Annotation
 Скачать 0.56 Mb.
|
Глава 26. ПещераГарри вдыхал запах соли, вслушивался в рокот волн; легкий, зябкий ветерок ерошил ему волосы, пока он глядел на освещенное луной море, в усыпанное звездами небо. Он стоял на высокой, темной скале, под ним бурлила и пенилась вода. Гарри оглянулся. За спиной его поднимался в небо отвесный обрыв, черный и безликий. Несколько больших каменных глыб, схожих с той, на которой стояли Гарри с Дамблдором, по-видимому, отломились когда-то от этой стены. Суровый, мрачный пейзаж — море и скалы — не оживляло ни дерево, ни полоска травы или песка. — Что скажешь? — спросил Дамблдор. Казалось, его интересует мнение Гарри насчет того, подходит это место для пикника или не очень. — Неужели сюда приводили детей из приюта? — спросил Гарри, которому трудно было представить ландшафт, в меньшей мере пригодный для однодневного похода. — Ну, не сюда именно, — ответил Дамблдор. — Там, наверху, чуть в стороне от обрыва, стоит деревушка. Насколько я понимаю, в нее и возили приютских сирот, чтобы они подышали морским воздухом и полюбовались волнами. Не думаю, что здесь побывал когда-нибудь хоть один человек, кроме Тома Реддла и его жертв. Никто из маглов не смог бы до-браться до этих скал по суше — для этого нужно быть превосходным скалолазом, — а с моря к обрыву не подойдешь, здешние воды слишком опасны. Насколько я понимаю, Реддл спустился сюда по обрыву — магия страхует лучше любых веревок. И привел с собой двух детей — скорее всего, для того, чтобы насладиться их страхом. Один только спуск должен был напугать ребятишек до смерти, ты не находишь? Гарри поднял взгляд на обрыв и почувствовал, как по коже побежали мурашки. — Но конечная его — и наша — цель лежит немного дальше. Пойдем. Дамблдор кивком указал на самый край скалы, цепочка неровных выемок образовала здесь опоры для ног, позволявшие спуститься к валунам, что лежали, наполовину утопая в воде, у самой стены обрыва. Спуск был опасным, Дамблдор двигался медленно — мешала обгоревшая рука. От морской воды камни внизу были скользкими. Гарри ощущал холод соленых брызг, ударявших ему в лицо. — Люмос, — произнес Дамблдор, едва добравшись до ближайшего к обрыву валуна. Тысячи крапин золотистого света заиграли на плескавшейся несколькими футами ниже его ног темной воде, озарив черную скальную стену. — Видишь? — негромко спросил Дамблдор, поднимая повыше волшебную палочку. И Гарри увидел в обрыве расщелину с бурлящей в ней темной водой. — Ты не против того, чтобы немного помокнуть? — Нет, — сказал Гарри. — Тогда снимай мантию-невидимку здесь она ни к чему, и давай окунемся. И Дамблдор с неожиданной для седовласого волшебника живостью соскользнул с валуна, плюхнулся в воду и, держа в зубах волшебную палочку, образцовым брассом поплыл к темной трещине в скале. Гарри стянул мантию, сунул ее в карман и последовал за ним. Вода оказалась ледяной; пропитавшаяся ею одежда липла к телу, норовя своим весом утянуть Гарри на дно. С силой дыша, отчего ноздри наполнялись едким запахом соли и водорослей, он плыл на мерцающий огонек, который уходил теперь все дальше в скалу. Расщелина вскоре завершилась темным туннелем, во время прилива, как понял Гарри, целиком заполнявшимся водой. Скользкие стены туннеля отстояли одна от другой самое большее на три фута, проплывавший мимо них свет волшебной палочки Дамблдора заставлял стены мерцать наподобие мокрого гудрона. Вскоре туннель повернул влево, и Гарри увидел, что он глубоко вдается в стену обрыва. Гарри плыл за Дамблдором, цепляя кончиками немеющих пальцев шершавый, мокрый камень. И вот он увидел впереди выходящего из воды Дамблдора, его серебристые волосы и черный плащ поблескивали во мраке. Добравшись до этого места, Гарри ощутил под ногами ступеньки, ведшие к большой пещере. В промокшей одежде, с которой струями стекала вода, он поднялся по ним; воздух здесь был тих и студен, и Гарри пронизала неукротимая дрожь. Дамблдор стоял в середине пещеры, высоко подняв волшебную палочку, и медленно поворачивался вокруг своей оси, оглядывая стены и потолок. — Да, место то самое, — сказал он. — Откуда вы знаете? — шепотом спросил Гарри. — Здесь совершалось волшебство, — просто ответил Дамблдор. Гарри не взялся бы сказать, от чего он дрожит — от холода, который пробрал его до костей, или от ощущения, что здесь когда-то творились чары. Он продолжал наблюдать за Дамблдором, который так и вращался на месте, видимо вникая во что-то, чего Гарри видеть не мог. — Это всего лишь простая прихожая, вестибюль, — спустя несколько мгновений сказал Дамблдор. — Нам необходимо