хз. 2 Вопросы ограничения наследственных прав 22
 Скачать 103.91 Kb.
|
СодержаниеВведение 3 Глава 1. Общая характеристика права наследования 4 1.1.Основные начала наследственного права. Законодательство о наследовании 4 1.2.Реализация принципа добросовестности при осуществлении права наследования 11 Глава 2. Реализация права наследования в современный период: проблемы законодательства и правоприменительной практики 22 2.1. Вопросы ограничения наследственных прав 22 2.2. Принятие наследства: проблемы теории и практики 29 Список использованной литературы 42 Введение Коренные изменения, которые произошли в жизни нашей страны с начала девяностых годов прошлого столетия, привели к развитию рыночных отношений и появлению частной собственности. Появление частной собственности у подавляющего числа российских граждан делает небезразличным для них вопрос о судьбе своего имущества после их смерти. Реализация права наследования является одним из значимых вопросов гражданского права, так как регулирует правоотношения на момент после смерти наследодателя. Сохранение актуальности изучения права наследования связано с тем, что в настоящее врем остались еще проблемы, которые требуют решения и дальнейшего изучения. Объект исследования - гражданские правоотношения, возникающие вследствие права наследования. Предмет исследования – реализация права наследования в РФ. Цель данной работы – изучить сущность реализации права наследования, проблемы такой реализации. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: Дать общую характеристику права наследования; Рассмотреть вопрос реализации принципа добросовестности при осуществлении права наследования; Рассмотреть вопросы ограничения наследственных прав; Рассмотреть проблемы реализации принятия наследства. Глава 1. Общая характеристика права наследования Основные начала наследственного права. Законодательство о наследовании Конституция РФ1 в п. 4 статьи, посвященной праву частной собственности граждан (ст. 35), указывает на то, что "право наследования гарантируется". Наследственное право в объективном смысле - это совокупность правовых норм, регулирующих переход прав и обязанностей от умершего к другим лицам (наследственные отношения и отношения, связанные с наследованием). Наследственное право в субъективном смысле, с одной стороны, - это право гражданина передать свои имущественные права и обязанности к наследникам, с другой стороны - право получить от наследодателя в наследство имущественные права и обязанности (право наследования)2. Наследственное право охватывает большой круг правоотношений и не только частноправовых. Главным, безусловно, является наследственное правоотношение, остальные носят вспомогательный, сопутствующий характер. Наследственное правоотношение возникает вместе с открытием наследства (после смерти гражданина) и оканчивается принятием всего наследуемого имущества. Наследственные правоотношения носят промежуточный характер от смерти до юридического принятия наследства, при этом они имеют своеобразную обратную силу. Как только гражданин приобрел наследство, а право на это у него возникает с момента смерти наследодателя, уже неважно, сколько прошло времени, т.е. сколько "лежало наследство", - шесть месяцев, год, два... По справедливому суждению А.Г. Диденко, "завершением развития наследственного правоотношения является момент, когда наследник становится субъектом тех прав и обязанностей, которые имел наследодатель. Обыкновенно этот момент называется "принятием наследства"1. Рассуждая о состоянии прав и обязательств умершего в период между смертью и принятием наследства, С.А. Муромцев писал: "В этом промежуточном периоде права существуют временно без субъекта (а обязательства - долги - без объекта). Нет нужды допускать вечность подобного существования; но необходимо принять его как временное существование"2. Не отрицая проблемности промежуточного периода, В.Н. Никольский писал в свое время о юридической фикции непрерывности прав и обязанностей: "Перенесение юридических отношений умершего на новое лицо совершается здесь посредством юридической фикции в момент смерти или исчезновения. Эта юридическая фикция есть ничто иное, как выражение непрерывности юридических отношений, юридической жизни"3. Основные начала гражданского законодательства изложены в ст. 1 ГК РФ4. В соответствии с п. 1 этой статьи гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав и обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты. Особое значение основные начала права, связывающие воедино и цементирующие отраслевые институты, подынституты и категории, имеют для цивилистической отрасли, которую характеризуют чрезвычайно высокая вариативность поведения участников регулируемых правоотношений, многообразие и казуистичность применяемых норм, диспозитивная