Александр Николаевич Афанасьев Народные русские сказки
 Скачать 3.06 Mb.
|
СТАРАЯ ХЛЕБ‑СОЛЬ ЗАБЫВАЕТСЯПопался было бирюк11 в капкан, да кое‑как вырвался и стал пробираться в глухую сторону. Завидели его охотники и стали следить. Пришлось бирюку бежать через дорогу, а на ту пору шел по дороге с поля мужик с мешком и цепом. Бирюк к нему: «Сделай милость, мужичок, схорони меня в мешок! За мной охотники гонят». Мужик согласился, запрятал его в мешок, завязал и взвалил на плечи. Идет дальше, а навстречу ему охотники. «Не видал ли, мужичок, бирюка?» – спрашивают они. «Нет, не видал!» – отвечает мужик. Охотники поскакали вперед и скрылись из виду. «Что, ушли мои злодеи?» – спросил бирюк. «Ушли». – «Ну, теперь выпусти меня на волю». Мужик развязал мешок и выпустил его на вольный свет. Бирюк сказал: «А что, мужик, я тебя съем!» – «Ах, бирюк, бирюк! Я тебя из какой неволи выручил, а ты меня съесть хочешь!» – «Старая хлеб‑соль забывается», – отвечал бирюк. Мужик видит, что дело‑то плохо, и говорит: «Ну, коли так, пойдем дальше, и если первый, кто с нами встретится, скажет по‑твоему, что старая хлеб‑соль забывается, тогда делать нечего – съешь меня!» Пошли они дальше. Повстречалась им старая кобыла. Мужик к ней с вопросом: «Сделай милость, кобылушка‑матушка, рассуди нас! Вот я бирюка из большой неволи выручил, а он хочет меня съесть!» – и рассказал ей все, что было. Кобыла подумала‑подумала и сказала: «Я жила у хозяина двенадцать лет, принесла ему двенадцать жеребят, изо всех сил на него работала, а как стала стара и пришло мне невмоготу работать – он взял да и стащил меня под яр;12 уж я лезла, лезла, насилу вылезла, и теперь вот плетусь, куда глаза глядят. Да, старая хлеб‑соль забывается!» – «Видишь, моя правда!» – молвил бирюк. Мужик опечалился и стал просить бирюка, чтоб подождал до другой встречи. Бирюк согласился и на это. Повстречалась им старая собака. Мужик к ней с тем же вопросом. Собака подумала‑подумала и сказала: «Служила я хозяину двадцать лет, оберегала его дом и скотину, а как состарилась и перестала брехать,13 – он прогнал меня со двора, и вот плетусь я, куда глаза глядят. Да, старая хлеб‑соль забывается!» – «Ну, видишь, моя правда!» Мужик еще пуще опечалился и упросил бирюка обождать до третьей встречи: «А там делай как знаешь, коли хлеба‑соли моей не попомнишь». В третий раз повстречалась им лиса. Мужик повторил ей свой вопрос. Лиса стала спорить: «Да как это можно, чтобы бирюк, этакая большая туша, мог поместиться в этаком малом мешке?» И бирюк и мужик побожились, что это истинная правда; но лиса все‑таки не верила и сказала: «А ну‑ка, мужичок, покажь, как ты сажал его в мешок‑то!» Мужик расставил мешок, а бирюк всунул туда голову. Лиса закричала: «Да разве ты одну голову прятал в мешок?» Бирюк влез совсем. «Ну‑ка, мужичок, – продолжала лиса, – покажи, как ты его завязывал?» Мужик завязал. «Ну‑ка, мужичок, как ты в поле хлеб‑то молотил?» Мужик начал молотить цепом по мешку. «Ну‑ка, мужичок, как ты отворачивал?» Мужик стал отворачивать да задел лису по голове и убил ее до смерти, приговаривая: «Старая хлеб‑соль забывается!» ОВЦА, ЛИСА И ВОЛКУ крестьянина из гурта бежала овца. Навстречу ей попалась лиса и спрашивает: «Куда тебя, кумушка, бог несет?» – «О‑их, кума! Была я у мужика в гурте, да житья мне не стало: где баран сдурит, а все я, овца, виновата! Вот и вздумала уйти куды глаза глядят». – «И