проникнуть внутрь, и теперь путь нам преграждают препятствия, созданные лордом Волан-де-Мортом, а не природой. Дамблдор приблизился к стене пещеры и начал поглаживать ее кончиками почерневших пальцев, бормоча слова на странном языке, которого Гарри не понимал. Дважды обошел Дамблдор пещеру по кругу, прикасаясь, где только мог, к грубому камню, по временам останавливаясь, водя по одному какому-то месту пальцами взад и вперед, пока наконец не остановился совсем, прижав ладонь к стене. — Здесь, — сказал он. — Мы пройдем здесь. Правда, проход запечатан. Гарри не стал спрашивать, как Дамблдор отыскал проход. Ему никогда еще не приходилось видеть, чтобы волшебник работал вот так, пользуясь одним только зрением и осязанием, но он знал, что дым и гром чаще свидетельствуют о неумелости, чем об опыте. Дамблдор отступил от стены, направил на нее волшебную палочку. На миг поверхность стены украсилась очертанием арочного прохода, таким ослепительно белым, как будто в стене образовалась трещина, за которой сиял мощный свет. — П-п-получилось! — дробно стуча зубами, выдавил Гарри, но, прежде чем слово это слетело с его губ, светящийся контур исчез, оставив после себя голую, сплошную, как прежде, стену. Дамблдор обернулся. — Извини, совсем забыл, — сказал он и ткнул в Гарри палочкой — одежда его мгновенно стала сухой и теплой, точно ее высушили у пылающего очага. — Спасибо, — от души поблагодарил Гарри, но Дамблдор уже отвернулся к стене. Он не пытался больше использовать магию, просто стоял, внимательно вглядываясь в стену — так, словно на ней было написано что-то необычайно интересное. Гарри тоже стоял не двигаясь — не хотел отвлекать Дамблдора. Спустя полных две минуты Дамблдор негромко промолвил: — Да быть того не может. Как грубо. — Что такое, профессор? — Похоже, — сказал Дамблдор, сунув здоровую руку под мантию и вытащив наружу короткий серебряный нож вроде того, каким Гарри резал ингредиенты для зелий, — нам придется заплатить за право прохода. — Заплатить? — переспросил Гарри. — Вы должны что-то отдать этой двери? — Да, — ответил Дамблдор. — Кровь, если я не слишком сильно ошибся. — Кровь? — Я же говорю — грубо, — с пренебрежением и даже разочарованием, словно Волан-де-Морт не дотянул до ожидаемого им уровня, сказал Дамблдор. — Идея, как ты уже, наверное, догадался, состоит в том, чтобы враг, проходя здесь, становился слабее. Лорд Волан-де-Морт в который раз оказался не способным понять, что существуют вещи и пострашнее физического увечья. — Но все же, если можно обойтись без него... — сказал Гарри. Он натерпелся боли достаточно и не стремился испытать ее снова. — Увы, иногда этого не избежать, — сказал Дамблдор, поднимая здоровую руку вверх и стряхивая рукав мантии с предплечья. — Профессор! — протестующе воскликнул Гарри, бросаясь к Дамблдору, уже занесшему над рукой нож. — Давайте я, я же... Он и сам не знал, что хочет сказать — моложе, крепче? Но Дамблдор лишь улыбнулся. Серебро блеснуло, ударила алая струя, стена оросилась темными, поблескивающими каплями. — Ты очень добр, Гарри, — сказал Дамблдор, проводя концом своей палочки над глубоким порезом в руке. Порез мгновенно закрылся — так было и с ранами Малфоя, исцеленными Снеггом. — Однако твоя кровь намного дороже моей. О, похоже, наш фокус удался! На стене вновь появился слепящий, серебристый контур арки, и на этот раз он не гаснул: орошенный кровью камень внутри него просто исчез, оставив проход, ведший, казалось, в непроглядную тьму. — А вот тут я, пожалуй, пойду первым, — сказал Дамблдор и вступил в проход. Гарри шел вплотную за ним, торопливо посвечивая по сторонам собственной палочкой. Зрелище им открылось жуткое: они стояли на берегу черного озера, до того огромного, что другого берега Гарри разглядеть не удавалось; озеро находилось в очень высокой пещере, даже потолок ее терялся из виду. Вдалеке, быть может в самой середине озера, различался мглистый зеленоватый проблеск, отражавшийся в совершенно неподвижной воде. Только это зеленоватое свечение да свет двух волшебных палочек разгоняли бархатистый мрак, хотя испускаемые палочками лучи уходили в него совсем не так далеко, как мог бы ожидать Гарри. Мрак этот был почему-то плотнее обычного. — Надо идти, — тихо сказал Дамблдор. — Только будь осторожен, не вступай в воду. Держись поближе ко мне. И он пошел, огибая озеро, Гарри следовал за ним по пятам. Шаги их отзывались эхом, ударявшим в тянувшийся вдоль озера узкий каменный обод. Они шли и шли, и ничто вокруг не менялось: грубая стена пещеры — с одной стороны, бесконечный простор гладкой, зеркальной