НАСЫРОВ СРСП 2. Деятельность казахской интеллигенции в начале хх века. Партия Алаш
 Скачать 35.25 Kb.
|
|
РЕФЕРАТ Тема:Деятельность казахской интеллигенции в начале ХХ века.Партия «Алаш» Выполнил:Сандыбекова З. Проверил:Насыров Р.Т 2021 год Г.Актобе В условиях строительства суверенного Казахстана вопрос об интеллигенции приобретает особую актуальность. В связи с этим возникает необходимость изучить некоторые явления, имевшие место при становлении и развитии казахской интеллигенции и ее роли в обществе в конце Х1Х-начале ХХ веков. По мнению историка Гульмиры Султангалиевой, на первом этапе программа национального движения соответствовала социальной структуре его участников. В Казахстане это движение во второй половине XIX века представляли выходцы из традиционной элиты, окончившие первые светские учебные заведения, – Ч. Валиханов, Т. Сейдалин, М. Бабаджанов, С. Жантюрин. Один из известных государственных и партийных деятелей Казахстана Турар Рыскулов пишет: «До революции 1905 года среди казахского населения можно было отличить два вида интеллигенции. Одни – интеллигенты, персонально выдвинувшиеся из остальной среды в разное время, вроде Чокана Валиханова, Ибрая Алтынсарина, правда, немногочисленные, получившие русское образование, которые стремились при содействии русской власти приблизить казахов к европейской культуре. Другие – получившие воспитание в татарских, башкирских и других мусульманских школах, стремящиеся путем распространения культуры Востока просветить казахский народ». Перед Октябрьской революцией у казахов был очень тонкий слой интеллигенции: всего около ста человек имели высшее и незаконченное высшее образование, около тысячи являлись выпускниками гимназий, прогимназий, училищ, а также несколько тысяч лиц, окончивших восточные учебные заведения. Те из них, которые получили европейское образование, формировали своеобразный политический климат в начале XX века. На общем фоне среднеазиатского региона интеллигенция Казахстана выглядела значительной и в качественном, и в количественном отношении. Вот почему именно интеллигенты-казахи играли тогда очень важную роль в судьбе Средней Азии. В статье «Казахи» крупнейший политический деятель начала XX века Алихан Букейханов отмечает наличие двух политических течений в казахской степи. Одно – взявшее ориентацию на Бухару и Туркестан, традиционное панисламистское течение. Это направление проповедовали различные деятели ислама, воспитанные в медресе Казани, Бухары, Уфы. Они пытались повернуть взоры казахов на Восток. Второе течение – модернистское, ориентированное в основном на цивилизованный Запад. К этому течению относились выросшие в русской среде представители казахской интеллигенции, руководимые Алиханом Букейхановым, Ахметом Байтурсыновым, Мыржакыпом Дулатовым, Жакыпом Акпаевым, Алимханом Ермековым. Эта группа проявляла политическую сдержанность, осторожно реагировала на действия царского правительства, прежде всего прилагая усилия к тому, чтобы поднять самосознание народа и подготовить его для действия в целесообразных условиях. Они возлагали надежды на возможность соглашения с русской либеральной властью и левыми партиями. Таким образом, в начале XX века на историческую арену выходит передовая казахская интеллигенция, которая считала главным в своей политической деятельности защиту как национальных, так и общечеловеческих ценностей. Руководителями движения стали Алихан Букейханов – ученый-экономист, член ЦК Конституционно-демократической партии России, депутат I и II Государственной Думы; Ахмет Байтурсынов – поэт, переводчик, лингвист, редактор газеты «Казах»; Мыржакып Дулатов, Жакып Акпаев, Мустафа Шокай, Мухамеджан Тынышбаев, Бахытжан Каратаев, Халел и Джанша Досмухамедовы и другие – в большинстве своем выпускники высших учебных заведений и училищ Петербурга, Москвы, Варшавы, Казани, Томска, Омска и Оренбурга. В августе 1886 года Алихан Букейханов поступает в Омское техническое училище. Блестяще окончив его, он поступает в Императорский лесной институт в Санкт-Петербурге, который заканчивает в 1894 году. По данным видного государственного деятеля, профессора, участника движения «Алаш» Алимхана Ермекова, Алихан Букейханов в одно время с Лениным экстерном окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Свободно владел несколькими иностранными языками, в 24-летнем возрасте имел два столичных диплома о высшем образовании, был известен как знаток теории марксизма. После окончания института начинается его активная общественно-политическая и научная деятельность. Выполненные Букейхановым исследования в составе экспедиций Ф. Щербины, С. Швецова – объективный анализ жизни казахской кочевой общины – которые свидетельствуют о глубоких познаниях в этой области. Одной из главных задач своей деятельности казахская национальная интеллигенция считала не только сохранение национальной самобытности казахского народа, но и воссоздание исторического прошлого и воспитание национальных чувств. Участие казахских депутатов Алихана Букейханова, Ахмета Беремжанова, Бахытжана