Нерсесянц - Философия. Учебник для вузов Рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской
 Скачать 2.3 Mb.
|
|
множества самостоятельных Центров власти-собственности, по своей сути запрограммированных и ориентированных на утверждение, в меру возможности, своего суверенитета, на отрицание или хотя бы максимальное ограничение суверенитета объединяющего их государственного целого. 394 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства Этот процесс десуверенизации целого и суверенизации его составных частей, названный "парадом суверенитетов", усугублен и усилен в России национальным фактором. Но многое здесь обусловлено, мотивировано и актуализировано именно огосударствлением собственности, в результате которой появилось, как минимум, 90 центров власти-собственности (Федерация в целом и 89 ее субъектов), не считая прочие региональные и местные претензии на власть и собственность. В такой ситуации объективно — независимо от субъективной воли ее участников — мера и пространство власти определяют ареал и состав ее собственности. В свою очередь, такая собственность в сложившейся обстановке — необходимое условие и материальная основа для утверждения в качестве государственной власти на определенной территории. Отягощенность формирующейся государственности (на всех уровнях — общефедеральном, региональном, местном) собственностью развязывает мощную и долгосрочную центробежную тенденцию к самостийности и феодальному дроблению страны. Утверждению единого государственного суверенитета в России препятствует именно государственная собственность в руках Федерации в целом и ее субъектов. Государство-собственник мешает государству-власти утвердиться в качестве суверенной организации, поскольку суверенитет по своей природе — это организация власти, а не собственности. И в этом можно увидеть своеобразную расплату за неправомерное огосударствление общественного достояния. Вместо того, чтобы наконец-то стать общим делом народа, посттоталитарное государство из-за деформирующей его собственности оказывается частным делом федеральной и региональной бюрократии, новых политико-экономических элит в центре и на местах. Там, где нет прочно утвердившейся единой системы суверенной государственной власти, там по определению не может быть реального верховенства обязательного для всех закона и вообще единой законности и общего правопорядка, единого экономического, политического и правового пространства. Для реально складывающейся ситуации характерны такие типично феодальные явления, как отсутствие в стране единого правового пространства, общего правопорядка и единой законности, девальвация роли закона, бездействие общих правовых принципов и норм, конкуренция источников права, разнобой и противоречия между различными нормативными актами, раздробленность мозаичность и хаотичность правовой регуляции, корпоративный/ "сословно- цеховой" характер различных правомочий и правовых! статусов. Вместо декларированных в новой Конституции всеобщих] прав человека и гражданина и в противовес принципу всеобщего" правового равенства в реальной жизни доминирует дух корпорати- Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву 395 визма, действует множество нормативно установленных общефедеральными и региональными властями особых прав-привилегий, специальных правовых режимов, разного рода правовых исключений и льгот — в пользу отдельных лиц, групп, профессий, социальных слоев, территорий и т. д. Право как привилегия особо откровенно и результативно утвердилось в процессе приватизации и вообще в сфере собственности. Здесь каждый субъект и объект собственности, любой промысел появляется, живет и действует не по единому общему правилу, а в виде исключения из него, в каком-то казусном (т. е. определенном для данного конкретного случая) статусе и режиме. Такой крен в сторону феодализации отношений собственности был задан курсом самой приватизации части объектов огосударствленной собственности, в результате которой собственниками такого ограниченного круга объектов реально могли стать лишь некоторые, но никак не все желающие. При этом именно государство (соответствующие государственные органы и должностные лица) как власть и как исходный суперсобственник определяет, кому, как, сколько, для чего и на каких условиях предоставляется собственность. Общее для всех право и всеобщее правовое равенство в отношении собственности было в ходе приватизации выражено в виде фиктивного, бумажно-ваучерного