черноты с таинственным зеленоватым свечением в его середине — с другой. И само это место, и стоявшее в нем безмолвие казались Гарри гнетущим, высасывающим силы. — Профессор, — в конце концов спросил он, — вы думаете, крестраж где-то здесь? — О да, — ответил Дамблдор. — Да, я в этом уверен. Вопрос только в том, как к нему подобраться. — А мы не могли бы... не могли бы просто воспользоваться Манящими чарами? — поинтересовался Гарри. Он сознавал всю глупость своего вопроса, но уж больно ему хотелось — сильнее, чем он готов был признать, — как можно скорее выбраться отсюда. — Разумеется, могли бы, — ответил Дамблдор и остановился — да так внезапно, что Гарри чуть не налетел на него. — Ну-ка, попробуй. — Я?.. Ладно... Гарри не ожидал такого предложения; он откашлялся и, взмахнув палочкой, громко сказал: —Акцио крестраж! С грохотом, похожим на взрыв, что-то очень большое и белое вырвалось футах в двадцати от них из темной воды, и, прежде чем Гарри успел разглядеть его, это «что-то» исчезло снова — со страшным всплеском, оставившим на зеркальной глади озера сильную рябь. Гарри в ужасе отшатнулся, ударившись спиной о камень; когда он посмотрел на Дамблдора, сердце его так и ухало в груди. — Что это было? — Нечто, я полагаю, готовое помешать любым попыткам завладеть крестражем. Гарри взглянул на воду. Поверхность озера вновь превратилась в блестящее черное стекло, рябь исчезла с неестественной быстротой, но сердце Гарри все равно продолжало колотиться. — Вы думали, сэр, что именно это и произойдет? — Я думал, что, если мы предпримем слишком очевидную попытку завладеть крестражем, что-нибудь непременно произойдет. Впрочем, мысль была совсем недурна, это самый простой способ выяснить, с чем мы имеем дело. — Но мы ведь так и не узнали, что это было за существо, — сказал Гарри, не отрывавший глаз от зловеще спокойной воды. — Что это за существа, хотел ты сказать, — поправил его Дамблдор. — Я сильно сомневаюсь, что там оно только одно. Пойдем дальше? — Профессор! — Да, Гарри? — Вы полагаете, нам придется войти в озеро? — Войти? Только если нам очень уж не повезет. — А вы не думаете, что крестраж может находиться на дне? — О нет... Я думаю, что крестраж находится в середине озера. И Дамблдор указал на мутный зеленый свет вдалеке. — Значит, чтобы добраться до него, мы должны пересечь озеро? — Да, полагаю, должны. Гарри примолк. В голове его уже теснилась толпа подводных чудищ, гигантских змей, демонов, водяных и русалок. — Ага, — произнес Дамблдор и снова остановился — на сей раз Гарри и вправду налетел на него. Мгновение он раскачивался у самой кромки воды но Дамблдор, ухватив его здоровой рукой за плечо, притянул Гарри к себе. — Прости, мне следовало предупредить тебя. Будь добр, прижмись спиной к стене. Похоже, я нашел нужное место. Гарри не понимал, о чем говорит Дамблдор. На его взгляд, этот клочок берега в точности походил на все прочие, но Дамблдор, видимо, обнаружил в нем что-то особенное. Теперь он принялся водить рукой не по каменной стене, а по воздуху, словно надеясь найти и ухватить что-то незримое. — Ого! — немного погодя, радостно вскрикнул он. Его пальцы сомкнулись в воздухе, но что в них было, Гарри разглядеть не мог. Дамблдор придвинулся поближе к воде; Гарри с беспокойством наблюдал за тем, как носки его украшенных пряжками туфель отыскивают опору на самом краешке каменного ободка. Не разжимая кулака, Дамблдор другой рукой поднял волшебную палочку и кончиком ее постучал по нему. В пустом воздухе мгновенно возникла толстая, позеленевшая медная цепь, тянувшаяся из глубины к кулаку Дамблдора. Дамблдор постучал и по ней цепь заскользила сквозь кулак, совсем как змея. С лязгом, на который каменные стены отзывались звонким эхом, цепь кольцами укладывалась на землю, вытягивая что-то из черных глубин. У Гарри перехватило дыхание — поверхность воды пробил призрачный нос крошечной лодочки, испускавшей, подобно цепи, зеленоватый свет, и вот уже вся она, почти не возмущая воду, поплыла к берегу — туда, где стояли Гарри и Дамблдор. — Как вы узнали, что она там? — изумленно спросил Гарри. — Магия всегда оставляет следы, — ответил Дамблдор, когда лодка мягко ударилась о берег. — Порою очень приметные. Я сам обучал Тома Реддла. И знаю его стиль. — А... а плыть в ней безопасно? — Думаю, безопасно. Волан-де-Морт — на случай, если ему захочется вдруг навестить или забрать свой крестраж, — должен был обзавестись средством, позволяющим пересечь озеро, не возбуждая ярости в существах, которых он поселил под водой. — Значит, если мы поплывем на его лодке, эти