падали на мраморный пол — казалось, весь Замок сейчас вздохнет как живой и рассыпется, как будто его никогда и не существовало. А вы ничего не перепутали? — на всякий случай уточнил Райден, обнаружив Юлиана напротив статуи «Коллингвуда». …Члены Круга по очереди подходили к высокому бортику. Вода, выплескивалась на камни и послушно принимала форму ступеней. Каждый из них играючи поднимался до уровня бортика и без малейшего напряжения застывал напротив одной из статуй. Когда последняя из пяти фигур заняла свое место, вода взметнулась до самого потолка, надежно отрезая нас от всего остального мира… — Все верно, — крикнула Аттина и вопросительно взглянула на Барлоу. Юлиан выглядел взволнованным. Словно почувствовав, что медлить дальше нельзя, он повернулся к Амиру. — Отпускай! — скомандовал он. Огонь в глазах Гатри-Эванса погас. И в ту же секунду Про́клятое озеро волной хлынуло между уцелевших стен сперва во двор замка, а затем в ворота главной башни, фонтан забурлил — и пенящийся столб воды пробил дыру в пострадавшем крыше, вырываясь на свободу. Аттина крепко зажмурилась, кожей чувствуя, как упругий поток, окутывают ее тело. Не успела она задуматься, что именно от нее требуется, как поняла, что меняется. Ноги стали хвостом, уши исчезли, щеки прорезали жабры, а потом все пропало. Аттина торопливо распахнула глаза и осмотрелась. Они бултыхались в исполинском фонтане, насквозь мокрые. А высоко над головой насмешливо подмигивали звезды. Все статуи теперь были целы, а лица мраморных гигантов напоминали их собственные. Впервые за двести лет Круг был замкнут. *** Разумеется, им пришлось давать показания. — Да-да, землетрясение, — преданно глядя на инспектора полиции, кивал Райден. — Нет, костров не разжигали, — спокойно отвечал Амир. На нем была рубашка Юлиана, на черных джинсах подпалины были не так заметны. — Замок рушился, мы бежали, чудом остались целы, — кивала Аттина. — Мой… брат… так и остался там, — выдавливала из себя Гвен, рыдая по совокупности всех причин разом. Юлиан Барлоу стоял у нее за спиной мрачнее тучи, и ему лишних вопросов почему-то не задавали. Пожарные увлеченно тушили мертвый лес у Про́клятого озера, специально подожженный Амиром, и в тот момент, когда Кругу уже казалось, что они неплохо справляются с выпавшими на их долю испытаниями, у Амира Гатри-Эванс зазвонил телефон. Этот простой и привычный, электронный звук, казался каким-то диким после того Магического безумия, в которое им пришлось окунуться. — Да? Звонил отчим, что само по себе уже было странным. Амир несколько секунд слушал собеседника по ту сторону сигнала, и когда отнял от уха телефон, бледность его не способен был скрыть даже смуглый оттенок кожи. — Джил пропала! *** Они рыскали по каменистому берегу, вместе с полицией и спасателями уже не один час. Вода в озере равнодушно отражала небо, звезды и огромную луну, низко нависшую над горизонтом. «Силой объединяющего нас Договора призываю…» Они сумели вернуть Идриса в озеро. Колдовал Юлиан, они лишь служили ему аккумулятором сил. Наблюдать, как Вода опутывает Идриса и тянет обратно в озеро, смотреть, как последним растворяется огромное слепое лицо было невыносимо грустно. Магия накрыла озеро, словно стеклянная крышка новую кастрюлю, лишив Идриса возможности выбраться на поверхность. Аттина вспомнила все. Радость в неведении. Знать, что кто-то дорогой совсем скоро тебя покинет, и продолжать жить так, словно счастье может быть бесконечным — тяжелое бремя, требующее невероятной силы духа… Ориан Грант, дочь Уильяма Гранта, баронета Кальхома, жившая двести лет назад, щедро делилась с ней своими воспоминаниями. Аттина больше не видела снов, потому как в тот день Ориан умерла, замерзла насмерть на этом самом берегу и уже больше ничего не могла никому рассказать. Что стало с ребенком? Аттине казалось, она знает ответ. — Юлиан, — она