Пять наследников, несущих в себе печать древней силы и огромной ответственности
 Скачать 486.68 Kb.
|
Глава 28. Река жизниДжил подошла и присела на бортик. Запрокинув голову, она внимательно рассматривала статуи фонтана одну за другой. — Они и вправду изменились! — с искренним восторгом воскликнула младшая Гатри-Эванс. — Вот уж не думала, что когда-нибудь увижу такое. — Магия, — улыбнулась Аттина. Она уже давно перестала, чему-либо удивляться. Джил хмуро взглянула на нее, но ничего не сказала, что само по себе уже было проявлением дружелюбия. За прошедшие два месяца многое изменилось. — А вот крышу придется чинить самостоятельно, — заметила Гвен, разглядывая огромную дыру в потолке. — Вот и верь после этого в бескрайнее могущество Альвов, — фыркнула Джил. — Ну они же Духи природы, а не строительного факультета, — логично предположил Райден, чем вызвал ожидаемые, немного нервные смешки. — А вы не заметили ничего странного? — задумчиво спросил Райден, внимательно разглядывая статую Барлоу— «Коллингвуда». — И что же? — без задней мысли уточнила Гвен. Аттина оторвалась от книги по целительству, которую листала, и обеспокоенно взглянула на них. Когда-то это должно было случиться. — Ну вот, например, новый Дэвис, — Райден махнул рукой в сторону статуи. — Похож на меня? Гвен скептически изучила огромную статую. — Если ты на год переселишься в тренажерный зал, а потом пойдешь сниматься в сериал про викингов, возможно, будет похоже, — язвительно ответила она. — Боги на вырост сделали, — хохотнул Райден. — Вот Аттина. Женщина с приятным лицом и длинными вьющимися волосами, трепетно прижимала руки к груди. — А вот валькирия-Коллингвуд. Они изучили следующую статую. — С таким выражением лица тебя не всякий викинг решится в жены взять, — поддел Райден. Гвен беззлобно треснула его по плечу. — Вот тут Гатри-Эванс... — Что Гатри-Эванс? — заинтересовался Амир, подныривая под черно-желтую ленту с надписью «Опасно!». Они с Юлианом только приехали. — Это Гатри-Эванс, — любезно пояснил Райден. Они все вместе уставились на исполинскую статую, чем-то неуловимо отличавшуюся от всех остальных. — А вот тут у нас Барлоу... Ничего в глаза не бросается? Юлиан мгновенно понял, к чему он клонит. Его взгляд метнулся к Гвен, которая сосредоточенно разглядывала фигуру «Коллингвуда». Амир и Аттина переглянулись. — Вам не кажется, что статуя не изменилась? — тоном змея-искусителя поинтересовался Райден. — И я хочу знать, что это значит. Гвен обернулась к Юлиану. Она хмурилась и выглядела настороженной. — Амир говорил странные вещи, — вспомнила она, снова демонстрируя цепкость и внимание к деталям. — Прежде чем мы разобрались с Идрисом, Постепенно все взгляды сместились к Юлиану. — Выкладывай Барлоу. От тайн в Круге уже не протолкнуться. — Если не хочешь, не рассказывай... — встрял Амир, но Райден его перебил: — Ты уже и так все знаешь, молчи в тряпочку и не мешай просвещаться остальным. Джил сосредоточенно кивнула. — Ладно, — неохотно протянул Юлиан. — Но учтите, вы сами захотели это знать. Я действительно родился 15 ноября, но 1795 года. Интересное было время. Время больших перемен. Три войны с Францией, одна с Испанией, первые демократические общества, их восстания, и снова война, уже внутренняя составляли мое детство и юность. Впрочем, здесь, в провинциальной глуши было тихо и спокойно, лишь изредка докатывалось эхо событий, сотрясающих мировую арену... Произнесенное возымело эффект разорвавшегося снаряда. Райден присвистнул, Джил выразительно приподняла брови. Гвен в лице не изменилась, ее взгляд все также был прикован к Юлиану Ббарлоу. — Ты это знал? — поинтересовался