криминология. 1 Криминология это общетеоретическая наука о преступности, ее причинах и условиях, ей сопутствующих, личности тех, кто совершает преступления, а также о методах контроля за преступностью и борьбы с ней. Предмет науки криминологии
 Скачать 1.7 Mb.
|
|
А. Рецидивисты антисоциального типа представляют собой группу наиболее опасных, активных, злостных преступников. Для них характерна высокая криминальная активность и наиболее стабильное (последовательное) поведение. Именно в этом типе преобладают особо опасные рецидивисты, “профессионалы”, рецидивисты-гастролеры. Они составляют примерно 40% от общего числа рецидивистов. Б. Рецидивистов ситуативного типа отличает неустойчивое отношение к социальным ценностям, отсутствие прочных нравственных принципов, преобладание социально отрицательных качеств над положительными. Сам характер преступлений этих лиц в значительной мере зависит от той криминогенной жизненной ситуации, в которой они оказались. Их доля в общей массе рецидивистов составляет примерно 30-35%. В. Рецидивисты асоциального типа характеризуются фактическим “распадом” личности. К ним относятся лица, неоднократно судимые, зачастую старшего поколения. Для рецидивистов этого типа характерны: ограниченный интеллект, примитивизм мотивов и способов совершения преступления, алкоголизм, наркомания, психопатические отклонения. Наблюдается почти полная утеря позитивных социальных позиций, связей, круг их общения ограничен такими же деморализованными личностями. Предупреждение рецидива следует осуществлять в двух направлениях: широком (социальном), что означает необходимость исполнения практически всех осуществляемых в стране мер по борьбе с негативными явлениями и процессами, и в узком, как предупреждение одной из опасных форм преступности силами правоохранительной системы, что связано с: а) совершенствованием законодательной регламентации борьбы с рецидивом (в уголовном, уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном законодательстве); б) совершенствованием предупредительной деятельности правоохранительных органов (МВД, ИТУ, суды, прокуратура), а также государственных органов и общественных организаций на различных этапах борьбы с рецидивной преступностью. Исключительно важную роль в предупреждении рецидивной преступности играют меры постпенитенциарной адаптации, осуществляемой по выходу осужденного на свободу. В последнее время в связи с проведением экономической реформы, как уже говорилось выше, в трудовых коллективах развивается устойчивый процесс отторжения лиц, освобожденных из мест лишения свободы, тем более рецидивистов, а усилия одних правоохранительных органов могут оказаться явно недостаточными. Развитие этих негативных тенденций может отрицательно влиять на борьбу с рецидивом преступлений. Вопрос 65. Понятие профессиональной преступности и ее характеристика Ретроспективный анализ проблемы Пожалуй, одним из запутаннейших вопросов криминологии оказалась проблема профессиональной преступности, которая уже больше века, несмотря на многообразие точек зрения ученых и практиков, почему-то не являлась самостоятельным предметом фундаментального исследования. Причем понятия профессиональный преступник, профессиональная преступность нередко трактовались произвольно, применительно к тем или иным обстоятельствам и обозначениям. Между тем интерес к данной проблеме не иссякал со времени ее появления в правовой литературе. Тип профессионального преступника был выделен в классификации правонарушителей, принятой на Гейдельбергском съезде международного союза криминалистов в 1897 г. Первоначально понятие профессиональный преступник криминалисты связывали с признаком упорства, нежелания преступника отказаться от совершения преступлений. Однако в практике борьбы с преступностью тип профессионального преступника и сам термин профессиональный появились значительно раньше. Уже в конце XVIII в. начальник парижской тайной полиции В.Э. Видок называл профессиональными преступниками тех, кто систематически совершал кражи, мошенничество и другие преступления против собственности, достигая при этом известной ловкости и мастерства. Русские правоведы (С. Познышев, И. Фойницкий) выступали против употребления термина профессиональный, но большая часть ученых полагала такое обозначение удачным. В целом же терминология в отношении профессиональных преступников была не выдержана - их называли привычными, упорными, хроническими, неисправимыми. Следует отметить, что существовало еще одно суждение по этому вопросу. Некоторые авторы считали, что преступником-профессионалом можно назвать только такого человека, который совершил кражу или обман в сфере какого-либо производства. Начиная