подводные твари ничего нам не сделают? — Наверное, рано или поздно они сообразят, что вовсе не лорд Волан-де-Морт, и с этим нам придется смириться. Однако пока нам ничего не грозит. Они же позволили поднять лодку со дна. — Но почему? — спросил Гарри. Ему никак не удавалось отогнать одну картину: они плывут в лодке, берег скрывается из виду, и тут из воды поднимаются щупальца. — Волан-де-Морт имел все основания считать, что никто, кроме действительно великого волшебника, не сможет отыскать лодку, — сказал Дамблдор. — Думаю, он готов был рискнуть тем (хотя, на его взгляд, это было почти невероятно), что кто-то найдет лодку, зная при этом, что впереди его ожидают и другие преграды, преодолеть которые способен один лишь Волан-де-Морт. Скоро мы выясним, был ли он прав. Гарри опустил взгляд на лодку. Она и вправду была очень мала. — Как-то не похоже, что лодка рассчитана на двоих. Сможет она выдержать нас обоих? Мы не окажемся слишком тяжелыми? Дамблдор хмыкнул: — Волан-де-Морта заботил не вес, а объем магической силы, который пересекает озеро. Я думаю, что чары, наложенные на эту лодчонку, позволяют плыть в ней только одному волшебнику за раз. — Но тогда... — Ты вряд ли пойдешь в счет, Гарри: совершеннолетия ты еще не достиг, диплома не получил. Волан-де-Морт наверняка не ожидал, что какой-нибудь шестнадцатилетний юнец сумеет добраться до этого места, да и твои магические силы вряд ли будут замечены рядом с моими. От этих слов Гарри пришел в полное уныние; вероятно, Дамблдор это понял, поскольку добавил: — Ошибка Волан-де-Морта, Гарри, ошибка Волан-де-Морта... Зрелость становится глупой и забывчивой, когда начинает недооценивать юность... Ну, на этот раз ты первый и смотри не прикасайся к воде. Дамблдор отступил в сторону, и Гарри осторожно забрался в лодку. Следом и Дамблдор погрузился в нее, кольцами уложив на дно цепь. Обоим пришлось потесниться, толком усесться Гарри не смог, он скрючился, выставив колени за борт, и лодчонка тут же отплыла от берега. Только один звук разносился над озером — шелковистый шелест, с которым резал воду нос лодки; она шла без их помощи, словно невидимая веревка тянула ее к далекому свету. Скоро стены пещеры исчезли вдали; если бы не отсутствие волн, можно было подумать, что лодка плывет по морю. Гарри опустил взгляд на черную, воду и увидел в ней отражение золотистого огонька, который искрился и посверкивал на конце его волшебной палочки. От носа лодки расходились по гладкой воде волны — канавки, прорезанные в темном зеркале... И тут он заметил это, мраморно-белое, плавающее в нескольких дюймах под поверхностью озера. — Профессор! — сказал он, и его испуганный голос громким эхом отразился от безмолвной воды. — Что, Гарри? — По-моему, я видел в воде руку — человеческую! — Нисколько не сомневаюсь, — спокойно ответил Дамблдор. Гарри вгляделся в воду, отыскивая исчезнувшую руку, и к горлу его подступила тошнота. — Так эта тварь, которая выпрыгнула из воды, была... Ответ Гарри получил еще до того, как Дамблдор успел его дать; свет от волшебной палочки скользнул по гладкому участку воды и показал ему на этот раз труп, лежавший лицом кверху несколькими дюймами ниже поверхности озера. Открытые глаза мертвеца застилала белизна, как будто их опутала паутина, волосы и одежда обвивали его подобно дыму. — Там покойники! — воскликнул Гарри, его голос прозвучал намного выше обычного и был совсем не похож на его. — Да, — безмятежно подтвердил Дамблдор, — но пока нам не о чем волноваться. — Пока? — повторил Гарри, отрывая взгляд от воды, чтобы посмотреть на Дамблдора. — Ну да, пока они мирно плавают под нами, — пояснил Дамблдор. — Трупов бояться нечего, Гарри, так же как и темноты. Разумеется, лорд Волан-де-Морт, который втайне опасается и того и другого, со мной не согласится. Что лишний раз говорит о недостатке мудрости. Сталкиваясь со смертью и темнотой, мы страшимся лишь неизвестности и не бо-лее того. На это Гарри ничего не ответил; спорить ему не хотелось, но мысль, что вокруг них и под ними плавают мертвецы, казалась ужасной; более того, он не верил, что мертвецы эти не представляют опасности. — Один из воды все-таки выскочил, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал так же спокойно и ровно, как у Дамблдора. — Когда я попробовал приманить крестраж, труп же из озера выпрыгнул. — Да, — сказал Дамблдор. — Не сомневаюсь, как только мы завладеем крестражем, они такими мирными больше не будут. Но подобно многим созданиям, которые обитают в холоде и мраке, они боятся тепла и света, их мы и призовем на помощь, когда