Райден у Амира. — Мы по этому поводу даже выпили, — осторожно признался Гатри-Эванс. Взгляд Райдена Дэвиса скользнул по лицам Круга и споткнулся на Аттине. — И ты знала?! Младшая Вейсмонт смущенно пожала плечами. — Я знала, но не помнила. Мои сны — это чужие воспоминания о том, что происходило в те времена, когда в последний раз был замкнут Круг, появилась тва... Идрис застрял в озере, и был разрушен Замок. — Так получается это правда?! Барлоу действительно завладели силой Альвов?! — закономерно предположил Райден. Юлиан скривился как от зубной боли. — Кажется, я понял, почему ты держался подальше от остальных Старших семей, — хмыкнул Амир. — Вероятно, этот вопрос успел тебя до смерти достать за двести лет. — Но если не это, то что? — продолжил допытываться Райден, разглядывая Юлиана с видом научного сотрудника среднестатистического НИИ. Девис видел перед собой сухощавую фигуру в неброской одежде. На супергероя Барлоу был непохож от слова «вообще». Скорее, он напоминал уличную шпану, которая в неблагополучных районах выбивает долги и обносит магазины. — Мы заключили Договор, — продолжил тем временем Юлиан. — С парнем, который на днях громил Замок. И пока соглашение не исполнено, я вынужден караулить «Это Самое Озеро», как собака под дверями магазина. Очень надеюсь, что в день Сопряжения к Идрису вернется вся его божественная мощь и, что важнее, божественный мозг, чтобы мы смогли расторгнуть все Договоры скопом, — Юлиан повернулся с Аттине, — твоя сестра была похожа на Ориан. Изумительно, нереально. Я думал, что позабыл ее лицо. Когда Марина нашла меня, я даже опешил. Оживший призрак прошлого, спящий где-то глубоко в памяти. Вот только... если Ориан в свои девятнадцать была сдержана и умна, то Марина в свои двадцать пять оказалсь избалованным ребенком, желающим обрести власть через силы, природа которых была ей непонятна и неинтересна. Я не рискнул рассказать ей все. Судя по тому, что она сотворила, не берусь предполагать, что могло бы случиться, узнай она правду. Аттина молчала. Ей было горько слушать подобное про родного человека, но она вынуждена была признать: Юлиан прав. Сколько бы она ни идеализировала погибшую сестру, «ангелом» Марину Вейсмонт назвать было сложно. — Но почему ты не рассказал все нам? Когда понял, что мы не такие, как наши предки? — все же спросил Райден. — Ты думаешь, вы первые, кто хочет что-то изменить? — Юлиан усмехнулся. — Поколение — два держится хрупкое равновесие, а потом все неизменно начинается сначала. Джон Коллигвуд дал Ванессе Книгу, чтобы она призвала Альва на Брачное ложе, и поплатился за это жизнью. Юлиан нашел взглядом Амира и несколько минут смотрел на него не отрываясь. Все терпеливо ждали. — Мне было одиноко. До сопряжения оставалось еще четверть века, и мои душевные силы были на исходе. Мне казалось, я схожу с ума. А потом я встретил ее. Маленькой Ванессе Гатри-Эванс было пять. Она была ужасно напугана и невероятно похожа на мою погибшую сестру. И на Иду. Я в долгу перед вашей семьей. Мне казалось, я сумею защитить ее. Ее старшая сестра стала жертвой интриг тогдашнего Совета. — Тогдашнего? — уточнил Амир, привыкший за последние несколько месяцев ничему не удивляться. — Ты слишком умный, такие долго не живут, — огрызнулся Юлиан. — Твоя мать старше, чем выглядит. К тому моменту, как они познакомились с твоим отцом, — Юлиан невольно хмыкнул, — она уже разменяла пятый десяток. Ванесса начала стареть в тот же день, когда лишилась магии. Двадцать пять лет назад ей никто не дал бы и восемнадцати. Я рассказал твоей матери все: сначала как сказки, потом, как тяжкий груз, наследие, которое