Каратаева, Мухаметжана Тынышбаева в Государственной Думе, накопленный ими опыт парламентской работы сыграли важную роль в их общественно-политической деятельности. В период Первой мировой войны, в 1916 году, в Казахстане вспыхнуло восстание казахов против политики царского правительства. Поводом послужил Указ царя от 25 июня о реквизиции инородцев Средней Азии и Казахстана и ряда других областей «для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии». Причины восстания: массовое изъятие земель в Казахстане, политика русификации, Первая мировая война, которая принесла народам неисчислимые страдания. По указу царя набору подлежало все трудоспособное население в возрасте 19-43 лет. Тем самым царское правительство хотело освободить массу русских солдат и рабочих от работы по устройству оборонительных сооружений и других тыловых работ, реквизировав из Туркестана и Степного края более 500 тысяч мужчин. Люди видели, что часть соотечественников вообще не возвращалась, погибая при работах во время военных действий. С другой стороны, цены на основные виды продовольствия и налоги возросли в несколько раз. В таких условиях и началось восстание в Казахстане. Каково же было отношение национальной интеллигенции Казахстана к восстанию шаруа? Ядро казахской революционной демократической интеллигенции, сплотившееся вокруг газеты «Казах», – Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Мыржакып Дулатов – в период апогея национально-освободительной борьбы казахов против метрополии допускало возможность репрессии со стороны царизма и предлагало отсрочить мобилизацию. «Послушайтесь, не проливайте кровь, не сопротивляйтесь», – писали представители национальной интеллигенции в воззвании в октябре 1916 года. Таким образом, лидеры алашской интеллигенции придерживались тактики разумного компромисса с колониальной империей, выдвигая на первый план идею выживания народа, сохранения его этнической целостности. С июля по август 1916 года ход событий в немалой степени зависел от позиции лидеров общества. В этот драматический период деятели «Алаша» решили оградить народ от новых катаклизмов и сохранить его. Именно поэтому они призвали казахов выполнить Указ царя. Во-первых, они считали, что нависшая над Россией внешняя опасность в полной мере касается и казахов, являющихся их подданными. 11 июля 1916 года в обращении к гражданам Букейханов, Байтурсынов, Дулатов писали: «Соотечественники – русский народ, единоверцы – мусульмане, татарский народ, а также другие соседние народы горят в пламени пожара. Нельзя нам оставаться в стороне… Отказаться от приказов власти, подданными которой мы являемся, и сидеть дома, защищая себя, не вступая в защиту государства, это будет на пользу врагу» («Казах», 1916 г., 16 июля). Во-вторых, в случае победоносного для России исхода войны они надеялись на облегчение участи казахов и создании национальной автономии. Часть казахской молодежи, обучавшейся в центральных российских вузах, активно помогала соотечественникам, призванным на строительство оборонительных сооружений. Об этом рассказывают письма Алихана Бокейханова, написанные из Москвы в декабре 1916 года и опубликованные в газете «Казах». Там говорится: «Через 2-3 дня я, Мырзагазы, Тел, Муса, Хасен – впятером выедем на Западный фронт, там будем оказывать помощь казахским джигитам. Возможно, поедем и на другие фронты». А в письме, написанном 26 декабря, он сообщает, что они знакомятся с условиями проживания казахов из Актюбинского, Костанайского уездов. Там же упоминаются его товарищи, московские студенты: Тел Жаманмурынов, Муса Сейдалин и Халел Бекентаев. К сожалению, имя нашего земляка Теля Жаманмурынова, одного из настоящих патриотов республики, стоявшего у истоков движения «Алаш» и внесшего огромный вклад в становление и развитие сельского хозяйства Советского Казахстана, мало известно широкой общественности. Тел Жаманмурынов добровольно пошел на фронт в инородческое отделение для помощи казахам, работающим на оборонительных объектах (район Минска). В конце призыва казахских джигитов он организовывает возвращение простых рабочих с фронта. Об этом свидетельствуют строки из издания «Казах»: «До управления дошло и то, что актюбинские джигиты во главе с Телем Жаманмурыновым, джигиты из Семиречья с Билялом возвратились на родину». Таким образом, казахские интеллигенты, среди них и Жаманмурынов, летом 1917 года приняли активное участие в ответственном деле – в деле оказания помощи казахам, работающим на трудовом фронте Первой мировой войны. Вот что он пишет в своей автобиографии, написанной в 1935 году для Актюбинского обкома ВКП(б): «В начале 1916 и конце 1917 годов добровольно отправлялся на Западный фронт для исследования положения казахов, призванных на тыловые работы, и оказания им помощи. По возвращении в мае 1917 года по мобилизации Тургайского областного гражданского комитета был направлен в Тургайский уезд на создание волостных комитетов. Здесь, на уездном съезде (июль 1917 года) был избран председателем уездного земельного комитета». В этом же году он вошел в руководящий состав организации «Еркін дала», созданной в Оренбурге. Целью данной организации было просвещение и повышение общественно-политической активности народа. 