возникнет необходимость. Огонь, Гарри, — с улыбкой пояснил Дамблдор, увидев проступившее на лице мальчика недоумение. — А, ну да... — сказал Гарри. Он обернулся, чтобы взглянуть на зеленоватый свет, к которому неотвратимо приближалась лодка. Он больше не мог притворяться, будто ему не страшно. Огромное черное озеро кишело мертвецами. Казалось, прошло уже много часов с тех пор, как он повстречался с профессором Трелони, как отдал Гермионе и Рону «Феликс Фелицис»... И Гарри вдруг пожалел, что не простился с ними как следует, а Джинни так и вовсе не увидел. — Почти приехали, — весело сообщил Дамблдор. И верно, зеленоватое свечение наконец разрослось, и через несколько минут лодка встала, мягко уткнувшись во что-то, чего Гарри поначалу не разглядел, — лишь подняв палочку повыше, он увидел, что лодка достигла расположенного в середине озера каменного островка. — Не касайся воды, — снова предупредил выбиравшегося из лодки Гарри старый волшебник. Остров оказался не больше кабинета Дамблдора: крошечное пространство темного, плоского камня, на котором не было ничего, кроме источника зеленого света, ставшего вблизи гораздо более ярким. Гарри прищурился — в первую минуту он решил, что перед ним какая-то лампа, но затем увидел, что свет струится из стоящей на небольшом постаменте каменной чаши, немного напоминающей Омут памяти. Дамблдор направился к ней, Гарри последовал за ним. Стоя бок о бок, они заглянули в чашу. Ее наполняла изумрудная жидкость, она-то и излучала свет. — Что это? — негромко спросил Гарри. — Точно не знаю, — ответил Дамблдор, — но неприятностей она нам сулит побольше, чем кровь и трупы. Дамблдор поддернул рукав мантии, освобождая почерневшую руку, и потянулся кончиками обгоревших пальцев к поверхности зеленого зелья. — Не надо, сэр, не трогайте!... — А я и не могу, — слабо улыбнувшись, отозвался Дамблдор. — Видишь? Поднести пальцы ближе мне не удается. Попробуй сам. Удивленный, Гарри опустил руку в чашу и попытался коснуться зелья. И наткнулся на незримый барьер, не подпускавший его к жидкости ближе чем на дюйм. Какие бы усилия он ни прилагал, его пальцы не встречали ничего, кроме воздуха, ставшего, казалось, твердым и негнущимся. — Будь добр, отойди в сторонку, — сказал Дамблдор. Он поднял волшебную палочку и, что-то беззвучно бормоча, произвел над поверхностью зелья несколько сложных движений. Ничего не произошло, разве что зелье засветилось чуть ярче. Пока Дамблдор работал, Гарри хранил молчание, но, когда тот убрал палочку, решил, что может снова открыть рот. — Вы думаете, сэр, что крестраж находится здесь? — О да. — Дамблдор склонился, чтобы попристальнее вглядеться в чашу, и Гарри увидел на гладкой поверхности зелья перевернутое отражение его лица. — Вот только как до него добраться? Зелье не подпускает к себе руку, Заклятию исчезновения не поддается, раздвинуть, вычерпать или высосать его невозможно, трансфигурировать, зачаровать или заставить как-то еще изменить свою природу — тоже. С почти отсутствующим видом Дамблдор поднял волшебную палочку повыше, разок крутнул ею в воздухе и поймал возникший из ничего хрустальный кубок. — Остается заключить, что зелье это предназначено для питья. — Что? — выдохнул Гарри. — О нет! — Да, думаю, так и есть: только выпив его, я смогу опорожнить чашу и увидеть, что лежит на ее дне. — Но что, если... если оно убьет вас? — Сомневаюсь, чтобы все было задумано именно так, — мягко сказал Дамблдор. — Лорд Волан-де-Морт не стал бы убивать человека, сумевшего добраться до этого острова. Гарри не поверил своим ушам. Это что же — еще одно проявление безумной склонности Дамблдора видеть во всем только хорошее? — Сэр, — сказал Гарри, стараясь, чтобы голос его звучал рассудительно, — сэр, мы же о Волан-де-Морте... — Прости, Гарри, мне следовало сказать: он не стал бы сразу убивать человека, сумевшего добраться до этого острова, — поправился Дамблдор. — Он пожелал бы оставить его в живых до тех пор, пока не выяснит, как этому человеку удалось проникнуть сюда, преодолеть все преграды, и, самое главное, почему он так стремился опорожнить чашу. Не забывай, лорд Волан-де-Морт уверен, что о крестражах никому, кроме него, не известно. Гарри открыл было рот, но на сей раз Дамблдор поднял ладонь, требуя тишины, — чуть нахмурясь, он вглядывался в изумрудную жидкость и, видимо, напряженно что-то обдумывал. — Да, несомненно, — наконец сказал он, — действие этого зелья должно быть таким, чтобы помешать мне забрать крестраж. Оно может парализовать меня, заставить забыть, ради чего я сюда явился, причинить боль, которая меня