Сетецентрическая война111. Цель работы изучить концепцию сетецентрической войны и показать ее примеры в различных сферах деятельности
 Скачать 34.58 Kb.
|
|
Введение Актуальность работы обусловлена тем, что существующие и возникающие угрозы и вызовы национальной безопасности государств обусловливают появление новых теорий и концепций ее обеспечения. Естественно, это происходит там и тогда, где и когда проблема обеспечения военной безопасности стоит в фокусе внимания политического руководства государства. Речь идет, прежде всего, о США - государстве, которое по окончании "холодной войны" для поддержания своего военно-политического господства в мире в одностороннем порядке взяло на себя функции "мирового полицейского". Военно-теоретическая мысль призвана была найти наиболее оптимальное соотношение между военными и несиловыми формами и способами продвижении и обеспечения интересов США на мировой арене - за счет интересов других государств мира или даже вопреки им. Сетецентрическая война - новая военная доктрина (или теория ведения войны), которая была впервые применена Министерством обороны США.Сетецентрическая война - война, ориентированная на достижение информационного превосходства посредством объединения военных объектов в информационную сеть. Начальные подходы к созданию полной сетевой войны содержат идеи советского генерала Николая Оргаркова, изложенные им в начале 1980-х [1]. Первой к развитию и внедрению этой концепции приступила армия США. Полноценно концепция описана в военных доктринах «Joint Vision 2010», «Joint Vision 2020». Упрощенное отношение к обеспечению военной безопасности на концептуально-доктринальном уровне влечет и соответствующее отношение к вооруженным силам - как на уровне государства, так и в обществе в целом. "История ничему не учит, а лишь наказывает за незнание ее уроков", - отмечал в свое время В. Ключевский. К сожалению, правоту этого постулата многим государствам приходится постигать на основе своего собственного трагического и печального опыта. Цель работы – изучить концепцию сетецентрической войны и показать ее примеры в различных сферах деятельности. Объект исследования – теория сетентрических войн. Предмет исследования – проявления сетецентрических войн в различных сферах деятельности. Атрибуты сетецентрической войны В этой связи важнейшим аспектом максимального повышения эффективности актора на "поле боя" становится доступ к его мыслям, ибо голосовая передача не отражает всей полноты оценки актором окружающей действительности, реального положения дел. К тому же голосовая передача значительно уменьшает скорость обмена пакетами, а соответственно, снижает эффективность. В направлении решения этой проблемы уже сейчас достигнуты определённые успехи. Минобороны США недавно выделило значительные средства на исследование волн головного мозга. Это лишь часть долгосрочного проекта, целью которого является создание так называемых "умных шлемов" - нового вида вооружений, готового совершить революцию в представлениях о современной войне. "Умный шлем" должен научиться считывать мысли человека, его носящего. Сама конструкция инновационного шлема уже готова - он оснащен 128 датчиками, улавливающими мозговые колебания, и программным обеспечением, преобразующим полученные данные в информацию о мыслях актора. С помощью шлема солдаты могут с максимально возможной скоростью обмениваться информацией как со штабом, так и друг с другом, а также передавать команды и сообщения путём "громких" и отчетливых мыслей, которые будут транслироваться в звуковой форме в шлемы других солдат, а также на базу. На данный момент последней загвоздкой ученых из Калифорнийского университета в Ирвине, Университета Карнеги-Меллон и Университета штата Мэриленд перед окончательным внедрением новой технологии стало техническое обеспечение выделения нужных мыслей из общего потока мозговой активности. Однако эта задача скорее всего будет решена по тому же алгоритму, по которому нужная информации выделяется и сортируется из общего новостного потока информационного общества, то есть путём формирования соответствующего "сетевого кода". Стоит отметить, что "умный шлем" - лишь одна из бесконечного множества перспективных инноваций в американской армии. Так, Агентство передовых исследований США (DARPA) уже работает над проектом под названием Super-Resolution Vision System (SRVS), предполагающим создание оптических приборов, позволяющих при увеличении добиться картинки с высочайшим разрешением. Новинка позволит точно и оперативно выявлять вооружённых людей, а также сопоставлять