я тоже! – отвечала лиса. – Где муж мой курочку словит, а все я, лиса, виновата. Побежим‑ка вместе». Чрез несколько времени повстречался им бирюк. «Здорово, кума!» – «Здравствуй!» – говорит лиса. «Далече ли бредешь?» Она в ответ: «Куда глаза глядят!» – да как рассказала про свое горе, бирюк молвил: «И я также! Где волчица зарежет ягненка, а все я, бирюк, виноват. Пойдемте‑ка вместе». Пошли. Дорогою бирюк и говорит овце: «А что, овца, ведь на тебе тулуп‑то мой?» Лиса услышала и подхватила: «Взаправду, кум, твой?» – «Верно, мой!» – «Побожишься?» – «Побожусь!» – «К присяге пойдешь?» – «Пойду». – «Ну, иди, целуй присягу». Тут лиса сметила, что мужики на тропинке поставили капкан; она привела бирюка к самому капкану и говорит: «Ну, вот здесь целуй!» Только что сунулся бирюк сдуру – а капкан щелкнул и ухватил его за морду. Лиса с овцой тотчас убежали от него подобру‑поздорову. ЗВЕРИ В ЯМЕШла свинья в Питер богу молиться. Попадается ей волк навстречу: «Свинья, свинья, куда идешь?» – «В Питер, богу молиться». – «Возьми и меня». – «Пойдем, куманек!» Шли‑шли, попадается лиса навстречу: «Свинья, свинья, куда идешь?» – «В Питер, богу молиться». – «Возьми и меня». – «Иди, кума!» Шли они, шли, попадается им заяц: «Свинья, свинья, куда идешь?» – «В Питер, богу молиться». – «Возьми и меня с собой». – «Ступай, косой!» Потом выпросилась еще белка, и вот они шли‑шли… Глядь – на дороге яма глубокая и широкая; свинья прыгнула и попала в яму, а за ней и волк, и лиса, и заяц, и белка. Долго они сидели, сильно проголодались – есть‑то нечего. Лиса и придумала: «Давайте, – говорит, – тянуть: кто всех тоньше запоет, того и скушаем». Волк затянул толстым голосом: «О‑о‑о!» Свинья немного помягче: «У‑у‑у!» Лиса и того мягче: «Э‑э‑э!», а заяц с белкою тонким голоском: «И‑и‑и!» Тотчас разорвали звери зайца да белку и съели со всеми косточками. На другой день лиса опять говорит: «Кто толще всех запоет, того и скушаем». Волк всех толще затянул: «О‑о‑о!», ну, его и съели. Лиса мясо скушала, а кишочки под себя спрятала. Дня через три сидит да ест себе кишочки; свинья и спрашивает: «Что ты, кума, кушаешь? Дай‑ка мне». – «Эх, свинья! Ведь я свои кишочки таскаю; разорви и ты свое брюхо, таскай кишочки и закусывай». Свинья то и сделала, разорвала свое брюхо и досталась лисе на обед. Осталась лиса одна‑одинехонька в яме; вылезла ль она оттудова или и теперь там сидит, право, не ведаю. * * *Жил себе старик со старушкой, и у них только и было именья, что один боров. Пошел боров в лес желуди есть. Навстречу ему идет волк. «Боров, боров, куда ты идешь?» – «В лес желуди есть». – «Возьми меня с собою». – «Я бы взял, – говорит, – тебя с собою, да там яма есть глубока, широка, ты не перепрыгнешь». – «Ничего, – говорит, – перепрыгну». Вот и пошли; шли‑шли по лесу и пришли к этой яме. «Ну, – говорит волк, – прыгай». Боров прыгнул – перепрыгнул. Волк прыгнул, да прямо в яму. Ну, потом боров наелся желудей и отправился домой. На другой день опять идет боров в лес. Навстречу ему медведь. «Боров, боров, куда ты идешь?» – «В лес, желуди есть». – «Возьми, – говорит медведь, – меня с собою». – «Я бы взял тебя, да там яма глубока, широка, ты не перепрыгнешь». – «Небось, – говорит, – перепрыгну». Подошли к этой яме. Боров прыгнул – перепрыгнул; медведь прыгнул – прямо в яму угодил. Боров наелся желудей, отправился домой. На третий день боров опять пошел в лес желуди