решила воспользоваться тем, что они ненадолго остались одни. — Ты ведь с самого начала знал, что за Тварь обитает в озере. Ведь ты был там, верно? В тот день, когда Идрис остался здесь и ваш Круг заключил Новый Договор. Юлиан споткнулся на ровном месте и обернулся к ней. Он смотрел на Аттину с настороженной обреченностью человека, загнанного в угол. Но новой вспышки гнева, как в башне Принцессы, не последовало. — Теперь я понимаю. Ты просто хотел уберечь мою сестру от глупостей. Это был ты... там, — Аттина торопливо указала на мост, хорошо различимый в лунном свете, — ты держал за руку Айрис Коллингвуд, там на мосту, двести лет назад! — Откуда ты... ты не можешь этого знать! Там были только мы и… — Ориан? — Аттина грустно улыбнулась. — Я вспомнила свои сны. Я увидела Идриса, Айрис, Томаса Элиота, тебя, всех… Идрис показал мне ее историю, или, быть может, она сама хотела предостеречь нас. Кто знает? У меня только один вопрос. Что стало с ребенком? — Вейсмонт уехал на материк, — неохотно произнес Юлиан. — И женился не на дебютантке, как можно было бы предположить из его убеждений, а на вдове приходского священника, ревностной католичке, у которой уже было двое своих детей. У девочки появилась мать, способная о ней позаботиться. Они с супругой родили еще троих, и никто из шестерых отпрысков даже не догадывался о существовании Магии, Круга и Радужного моста. Хранимая одним из Богов, которым неизвестно, а то и всеми сразу, семья Вейсмонт прожила долгую счастливую жизнь. Мой друг любил дочь Идриса и Ориан как родную, и лишь перед своей смертью в 1864 году он рассказал ей правду о пяти Старших семьях, но умолчал о ее настоящих родителях. Вернувшись сюда, она вышла замуж за двоюродного кузена, и родила вашего с Мариной прапрадеда. Все встало на круги своя. С тех пор в каждом поколении семьи Вейсмонт дети рождаются двух цветов, как котята. Беленькие и рыженькие. — Вейсмонт и новый Первенец круга, — Аттина кивнула. В глазах Юлиана Барлоу, рассказывающего историю ее семьи, отражалась вечность. *** — Мистер Вейсмонт? — Амир удивленно остановился. — Можно просто Мартин, — напомнил отец Аттины. — В городе переполох. Мы встретили Валентина, на нем лица нет. — Джил пропала, — коротко подтвердил Амир. — Новая жертва Гнева Богов? — Рейнольд Дэвис, идущий рядом с Вейсмонтом, скользнул по Амиру презрительным взглядом. В отличие от сына, отец с воинственным неодобрением относился к поступку Ванессы Гатри-Эванс и закономерному итогу нарушения Договора с Пресветлыми Альвами. — Где Райден? — Он был у Замка, — с холодной любезностью произнес Амир. — Не хотел оставлять Гвен. Тело Илая достали из-под завала, он вызвался заменить ее на опознании. — Илай погиб?! — воскликнул Рейнольд Дэвис. — Ты как? — перебил Мартин Вейсмонт, хоть и понимал всю нелепость подобного вопроса. — Моя сестра жива. Мы ее найдем, — ответил Амир и, сухо кивнув на прощание, торопливо зашагал по берегу туда, где светились фонари, лаяла собака и слышались разговоры полицейских. *** — Мне некогда. Я тороплюсь, — Райден попытался без лишних церемоний пройти мимо. — Как ты смеешь так разговаривать с отцом, сопляк?! Рейнольд привычно замахнулся, намереваясь вбить немного разума в упрямую голову сына, полную юношеских иллюзий, но Магия, вспыхнувшая во взгляде Райдена, заставила его нелепо замереть с поднятой вверх рукой. Они стояли у донжона, главной башни Замка Коллингвудов. Вода метнулась ввысь, опадая с двух сторон в ров главной башни, это выглядело так, словно за спиной его сына внезапно распахнулись крылья. Глаза Райдена начали слабо светиться. Рейнольда пронзила внезапная догадка. Единственная причина, по которой едва способный управлять Магией сын смог призвать такую силу, даже не осознавая этого... Круг снова замкнут! Пятеро Первенцев обрели всю мощь дара Богов, которая две сотни лет была