лицо объекта с единой базой фотографий. Кроме того, Пентагон уже развернул новые образцы вооружения и военной техники, разработанные по программе "Боевые системы будущего" (FCS). Таким образом, кибернетическая модернизация боевого организма становится главной тенденцией в создании эффективных солдат сетевой войны. Ещё один неотъемлемый атрибут сетевых войн - комплексность. В классической войне основными акторами являются боевые подразделения - допустим, рота или взвод, которые реализуют какую-то боевую задачу, наступают, отступают, что-то захватывают и закрепляются. Это подразделение равнозначных, унифицированных боевых единиц во главе с командиром, управляемое на основе иерархической системы командования сверху вниз. В сетевой войне военное подразделение может состоять из одного военного с автоматом, одного журналиста, одного дипломата, который сидит в посольстве своей страны в одном из государств, которое является предметом сетевой операции; одной секретарши одного высокопоставленного чиновника, которая должна в нужный момент выполнить свою функцию; какого-нибудь моджахеда с поясом шахида; сумасшедшего учёного. Вот это - типичное подразделение сетевой войны. Кто из них главный, кто командир, а кто подчинённый - сложно определить, так как все эти элементы неравновелики в плане выполнения своих функций и разнородны с точки зрения социальных статусов. Однако все эти люди хотя и находятся, при всём прочем, в разных местах, выполняют одну операцию, решают одну задачу. Например, устанавливают американский контроль над какой-нибудь крупной корпорацией, учреждением, территорией и т. д. или выполняют отвлекающий манёвр для установления американского контроля. Такое подразделение сетевой войны укомплектовано дифференцированными сетевыми единицами и представляет собой не двадцать пять одинаковых пилотов в лётных комбинезонах или пехотинцев в кирзовых сапогах, а сетевое экстерриториальное сообщество функциональных боевых единиц. К этому "подразделению" в какой-то момент может примкнуть какое-нибудь НПО, приданное для усиления, или классическая воинская часть. А может быть редакция газеты в полном составе, то есть любой коллективный субъект. Суть функционирования это не изменит. Рассмотрим следующий пример: американский военнослужащий, принимающий участие в военной операции в Ираке или в Афганистане и снабженный по последнему слову техники, характеризует такое понятие из области сетецентричных войн, как сенсорное проникновение. У каждого американского военнослужащего, находящегося в зоне боевых действий, на каске есть видеокамера. Все камеры имеют прямую спутниковую связь с центром управления и поддержки. Человек, сидящий в центре, на мониторах видит, что происходит на поле боя. Солдат двигается, заглядывает за угол - никого нет, а человек в штабе видит на своём мониторе - картинка с камеры, - что там, куда посмотрел солдат, на самом деле незаметно укрылся моджахед. Такие различия - нюансы визуального восприятия - подробно рассмотрены в книге Поля Верильо "Машина зрения", где автор подробно разбирает особенности человеческого взгляда и его отличие от восприятия с помощью оптики: иногда человек не видит того, что видит камера, и наоборот. Тогда оператор за монитором сообщает контролируемой боевой единице: посмотри налево, за развалинами спрятался человек с оптической винтовкой. Это и есть пример глубокого сенсорного проникновения центра управления непосредственно в условия боя с возможностью корректировки ситуации на месте. Таким образом, штабной офицер имеет свой сенсор на поле боя, он видит, что там происходит. Переключившись на другой монитор, взглянул на местность с позиции другого солдата и т. д. Он видит поле боя с разных позиций, слышит переговоры, может непредвзято оценить как обстановку, так и решение, принятое на поле боя, что-то подсказать, скорректировать. Имея глубокое сенсорное проникновение в среду, центр оценивает ситуацию с разных точек зрения, осуществляя по необходимости оперативный анализ, сбор информации и интеллектуальную поддержку. Можно оценить текущую тактическую обстановку ещё и по тому факту, где солдаты расставлены, - один на крыше, другой в подвале, третий за углом, четвёртый на конце противоположной улицы, - оператор, переключая Alt+Tab, видит, где и что происходит, и корректирует ситуацию, дополняя её необходимыми сведениями, давая подсказки. Всё это есть глубокое сенсорное проникновение. В то же время военнослужащий, выполняющий боевую задачу, солдат или офицер, вооружённый, в полном обмундировании, имеет свой персональный коммуникатор. Допустим, он