равенства. Приобретение же реальной собственности оказалось привилегией лишь немногих, так что складывающиеся в этих условиях отношения собственности представляют собой пестрый и хаотичный конгломерат особых прав-привилегий. Рука власти настолько зримо управляет всеми этими отношениями собственности, опутанными многочисленными государственными требованиями и ограничениями, что до невидимой руки свободного рынка — целая эпоха. В таких условиях право-привилегия — это зависимость любого собственника от усмотрений власти-собственности и привилегия по отношению ко всем остальным. Сверхмонопольная государственная собственность по своему образу и подобию создает в условиях дефицита собственности монопольно привилегированных собственников помельче, которые зависимы от государства, но всесильны по отношению к несобственникам. Постсоциалистическое общество поляризируется на меньшинство собственников и большинство несобственников в духе именно таких прав-привилегий в сфере собственности и иных отношений. Отсюда далеко до буржуазного гражданского общества, где давно уже утвердившееся всеобщее формально-правовое равенство существенно дополняется развитой системой социальной политики за счет собственников и верхов общества в пользу несобственников и низов общества. Разница — большая, можно сказать, формационная. 396 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства Именно на несобственников в нашей ситуации падает основная тяжесть преобразований, в результате которых в большом выигрыше оказываются весьма узкий слой собственников и. новая номенклатура, осуществляющая дележ огосударствленной собственности. Вместе с "новыми русскими" возникает и новый русский вопрос: удержат ли "меньшевики" собственность? Дело, разумеется, не в зависти бедных к новым богатым, как это изображают циничные апологеты обогащения и успеха любой ценой, а в природе и характере происходящих процессов, в неправомерности и несправедливости фабрикации (административными и криминальными средствами) собственности одних за счет всех остальных. На такой основе действительное общественное согласие просто невозможно. Складывающаяся ситуация становится питательной почвой для социальных, политических и национальных конфликтов, активизации коммунистических, необольшевистских, национал- социалистических и других экстремистских сил и движений, для экономической и всякой иной преступности, взлет которой сопровождается криминализацией всех основных структур, отношений и форм жизнедеятельности общества. Все это (неразвитость отношений собственности и права, умножение и усложнение конфликтов, поляризация социальных слоев и групп, слабость государственных начал и т. д.) усиливает раскол и конфронтацию в обществе. От резкого сдвига в сторону левого или правового экстремизма основную массу населения пока что удерживает не столько согласие с происходящим, сколько измученность прошлым и инерция надежды на получение своей справедливой доли от социалистического наследства. Без удовлетворения в той или иной форме этих правомерных притязаний значительная часть общества будет, по логике вещей, оставаться в поле притяжения и в активе коммунистической идеологии. А долгое прощание с социализмом чревато привычными эксцессами "войны всех против всех" за собственность и власть и традиционным откатом от реформ к насилию, контрреформам и чрезвычайщине. Между тем новый тоталитаризм, левый или правый, всякого рода попытки восстановления социализма и т. д. лишь радикально ухудшат ситуацию и отодвинут решение исторически назревших и жизненно важных для населения проблем утверждения в стране всеобщих основ свободы, права, собственности и государственности. Повивальной бабкой искомого нового состояния общества здесь могут быть лишь мирные реформы конституционно оформлен- ных властей, а не революционно-насильственные мероприятия. Отсюда ясно, что в близкой перспективе в России лучшей Кон- ституции и качественно более совершенной и развитой социально-? Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву 397 политической и экономико-правовой действительности не будет. Поэтому необходимо сберечь достигнутое, подкрепить его курсом более справедливых и отвечающих правовым ожиданиям общества реформ, приостановить сползание к гражданской войне и удержать ситуацию в мирном режиме, выиграть время для осмысления, подготовки и осуществления качественно новых — цивилитарно ориентированных — общественных и государственных преобразований. Политика — это и есть борьба различных сил за свое время. Будет время для реформ — будут и правильные реформы. С максималистских позиций цивилизма (как выражения требований более высокой ступени прогресса права) очевидно, что попытка капитализации социализма — это непонимание обществом действительного смысла итогов своего предшествующего развития и потеря возможностей их прогрессивных всемирно-исторических преобразований. Непонимание и потеря, разумеется, не в абсолютном, а в относительном значении — для этого времени и этого места. Но с этих же цивилитарных позиций, — поскольку они опираются именно на юридическое правопонимание, выражают ценности правовой свободы и необходимость перехода от неправового социализма к постсоциалистическому праву, — тоже ясно, что всякое движение (даже окольное и не в том направлении, как в нашей действительности) от неправа к праву — это благо и что даже "плохое" право (в том числе и пока что реально складывающееся у нас типологически неразвитое, добуржуазное право) лучше "хорошего" неправа (включая и по- своему весьма развитые и эффективные антиправовые средства тоталитарной регуляции). Процесс современного развития в стране начал права, собственности и т. д. (на путях т. и. "разгосударствления" и приватизации социалистической собственности) подвергается критике с разных сторон: от полного отрицания этого процесса (радикальные коммунистические силы) до призывов форсировать его (радикальные пробуржуазные силы). Такая поляризация позиций ведет к обострению противостояния и борьбы в обществе, что вообще может перечеркнуть реформистски-правовой путь развития страны. Капитализация социализма (оставляя в стороне вопрос о реализуемости такого замысла) — это, по природе своей, конфронта-ционный путь к праву, собственности и т. д. в силу именно тех глубинных причин, совокупность которых учтена и выражена в концепции цивилизма. Именно поэтому данная концепция и позволяет лучше понять силу и слабость сторонников и противников движения от социализма к капитализму, факторы, содействующие и противодействующие такому движению, объективную природу и глубинный смысл современного раскола и борьбы (идеологической, социальной, политической, национальной и т. д.) в стране, обществе, государстве. 398 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства Смысл цивилитарного подхода к происходящему определи ется логикой отношений между типологически более развитой менее развитой формами права (свободы, собственности, общест ва, государства и т. д.) на общеправовой основе и в перспективе правового прогресса. Поэтому цивилитарная критика реально складывающегося в стране неразвитого права ведется с позиций содействия его развитию, с ориентацией на более высокие стандарты права, объективно возможные в постсоциалистических условиях и крайне необходимые для обеспечения мирного, реформистского, конституционно-правового пути преобразований. Как говорится, критика критике — рознь 1 Во всех своих проявлениях (объяснительных, программно-ориентирующих, критических, юридико-мировоззренческих и т. д.) концепция цивилизма выступает как теоретическое обоснование и выражение абсолютного смысла категорического императива всей постсоциалистической эпохи — идеи и требования движения к более высокой, чем это было в прошлой истории, ступени правового равенства, свободы и справедливости. Внутренняя связь теории цивилизма и либертарно-юридического правопонимания адекватно и удачно отражена в трактовке В.В. Лазарева. — См.: Общая теория права и государства // Учебник для юридических вузов под ред. академика РАН В.В. Лазарева. М., 1996. С. 463. Раздел V. История философии права и современность Глава 1. Античная философия права 1. Дике и номос: в поисках начал справедливости Уже во времена "гомеровской Греции" (конец II тысячелетия до и. э.) 1 эллины оперируют, в частности, такими понятиями, как дике (правда, справедливость), темис (обычай, обычное право), тиме (честь, почетное право-притязание), номос (закон). Божественная по своей природе справедливость у Гомера выступала в качестве объективного основания и критерия правового. И только то, что соответствовало тогдашним взглядам на справедливость, воспринималось как право. Лишь благодаря легитимации в контексте представлений о справедливости (дике) то или иное притязание становилось правовым и входило в обычай (темис), общепринятые.