оглушит, или еще каким-либо способом лишить меня сил и разума. Если это произойдет, Гарри, позаботься, чтобы я пил и дальше, пусть даже тебе придется вливать зелье в мой протестующий рот. Ты понял? Взгляды их встретились над чашей, побледневшее лицо каждого освещалось ее странным зеленоватым свечением. Гарри не мог промолвить ни слова. Так, значит, его ради этого и позвали сюда — чтобы он силой поил Дамблдора зельем, которое может причинять невыносимую боль? — Ты помнишь, — продолжал Дамблдор, — условие, на котором я взял тебя с собой? Гарри поколебался, глядя в голубые глаза волшебника, в которых отражался зеленый свет чаши. — Но что, если... — Ты поклялся исполнить любой приказ, какой я тебе отдам, не так ли? — Да, но... — И я предупредил тебя, что место это может оказаться очень опасным, верно? — Да, — ответил Гарри, — однако... — В таком случае, — Дамблдор встряхнул рукавом, возвращая его на место, и поднял повыше пустой кубок, — приказ мой ты получил. — Но почему я не могу выпить это зелье вместо вас? — отчаянно спросил Гарри. — Потому что я намного старше, намного умнее и представляю намного меньшую ценность, — ответил Дамблдор. — Раз и навсегда, Гарри, даешь ты мне слово сделать все, что в твоих силах, и заставить меня продолжать пить? — А нельзя... — Даешь или не даешь? — Но... — Слово, Гарри! — Я... ладно, только... Но Дамблдор, не слушая дальнейших возражений, уже опускал хрустальный кубок в зелье. Долю секунды Гарри надеялся, что и кубком зелья коснуться не удастся, однако хрусталь окунулся в жидкость как ни в чем не бывало, а когда кубок наполнился, Дамблдор поднес его к губам. — Твое здоровье, Гарри. И он осушил кубок. Вцепившись в края чаши с такой силой, что онемели кончики пальцев, Гарри с ужасом смотрел на Дамблдора. — Профессор? — тревожно спросил он, когда Дамблдор опустил пустой бокал. — Как вы себя чувствуете? Дамблдор потряс головой, глаза его были закрыты. «Не начала ли уже боль мучить его?» — подумал Гарри. Не открывая глаз, Дамблдор опустил кубок в чашу, снова наполнил его и снова осушил. В совершенном молчании Дамблдор выпил три полных кубка. Затем, выпив до половины четвертый, он покачнулся и повалился на чашу. Глаза его оставались закрытыми, дыхание стало тяжелым. — Профессор Дамблдор! — сдавленным голосом позвал Гарри. — Вы меня слышите? Дамблдор не ответил. Лицо его подергивалось, как у глубоко спящего человека, которому привиделся страшный сон. Пальцы, сжимавшие кубок, ослабли, еще миг — и зелье выплеснется из него. Гарри протянул руку к хрустальному бокалу, выпрямил его. — Профессор, вы слышите меня? — повторил он так громко, что вопрос его эхом разлетелся по пещере. Задыхаясь, старый волшебник сказал (Гарри не узнал его голоса — таким испуганным Дамблдор никогда еще не был): — Я не хочу... не заставляй меня... Гарри смотрел на знакомое лицо, на крючковатый нос, на полукружия очков и не знал, что ему делать. — ...не могу... хочу остановиться... — жалобно простонал Дамблдор. — Вы... вы не можете остановиться, профессор, — сказал Гарри. — Вы должны пить дальше, помните? Вы сами сказали мне это. Вот... Испытывая ненависть к себе, отвращение к тому, что он делает, Гарри силой приблизил кубок к губам Дамблдора и наклонил его так, что волшебник проглотил оставшуюся жидкость. — Нет... — взмолился Дамблдор, когда Гарри опустил кубок в чашу и снова наполнил его. — Я не хочу... не хочу... отпусти меня... — Все хорошо, профессор, — сказал Гарри, рука его дрожала. — Все хорошо, я здесь... — Прекрати, прекрати, — простонал Дамблдор. — Да... да, сейчас все прекратится, — солгал Гарри и влил содержимое кубка в открытый рот Дамблдора. Дамблдор закричал; крик его эхом пронесся по огромной пещере, над мертвой черной водой. — Нет, нет, нет... нет... не могу... не могу, не заставляй меня, я не хочу... — Все хорошо, профессор, все хорошо! — громко повторял Гарри, руки которого тряслись так, что ему стоило большого труда наполнить зельем шестой кубок, чаша между тем уже наполовину опустела. — С вами ничего не случится, вы в безопасности, все это вам только кажется... только кажется, клянусь. Ну-ка, выпейте это, выпейте. И Дамблдор послушно выпил, как будто Гарри поднес ему противоядие, но, осушив кубок, рухнул на колени и задрожал всем телом. — Это я виноват, я! — рыдая, воскликнул он. — Прошу тебя, прекрати, я понял, я был не прав, о, пожалуйста, только прекрати, и я никогда, никогда больше... — Вот это все и прекратит, профессор, — надтреснувшим голосом пообещал Гарри, переливая в рот Дамблдора содержимое седьмого бокала. Дамблдор прикрывал ладонями голову, как будто его обступали невидимые палачи; потом, отмахнувшись, едва не выбил из трясущихся рук Гарри заново наполненный кубок и простонал: — Не мучай их, не мучай, прошу, прошу, это я виноват, мучай лучше меня... — Вот, выпейте это, выпейте, вам станет легче, — с отчаянием попросил Гарри, и Дамблдор вновь подчинился, открыл рот, хоть глаза его и оставались крепко зажмуренными, а сам он дрожал с головы до ног. Но теперь, выпив зелье, он упал на землю и опять закричал, молотя руками по камню, пока Гарри наполнял девятый кубок. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, нет... только не это, не это, я сделаю все... — Просто выпейте, профессор, просто выпейте... Дамблдор припал к кубку, как умирающий от жажды ребенок, но, допив, завопил так, точно его сжигал изнутри огонь. — Не надо больше, пожалуйста, не надо... В десятый раз наполняя кубок, Гарри почувствовал, как хрусталь царапнул по дну чаши. — Мы почти закончили, профессор, выпейте это, выпейте... Он опустился на землю, поддержал Дамблдора за плечи, и тот вновь осушил кубок. Гарри мгновенно вскочил на ноги, и, пока он зачерпывал зелье, Дамблдор взвыл с еще большей, чем прежде, мукой: — Я хочу умереть! Хочу умереть! Прекрати это, прекрати, я хочу умереть! — Выпейте, профессор, выпейте... Дамблдор выпил и, едва сделав последний глоток, завопил: — УБЕЙ МЕНЯ! — Это... это последний! — задыхаясь, воскликнул Гарри. — Выпейте его... и все закончится... все закончится... Дамблдор приник к хрусталю, выпил все до капли и, страшно захрипев, перекатился лицом вниз. — Нет! — закричал Гарри. Он уже встал, чтобы снова наполнить кубок, но вместо этого уронил его в чашу, бросился рядом с Дамблдором на колени и перевернул его на спину. Очки Дамблдора съехали набок, рот был разинут, глаза закрыты. — Нет! — повторил Гарри, тряся Дамблдора за плечи. — Нет, вы не умерли, вы же сказали, что это не яд, очнитесь, очнитесь! Оживи! — выкрикнул он, направив палочку на грудь Дамблдора, — вспыхнул красный свет, но ничего больше не произошло. — Оживи! Ну пожалуйста, сэр! Веки Дамблдора затрепетали; у Гарри дрогнуло сердце. — Сэр, вы... — Воды, — прохрипел Дамблдор. — Воды, — выдохнул Гарри, — да... Он вскочил, схватил валявшийся в чаше кубок, едва заметив лежавший под ним золотой медальон с перекрученной цепочкой. — Агуаменти! — крикнул он, ткнув волшебной палочкой в кубок. Кубок наполнился чистой водой; Гарри упал на колени, приподнял голову Дамблдора, поднес кубок к его губам — но кубок оказался пустым. Дамблдор застонал и начал задыхаться. — Но я же сделал... постойте... Агуаменти! — еще раз воскликнул Гарри, указав палочкой на кубок. В кубке опять на секунду замерцала чистая вода, но, как только Гарри поднес его к губам Дамблдора, вода снова исчезла. — Сэр, я стараюсь, стараюсь! — отчаянно вскрикнул Гарри, хоть он и не верил, что Дамблдор слышит его, — волшебник перевалился на бок и дышал хрипло, с натугой, словно в агонии. — Агуаменти! Агуаменти! АГУАМЕНТИ! Кубок наполнился и опустел снова. Дыхание Дамблдора ослабевало. В мозгу Гарри кружился вихрь панических мыслей, и внезапно его осенило, в чем состоит единственный способ добыть воду; он понял, что именно так все и было задумано Волан-де-Мортом... Он бросился к краю островка и окунул кубок в озеро, наполнив его до краев ледяной водой, которая никуда не исчезла. — Сэр, вот! — крикнул Гарри и, торопливо вернувшись к Дамблдору, неловко прижал кубок с водой к его лицу. Ни на что больше он был уже не способен: свободную руку сковало холодом, но не от ледяной воды — скользкая белая ладонь вцепилась в его запястье, и кто-то медленно поволок Гарри по камню назад, к кромке воды. Поверхность озера утратила зеркальную гладкость, она вспенилась, и повсюду, куда ни взгляни, из темной воды поднимались белые головы и руки: мужчины, женщины и дети с ввалившимися, незрячими глазами приближались к ос-тровку — армия мертвецов, восставших из черных глубин. — Петрификус Тоталус! — крикнул Гарри, пытаясь зацепиться за гладкий, влажный камень и тыча палочкой в инфернала, который держал его за руку. Инфернал выпустил ее и с плеском рухнул в воду. Гарри с трудом поднялся на ноги, но все новые инферналы уже карабкались на остров, цеплялись костлявыми пальцами за гладкий камень, не сводя с Гарри пустых, матовых глаз; пропитанные водой отрепья волоклись за ними, запавшие рты плотоядно щерились. — Петрификус Тоталус! — снова завопил Гарри, отшатываясь и рассекая палочкой воздух, — шестеро или семеро инферналов попадали, однако все большее и большее их число подступало