с Ч. Ломброзо, исследователи отмечали в поведении профессиональных преступников стойкий паразитизм и некоторую интеллектуальность, стремление к татуировкам, жаргону, взаимовыручке. К профессиональной преступности, определение которой не давалось, они относили отдельные виды имущественных преступлений, совершаемых преступниками-профессионалами. В дореволюционной России, как впрочем и других странах Европы, к ним принимались соответствующие меры: клеймение вырывание ноздрей, создание поисковых групп сыщиков, облавы и т. д. В более позднее время успешно использовались регистрационные криминалистические бюро. Однако учеными единодушно отмечалось, что число профессиональных преступников по отношению к основной массе правонарушителей относительно невелико. В Англии и Германии их насчитывали не более четырех тысяч. В России, судя по отчетам полиции (специальной картотеки не было), тенденция оказалась сходной. В среднем ежегодно полиция С.-Петербурга (конец XIX - начало XX вв.) задерживала 200-300 профессиональных бродяг, свыше 1000 воров, из которых четвертая часть была ранее судима. Отметим, что специальный рецидив как один из показателей профессиональной преступности был незначителен. Например, среди осужденных за мошенничество и подлоги - 14%, среди воров - 51%. Что касается различных криминальных специализаций, то они оказались довольно распространенными в преступном мире России. В конце XIX в. на каторге утвердились соответствующие неформальные группы (масти). Осужденные подразделялись на иванов, храпов, игроков, шпанку, сухарников, асмадеев. На свободе действовали громилы (грабители), медвежатники (взломщики сейфов), ерши (магазинные воры), фармазонщики (мошенники) и т. д. У воров, например, имелось 25 специальностей и соответственно специалистов. После революции профессиональная преступность изучалась применительно к отдельным видам преступлений. Точки зрения криминалистов были разные, но сходились на том, что этот вид преступности охватывает корыстные преступления, а преступник-профессионал это тот, кто несколько раз совершал преступление одного и того же вида2. Отмечалось также, что профессионалом мог быть и не рецидивист. В 20-е - 40-е годы уголовный мир, сохранив криминальную основу дореволюционной России, пополнился другими преступлениями1. Появилась и новая неформальная группировка, которая формировалась из рецидивистов и называлась “воры в законе”. После ликвидации (начало 30-х годов) криминологической науки профессиональная преступность не изучалась вплоть до середины 80-х годов. Если говорить о современной криминологии, то в подходе к этой проблеме также нет единства взглядов. Не нашла своего четкого отражения проблема профессиональной преступности и в зарубежной криминологии. Известные социологи Э. Щур, В. Фокс, Р. Кларк, Р. Колдуэлл, Э. Сатерленд, Е. Пфул и другие показали лишь характерные признаки профессионально-преступной деятельности и особенности ее развития (рецидив, специализация, совершенствование навыков, преступный доход), определили преступления, где она наиболее ярко проявляется (кражи, разбои, рэкет, мошенничество, самогоноварение). Причем, по мнению некоторых специалистов (И. Петерсилья), профессиональная преступность вообще не поддается универсальному определению. Несколько детальнее разработана зарубежными криминологами проблема организованной преступности, которая по ряду свойств тесно соприкасается с профессиональной. В советской криминологии профессиональная преступность либо полностью отрицалась, либо обозначалась как рудимент или атавизм прошлого. Забыт был даже термин “профессиональный преступник”. Однако исследования специального рецидива, способов совершения преступлений, криминальной субкультуры (жаргон, татуировки, блатные песни), проводившиеся безотносительно к понятию профессиональной преступности, затрагивали не что иное, как изучение ее признаков. В последние годы целый ряд известных криминологов (И.И. Карпец, Н.Ф. Кузнецова, Ю.Н.Антонян, А.И.Алексеев, А.И.