недоступна их предшественникам. — Райден?! Отчаянный девичий крик заставил их вздрогнуть. Отец и сын обернулись. В нескольких шагах от них, обхватив себя руками за плечи, стояла девчонка Коллингвуд. Сейчас она, как никогда, напоминала привидение, сбежавшее из фамильного Замка. Белые щеки могли поспорить в цвете с волосами, под глазами залегли круги, красота ее увяла, словно Гвен Коллинвуд за день постарела на десяток лет. — Не оставляй меня, — произнесла она, беспомощно обхватив себя руками за плечи. — Юлиан ушел искать Джил, они без него не справятся... А я... если не поговорю сейчас с кем-то... Мне кажется, я просто сойду с ума... Тяжелый перстень Коллингвудов казался слишком громоздким на тонкой руке Гвен. Она держала пальцы крепко сомкнутыми, словно боялась потерять его так же, как только что лишилась старшего брата. Райден обошел отца и решительно направился к Гвен. Тот проводил его задумчивым взглядом, но остановить не пытался. Из неловкого признания девчонки он понял гораздо больше, чем предназначалось для его ушей. Юлиан Барлоу вступил в Круг, несмотря на все заверения. Юлиан Барлоу — утешение и опора юной Гвен Коллигвуд, несмотря на все восемь сотен лет семейной вражды. Даже интересно, что сделает Миранда Коллингвуд, когда узнает об этом? На что окажется способна одержимая величием предков стерва, когда поймет, что ее семья снова зависла над пропастью? Дэвисы всегда поддерживали Коллингвудов, и, разумеется, знали их маленькую, строго охраняемую от прочих семей тайну. *** — Я не вижу тебя и не слышу, но я знаю, что ты здесь. Он стоял в темноте, на берегу озера, обхватив голову руками. Он не сомневался, Альв, поселившийся в нем, слышит каждое слово. — Старшие семьи обожают заключать сделки. Давай, и мы с тобой договоримся, — разговаривать в пустоту было странно, но он упорно гнал прочь все сторонние мысли. — Я не стану сопротивляться, не стану мешать тебе. Какова бы ни была твоя цель, я помогу тебе, хоть и осознаю последствия подобного решения. Единственное, что я прошу взамен — покажи, где она! Я отдам тебе контроль добровольно, только отведи меня к ней! Он прикрыл глаза, но ничего не происходило. Минута. Две. — Пожалуйста... *** Джил Гатри-Эванс то ненадолго приходила в себя, то снова проваливалась в беспамятство. Когда она в очередной раз открыла глаза, поражаясь тому, что все еще в состоянии это сделать, наверху заметила знакомую фигуру. — Вот же упрямая девчонка! И как можно быть такой глупой? Джил закрыла глаза. Ей не хотелось вспоминать, как вспыхнули злобой знакомые глаза. Как он схватил ее за горло и отшвырнул от себя... Или как она падала в расщелину, ломая кости. Это был не он. Это всего лишь Альв, трусливо и подло прячущийся за знакомой внешностью. Она хочет запомнить его тем, прежним, понятным и знакомым. — Ладно, ты мне еще пригодишься. Считай это подарком... Аттина! Скорее сюда!!! Джил! Она здесь... Убедившись, что его услышали, он спрыгнул вниз, к ней, опустился рядом на колени, приподнял ее мокрое, коченеющее тело и прижал к себе, пытаясь согреть. Она дернулась от боли и отвращения, пытаясь отдвинуться. — Убери руки, ты... — Это не Маркус, это я... все в порядке. Джил уже по интонации в голосе поняла, что он не обманывает. Она без сил уткнулась лицом ему в рубашку. — Ты в порядке... — прошептала она, чувствуя, как горячие слезы скапливаются в уголках глаз. — Я пообещал не делать глупостей, если Маркус покажет, где ты, — он теснее прижал ее к себе. — Учитывая, что я сейчас здесь, он согласился. — Водяная петля опустила Аттину в расщелину. Она подбежала к ним, сведя на нет, возможность продолжить этот разговор. Огонь окружил их широким кольцом, давая достаточно света, чтобы Вейсмонт могла окинуть Джил быстрым взглядом. Она тут же принялась за дело. — Все будет хорошо, — тихо произнес он. — Мы обязательно что-нибудь придумаем. |