21 июля 1917 года Жаманмурынов в качестве делегата участвует в работе съезда казахов Тургайской области (I-общеказахский). В сентябре 1917 года его как представителя партии «Алаш» выдвинули в депутаты Всероссийского учредительного собрания. Жаманмурынов исполнял обязанности секретаря II съезда казахов Тургайской области, который проходил 20-25 августа 1917 года в Актюбинске. На этом собрании была принята программа, основанная на демократических принципах. К сожалению, впоследствии Жаманмурынова постигла участь многих достойнейших людей своего времени. Он был репрессирован тоталитарной системой. Современное состояние исторической науки Казахстана создает значительные возможности для разработки одной из актуальных и животрепещущих задач отечественной истории – исследование формирования и деятельности национальной интеллигенции Казахстана. Интеллигенция являлась носителем духовной и нравственной культуры народа. Она первой предвидела результаты и последствия исторического события и призывала к решению проблем мирным способом, пытаясь уберечь народ от кровопролития. Каково же было отношение национальной интеллигенции Казахстана к восстанию шаруа? Ядро казахской революционной демократической интеллигенции, сплотившееся вокруг газеты «Казах», – Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Мыржакып Дулатов – в период апогея национально-освободительной борьбы казахов против метрополии допускало возможность репрессии со стороны царизма и предлагало отсрочить мобилизацию. «Послушайтесь, не проливайте кровь, не сопротивляйтесь», – писали представители национальной интеллигенции в воззвании в октябре 1916 года. Таким образом, лидеры алашской интеллигенции придерживались тактики разумного компромисса с колониальной империей, выдвигая на первый план идею выживания народа, сохранения его этнической целостности. С июля по август 1916 года ход событий в немалой степени зависел от позиции лидеров общества. В этот драматический период деятели «Алаша» решили оградить народ от новых катаклизмов и сохранить его. Именно поэтому они призвали казахов выполнить Указ царя. Во-первых, они считали, что нависшая над Россией внешняя опасность в полной мере касается и казахов, являющихся их подданными. 11 июля 1916 года в обращении к гражданам Букейханов, Байтурсынов, Дулатов писали: «Соотечественники – русский народ, единоверцы – мусульмане, татарский народ, а также другие соседние народы горят в пламени пожара. Нельзя нам оставаться в стороне… Отказаться от приказов власти, подданными которой мы являемся, и сидеть дома, защищая себя, не вступая в защиту государства, это будет на пользу врагу» («Казах», 1916 г., 16 июля). Во-вторых, в случае победоносного для России исхода войны они надеялись на облегчение участи казахов и создании национальной автономии. Часть казахской молодежи, обучавшейся в центральных российских вузах, активно помогала соотечественникам, призванным на строительство оборонительных сооружений. Об этом рассказывают письма Алихана Бокейханова, написанные из Москвы в декабре 1916 года и опубликованные в газете «Казах». Там говорится: «Через 2-3 дня я, Мырзагазы, Тел, Муса, Хасен – впятером выедем на Западный фронт, там будем оказывать помощь казахским джигитам. Возможно, поедем и на другие фронты». А в письме, написанном 26 декабря, он сообщает, что они знакомятся с условиями проживания казахов из Актюбинского, Костанайского уездов. Там же упоминаются его товарищи, московские студенты: Тел Жаманмурынов, Муса Сейдалин и Халел Бекентаев. К сожалению, имя нашего земляка Теля Жаманмурынова, одного из настоящих патриотов республики, стоявшего у истоков движения «Алаш» и внесшего огромный вклад в становление и развитие сельского хозяйства Советского Казахстана, мало известно широкой общественности. Тел Жаманмурынов добровольно пошел на фронт в инородческое отделение для помощи казахам, работающим на оборонительных объектах (район Минска). В конце призыва казахских джигитов он организовывает возвращение простых рабочих с фронта. Об этом свидетельствуют строки из издания «Казах»: «До управления дошло и то, что актюбинские джигиты во главе с Телем Жаманмурыновым, джигиты из Семиречья с Билялом возвратились на родину». Таким образом, казахские интеллигенты, среди них и Жаманмурынов, летом 1917 года приняли активное участие в ответственном деле – в деле оказания помощи казахам, работающим на трудовом фронте Первой мировой войны. Вот что он пишет в своей автобиографии, написанной в 1935 году для Актюбинского обкома ВКП(б): «В начале 1916 и конце 1917 годов добровольно отправлялся на Западный фронт для исследования положения казахов, призванных на тыловые работы, и оказания им помощи. По возвращении в мае 1917 года по мобилизации Тургайского областного гражданского комитета был направлен в Тургайский уезд на создание волостных комитетов. Здесь, на уездном съезде (июль 1917 года) был избран председателем уездного земельного комитета». В этом же году он вошел в руководящий состав организации «Еркін дала», созданной в Оренбурге. Целью данной организации было просвещение и повышение общественно-политической активности народа. 