модель юридической техники большинства из них1. Безусловно, основные начала (принципы) гражданского законодательства с определенной спецификой распространяются и на наследственные правоотношения. Полагаем необходимым рассмотреть их с учетом современного развития как социально-экономических, так и юридических отношений. К принципам современного российского наследственного права относятся: - свобода завещания. Завещатель вправе завещать имущество любым лицам в любой пропорции, отменять и изменять завещание. Ограничение возможно только при наличии граждан, имеющих право на обязательную долю в наследстве. К сожалению, современный принцип свободы завещания не дает возможности распорядиться имуществом на случай смерти с помощью совместного завещания супругов или наследственного договора. Полагаем, что более справедливым началом наследственного права должен стать принцип свободы распоряжения имуществом на случай смерти; - приоритет завещания над наследованием по закону. Наследование по закону возникает, когда нет завещания, когда завещание недействительно полностью или частично или когда завещано не все имущество. В такой правовой конструкции наследование по закону восполняет пробел, связанный с отсутствием формально выраженной воли наследодателя2; - отсутствие количественных и качественных ограничений по наследованию имущества, за исключением имущества, изъятого из гражданского оборота или ограниченного в нем; в публичном праве данный принцип отражается в двух связанных правилах: первое - в большинстве случаев нет налога на наследование (за исключением налога на наследование объектов интеллектуальных прав); второе - несмотря на настойчивое стремление левой оппозиции изменить ситуацию, если нет самого налога, то нет и прогрессивного налога на наследство, который существует во многих государствах; - универсальность (целостность) наследственной массы. Наследование - это универсальное правопреемство. Наследуются как активы, так и пассивы наследодателя: нельзя отказаться от части наследства, можно принять всю наследственную массу, включая имущество и долги, или отказаться от нее. При этом в современном законодательстве пассив ограничен активом; - призвание к наследованию лиц, имеющих право на обязательную долю независимо от того, как происходит наследование: по завещанию или по закону; - максимальное вовлечение наследников по закону в процесс наследования при отсутствии распоряжения наследуемым имуществом. Предусмотрено восемь очередей наследования по закону. При этом наследует последующая очередь при отсутствии предыдущей. Наследуют родственники как по нисходящей, так и по восходящей линии родства, усыновленные и усыновители, мачехи, отчимы и падчерицы, пасынки, нетрудоспособные иждивенцы; - минимальное участие государства в наследственных правоотношениях. Россия, ее субъекты и муниципалитеты могут быть наследниками по завещанию, когда нет наследников всех восьми очередей по закону и нет наследников по завещанию, а имущество становится выморочным. Наследственное право является, пожалуй, одной из самых сложных отраслей российского гражданского права, а надлежащее оформление наследственных прав — наиболее ответственным направлением работы нотариусов. Наследственное право также следует охарактеризовать как наиболее консервативную отрасль законодательства, во многом заимствовавшую нормы еще советского наследственного права. Изменения, вносимые в раздел V части третьей ГК РФ, очень чувствительны в правоприменительной практике. Именно поэтому по сравнению с частями первой и второй ГК РФ часть третья ГК РФ подвергалась изменениям в наименьшей степени. Так, если за время действия Гражданского кодекса РФ в часть первую было внесено 80 поправок, в часть вторую — более 60, то в часть третью — лишь 13. Дальнейшее совершенствование практически не отражено в Концепции развития гражданского законодательства, одобренной Советом при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 года. Это лишний раз подтверждает, что к реформированию наследственного права законодатель относится крайне осторожно, поскольку наследственное право регулирует наиболее чувствительную сферу человеческих отношений и любые революционные новшества здесь неприемлемы и могут быть очень болезненны для общества. Представляется важным обратить внимание прежде всего на вопросы правоприменения, в недостаточной степени урегулированные законодательством о наследовании. Основные проблемы, возникающие в правоприменительной практике не только у нотариусов, но и у судов при рассмотрении дел о наследовании, можно условно разделить на две группы. Первая группа — недостаточность правового регулирования некоторых институтов наследственного права. Вторая группа — имеющиеся разночтения в законе (или проблема, возникающая на уровне толкования нормы