есть. Навстречу ему косой заяц. «Здравствуй, боров!» – «Здравствуй, косой заяц!» – «Куда ты идешь?» – «В лес, желуди есть». – «Возьми меня с собою». – «Нет, косой, там яма есть широка, глубока, ты не перепрыгнешь». – «Вот не перепрыгну, как не перепрыгнуть!» Пошли и пришли к яме. Боров прыгнул – перепрыгнул. Заяц прыгнул – попал в яму. Ну, боров наелся желудей, отправился домой. На четвертый день идет боров в лес желуди есть. Навстречу ему лисица; тоже просится, чтоб взял ее боров с собою. «Нет, – говорит боров, – там яма есть глубока, широка, ты не перепрыгнешь». – «И‑и, – говорит лисица, – перепрыгну!» Ну, и она попалась в яму. Вот их набралось там в яме четверо, и стали они горевать, как им еду добывать. Лисица и говорит: «Давайте‑ка голос тянуть; кто не встянет – того и есть станем». Вот начала тянуть голос; один заяц отстал, а лисица всех перетянула. Взяли зайца, разорвали и съели. Проголодались и опять стали уговариваться голос тянуть; кто отстанет – чтоб того и есть. «Если, – говорит лисица, – я отстану, то и меня есть, все равно!» Начали тянуть; только волк отстал, не мог встянуть голос. Лисица с медведем взяли его, разорвали и съели. Только лисица надула14 медведя: дала ему немного мяса, а остальное припрятала от него ест себе потихоньку. Вот медведь начинает опять голодать и говорит: «Кума, кума, где ты берешь себе еду?» – «Экой ты, кум! Ты возьми‑ка просунь себе лапу в ребра, зацепись за ребро – так и узнаешь, как есть». Медведь так и сделал, зацепил себя лапой за ребро, да и околел. Лисица осталась одна. После этого, убрамши медведя, начала лисица голодать. Над этой ямой стояло древо, на этом древе вил дрозд гнездо. Лисица сидела, сидела в яме, все на дрозда смотрела и говорит ему: «Дрозд, дрозд, что ты делаешь?» – «Гнездо вью». – «Для чего ты вьешь?» – «Детей выведу». – «Дрозд, накорми меня, если не накормишь – я твоих детей поем». Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу ему накормить. Полетел в село, принес ей курицу. Лисица курицу убрала и говорит опять: «Дрозд, дрозд, ты меня накормил?» – «Накормил». – «Ну, напои ж меня». Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу напоить. Полетел в село, принес ей воды. Напилась лисица и говорит: «Дрозд, дрозд, ты меня накормил?» – «Накормил». – «Ты меня напоил?» – «Напоил». – «Вытащи ж меня из ямы». Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу вынимать. Вот начал он палки в яму метать; наметал так, что лисица выбралась по этим палкам на волю и возле самого древа легла – протянулась. «Ну, – говорит, – накормил ты меня, дрозд?» – «Накормил». – «Напоил ты меня?» – «Напоил». – «Вытащил ты меня из ямы?» – «Вытащил». – «Ну, рассмеши ж меня теперь». Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу рассмешить. «Я, – говорит он, – полечу, а ты, лиса, иди за мною». Вот хорошо – полетел дрозд в село, сел на ворота к богатому мужику, а лисица легла под воротами. Дрозд и начал кричать: «Бабка, бабка, принеси мне сала кусок! Бабка, бабка, принеси мне сала кусок!» Выскочили собаки и разорвали лисицу. Я там была, мед‑вино пила, по губам текло, в рот не попало. Дали мне синий кафтан; я пошла, а вороны летят да кричат: «Синь кафтан, синь кафтан!» Я думала: «Скинь кафтан», взяла да и скинула. Дали мне красный шлык. Вороны летят да кричат: «Красный шлык, красный шлык!» Я думала, что «краденый шлык», скинула – и осталась ни с чем. |