21 июля 1917 года Жаманмурынов в качестве делегата участвует в работе съезда казахов Тургайской области (I-общеказахский). В сентябре 1917 года его как представителя партии «Алаш» выдвинули в депутаты Всероссийского учредительного собрания. Жаманмурынов исполнял обязанности секретаря II съезда казахов Тургайской области, который проходил 20-25 августа 1917 года в Актюбинске. На этом собрании была принята программа, основанная на демократических принципах. К сожалению, впоследствии Жаманмурынова постигла участь многих достойнейших людей своего времени. Он был репрессирован тоталитарной системой. Современное состояние исторической науки Казахстана создает значительные возможности для разработки одной из актуальных и животрепещущих задач отечественной истории – исследование формирования и деятельности национальной интеллигенции Казахстана. Интеллигенция являлась носителем духовной и нравственной культуры народа. Она первой предвидела результаты и последствия исторического события и призывала к решению проблем мирным способом, пытаясь уберечь народ от кровопролития. На рубеже ХІХ-ХХ веков колониальный Казахстан вступил в качественно новый этап своего интеллектуального развития. Адаптация традиционного казахского общества к условиям и потребностям рыночно-капиталистических отношений, охватившим последний бастион коренного населения – аул и аграрный сектор экономики, безраздельное господство политико-идеологических установок метрополии, рост социально-культурной общности народов Евразийского пространства обусловили рождение казахской интеллигенции новой формации. В общественном сознании она утвердилась под названием «оқығандар» - «образованные» и «зиялылар» - «интеллектуалы». Новое поколение казахской интеллигенции как социальная общность сложилось из выпускников профессиональных учебных заведений России, национальных окраин, в том числе Казахстана, а также дальнего зарубежья. Ее отличали такие качества и свойства, как мобильность, открытость ко всем инновационным веяниям, широта кругозора, жажда знаний, хорошая осведомленность о событиях и процессах в мире. Так, в 80-е годы ХІХ века высокоодаренный юноша Наурызбай Таласов, известный в северном регионе как Науан Хазрет, обучался в высшей духовной семинарии в Бухаре, прошел стажировку в Багдаде. Став муллой Кокшетауской соборной мечети, много труда вложил в культурно-нравственное развитие соплеменников, открыл медресе с интернатом. Его помощником по медресе был Шаймерден Кощегулов, избранный депутатом Государственной Думы России І и ІІ созывов. Выпускник Омского технического училища (1890 г.) и Санкт-Петербургского императорского лесного института (1894 г.) А.Букейханов стал лидером либерально-демократического движения в Казахстане, своей неутомимой деятельностью вошел в когорту политической элиты России. Незначительное количество специалистов дали средние специальные учебные заведения края. Накануне первой мировой войны в 7 учебных заведениях по медицине, просвещению и сельскому хозяйству обучались 352 человека. Справедливости ради здесь следует отметить, что первые казахи с профессиональным образованием заявили о себе в начале ХIX века. Воспитанник сибирского войскового казачьего училища султан Чингис Уалиханов – отец Шокана славился глубоким знанием казахского фольклора и этнографии. Высокообразованным человеком своего времени был Жангир хан, еще в 1844 году избранный почетным членом Ученого совета Казанского университета. В 50-е годы ХIХ века Ш.Уалиханов встал в ряды выдающихся востоковедов России. Признание специалистов получили публикации М.-С. Бабажанова. Однако таковых было очень мало, профессиональное образование оставалось доступным лишь единицам, в экономической и общественно-политической жизни степи их роль вовсе не ощущалась. Слабость внутреннего рынка, отсутствие транспортных связей между регионами, регресс в системе обмена информацией, узость школьного образования тормозили процесс роста и консолидации интеллектуальных сил края. Только в 70-е годы ХІХ века первые казахи стали студентами высших учебных заведений, начала выходить казахская газета, усилилось влияние расширявшихся вглубь и вширь капиталистических отношений. Социальная база интеллигенции нового типа была необычайно широка. Среди «оқығандар» и «зиялылар» находились вчерашние бедняки (О.Жандосов, Ж.Аймауытов, М.Дулатов), дети среднего слоя (С.Мендешев, А.Байтурсынов), потомки степной аристократии (М.Шокай, Н.Тюрякулов, Ш.Кудайбердиев), интеллигенция во втором поколении (С.Асфендиаров, А.Беремжанов, Б.