контрольная. Янка Рам Моя младшая жена (СИ)
 Скачать 2.52 Mb.
|
Глава 35 – Терапия (Тимур)В доме полная тишина. На автомате бросаю взгляд на лестницу, внутри тоскливо сжимается. Хочу туда, к ней… Но разжигать негатив не хочу. Надо сначала решить все вопросы здесь. С Аллой. Усаживаю её на диван в гостиной. Молча приношу постельное бельё, подушку. – Я что, буду здесь?!.. – Да. – Почему не в спальне? – Потому что ты гость, а спальня хозяйская. Моя. Там мои личные вещи. Мои документы. Я её закрываю, пока в доме чужие люди. – Тим… ты чего? Какие – чужие?.. – ошарашенно. – А свои такую дичь не творят. – Ты изменил мне! – Мы расстались. Моя личная жизнь – моё дело. – Тогда моя – моё! Мне сразу же рисуется не самая приятная картинка, что беременная от меня Алла спит с другим мужиком. Коротит!! Это извращение, так быть не должно. Хочется… Сжимаю ладонь в кулак. Сука, поубиваю! Раскалённый воздух курсирует в лёгкие и обратно, обжигая слизистую носа, и мне всё равно мало кислорода. Алла провокационно смотрит в глаза, хавая мою реакцию. «Не ведись, Гаранин!» – одёргиваю я себя. Делаю вдох поглубже. Максимум спокойствия и адеквата. От попытки сдержать эмоции голос проседает до рычания. – Ты захотела ребёнка в одностороннем порядке и не могла не понимать, что беременность ограничивает женщину в личной жизни. Ты самостоятельно приняла решение забеременеть, теперь отвечай за это. Пододвигаю журнальный столик. Что ей может понадобиться? Лекарства, чай, вода, ваза с фруктами… Пульты от плазмы, от сплит‑системы, от электрокамина, зарядное, телефон… – Ты голодна? – Нет! – Проголодаешься – позвони. Захочешь в туалет – позвони. Я помогу дойти. – Я хочу в душ! – Завтра придёт сиделка, поможет тебе с этим. Сейчас всё равно нельзя, ты только после перевязки. – Какая сиделка?.. Я не хочу сиделку! Я хочу, чтобы со мной был ты! – Алла, я не могу остановить этот мир и начать прислуживать женщине. Это работает по‑другому. Я зарабатываю бабки и плачу персоналу за работу. Персонал уже прислуживает. Понимаешь? Поэтому завтра у тебя будет сиделка. – Мы так не договаривались. – Мы вообще не договариваемся. Я просто говорю, как будет. Если ты считаешь, что кто‑то другой сейчас может позаботиться о тебе лучше, то я не против – езжай к этому человеку. Я делаю всё, что могу. Помогаю пересесть в кресло, расстилаю бельё. Помогаю разуться. Пока делаю это всё, стараюсь навести внутри себя штиль. Алла сама по себе на эмоции уже не выводит. Как бы ни бесила – плевать. Это уже пройденная история. Главное здесь – не резонировать на её вбросы про ребёнка. Другое дело – Ляся! Шарашит от каждой мелочи… Наорал на неё… Гадостей наговорил… Потом ещё этот конфликт с Аллой… Переживает, наверное. Алла озабоченно хмурит брови. – Ещё что‑то нужно тебе? – Сумку и сигареты… – срывается обиженно её голос. – Сигареты? Ты беременна. Теперь в твоей жизни нет сигарет. Это тебе надо усвоить. Приношу сумочку, вытаскиваю оттуда пачку. Сумку отдаю. – Ты не будешь мне указывать! – В своём доме я буду указывать. По поводу своего ребёнка я буду указывать тоже. – Кате своей ты не указываешь! – Она умная женщина, и в отношении детей безупречна. А ты – нет. – Я – дура, ты хочешь сказать?! Подкипает не то слово! Столько всего хочу сказать! Хочу. Но не скажу. Сминаю в руке пачку, выплёскивая в этот жест все свои эмоции. Алла вздрагивает. – Ты сильно погорячилась. Ты расстроена. Обижена. Тебе больно. Ты поспишь, подумаешь, переоценишь. И… я пообщаюсь утром с адекватной женщиной. Потому что неадекватной я ребёнка не доверю. И будет война. Алла в прострации обнимает подушку. – Я уеду к Анне завтра же… – льются по её лицу слёзы. – А с Анной ты обсудила уже своё решение? Она готова тебя приютить в квартире своего мужа? Содержать? Выслать деньги на билеты? – Содержать меня обязан ты, Тимур! Забираю её сумку, вытаскиваю оттуда свою кредитку. – Только если мы договоримся, Алла. Кредитку я забираю. – Я машину продам! – Увы, я её уже продал. Она была прилично разбита. Новую покупать не буду. – Ненавижу тебя! Ты – сволочь! Кате ты отдал всё, у меня же всё отобрал! Из‑за этой девки! Я – сволочь? Наверное. Мне противно от всего этого и самому. Но что мне делать?! Как ещё защитить своего ребёнка?.. Устало провожу рукой по волосам. – Ты худший из мужчин! Ненавижу!.. Лжец! Предатель! Жмот! Мерзавец! Терпеливо выслушиваю весь поток ругательств. Частично они справедливы. Частично – нет. Я никогда