ей предстоит передать своим детям. Я учил Ванессу, год за годом, передал ей все, что знал и умел. И на что она потратила свой дар? Свою жизнь? Ванесса обрекла себя на жалкое существование в попытке защитить Круг, обезопасить... — Но ведь ей удалось, — перебил Райден. — Ее жертва не оказалась напрасной! Не будь с нами Амира, погибли бы все! А не только... — Илай, — тихо закончила Гвен, молчавшая до этого момента, — Круг снова замкнут. Все, как она и хотела. Аттина беспомощно взглянула на лучшую подругу, ощущая ее боль как свою. — Я поняла почему «Принцесса Коллингвуд»... — медленно произнесла Гвен. Вода в бассейне заволновалась. — Айрис Габриэлла Льюис Коллингвуд! Мать ее приходилась дальней родственницей самому Георгу Четвертому, дед носил титул Виконта. Она действительно была принцессой... Гвен Коллингвуд смотрела на Юлиана Барлоу, и никто бы не рискнул предположить, что она в этот момент чувствует. — Ты любил не Марину... Дар целителя был у принцессы Коллингвуд, — каждое слово, произнесенное Гвен, падало могильной плитой, — она была последней из Коллингвудов, при ком был замкнут Круг. Юлиан молчал. — Так вот почему я тебе не нравлюсь, — Гвен потрясла головой, словно вытряхивая наружу мысли. — Я не просто Коллингвуд. Я подделка. Я похожа на ту, кого ты когда-то любил? — Гвен... — Юлиан попытался что-то сказать, но она не позволила. — Между нами не просто семейная вражда... Между нами пропасть в две сотни лет — глаза Гвен начинали слабо светиться. Вода в фонтане шла рябью, как волна, набегающая на берег. — За что Коллингвуды на самом деле уничтожили твою семью? Отвечай! — Мы с Айрис хотели пожениться, — произнес Юлиан, уже понимая, что за этим последует. — Идрис благословил союз, который навсегда объединит две семьи. Вода рванулась к звездам, а потом обрушилась обратно в фонтан, обдав их широкой волной. Барлоу закрыл глаза. Вода стекала по волосам, по одежде, он был единственным, кто не остановил поток и мгновенно промок до нитки. Гвен несколько секунд смотрела на него, а потом торопливо пошла прочь. — Такого даже в кино не показывают, — изумленно произнесла Джил. — Весело живете. Юлиан ответил ей хмурым взглядом, но после ее слов, заметно взял себя в руки. — Я найду Гвен. Аттина, ты со мной. Валькирии Коллингвуд понадобится друг, а мне — целитель, — сориентировался Райден. — Она сильно не в духе. Младшая Вейсмонт сосредоточенно кивнула. *** — Гвен тебя любит, — осторожно произнес Амир. — Я пойду, прогуляюсь, — насмешливо протянула Джил, поднимаясь с бортика. — Не хочу участвовать в вашем трогательном обсуждении. — А вы совсем с сестрой непохожи, — огрызнулся Юлиан, провожая взглядом младшую Гатри-Эванс. Амир молча усмехнулся, не позволяя сменить тему разговора. — Я не дурак, догадался, — вынужден был ответить Юлиан. Молчание затягивалось. — Ей двадцать! — Двадцать два, — уточнил Амир. — А знаешь, сколько мне?! Двести двадцать семь! — Двести двадцать шесть, — снова уточнил Амир, улыбка его становилась все шире. — У тебя только осенью день рождения. — Вслушайся в эту цифру. Двести! Двадцать! Ты хоть представляешь, сколько у меня за это время было... — Секса? — Амир не выдержал и рассмеялся. — В женских журналах пишут, что опыт украшает мужчину. Тут ты вне конкуренции. Юлиан выразительно скривился. — Что бы ты там ни говорил, а Гвен тебе нравится, — уверенно произнес Амир. — Так что тебя останавливает? — Марина Вейсмонт выглядела как Ориан, принцесса Коллингвуд влюблена в Барлоу, что если это всего лишь шутка Старших Богов? — Юлиан смотрел на статуи фонтана, стараясь не встречаться взглядом с собеседником. — Нет, это дар