Каратаев) и др. Казахи, которые издревле с уважением отнеслись к образованности и науке, воочию увидели преимущество знаний, полученных в русских учебных заведениях. Теперь они охотно отправляли своих детей учиться в светские школы, не переставая в то же время оказывать внимание и поддержку мектебам и медресе. Просветительство стало ведущим направлением общественно-политической мысли казахского социума второй половины ХІХ века. Расширение социальных резервов национальной интеллигенции отражает также уровень и результаты включенности казахского общества в общероссийские процессы, рост потребности степи в специалистах. Профессиональная казахская интеллигенция начала ХХ в. не является, впрочем, единственным носителем интеллектуального потенциала края. По характеру, содержанию и результатам социальной практики и интеллектуального воздействия национальную интеллигенцию изучаемого периода можно разделить на две большие группы. Первую группу образовала традиционная интеллигенция. Ее истоки и рождение уходят в глубокую древность. Беки, батыры-полководцы, мыслители, религиозные деятели, мудрые наставники молодежи воспеваются в древнетюркских памятниках письменности. Связь времен и поколений не прерывалась и в последующие века, она выдержала разрушения монгольского нашествия, походов Тамерлана, столетней войны с джунгарами. Внутренняя структура и дифференциация традиционной интеллигенции не претерпела существенных изменений. На этапе эволюционного перехода к капитализму как в социально-творческом, так и в культурно-нравственном отношениях активную позицию занимало литературно-музыкальное крыло традиционной интеллигенции. В его художественном творчестве отражались практически все проблемы жизни и бытия степи, начиная от рождения ребенка до критики указа царя. Кюй Курмангазы, Таттимбета, Сайдалы сары Тока, песни Акана, Биржана, Жаяу Мусы, литературное наследие Суюнбая, Шернияза, Шортанбая и многих других по сей день являются бесценным достоянием казахской культуры. Они объясняли мир казахов, в этом заключались их заслуга и предназначение. Им не была уготована миссия изменить мир казахов. Тонкости политики и идеологии государства не входили в орбиту их интересов. Представителями традиционной интеллигенции оставались служители исламской религии – муллы, ходжи, ишаны, руководители мечетей. Накануне ХХ века только в городе Туркестана и Туркестанском уезде насчитывалось около 5 тыс. мул и ходжей, в 4632 мусульманских мектебах Туркестанского края обучалось 44,8 тыс. шакирдов. Поскольку религиозность казахов и раньше носила неравномерный, порой противоречивый характер, значение и роль этой группы интеллигенции проявились неоднозначно. В целом, ее влияние дальше конкретного населенного пункта, в лучшем случае отдельно взятого региона не распространялось. К тому же колониальные органы власти придерживались антиисламской позиции. Хорошо зная состояние религиозных процессов в крае, либерально-демократическая интеллигенция выработала весьма оригинальный вариант решения двуединой задачи. Во-первых, она стремилась использовать протестный настрой религиозной интеллигенции в интересах освободительной борьбы. Во-вторых, религия рассматривалась ею как частное дело каждого гражданина государства. Так, в разделе «Религиозное дело» проекта программы партии «Алаш» провозглашалось: «Религиозное дело должно быть отделено от государственного дела. Всем существующим религиям равные права. Свобода религии. Свобода вхождения и выхода. У казахов должно быть самостоятельное муфтийство». В отличие от традиционной художественной интеллигенции корпус служителей исламской религии оказался организационно и политически мобильнее. По его инициативе проводились мусульманские съезды, большим тиражом издавалась религиозная литература, в первую очередь "Коран", совершалось паломничество. Однако консерватизм и утопичность движимого им учения не оставили шансов на успех. Намерение религиозной интеллигенции сплотить вокруг исламской идеи мусульманское население провалилось в межреволюционный период 1917 года. Отрицательные последствия деятельности руководителей «Шораи Исламия», улемистов М.Кари и С.Лапина в освободительном движении подробно раскрыты, к слову, в «Воспоминаниях о событиях 1917 года» М.Шокая. В этой связи совершенно прав исследователь М.Кул-Мухаммед, утверждающий, что «А.Букейханов и его соратники, придавая первостепенное значение проблемам политической свободы в широком плане, не выступали против религиозного течения. Они, как политики, исходили из того, что свободы вероисповедания нельзя добиться без политического освобождения народа». Численность и удельный вес традиционной интеллигенции в составе казахского населения не поддается учету. В общественном сознании кочевников учет и перепись населения воспринимались как начало беды. Ясно одно – казахский социум всегда выдвигал из своей среды столько акынов, кюиши, жыршы, баксы-балгеров, зергеров, емши, народных ветеринаров, агрономов, архитекторов, сколько их было необходимо для обеспечения естественно-исторического развития системы, сложившейся на протяжении многих веков. Иначе обстоит с данными, характеризирующими статистический портрет профессионально подготовленных специалистов. В научных публикациях разных лет приводятся многочисленные факты, цифровые материалы относительно численности казахов-студентов