права), терминологические неточности. Следует сразу оговориться, что названные недостатки не носят критического характера, не требуют каких-либо принципиальных поправок и могут быть устранены путем текущей законотворческой работы. С позиции практикующих нотариусов можно привести примеры отмеченных недостатков. Прежде всего, это отсутствие необходимой законодательной регламентации определения состава наследства. Говоря о проблеме определения состава наследственного имущества, необходимо обратить внимание на довольно застарелый вопрос об определении супружеской доли в случае смерти одного из супругов. На уровне закона этот вопрос до настоящего времени не нашел своего должного решения. Так, статья 1150 ГК РФ устанавливает, что «принадлежащее пережившему супругу наследодателя в силу завещания или закона право наследования не умаляет его права на часть имущества, нажитого во время брака с наследодателем и являющегося их совместной собственностью». Одновременно статья 256 того же ГК РФ для целей определения этих долей содержит бланкетную норму — отсылает к семейному законодательству. Однако Семейный кодекс Российской Федерации не устанавливает каких-либо правил определения доли пережившего супруга и, соответственно, наследственной доли. Он регулирует лишь вопросы раздела общего имущества супругов при их жизни. Поэтому в данной ситуации нотариусы руководствуются исключительно статьей 75 Основ законодательства РФ о нотариате, которая предусматривает выдачу нотариусом свидетельства о праве собственности на долю в общем имуществе по заявлению пережившего супруга. Но заявление — это всегда волевой акт, а в случае смерти одного из супругов можно вести речь исключительно о прекращении права общей совместной собственности супругов, то есть о преобразовании ее в равнодолевую. Многолетние теоретические исследования и практические дискуссии по данной проблеме до сих пор не привели к законодательному решению. Приведенный пример неудачного правового регулирования по такому, казалось бы, очевидному вопросу порождает затруднения в правоприменительной практике. В итоге в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» предлагается этакое соломоново решение: переживший супруг может подать нотариусу как заявление о выделении супружеской доли, так и заявление об отсутствии у него таковой, хотя последнего вида заявления действующее законодательство не знает. Следует также отметить, что российское наследственное право не учитывает ситуацию с появлением наследников благодаря вспомогательным репродуктивным технологиям. Примеры несовершенства действующего правового регулирования можно было бы продолжить. Например, в ГК РФ недостаточно регламентируется процедура перехода в порядке наследования имущественных прав, а также интеллектуальной собственности. Однако главное, на что хочется обратить особое внимание, — это тот факт, что российский нотариат длительное время не имеет своего специального закона, подробно регулирующего порядок совершения нотариальных действий, прежде всего регламентацию действий нотариуса при оформлении наследственных прав. Представляется важным определить пути совершенствования отдельных институтов наследования на базе серьезного анализа правоприменительной практики, как нотариальной, так и судебной. Все вышеизложенное свидетельствует, что внесение поправок в законодательство о наследовании на данном этапе является необходимым. Реализация принципа добросовестности при осуществлении права наследования Возведение добросовестности в ранг одного из основных начал гражданского законодательства и признание его гражданско-правовым принципом повлекли закономерное изменение институциональных норм в силу системности права и согласованности норм отдельных институтов в рамках одной отрасли. Особенно четко прослеживается конкретизация применения данного принципа в тех разделах Гражданского кодекса РФ, которые подверглись изменению в рамках глобального реформирования гражданского законодательства. Так, например, заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно (п. 5 ст. 166 ГК), возложение ответственности на членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, уполномоченных выступать от имени юридического лица и определяющих действия юридического лица, закон связывает с их недобросовестностью (ст. 53.1 ГК РФ). М.К. Сулейменов акцентирует внимание на такой особенности изложения ст. 1 ГК РФ, как наличие оговорки относительно принципа добросовестности, соблюдение которого требуется при установлении, осуществлении и защите гражданских прав, в то время как другие принципы закрепляются без всяких оговорок. Исходя из этого делается вывод, "...