её не обижал и не обделял, когда мы жили вместе. Это просто обида, наверное. Но всё же, как ни абстрагируйся, оскорбления бьют по живому. Цепляя за мужское, за чувство вины… Чувствую, как от всего этого треша и негатива поднимается температура, от слабости ломит голову. Но все же позволяю ей выговориться до конца. Плачет, упав лицом в подушку. – Спокойной ночи. Если что‑то будет нужно, набери меня. Ухожу в кухню. Руки трясутся… Наливаю себе ледяной воды. Итак, Гаранин, ты встрял в очередной раз. Что дальше? Хлопает входная дверь. – Привет, братишка! – заруливает в кухню Ренат. Нетрезв… – Брат, подкинь бабла. Штук двадцать. Я потом отработаю. – Предыдущие отработай, – сводит меня. – Чего злой‑то такой? Поехали кутить! Расслабишься. Нельзя столько пахать. – Нарасслаблялся… – Так денег‑то дашь? – Зачем тебе? – Тёлка залетела, надо почистить за собой. Швыряю стакан в раковину. Он с грохотом разлетается на осколки. Достаю косарь. Протягиваю. Всё у людей просто, мать их! А я мерзавец и подлец! – Это что? – Это на резинки. Чтобы больше никто не залетал. А с ребёнком разбирайся сам. Двадцать шесть годиков тебе. Взрослый уже дядька. Я твоих женщин содержать не буду. У меня своих вагон. Выхожу из кухни. Ляся… Девочка, конечно, безропотно согласится уехать обратно в наш люкс. Но от этой безропотности и от того, что она вынуждена огребать из‑за моих проблем, мне ещё более гадко. Лучше бы возмущалась! Хоть какая‑то почва, чтобы объясниться и оправдаться, договориться. Но ведь не станет. Тихо стучу в её дверь. Не отвечает. Уснула?.. Захожу. Шторы задёрнуты, в комнате темно. Присаживаюсь на широкую кровать. – Ляся… – веду рукой по одеялу. Застелено. Никого! – Лясь?! Включаю свет. Её нет. Дверь в ванную приоткрыта, заглядываю. Тоже никого. Не понял… Давление подскакивает, моментально снимая усталость. На всякий случай проверяю в комнате Маруси. Тоже никого. Та‑а‑к! Брат поднимается по лестнице. – Ты Ляйсан не видел? – А что, сбежала?.. – язвительно. – Я вопрос задал, – зверею я. – Не видел. Набираю её. Телефон недоступен. Захожу в комнату, осматриваюсь. Сумки и ноутбука нет. И закрытого традиционного платья, в котором я привез её сюда – тоже. Дыхание перехватывает. А если уехала к отцу?! Она так боялась этого… Неужели поехала сама?.. Почему?.. Испугалась?? Она толкнула Аллу и испугалась последствий? Если она у Алихана, это же звезда всему! Хрен я её заберу у них… Лясенька… дурочка… Ну ты что натворила?! Нервно растираю горло. Отыскиваю его номер. Если я позвоню, придётся сказать, что его дочь пропала. А если она не там? Где?.. Моё ревнивое нутро сразу же выдаёт мне пару несъедобных вариантов. Костя и Антон. И один, и второй полетят, не сомневаясь, если она только даст повод. А уж если попросит о помощи… Ну почему сразу они?.. Потому что Лясин телефон недоступен. Ну какого чёрта, а?! Вот тебе и жена‑красавица! Стоит только глаза отвести. А если что‑то случилось? Слетаю с лестницы вниз. – Тимур?.. – Алла из гостиной. – Что?! – Ты можешь подойти? – Я занят! – Я хочу кофе. – Тебе нельзя кофеин, – рычу я. Куда звонить в первую очередь? В её телефонной книге номеров меньше, чем пальцев на двух руках. Я помню все контакты. Отец, мать, два брата, мой, Катин, Костин, Антона и её старосты. Два последних я не знаю. Вариантов для поиска немного. Набираю Костю. – Да? – сонно. – Привет, спишь? – Мхм… Что‑то случилось? – Ляйсан тебе не звонила? – Нет… Должна была? – Нет, не должна. Не должна моя жена в таких ситуациях никому звонить, кроме меня! Захожу в мессенджер, чтобы оставить Лясе сообщение на случай, если окажется в сети. От Кати мигает непрочитанное. Катю игнорить не могу. Вдруг что‑то… – Тимур?.. Я тогда хочу чай. – Я занят, подожди! Чай – не жизненно важная необходимость. Потерпит. Включаю голосовое. «Гаранин, срочно перезвони!» От подачи и интонации уши завязываются на затылке бантиком, как у нашкодившего школьника. О, да! Это Катерина. Она умеет. Сколько раз мы сцеплялись с ней за её этот учительский назидательный тон… А чего бы ей на меня наезжать?.. А… Ну, слава богу, хоть к Кате, а не к своему Антону! Конечно, к Кате! «Моя умница…» – отпускает меня. Моя хорошая девочка никогда не сделает никакой дичи. Это же Ляся… – Тим?.. Да твою ж! – Ренат! – рявкаю я. – Что? – выглядывает тот с лестницы. – Я уехал. Ты раб Аллы до утра. Кофе не давать, сигареты не давать. Одну не бросать. Такая вот психотерапия обоим! Набираю Катю… |