к нему. — Остолбеней! Инкарцеро! Еще несколько инферналов запнулись, одного-двух опутали веревки, но те, что вылезли на остров следом за ними, просто переступали через упавшие тела. Продолжая размахивать палочкой, Гарри взвыл: — Сектумсемпра! СЕКТУМСЕМПРА! Заклинание рассекло мокрые лохмотья и ледяную кожу подступавших к Гарри трупов, но кровь из них не брызнула. Бесчувственные инферналы придвигались все ближе, со всех сторон к нему тянулись морщинистые руки. Отшатнувшись, Гарри почувствовал, как его обхватывают сзади тощие, бесплотные, холодные, точно смерть, ладони... Ступни мальчика оторвались от камня, инферналы подняли его, медленно и неотвратимо потащили к воде. Гарри понял: спасения не будет, он утонет и станет еще одним мертвым стражем осколка раздробленной души Волан-де-Морта... И тут из темноты вырвалось золотисто-багровое пламя, огненное кольцо окружило остров, и инферналы, так крепко державшие Гарри, замедлили ход; они спотыкались, не решаясь пройти сквозь пламя, чтобы достичь воды. Гарри мертвецы уронили; он ударился оземь, попытался подняться, поскользнулся, но все же кое-как встал, обдирая о камень руки, и, вскинув волшебную палочку, огляделся вокруг. Дамблдор снова стоял. Он был так же бледен, как обступившие их инферналы, но превосходил любого из них ростом, и в глазах его плясали отблески огня. Он держал свою палочку высоко над головой, словно факел, и из ее кончика вырывалось пламя, которое, как огромное лассо, окружало всех, кто находился на острове, кольцом тепла. Инферналы, натыкаясь один на другого, слепо метались в попытках спастись из огненного плена. Дамблдор выгреб со дна каменной чаши медальон и сунул его под плащ. Не говоря ни слова, он жестом подозвал Гарри к себе. Испуганные языками пламени инферналы явно не сознавали, что их добыча покидает остров. Дамблдор провел Гарри к лодке, огненное кольцо двигалось вместе с ними, и впавшие в полное замешательство инферналы тоже проводили их до самого края острова, а там облегченно скользнули в темную воду. Гарри, которого била неукротимая дрожь, показалось на миг, что Дамблдор не сумеет забраться в лодку — старый волшебник пошатнулся, пытаясь войти в нее, все его силы уходили на то, чтобы поддерживать защитное кольцо огня. Гарри схватил его за руку, помог усесться. Когда оба втиснулись в лодку, она пустилась по черной воде в обратный путь, прочь от острова, все еще окруженная огненным кольцом. Казалось, что инферналы кишмя кишат под лодкой, но высунуться из воды не решаются. — Сэр, — пролепетал Гарри, — сэр, я забыл... про огонь... они подступали ко мне, и я запаниковал. — Что и понятно, — пробормотал Дамблдор. Обморочный голос его еще сильнее встревожил Гарри. Лодка с негромким стуком ударилась носом о камень, Гарри выпрыгнул из нее и быстро обернулся, чтобы помочь Дамблдору. Едва Дамблдор ступил на берег, волшебная палочка выпала из его руки — огненное кольцо мгновенно исчезло, но инферналы так и не осмелились вылезти из воды. Маленькая лодчонка затонула, лязгая и позванивая цепью, которая тоже снова скользнула в озеро. Дамблдор протяжно вздохнул и привалился к стене пещеры. — Я ослаб... — произнес он. — Не беспокойтесь, сэр, — сразу отозвался Гарри, испуганный крайней бледностью и измученным выражением Дамблдора. — Не беспокойтесь, я отведу вас назад... обопритесь на меня, сэр... Гарри перебросил здоровую руку Дамблдора через свои плечи, приняв на себя большую часть его веса, и повел своего учителя вокруг озера. — А защита была... в конечном счете... придумана неплохо, — еле слышно произнес Дамблдор. — В одиночку ее никто бы не одолел... Ты хорошо справился, Гарри, очень хорошо... — Не надо сейчас ничего говорить, — отозвался Гарри; его пугала невнятность, с которой Дамблдор произносил слова, то, как он приволакивал ноги. — Поберегите силы, сэр, мы скоро выберемся отсюда. — Проход снова будет закрыт... мой нож... — Он не понадобится, я рассеку руку о камень, — сказал Гарри. — Вы только покажите мне где... — Здесь... Гарри вытер ободранную руку о камень, и арочный проход, получив кровавое приношение, мгновенно раскрылся. Они пересекли внешнюю пещеру, Гарри помог Дамблдору спуститься в заполнявшую расщелину ледяную морскую воду. — Все будет хорошо, сэр, — снова и снова повторял Гарри, которого молчание Дамблдора страшило даже сильнее, чем звучавшая в его голосе слабость. — Мы почти добрались... Я сумею трансгрессировать нас обоих... не тревожьтесь... — А я и не тревожусь, Гарри, — отозвался Дамблдор, чей голос, несмотря на студеную воду уже немного окреп. — Ты же рядом. |