нормы поведения. Положение о единых корнях и основах справедливости и закона Гесиод (VII в. до и. э.) изображает в своих поэмах "Теогония" и "Труды и дни" следующим образом: Справедливость (Дике) и Благозаконие (Эвномия) — две сестры-богини, являющиеся дочерьми верховного олимпийского бога Зевса и богини правосудия Фемиды 2 . Справедливость у Гесиода, как и у Гомера, противопоставляется силе и насилию 3 . Как дочь верховного бога Зевса (олицетворения всего божественно-совершенного) и Фемиды (олицетворения вечного, естественного порядка) Дике охраняет божественную справедливость и карает за отступления от нее. "Такая правда и справедливость, — писал известный русский юрист И.Г. Редкий о гесиодовской Дике, — дочь неба, небесная, божественная, и дочь природной силы, мировая, природная, естественная, — отличается от права земного, положительного, так что здесь находим мы зародыш двух понятий, проходящих через всю историю греческой философии права: понятия о праве по природе или естеству (фёсеи) и понятия о праве по человеческому поло- Следует, конечно, иметь в виду, что жизнь и творчество самого Гомера, автора эпических поэм "Илиада" и "Одиссея", относятся к VIII в. до и. э. 2 Кстати говоря, имя богини правосудия — Фемида — восходит к слову темис (другое его чтение — фЪмис). 3 Подробнее о формировании и развитии правопонимания в Древней Греции см.: Нерсесянц B.C. Политические учения Древней Греции. М., 1979. 400 Раздел V. История философии права и современность жению или установлению (номо) или понятия о естественном и положительном праве" 1 Порча нравов людей и их отход от божественных установлений приведет, по словам Гесиода (Труды и дни, 174—193), к тому, что "правду заменит кулак", "где сила, там будет и право". Такую подмену Гесиод клеймил как извращение представлений о праве и справедливости. Известный немецкий историк-эллинист В. Ягер большую новизну позиции Гесиода (по сравнению с гомеровской) усматривал в том, что Гесиод первым преодолевает традиционную позицию безличностной объективности эпоса и уже от себя произносит проклятие несправедливости и благословение праву 2 . Развивая этот подход, Эрнст Кассирер писал: "Прежде всего благодаря идее права эпос приобрел новый облик. Идея права вдохнула в эпос новую жизнь, она дала ему такой личностный характер, который еще отсутствовал у Гомера" 3 Представления о взаимосвязи справедливости и права были развиты дальше в творчестве "семи мудрецов". В плане углубления рационально-теоретических представлений об объективной природе норм, регулирующих поведение людей, значительный интерес представляют их суждения и краткие изречения (гномы) о необходимости соблюдать определенную "меру" и "середину" во всех делах и поступках. Широкой известностью пользовались, например, такие гномы: "Средняя дорога есть наилучшая" (Клеобул), "Ничего сверх меры" (Солон). "Мера" и "середина", согласно этим представлениям, олицетворяли собой справедливость и вообще объективную нравственную основу правил человеческого поведения, представляя собой искомый образец как для положений законодательства, так и для действий граждан. На соблюдение общей нормы взаимоотношений нацелен и гном Фалеса: "Не делай сам того, что ты порицаешь в других". Своим законодательством (594 г. до и. э.) Солон отменил прежние долги, уничтожил долговое рабство, ввел в Афинах умеренную цензовую демократию, пронизанную идеей компромисса знати и демоса, богатых и бедных. В своих эллегиях Солон отмечал, что он провел реформы "властью закона, силу с правом сочетав", что всем он указал "прямую правду" и дал законы "простому со знатным наравне" 4 В целом, с точки зрения проблематики соотношения права и закона, в позиции Солона особый интерес представляет понимание им закона (и его власти) как сочетания права и силы. Наряду с 1 Редкий И.Г. Из лекций по истории философии права в связи с историей философии вообще. СПб, 1889. Т. 1. С. 395. 2 См. aeger W. Paideia. Berlin, 1934, Bd. 1. S. 193. : Cassirer Ernst. Logos, Dike, Kosmos in der Entwicklung. Goteborg, 1941. S. 13. 4 См.: Аристотель. Афинская полития. М., 1937. С. 19—21. Глава 1. Античная философия права 401 различением права и закона такая конструкция включает в себя и понимание полисного закона как всеобщей (для всех свободных) форме и общезначимом способе официального признания и выражения прав членов полиса. В этой всеобщности закона есть и момент равенства, который состоит в том, что все граждане в равной мере находятся под защитой закона и подчиняются ему. Смысл данного равенства точно передается поговоркой: |