стал свидетелем какой-то ситуации: к примеру, ворвался в президентский дворец и стал свидетелем какой-то сцены - переговоров русских представителей с иракским руководством. Он тут же связывается с журналистом из ведущего информационного агентства и даёт информацию о том, что стал свидетелем такого-то факта. Эта информация моментально расходится по новостным лентам мировых СМИ, и её раскрытие меняет контекст, вследствие чего тут же меняется вся ситуация. И из-за этого планируемые в результате переговоров, свидетелем которых он стал, изменения срываются. Передача какой-то сиюминутной информации с места событий в новостные ленты может изменить ситуацию на поле боя. В это же самое время переговорщики слышат по радио о том, что они сейчас, в данный момент, ведут секретные переговоры, в результате всё меняется, и ситуация начинает изменяться в пользу более активного участника. Это пример программирования сетевой операции, достижение успеха ещё до начала её реализации, то есть создание таких граничных и стартовых условий, которые предвосхищают результат. Информационная мобильность и скорость отдачи приказа являются ещё одним важнейшим фактором сетевой войны. Контроль над ситуацией сегодня имеет не тот, кто владеет информацией, а тот, кто имеет возможность адсорбировать нужную информацию, а также возможности максимально быстрой передачи информации и, соответственно, наиболее быстрого принятия решения. 2. Примеры сетецентрической войныСегодня война имеет совершенно другой, не столь ярко выраженный характер, как это было в ХХ в. Она ведется на гораздо более качественном уровне. В нее помимо вооруженных сил и дипломатических каналов вовлечены информационная, социокультурная, мировоззренческая, технологическая сферы, а также наука, психология и внутренний мир человека. Сетевая война никогда не ведется прямым образом. Для начала сетевой операции необходимо создать условия, при которых стороны, участвующие в конфликте, как бы сами заинтересованы в реализации определенного заложенного сценария. Создается ситуация, когда назад уже дороги нет. При этом отсутствует единый центр принятия решений. Просто есть определенный контекст (так называемое намерение командира - англ. commander’s intent), который подхватывается и понимается участниками сети. Исполнителям передается только общее представление о задаче, а главное - предоставляется возможность самим искать пути наиболее эффективного ее решения в зависимости от конкретной обстановки [11]. В случае провала центр не несет за это прямой ответственности. Узловые элементы сети также могут действовать автономно от центра. Соответственно, ничего нельзя доказать напрямую. Даже в случае если увязка сетевой структуры и центра управления будет обнаружена, их связь может быть доказана только косвенно [12]. Сети легко пронизывают государственные границы, преодолевают экономические и юридические преграды, начинают встраиваться в нашу жизнь, становиться для нас чем-то совершенно необходимым. Мы постепенно становимся сегментами Глобальной сети. Меняются наши мысли, вкусы, позиции относительно огромного количества вещей и вопросов, они корректируются, подстраиваются под мнение масс. Примечательно, но если посмотреть на тематику большинства «кассовых» голливудских фильмов, то в них неприкрыто читается призыв к какой-то большой войне, потрясениям, битве цивилизаций. Складывается такое ощущение, что общественное сознание пропитывают духом войны либо общество, самоорганизуясь, требует усиления этого чувства Центральной задачей ведения всех сетевых войн является проведение операции базовых эффектов (effects-based operations (EBO), далее - ОБЭ). ОБЭ - совокупность действий, направленных на формирование модели поведения друзей, нейтральных сил и врагов в ситуации мира, кризиса и войны [13]. Суть сетевой войны состоит в том, что она ведется постоянно и преследует цель овладения сознанием и достижения всестороннего управления всеми действующими силами. Внедрение сети имеет следствием лишение целых стран, народов, армий и правительств какой бы ни было самостоятельности, суверенности, превращение их в управляемые, запрограммированные механизмы. Тот, кто занимает нейтральную позицию, по сути, заведомо подчиняется навязанному сценарию и действует уже не по своей воле. Логика сетевого общества трансформирует привычные рациональные структуры в психологии личности. Разработчики «новой теории войны» утверждают, что сегодня изменения происходят и на глубинном уровне человеческого сознания. Не только человек создает новые научно-технические