что принцип добросовестности, хоть он и закреплен в ст. 1 ГК РФ, посвященной основным началам гражданского права, является тем не менее принципом ограниченного действия"1. Такой подход не умаляет значимости принципа добросовестности, тем более что наряду с принципами справедливости, разумности и гуманизма этот принцип относится к нравственно-этическим основам построения системы права в целом. Даже будучи невидимыми в большинстве норм данные принципы вплетены в их сущность. Принцип добросовестности в гражданском праве в целом и в регулировании наследственных правоотношений в частности может использоваться при толковании норм права, при применении аналогии права как презумпция, как оценочное понятие. Несмотря на сохраняющуюся до сего времени стабильность норм о наследовании, закрепление принципа добросовестности в ст. 1 ГК РФ оказывает влияние и на реализацию наследственных прав, выступает при этом своеобразным ориентиром. О.Е. Блинков, иллюстрируя экстраполяцию нововведений общей части Гражданского кодекса на наследственное право, пишет: "...став одним из основных начал гражданского права, добросовестность распространяется и на наследственные правоотношения, обязывая действовать добросовестно наследников в наследственном процессе"2. Не вдаваясь в рассуждения о понятии добросовестности как правовой категории (этому явлению посвящено значительное число специальных исследований), отметим, что принцип добросовестности является неким ограничителем свободы воли участников гражданского оборота, обязывая их при использовании своих прав и исполнении своих обязанностей заботиться о соблюдении прав и законных интересов других участников имущественного оборота. Добросовестность в наследственных правоотношениях приобретает особую значимость, ярко выраженную нравственную окраску, учитывая, что в данную сферу могут быть вовлечены как близкие родственники, так и совершенно посторонние лица, зачастую с несовместимыми интересами. Наследники, принявшие наследство, становятся субъектами права общей долевой собственности на унаследованное имущество, не участвуя при этом в выборе сособственников. Осуществление права общей долевой собственности, отношения по разделу наследственного имущества, солидарная ответственность по обязательствам наследодателя предполагают совместные действия, где каждый из наследников, используя свои права и исполняя обязанности, должен соотносить свои интересы с правами и интересами других наследников. Реализацию принципа добросовестности в действиях наследников можно проследить на всем протяжении существования наследственного правоотношения. Первым этапом осуществления наследственных прав является принятие наследства. Несмотря на то что принятие наследства - персонифицированная сделка (принятие наследства одним или несколькими наследниками не означает принятие наследства остальными наследниками (п. 3 ст. 1152 ГК) и, казалось бы, осуществление права на принятие наследства никак не может отразиться на правах других наследников, тем не менее наследник уже в этот момент должен проявить добрую совесть. В Методических рекомендациях по оформлению наследственных прав, утвержденных Правлением ФНП 28 февраля 2006 г.1, указывается, что наследник в заявлении о принятии наследства должен сообщить известную ему информацию о других наследниках. Осознанное умолчание о наличии наследников однопорядковой или предшествующей очереди при призвании к наследованию по закону либо об обязательных наследниках при наследовании по завещанию не укладывается в понятие добросовестности. В совокупности с иными действиями сокрытие от других наследников (допустим, проживающих за границей) сведений о смерти наследодателя или поддержание уверенности других наследников в том, что умерший наследодатель жив, можно рассматривать как неправомерное действие, направленное на ущемление прав иных наследников для обеспечения призвания к наследованию или на увеличение собственной наследственной доли, а следовательно, являющееся основанием для отстранения от наследования по недостойности. В любом случае такое поведение наследников нельзя рассматривать как действия, совершаемые в пределах, предусмотренных законом, коль скоро налицо умысел на лишение других лиц их прав. Добросовестность же в субъективном смысле относится к внутреннему механизму реализации права и понимается как осознание субъектом правомерности в осуществлении своих прав и исполнении обязанностей2. С позиций добросовестности надлежит оценивать поведение наследников, фактически принявших наследство. Необходимость оценки действий наследников, в принципе, явствует из буквального содержания п. 2 ст. 1152 ГК РФ, в котором закреплена презумпция фактического принятия наследства. Исходя из этого далеко не всякое действие наследника можно рассматривать как принятие наследства. В связи с этим уместно вспомнить еще одну презумпцию, закрепленную в п. 5 ст. 10 ГК РФ: добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Конклюдентные