и выпускников того или иного высшего и среднего специального учебного заведения дореволюционной России и ряда зарубежных государств, динамики их численности и размещения в различных отраслых экономики и культуры края. Все ученые едины в одном: казахская интеллигенция с профессиональной подготовкой была малочисленна: за 70 лет дооктябрьского периода не более 1000 казахских юношей и девушек получило общее среднее и высшее образование. Колоссальный разрыв между численностью коренного населения и ничтожными масштабами подготовки специалистов свидетельствует о грубых просчетах и антинародном характере национально-культурной и образовательной политики царизма. Годы учебы в профессиональной школе, интеллектуальное освоение окружающей действительности, преобладание негатива в государственной политике в отношении фронтира, сама судьба конкретного человека определили менталитет, ценностные ориентиры, политико-идеологические взгляды, целеполагание национальной интеллигенции. Этот момент из прошлого казахской интеллигенции подчеркнул еще в 1926 г. Т.Рыскулов. Он считал, что дореволюционная казахская национальная интеллигенция формировалась «под влиянием двух начал: русской и мусульманской культур». Получившие русское образование и связанные с русской администрацией стремились, по его мнению, «при содействии русской власти приблизить казахов к европейской культуре», получившие воспитание в татарских, башкирских и других мусульманских школах, стремились «просветить казахский народ путем распространения культуры мусульманского Востока». Рыскуловский тезис, хотя и не лишен методологической и познавательной значимости, все же несет в себе печать идеологизированного и политизированного времени. В частности, мы считаем, что не всегда и не везде образование и воспитание определяет проевропейскую или промусульманскую позицию и миссию человека, значит, и социальной общности. Так, великий казахский поэт М.Жумабаев обучался в медресе, вырос в достаточно религиозной среде. Однако в своем художественно-поэтическом осмыслении прошлого и настоящего он не ограничился традициями и нормами мусульманской культуры, творчески использовал лучшие достижения А.Данте, Гете, Байрона, Пушкина, Лермонтова, Блока, Фета, Мережковского. Окончивший несколько религиозных учебных заведений, в том числе медресе «Галия» в Уфе, Б.Майлин вошел в историю казахской литературы как один из основоположников метода социалистического реализма. Таких примеров можно привести великое множество. Бесперспективен и исчерпал себя подход, когда причины формирования позиции интеллигенции связывались с ее социально-классовым происхождением. Ибо давно отвергнуто и самой историей и научными поисками мнение, будто выходцы из среды эксплуататоров есть реальные противники идей пролетарской революции, интеллигенты-середняки придерживаются нейтральной позиции, интеллигенты-представители социальных низов были и будут в союзе с рабочим классом. Безусловно, глубинные причины формирования общественно-политической позиции казахской интеллигенции начала ХХ века следует искать в связах и отношениях той эпохи. Человек живет интересами и потребностями конкретного времени и пространства. Он – продукт своей эпохи. Тем не менее мы считаем, что, изучая объективно-исторические условия и факторы, определившие позицию интеллигенции, на первое место следует поставить сознательный и субъективный выбор конкретного человека. Так, сын крупного землевладельца Н.Тюрякулов, будучи студентом экономического факультета Московского коммерческого института, всерьез увлекался идеями таких политических партий, организаций, течений, как движение Алаш, национально-демократический, лево-эсеровский, социал-демократический. В итоге его выбор пал на большевистскую альтернативу социального прогресса. Подобная эволюция взглядов и судеб была характерна для многих интеллектуалов, в частности, А.Букейханову, С.Асфендиарову, С.Торайгырову и др. Колониальное иго объективно способствовало формированию радикально настроенной интеллигенции, яркими представителями которой останутся А.Жангильдин, С.Сейфуллин, Т.Рыскулов и др. Ни один правитель, никакая идеология или Декрет не в состоянии отменить сознательно-субъективное начало в поведении и деятельности интеллигенции по определению собственной позиции. Общественно-политическая позиция новой казахской интеллигенции была, таким образом, разновекторной. В главном и основном свою миссию она видела в служении народу, облегчении его колониальной участи, взяла на себя ответственность вернуть политический и социокультурный долг многих десятилетий. Идейность и самоотверженность малочисленной социальной общности обеспечила ей огромный авторитет и популярность. Пятимиллионное коренное население края даже в условиях отсутствия единого информационного пространства и достойной культурной среды четко осознало, что их судьбы и будущее теперь зависят от идей и социальной практики интеллектуальной элиты нежели от титулов и званий волостных, старшин, переводчиков, почетных граждан. Вообще, к началу ХХ века статус и значимость казахской чиновничьей интеллигенции (по образному выражению М.