Фреи, — уверенно произнес Амир. — И лишь тебе решать, принять его или отвернуться. — Я не знаю, что случится, когда Договор будет соблюден, — неохотно признался Юлиан. — Мое время в этом мире давно вышло. Амир с удивлением взглянул на него. — Боишься смерти? — Умереть не боятся только идиоты, хотя было время, когда я мечтал о ней, — Барлоу криво усмехнулся. — Меня волнует, что будет с Гвен. Она из башни за мной прыгнула. Что сделает принцесса Коллингвуд, если я просто исчезну? Амир посерьезнел. — Расскажи мне о ней, — попросил он. — О Гвен? — Юлиан усмехнулся. — Об Айрис Коллингвуд. — Она была невыносима, — Юлиан невольно улыбнулся. — Настоящая принцесса. Самая высокомерная обладательница самого доброго сердца из всех, что мне доводилось встречать в жизни. Она поклялась, что только смерть разлучит нас, и сдержала свое обещание. — Тоскуешь по ней? — Я давно позабыл ее голос. Не нахожу в памяти ее лицо. Я был в ужасе, когда обнаружил, что не помню, как она пела, как смеялась, что ее радовало и отчего она грустила. Время отняло у меня даже память о ней. Теперь же я думаю, что это благо. *** Они нашли Гвен на берегу. Она медленно брела по камням, спотыкаясь через шаг. Аттина догнала подругу и пошла рядом. — Мне жаль, что я не могу исцелять душевные раны так же, как повреждения тела. Гвен равнодушно взглянула на нее, продолжая идти не разбирая дороги. — Мне очень жаль, что я не умею исцелять душевные раны так же легко, как повреждения тела, — тихо и с искренней горечью произнесла принцесса. Я чуть крепче сжала ее тонкие пальцы. Теперь, когда я лучше понимала события, происходящие в Замке, становилось очевидной необходимость задуматься, как спасти принцессу, запертую в башне из долга и вины перед собственной семьей. — Ориан Грант, — произнесла Аттина, — дочь Уильяма Гранта, баронета Кальхома. Мои сны — это ее жизнь. Ориан ходила по этому самому берегу, жила в Замке, стала Невестой Идриса, вместо Айрис Коллингвуд. Принцесса была предана своей семье и когда пришлось выбирать, она отказалась от своей любви,— Аттина замолчала, подбирая слова. — Только когда замкнули Круг, я вспомнила все. Юлиан не хотел, чтобы ты когда-нибудь об этом узнала. Это его ноша и его боль. К тебе это... — Не имеет отношения?! — Гвен остановилась и стиснула кулаки. — К тебе имеет, даже к Амиру, а вот ко мне нет?! — Ну, может, все дело в том, что в Амира Гатри-Эванс Юлиан Барлоу никак не может быть влюблен. Аттину всерьез не воспринимает, без обид, — Райден поравнялся с ними и пошел с другой стороны от Гвен, подстраиваясь под ее шаги. — А вот перед тобой он до последнего пытался сохранить лицо, чтобы не разбивать романтические иллюзии суровой двухсотлетней действительностью. Гвен повернулась к нему. — Не верю ни единому твоему слову! — И не надо. Это только предположения, — легко согласился Райден. — Сходи и спроси у него самого. В конце концов, что в этом такого? Мужик — давно вдовец, уже лет двести, в наше время второй, третий брак — не редкость... а стоп, они же только хотели пожениться. Впрочем, в те времена это было практически одно и то же. Если тебе нравятся настолько несвежие кавалеры, кто я такой, чтобы тебя отговаривать... Ой! Она в порядке, — подытожил Дэвис, потирая пострадавшее плечо. — Раз дерется, значит, все нормально. Аттина тихонько хихикнула, наблюдая, как Гвен разворачивается и размашисто шагает обратно к Замку. Младшая Вейсмонт перевела взгляд на Райдена и внезапно поняла, что они впервые остались наедине, с того самого момента, как он... — Вернемся скорее, — отрывисто произнес Райден Дэвис и отвернулся. Очевидно, он понял, о чем именно она подумала. Аттина