действия наследников по принятию наследства лишь тогда могут выполнить функцию юридического факта, порождающего правовой эффект, когда они целенаправленны, совершены исходя из рационального понимания объективной реальности, а не спонтанны. Родственник, снявший со стены портрет усопшего на память и ссылающийся на это обстоятельство как на факт принятия наследства, вряд ли может считаться принявшим наследство, тем более если его право конкурирует с правами наследников, предпринявших активные действия по сохранности наследственного имущества, по управлению им. Обстоятельства фактического принятия наследства зачастую становятся предметом судебного разбирательства. При этом судебная практика далеко не единообразна. Оценочный характер понятия добросовестности дает основание судам различным образом разрешать споры данной категории, по-разному трактуя одни и те же обстоятельства фактического принятия наследства. Наиболее проблематичным является оценка владения какой-либо вещью из состава наследства в качестве доказательства факта принятия наследства. Так, Центральный районный суд г. Челябинска по делу N 2-511/2015 г.1 признал наследника принявшим наследство, поскольку он вступил во владение сберегательной книжкой наследодателя, в то время как Московский областной суд указал, что сберегательная книжка наследодателя является доказательством принятия наследства при условии, что наследник использовал эту книжку в рамках определенных прав, т.е. обращался за получением части денег на похороны. Простое удержание каких-либо документов наследодателя или его личных вещей на руках вряд ли можно рассматривать как действие по принятию наследства. Как добросовестное поведение можно расценивать действия тех наследников, которые, документально подтвердив свое право на принятие наследства, свидетельствуют о наличии такого права у других наследников, лишенных возможности представить доказательства родственных отношений с наследодателем. Только с согласия всех наследников, права которых бесспорны, в случае проявления ими доброй воли нотариус может включить в свидетельство о праве на наследство и наследников, не подтвердивших оснований наследования (ст. 72 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате). Наследник, не желающий принимать наследство, может бездействовать, и тогда по окончании установленного срока он утрачивает право наследования. Однако молчаливое бездействие наследника не дает возможности точно определить субъектов наследственного преемства, лишает кредиторов возможности предъявить требования по долгам наследодателя к конкретному ответчику, если срок исковой давности приближается к истечению, т.е. создается масса неясностей. Принцип добросовестности обязывает наследника четко выразить свою волю на отказ от наследства, подав соответствующее заявление. Еще Г.Ф. Шершеневич, рассматривая право наследника на отказ от наследства, подчеркнул значимость проявления доброй воли отрекающегося от наследства: "Не к чему отрекаться, когда можно достигнуть той же цели уклонением от принятия, особенно если закон не соединяет с длящимся непринятием никакого предположения в пользу принятия. Однако наследник может сам пожелать устранения неопределенности в интересе других наследников или кредиторов"1. Учет не только собственных интересов, но и интересов других наследников явно прослеживается в случаях, когда наследники, своевременно принявшие наследство, дают согласие на принятие наследства опоздавшим наследником. Зачастую благодаря доброй воле сонаследников имущество получают лица, право которых не может быть защищено в судебном порядке из-за пропуска срока обращения в суд или при невозможности подтвердить уважительность причин пропуска срока принятия наследства, а может, и вообще отсутствия таковых. Решая вопрос о восстановлении срока для принятия наследства, суд также должен ориентироваться на добросовестность наследников, доказывающих уважительные причины, вследствие которых они были лишены возможности своевременно заявить о своих правах. По мнению О.В. Мананникова, неуважительность причин пропуска срока принятия наследства не имеет правового значения, а значимо лишь установление судом факта, что наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства2. Такой вывод делается исходя из того, что законодатель употребил разделительный союз "или" при построении нормы п. 1 ст. 1155 ГК РФ - "не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам". Вряд ли именно так нужно толковать используемую юридическую технику. Скорее всего, ключевым в этом предложении является слово "другим", т.