Долгова) высказались однозначно о наличии в нашей преступности такого опасного ее вида, как профессиональная. Понятие и признаки профессионально-преступной деятельности В целом проблему профессиональной преступности можно отнести к числу малоисследованных. Наряду с причинами методологического характера на объективность понятий профессиональный преступник, преступно-профессиональная преступность и связанных с ними категорий, признаков и факторов, повлияло и не совсем удачное терминологическое обозначение специфического криминального поведения. В социальном аспекте профессия предполагает полезное и официально разрешенное занятие. Поэтому термин преступная профессия внешне действительно воспринимается с трудом, особенно если к этому примешивается определенный стереотип мышления во взглядах на преступность. Однако совершенно очевидно, что никто и никогда не имел в виду профессию преступника в социальном ее понимании. Термин, как и многое другое в криминологии, введен в оборот условно в чисто операционных целях, поскольку признаки устойчивой преступной деятельности внешне сходны с атрибутами той или иной профессии. Для обозначения такого вида специфической деятельности используется термин криминальный профессионализм. Профессионализм означает занятие чем-либо как профессией1, в связи с чем больше подходит для понимания преследуемой законом деятельности, ибо речь идет не о профессии преступника как таковой, а о проявлении ее объективных свойств в его действиях. В криминологической литературе делались попытки рассматривать профессиональную преступность через понятие непрофессионализм. Подход этот не совсем верный. Никто же не называет современного сапожника несапожником. Меняются условия преступной деятельности, причины, но вид криминогенного мастерства остается. К понятию профессиональной преступности следует подходить через уяснение сущности профессии вообще. Под профессией, как известно, понимается род трудовой деятельности (занятий), требующей определенной подготовки и являющейся источником существования2 (в других определениях -обычно источником существования)3. Из этого понятия усматриваются три признака профессии: род занятий, определенная подготовка и получение материального дохода. Однако профессия как деятельность человека не может находиться вне социальной сферы, поскольку в ней аккумулируется производственный опыт и его преемственность. Поэтому она имеет и социальное содержание, носителем которого выступают конкретные люди. Они формируют микросреду, отношения к ней, поддерживают и развивают престижность своей профессии и коллектива, вырабатывают профессиональную лексику и этику поведения. Отсюда следует четвертый признак профессии – связь индивида с социально-профессиональной средой. В рамках понятия профессии существуют и формируются такие категории, как специальность и квалификация. Первая содержит комплекс теоретических знаний и практических навыков, создающих возможность заниматься какой-либо работой. Вторая определяет качество подготовки специалиста в целом. Это очень важно учитывать, поскольку указанные понятия необходимы при анализе признаков криминального профессионализма. К тому же их нередко отождествляют с понятием профессия. Определив компоненты профессии, следует констатировать, что если они внешне проявляются в противоправной деятельности, то ее можно отнести к преступно-профессиональной, иными словами, к криминальному профессионализму. Под ним, на наш взгляд, понимается разновидность преступного занятия, являющегося для субъекта источником средств существования, требующего необходимых знаний и навыков для достижения конечной цели и обусловливающего определенные контакты с антиобщественной средой. Таким образом, данное определение содержит четыре признака криминального профессионализма: 1) устойчивый вид преступного занятия (специализация); 2) определенные познания и навыки (квалификация); 3) преступления как источник средств существования; 4) связь с асоциальной средой. Каждый из них содержит присущие ему элементы, через которые проявляется в противоправной деятельности. Криминальный профессионализм обусловлен систематическим ведением антиобщественного образа жизни, совершением преступлений в виде промысла и в этой связи объективно образует какой-то массив деяний, который нельзя отнести в целом ни к одному виду преступности - рецидивной, групповой, одиночной, несовершеннолетних. Совокупность вышеуказанных признаков может охватывать лишь часть преступников и преступлений, относящихся к той или иной разновидности. Таким образом, объективно возникает вопрос о том, как называть массив преступлений, совершенных преступниками-профессионалами. Если исходить из аналогии с общепринятыми, устоявшимися названиями и понятиями (рецидивная, групповая преступность, преступность несовершеннолетних), то совокупность преступлений, совершенных профессиональными преступниками, следует именовать профессиональной преступностью. Следовательно, профессиональная преступность есть относительно самостоятельный вид преступности, включающий совокупность преступлений, совершаемых преступниками-профессионалами с целью извлечения основного или дополнительного источника доходов. Практическая значимость теории Теоретическая разработка проблем криминального профессионализма и профессиональной преступности имеет важное практическое