смущенно побрела вслед за ним. Опять она все испортила. Ей хотелось вернуть друга, хоть часть ее и понимала, что это невозможно. Ничего между ними уже не будет как раньше. Как бы ей того ни хотелось. *** Юлиан обернулся. Крайне раздраженная Гвен Коллингвуд торопливо поднималась на стену, чудом уцелевшую после того, как Идрис решил размяться и практически сравнял Замок с землей. Возвышаясь над грудами камней, остались стоять только донжон и западная стена, которая по большому счету должна была рухнуть первой. Складывалось впечатление, что Идрис оказал ему любезность, сохранив эту площадку в ее первозданном, постепенно разрушающемся виде. — А где остальные? — Уехали! — искренне возмутилась Гвен, уперев руки в бока. — Райден Дэвис — на моей машине! Это самый настоящий угон! — С такими друзьями враги не нужны, — усмехнулся Юлиан. — Обратись к Гатри-Эвансу, он дает юридические консультации по имущественным вопросам. — Весело тебе?! — Гвен громко выдохнула и уселась рядом с ним. — Теперь… либо я иду пешком по трассе, либо прошу тебя отвезти меня домой. Даже не знаю, что хуже. — Я могу сам предложить «отвезти тебя домой», тогда просить не придется. — Весело тебе, да? — Мне — нет, — отрезал Юлиан. Гвен мгновенно стала серьезной. — Прости. Тебе должно быть... — Здесь нечего сравнивать. Юлиан хотел сказать какую-нибудь колкость, как и всякий раз когда, она оказывалась слишком близко, словно бы под кожей, но почему-то промолчал. Гвен не просто ему нравилась, она была как наркотик, от которого кружится голова и останавливается время. Огромных усилий стоило не говорить с ней, не прикасаться. Будь его воля, он бы таскался за ней как приклеенный, пока бы до смерти ей не надоел. — Почему? — коротко спросила Гвен Коллингвуд. Он не сомневался в том, что именно она хочет знать. — Богам нет дела до простых смертных. Я понятия не имею, что со мной станет после дня Сопряжения. Я могу исчезнуть, стать ничем. Позволить тебе привязаться ко мне, когда у нас так мало времени, просто безответственно. Гвен всхлипнула. — Дурак. Я уже привязалась к тебе! Ты поэтому… поэтому так себя ведешь? Не потому, что я Коллингвуд, не потому, что все еще любишь свою погибшую невесту? Отвечай! — Принцесса Коллингвуд, ты снова что-то требуешь, хоть и знаешь, что я подобного терпеть не могу. — Отвечай! — Гвен не собиралась позволять ему, сбить себя с толку. — Ну хорошо, — сдался Юлиан, заметив, как дрожат слезы на длинных, черных ресницах, — я не хотел, чтобы ты... Гвен бросилась на него, без предупреждения, опрокидывая спиной на камни. Долго сдерживаемая ярость, обида, облегчение, нежность, страсть — чувства, что так долго жили в ней, не имея выхода, прорвались наружу бурным потоком, сметающим все на своем пути. Она целовала его щеки, губы. Ее язык уверенно толкнулся в его сомкнутые зубы, не прося взаимности, а вынуждая сдаться. Юлиан стиснул Гвен в объятиях, надеясь, что это хоть как-то ее отрезвит, но все стало только хуже: его самого окутывало охватившее ее безумие. Гвен прижималась к его груди, скользила по нему, такая мягкая, теплая, желанная. Соленые слезы текли по ее щекам, придавая поцелуям привкус тоски и отчаяния. Он подхватил ее под ягодицы, не самым нежным образом опуская на голый камень про́клятого Богами Замка. — Они могут вернуться, — пробормотал он, буквально разрывая ее тонкую блузку. Пуговицы так и брызнули во все стороны, У него не было ни сил, ни желания возиться с ними. — Да кому мы нужны, — пробормотала Гвен. — Райден угнал мою машину. Они не вернутся. Вцепившись в волосы, она притянула лицо Юлиана к своей груди — и он послушно забыл обо всем. |