Жизнь и труды Н. Макиавелли. Биография Н. Макиавелли 4 Основные направления трудов Н. Макиавелли 5
 Скачать 64.44 Kb.
|
2.2. Проблема ограничения функциональной свободы государяНаконец, последняя тема - проблема ограничения функциональной свободы государя, ориентация его на перспективную историческую цель. Первое, что важно отметить, это утверждения Макиавелли (в противовес традиционным античной фаталистической и христианской теистической точке зрения) проективной свободы и ответственности. Известно, говорит он, что многие держались и держатся мнения, будто дела мира так направляются судьбой и Богом, что люди с их умом ничего изменить в этом не могут, наоборот, совершенно беспомощны. В таком случае можно было бы сказать, что не стоит прилагать никаких самостоятельных усилий, а надо всецело отдаться в руки судьбы. Это мнение еще больше утвердилось в наши времена благодаря великим переворотам, совершившимся и совершающимся каждый день у нас на глазах наперекор всякой человеческой предусмотрительности. Однако, дабы не была утрачена наша свободная воля, можно предположить, что судьба распоряжается - половиной наших поступков, но управлять другой половиной ... она предоставляет нам самим» (XXV)1. Макиавелли уподобляет судьбу напору бурной реки, затопляющей берега и крушащей все на своем пути. Но, как и в случае с рекой, ничто не мешает предусмотрительно принять меры защиты в отношении слепого произвола судьбы, которая проявляет свое могущество там, где пет силы, которая была бы заранее подготовлена, чтобы ей сопротивляться (там же). Иными словами, в этом пункте доминантным становится такое определение политики, которое вводит временное измерение под аспектом цели, а именно - ответственно проектируемое будущее. Данная установка усиливается признанием изменчивости характера времени, его содержания: счастлив тот, кто сообразует спой образ действий со свойствами времени, и столь же несчастлив тот, чьи действия с временем в разладе (там же). Цитата: «Ведь мы видим, что люди при обстоятельствах, ведущих к цели, стоящей перед каждым, т. с. к славе и богатству, поступают по-разному: одни идет с оглядкой, другой стремится вперед, одни берет сплои, другой хитростью... Видим еще, как из двух осторожных людей один осуществляет свой замысел, другой пет, и точно так же, как двое преуспевают одинаково, идя различными путями ... Бывает это не иначе как от свойств времени, к которым люди применяются или не применяются в поведении своем (XXV)1. Макиавелли. Государь, XV. Отсюда неявно следует правило: изменившееся время требует новых политических средств или смены политического лидера, если властвующий недостаточно гибок и предусмотрителен. И вот здесь-то выясняется главный ориентир политической ответственности, ограничивающий функциональную свободу государя, - перспективная национально-государственная задача - освобождение Италии от «варваров» и ее политическое объединение под эгидой единого главы, Именно эта задача является мерилом подлинного величия государя, подчиняя себе благочестивую жестокость (XXI)1, как и остальные функциональные, казовые «добродетели» политика, превосходящие обычную меру человеческого и поражающие воображение. Мы видим, таким образом, что макиавеллевская оппозиция по отношению к теистической и фаталистической точкам зрения на самом деле имеет еще один источник, связана не только с осознанием новизны своих взглядов, не укладывающихся в догматически-каноническое русло. Эта оппозиция вызвана также протестом против оправдания апатичного бездействия и национального оцепенения, примиряющего с унижением Италии. На выход из этого состояния ориентирует общезначимая национально-государственная идея, имеющая мобилизационно-консолидирующее значение; она, по мысли Макиавелли, должна найти своего конкретного носителя и исполнителя - принцепса, который бы стал живым, личностным се воплощением (он «заряжен» на активное действие, отдает предпочтение осмотрительному натиску, а не осторожности). Здесь, однако, намечается тема глубокой внутренней противоречивости политики. Общезначимость национально-политической цели противоречит и функциональной, и элитарной установкам. И если ограниченность, приземленность функционального аспекта (с какой стати «парод», моральные качества которого Макиавелли отнюдь не был склонен идеализировать, объединится вокруг принцепса и станет способным к жертвам?) снимается подчинением властного действия возвышенной задаче исторического творчества как «преодоления судьбы» (идеальная цель оправдывает жестокость дела: на службе у дела - благочестивая жестокость), то проблема изолированности элитарного сознания остается. Макиавеллиевское понимание политики необходимо имеет специфику, связанную с констатацией безотрадного одиночества се элитарного творца («в мире нет ничего, кроме толпы»), вынужденного следовать по пути, известному ему одному и обладающего видением недоступной (по полноте осмысления) для других исторической цели; ведь и воодушевление этой разделяемой окружением государя и пародом (но до конца не понимаемой) целью зависит от «величия» принцепса, его пугающе-непонятной «сверхчеловечности». |