Дулатова – сатрапия) находились в глубоком кризисе. Как в реальной жизни, так и в общественном сознании она перестала быть самодостаточным и авторитетным явлением. Часть ее, превратившись в марионетки колониальной администрации, потеряла всякую историческую перспективу роста, жестоко высмеивалась, например, великим Абаем. Другие, для которых интересы народа были выше собственных, со временем перешли в лагерь либерально-демократической или радикальной интеллигенции. Общественное мнение о роли и значении казахской интеллигенции, рожденной на стыке веков, еще более укрепилось в ходе революции 1905-1907 годов. Настоящей демонстрацией потенциала новой интеллигенции и ее идейно-политической зрелости стало принятие на имя правительства России Каркаралинской петиции 1905 года, составленной, по всей вероятности, А.Байтурсыновым, А.Букейхановым, Ж.Акпаевым и подписанной 14,5 тыс. казахами. Позже, анализируя содержание петиции, М.Ауэзов писал, что в ней на первом месте стоит земельный вопрос, народное требование остановить изьятие казахских земель и прекратить переселение крестьян. Второе требование касалось предоставления казахам прав земского управления. Наконец, осуждалась русификаторская политика царизма. Итак, петиция вычленила насущные проблемы казахского общества, ознаменовала рождение новой национальной идеи, а ее авторы, со временем еще более углубляя свои программные установки, пополняясь новыми сторонниками и единомышленниками, организуясь в политическую партию, возглавили движение Алаш. В момент принятия Каркаралинской петиции новое поколение казахской интеллигенции выступало с единой позиции, его объединяла идейная общность. Идейно-политический раскол наступил позже, де-юре и де-факто он стал в период национально-освободительного восстания 1916 года. Ведущие позиции и руководящая роль все же оставались за либерально-демократической интеллигенцией. Жизнь не стоит на месте, она всегда полна противоречий, борьбы, конфликтов. Когда последние протекают в рамках законности, демократии, без насилия и кровопролития, служат мощным фактором социального прогресса, объективным катализатором осуществления интеллигенцией своей исторической миссии. До октября 1917 г. эти условия действовали в рамках формулы 50 на 50. Ибо закон единства и борьбы противоположностей соблюдался только в среде различных групп казахской интеллигенции, отличавшихся друг от друга идейно-политическими установками и классовой ориентацией. Отношение официальной власти и ее местных органов к национальной интеллигенции края оставалось на протяжении всего колониального периода высокомерным, пренебрежительным, недоверчивым, в случае политического инакомыслия – репрессивно-карательным. Казахские интеллектуалы и их друзья, объединившиеся вокруг газеты «Казах», журнала «Айкап», исламской идей, кружков социал-демократического толка, мобилизованные миссией освобождения народа от бесправия и колониального гнета, хотя каждая группа имела собственную модель решения вопроса, во взаимоотношениях соблюдали определенный этикет, дальше словесных перепалок и критических газетно-журнальных статей не перешагнули. Ситуация кардинально изменилась с приходом к власти большевиков. Так, вспоминая период от февраля до октября 1917 г. С.Сейфуллин в книге «Тернистый путь» писал: «Повсеместно стали выпускаться газеты. В Семипалатинске начала выходить газета «Сары-Арка», редактором ее был Халель Габбасов, а активными сотрудниками Ермеков, Букейханов, Турганбаев. В Ташкенте издавалась «Алаш», редактором ее стал Мустафа Чокаев, а сотрудниками Болганбаев, Тюрякулов, Ходжанов и другие. В Астрахани букеевцы издавали «Уран» - «Призыв», который редактировал А.Мусин, в Акмолинске издавалась «Тиршилик» - «Жизнь», где редактором стал Рахимжан Дуйсембаев... В Оренбурге продолжала издаваться широко известная газета «Казах», которую редактировали А.Байтурсынов и М.Дулатов...". "Алаш-ордынцев было много, ведущее ядро партии было достаточно грамотно, имело опыт политической борьбы, к тому же все областные газеты, кроме «Тиршилика», находились в его руках, - продолжает С.Сейфуллин, теперь имея в виду первые месяцы советской власти и говоря о критической статье газеты «Уш жуз» против руководителей Алаш. – Семипалатинская «Сары Арка», ташкентская «Бирлик туы», астраханская «Уран», оренбургская «Казах» - скопом обрушились с бранью на редакцию газеты «Уш жуз». В целом, идейно-политическое размежевание казахской интеллигенции начала ХХ века, хотя и нанесло урон национально-освободительному движению, дало толчок активизации общественного сознания, стало для широких слоев населения школой возмужания. Государственная политика царизма в отношении национальной интеллигенции строилась на принципах недоверия, угнетения, запретительства. Экономический, идеологический, административно-территориальный диктат метрополии сопровождался политическим произволом. Так, в соответствии с избирательным законом от 3 июня 1907 года казахи лишились права иметь представительство в Государственной Думе ІІІ и ІV созывов. Недовольных существующим порядком ожидали суд и высылка. В целом, в дореволюционный период даже самые преданные из числа казахов служащие колониальной администрации не удостаивались заслуженного внимания и уважения. Практически все лидеры национальной интеллигенции, независимо от политических симпатий, подвергались гонениям. Репрессивные меры принимались и в отношении их произведений. Из всех дореволюционных казахских книг самой преследуемой была «Оян, ‹аза‹!» («Проснись, казах!») М.