назначение. Во-первых, для реализации уголовной политики как составной части политики государства в целом, для обеспечения общественной безопасности. Здесь, очевидно, следует говорить о “направлении главного удара” правоохранительных органов в борьбе с преступностью. Во-вторых, для познания и оценки состояния преступности в стране, регионе и повышения эффективности борьбы с ней, а также прогнозирования отдельных видов преступной деятельности, принятия упреждающих организационно-управленческих и тактических решений. В-третьих, разработка данной проблемы связана с совершенствованием некоторых положений уголовного права - определением дифференцированной ответственности преступника профессионального типа, оценкой общественной опасности личности по соответствующим признакам объективного и субъективного характера, детализацией отягчающих обстоятельств, конструированием отдельных уголовно-правовых норм, направленных на усиление борьбы с устойчивой преступной деятельностью. В-четвертых, она имеет непосредственную связь с разработкой новых и конкретизацией уже используемых форм и методов предупреждения, раскрытия и расследования преступлений применительно к особенностям преступно-профессиональной деятельности тех или иных категорий преступников. В-пятых, эта проблема связана с изменениями пенитенциарной практики в отношении отдельных групп профессиональных преступников, поскольку большой удельный вес специального рецидива, особенно многократного, существование в местах лишения свободы различного роста неформальных группировок свидетельствуют о серьезных недоработках в исправлении и перевоспитании осужденных. Практическая значимость изучения криминального профессионализма не ограничивается только этими вопросами. Немало проблем возникает и в оперативной работе органов внутренних дел - совершенствование структур отдельных служб системы МВД Российской Федерации, организация взаимодействия с органами прокуратуры и юстиции и т. д. Криминальный профессионализм в современной преступности Определив теоретическую и практическую сущность проблемы профессиональной преступности, следует рассмотреть в общем плане ее состояние1 через ранее выделенные признаки. 1. Криминальный род занятий (специализация) Современная преступность характеризуется ярко выраженной корыстной направленностью, что свидетельствует о расширении сферы профессионально-преступной деятельности. В этих условиях преступная специализация обусловливается систематическим совершением однородных преступлений. Это вырабатывает у преступника определенную привычку, переходящую затем в норму поведения с четкой установкой на избранную им деятельность. Об устойчивости избираемого вида преступной деятельности может, например, свидетельствовать показатель специального рецидива, а в нем - многократного, наиболее рельефно отражающего специализацию уголовной среды. По данным выборочного исследования, специальный рецидив воров-карманников, квартирных воров, мошенников, грабителей и разбойников составил, соответственно, 80, 66, 25, 80, 60%. Следует также учитывать, что из 24 млн. человек, осужденных за различные преступления в период с 1960 по 1986 г., третья их часть вновь встала на преступный путь. О специализированной преступной деятельности свидетельствуют данные многократного специального рецидива. Так, среди квартирных воров 39% осужденных имели три и более судимостей только за кражу с проникновением в жилище. По данным нашего исследования, 70% карманных воров из числа рецидивистов были судимы три и более раза за совершение карманных краж. Среди лиц, совершавших разбои с проникновением в жилище, оказались судимыми два и более раз свыше 50%, в том числе за имущественные преступления - 70%. Специальный рецидив относится к очевидному показателю первого признака криминального профессионализма. Однако среди профессиональных преступников весьма значительно число лиц, систематически совершающих преступления в виде промысла, но не привлеченных по ряду причин к уголовной ответственности. В определении численности данной категории имеются серьезные трудности, поскольку нет ни статистики, ни даже методики выборочных исследований. Тем не менее установлено, что несудимых профессионалов достаточно много среди карточных мошенников и наперсточников, вымогателей лиц, совершающих экономические преступления, сбывающих наркотические вещества, занимающихся незаконными операциями с антиквариатом. Для наглядности приведем одно из редких исследований образа жизни карточных мошенников, состоявших на учете в 115-м отделении милиции г. Москвы еще в 1970 г. (из них больше половины ранее не судимы). Оно показало, что на протяжении последующих 15 лет мошенники систематически