достижения, но и они в свою очередь оказывают фундаментальное влияние на психику человека, его сознание, внутренний мир. В сетевой войне реальное является вторичным по отношению к виртуальному. Имидж, информация гораздо важнее реальности. Сама реальность становится «реальной» только после того, как сообщения о ней попадают в информационное поле. Отсюда вывод: главное - контроль над информационным полем [14]. Тот, кто контролирует информационное поле, контролирует все. Информационное сопровождение войны становится не второстепенным обслуживающим моментом (как классическая пропаганда), но смыслом и сутью войны. По сути, война стала носить информационный характер. Задачей сетецентричных войн для Соединенных Штатов является «внушение всем мысли об отказе и бессмысленности военной конкуренции с США» [2, с. 13]. Создание сети в том смысле, как это понимают стратеги Пентагона, есть выстраивание системы глобального доминирования США над всем миром. И это не обязательно прямая оккупация, массовый ввод войск или захват территорий. Сеть - более гибкое оружие. Результаты достигаются работой по широкому спектру факторов - информационных, социальных, когнитивных и т.д. В качестве примера можно привести систему основных участников мировой финансово-экономической архитектуры [15], где Россия «органично» вписана в глобальный контекст. При этом, как показано на рис. 2, Запад выстроил действительно колоссальную, могучую систему, способную буквально свернуть суверенитет государства или независимость ТНК. Выстраивая глобальную сеть при отсутствии главного командного пункта, США строят американскую сеть, действующую исключительно в их интересах. Ее масштабы и мощь потрясают. И это неудивительно, учитывая, что и право на монопольную эмиссию денег также находится у них. Согласно теории глобализма, американские интересы сегодня становятся интересами всего человечества. Вот так и работает западный проект под названием «глобализация». Сетевые войны в экономике и финансах Важно отличать финансовые и экономические сетевые войны. Если экономика - это товары и услуги, то финансы - это прежде всего финансовые операции, причем безналичные, электронные трансакции. Здесь фундаментом для всего является экономический либерализм. А это культурный код, образующий систему, среду, программирующую людей исключительно на безальтернативное «выживание в условиях конкуренции» (человек человеку волк), при ориентации на максимизацию прибыли. Этот вопрос тесно переплетается с вводимыми сегодня в отношении России финансово-экономическими санкциями. Их можно разделить на то, что видно и широко обсуждаемо, и на то, что закрыто от посторонних глаз (так называемые черные списки). Однако и тут возможно деление на прямые санкции - как теневые, так и открытые - и неявные, скрытые санкции. Торговая блокада, арест счетов, формирование списков нежелательных персон - все это обсуждаемо и общеизвестно. Формирование черных точечных закрытых списков лиц, владеющих счетами в офшорах, ЕС и США, а также тесная работа с этими лицами - другая сторона санкций. Она более опасна и трудно прогнозируема в плане поведения таких лиц. Теневые процессы, скрытые, неявные санкции - это, пожалуй, самая трудноисследуемая зона. Здесь можно не видеть ни заказчика, ни каналов влияния, но зато хорошо ощущать последствия воздействий. Область, среда для применения таких санкций и оказания воздействий на выбранные объекты следующие. Прямое воздействие: финансовые рынки (волатильность). Финансовые операции имеют очень тесную связь с сетевыми операциями в информационном пространстве, что составляет значимую часть уязвимостей инфраструктуры финансового сектора. Как правило, к ним относятся волатильность (рост чувствительности и непредсказуемости из-за увеличения числа акторов и объемов и т.д.), увеличение скоростей совершения операций (сбои в алгоритмической торговле - HFT - Transactions in High-Frequency Trading), а также рост взаимозависимости акторов финансового рынка и хозяйственной системы. Например, 20 мая 2013 г. спекулятивные фонды и международные банки ровно за 6 минут обвалили цену серебра на 9,8 процента. Это падение стало самым значительным за всю историю электронных торгов серебром на фьючерсном рынке. Просто работает финансовый рынок - хедж-фонды, индексные фонды, инвестиционные банки и прочие участники рынка играют на колебаниях цен, используя при этом большие финансовые рычаги. По сути, этот пример можно отнести к провокации каскада фиксаций прибыли - обрушению рынка: проведение спекулятивных атак и коллективных спекулятивных атак [16]; |