е. в любом случае причины пропуска срока должны быть уважительными. Думается, что нельзя признать уважительной причиной незнание наследника об открытии наследства, если он не поддерживал отношения с наследодателем при жизни последнего. Извинительной может быть признана неосведомленность наследника о смерти наследодателя, вызванная исключительно объективными причинами, не случайно ведь законодатель через соединительный союз "и" указывает "не знал и не должен был знать об открытии наследства". Конституционный Суд РФ в Определении от 21 декабря 2011 г. N 1747-О-О, отказывая в принятии жалобы гражданина А.М. Андреева, подтвердил дискреционные полномочия суда по определению того, являются ли причины пропуска наследником срока для принятия наследства уважительными, исходя из фактических обстоятельств дела. Суд общей юрисдикции отказал в удовлетворении иска А.М. Андреева о восстановлении срока для принятия наследства, установив, что он не был лишен возможности принять своевременные меры к розыску наследодателя через органы внутренних дел и узнать о его смерти в сроки, которые позволили бы ему реализовать свои наследственные права. В данном случае истец не проявил надлежащей степени заботливости, которая требовалась от него как от наследника, соответственно его поведение нельзя считать добросовестным, а причину пропуска срока уважительной. Если исходить из того, что введение принципа добросовестности, по сути, - попытка законодателя абстрагироваться от принципов чистой выгоды1, то аморально подтверждать право на получение имущества умершего наследником, который утратил связь с наследодателем при его жизни, а после смерти активно проявляет исключительно меркантильный интерес. Принцип добросовестности как учет интересов других лиц проявляется и при разделе наследственного имущества, особенно когда наследство распределяется между наследниками по их соглашению непропорционально наследственным долям (п. 1 ст. 1165 ГК РФ). Именно в такой ситуации более обеспеченные наследники могут проявить добрую волю, распределить наследственную массу исходя из конкретных потребностей каждого участника наследственного правоотношения без соответствующей компенсации. Наследник, имеющий преимущественное право на неделимую вещь (ст. 1168 ГК РФ), может не воспользоваться им, добросовестно не желая ущемлять права на получение наследственного имущества в натуре других наследников, не обладающих таким правом. В свою очередь, наследники, не имеющие преимущественных прав при разделе неделимой вещи, входящей в состав наследства, могут, приняв во внимание сложности с предварительной выплатой компенсации, устраняющей несоразмерность наследственного имущества доле привилегированного наследника, отсрочить передачу компенсации (п. 2 ст. 1170 ГК РФ). Добросовестность наследников, как и всех других участников гражданского оборота, оценивается ими с позиций субъективного понимания своего поведения. Субъективная же оценка зависит от представлений о правомерности, справедливости. При построении правовых норм законодатель достаточно часто оперирует категориями "добросовестность", "разумность", "справедливость". Несмотря на общую принадлежность к нравственным принципам гражданского общества, эти категории нетождественны. С.А. Иванова полагает, что принцип справедливости (как общий принцип права) нашел воплощение в принципах разумности и добросовестности (как отраслевых принципах права)1. М.К. Сулейменов акцентирует внимание на том, что "справедливость по сравнению с добросовестностью и разумностью носит более объективированный характер, так как связана не только с личными представлениями субъекта права, но и с общественно значимыми критериями социальной справедливости"2. Добросовестность и справедливость роднит то, что они являются принципами, в соответствии с которыми гражданские права ограничиваются. И если требования добросовестности предъявляются к субъектам имущественного оборота при осуществлении их прав и исполнении обязанностей, то справедливость является тем мерилом, которым должен руководствоваться законодатель при нормативном установлении пределов ограничения гражданских прав. Положения закона об обязательной доле, ограничивающие реализацию свободы воли завещателя и права наследников по завещанию, объясняются как раз требованиями соблюдения социальной справедливости, обеспечением защиты интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных наследников. Как ограничение прав наследников в интересах насцитуруса можно рассматривать нормы закона, запрещающие раздел наследственного имущества и выдачу свидетельств о праве на наследство зачатого, но еще не родившегося наследника (ст. 1166, п. 3 ст. 1163 ГК РФ). Таким образом, принцип добросовестности как элемент деятельности каждого законопослушного лица, и наследников в том числе, в совокупности с обоснованностью и справедливостью норм законодательных актов является важнейшим условием реализации наследственных прав граждан, гарантированных Конституцией РФ. |