занимались противоправной деятельностью. За это время из 300 шулеров к уголовной ответственности за игорный обман было привлечено лишь несколько человек. В течение всего последующего времени многие шулера усовершенствовали преступную деятельность, стали уголовными авторитетами, хранителями воровских касс или организаторами преступных группировок. Весьма показательны и другие данные; из 800 изученных участников организованных групп 60% лиц не были судимы, однако систематически совершали преступления в течение полутора-двух лет. Даже среди карманных воров 15% лиц ранее не были судимы, но по криминальной активности относились к типу высоко профессионального преступника. Поэтому другим показателем избранного рода противоправного занятия выступает множественность совершаемых преступлений или, иными словами, криминальный стаж. Здесь, прежде всего, имеются в виду случаи, когда лицо, не попадая в поле зрения милиции, длительное время совершает однородные преступления. Общий рецидив в большинстве видов корыстных преступлений довольно высок и колеблется от 50 до 85%. Это не случайно и может свидетельствовать о возможном поиске оптимального варианта противоправного занятия, который не всегда определяется сразу, а лишь с течением времени, под воздействием различных обстоятельств. Так, подавляющая часть квартирных воров из числа рецидивистов и каждый второй карманный вор первые судимости получили за совершение различного рода других преступлений, чаще корыстно-насильственного характера. Каждый третий карточный мошенник был судим либо за карманную кражу, либо за иной вид мошенничества. Как правило, переориентация на постоянную профессию происходила у них в местах лишения свободы под воздействием устойчивого типа приверженцев той или иной преступной деятельности. На свободе такая переквалификация возможна под влиянием рецидивистов и опытных организаторов преступлений. Существует мнение, что к профессиональным преступникам следует относить лишь тех, которые не работают и совершают преступления. Это неверно. Во-первых, преступная деятельность запрещена, а потому преступник скрывает ее от общества и маскируется под законопослушного гражданина, устраиваясь хотя бы фиктивно на работу. Во-вторых, отдельные виды профессиональных преступлений нельзя совершить, не работая в определенной должности. Например, экономические преступления, махинации в банковской системе и т. д. В-третьих, а это самое главное, термин профессиональный означает не только присущий профессии, но и занимающийся чем-нибудь как профессией, т. е. преступник может, например, работать и одновременно систематически совершать преступления в виде промысла. Более того, в условиях рыночной системы и безработицы этот вопрос вообще снимается. Однако при совмещении различного рода занятий одному из них, как правило, всегда отдается предпочтение. Среди воров личного имущества, например, на момент ареста не работал каждый третий. Особенно высок удельный вес длительное время неработающих среди карманных воров (59%), карточных мошенников (70%), лиц, совершающих разбои с проникновением в жилище (47%), квартирные кражи (39%), кражи из объектов потребкооперации (32%). Если взять рэкетирские группы, то в них живущие на преступные доходы составляют почти 90%. Говоря об устойчивости определенного рода преступной деятельности, нельзя не отразить еще одну сторону данного признака - удельный вес преступников-бродяг, которых с полным основанием можно отнести к деклассированной группе профессиональных преступников. Эта категория причисляется в своем большинстве к деградированному типу профессиональных преступников и достаточно представительна. По данным органов внутренних дел, ежегодно до 1990 г. задерживалось от 300 до 500 тыс. бродяг, из которых 70% ранее были судимы, в том числе 80% за кражи. Среди них ежегодно выявлялось до 25 тыс. разыскиваемых преступников, раскрывалось до 30 тыс. преступлений, совершенных ими. В условиях рынка и изменившегося законодательства проблема бродяжничества значительно актуализируется и приобретает повышенную общественную опасность. Может возникнуть вопрос: что же общего данная категория лиц имеет с типом профессионального преступника? Во-первых, среди бродяг и попрошаек значительна доля профессиональных преступников в том числе “деквалифицированных”. Во-вторых, само занятие бродяжничеством становится своеобразной профессией свободного человека. Для бродяг типичны противоправные способы существования, криминальная стратификация (иерархия), своя субкультура и даже идеология. В-третьих, среди них сохраняется определенная часть квалифицированных преступников: воров, разбойников – свыше 5%, карманных воров –22%. |