Дулатова. Ибо как название, так и содержание книги глубоко и доступно раскрыли суть национальной идей, впервые изложенной в Каркаралинской петиции 1905 г. На этой поистине народной поэме выросло целое поколение казахов, познавших итоги и уроки прошлого, задачи дня, направления движения вперед. Осознание пагубности противостояния с признанными лидерами этноса пришло потом, когда началось крушение империи. «Временное правительство признало, вспоминал позже А.Ф. Керенский, что свободная демократическая Россия не может оставаться централизованным государством, и немедленно осуществило практические меры для отказа от политики угнетения, которую проводил старый режим в отношении нерусских народов империи». Оно назначило на ответственные посты А.Букейханова, М.Тынышпаева, М.Шокая. Однако на пути демократии Россия побывала недолго. Идейно-политическая дифференциация казахской национальной интеллигенции во многом шла под воздействием движения либерализма в метрополии. Россия после революции 1905-1907 гг. представляла собой страну, вставшую на путь избавления от «родимых пятен» патриархальщины, феодализма, крепостничества, недостаточного развития капитализма. Не менее активно шла политизация населения. До самых далеких окраин дошли идеи и программные установки эсеров и кадетов, черносотенцев и октябристов, анархистов и большевиков. Поистине всероссийский резонанс вызвали сборники «Вехи», «В защиту интеллигенции», «Интеллигенция в России» с их попыткой обосновать историческую миссию интеллигенции. Новое поколение казахских интеллектуалов с интересом следило за развитием идей сибирских автономистов во главе с Потаниным и Ядринцевым. Не остался незамеченным джадидизм Гаспринского. Антиколониальный настрой подогревался и событиями в Турции, Китае, Индии. Политика и идеология были главной, но не единственной сферой деятельности новой казахской интеллигенции. Свое жизненное кредо она выразила и в образовании, литературе, искусстве, науке. В Отечественной истории начала ХХ века А.Байтурсынов известен, например, как педагог, языковед-реформатор, поэт, А.Букейханов – как ученый-экономист, историк и публицист, С.Сейфуллин и М.Жумабаев – как поэты и композиторы, М.Дулатов и М.Сералин – как журналисты и организаторы печати, С.Асфендиаров – как профессиональный врач. Таких личностей Абай называл "толық адам" – цельный человек. Несмотря на трудности и противоречия времени казахская интеллигенция сохранила патриотический дух и оптимизм. В большинстве своем она верила в Россию; и либерал-демократы, и социал-демократы представляли будущее своего народа в составе российского государства. По свидетельству М.Шокая, до декабря 1917 года, т.е. до разгрома большевиками Кокандской автономии лидеры движения Алаш исключали выход Казахстана из состава империи. Именно террор и беззаконие большевистской власти вынудили наиболее авторитетную и грамотную часть национальной интеллигенции занять антисоветскую позицию, разрушили былую конструктивную связь между интеллектуалами и их группами. Очень скоро по воле Сталина и его окружения либерально-демократическая интеллигенция объявлялась националистической, охаивалась вся ее деятельность. Неуслышанными остались голоса даже таких крупных большевистских фигур как Т.Рыскулов. В 1926 году, отвечая на вопрос группы молодежи: «Как характеризовать деятельность казахской националистической интеллигенции до и после революции, и какое отношение к этой интеллигенции должно быть теперь?», со свойственной ему смелостью он заявил: «До революции деятельность национальной интеллигенции постольку, поскольку эта деятельность направлена была против царизма, старых отсталых рамок строя, за развитие прогрессивных форм общественных отношений – была положительна». Но уже было поздно. Историческая миссия новой национальной интеллигенции – привести народ к свободе и быть во главе независимого Казахстана – осталась нереализованной. Причин тому много. Сказывались политическая неискушенность народа, незавершенность формирования национальной буржуазии, административно-территориальная раздробленность казахской земли, политические хитросплетения большевистского руководства и т.д. и т.п. Но, как бы то ни было, интеллектуальное возрождение составило главный итог развития казахского общества начала ХХ века. Национальная интеллигенция разбудила великую степь. Призыв М.Дулатова: «Оян, қазақ!» - «Проснись, казах!», отражая содержание переломного этапа, оправдал себя и исторически, и политически, и методологически, и теоретически. |