Реферат философия. Контрольная работа. Форма обучения
 Скачать 31.11 Kb.
|
|
МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧЕРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
«КУЗБАССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Т.Ф. ГОРБАЧЕВА» Г. БЕЛОВО ФИЛОСОФИЯ
Работа допущена к защите «____» ______________ 2020 г. СОДЕРЖАНИЕ Зенон Элейский………………………………………………………….…..3 Михаил Михайлович Бахтин (1895—1975)………………………………....7 Можно ли согласиться с ф. Бэконом, знание есть сила, сила есть знание….10 Зенон Элейский Зенон Элейский (около 490—430 до н. э.) греческий философ и логик, прославившийся главным образом парадоксами. Зенон родом из греческого города Элея на юге Италии .Сын Телевтагора, учился у Ксенофана и Парменида. Представитель Элейской школы, развивал учение Парменида о едином, отрицая познаваемость чувственного бытия, множественность вещей и их движения и доказывая немыслимость чувственного бытия вообще. Парменид приходил к выводам исключительно с помощью логики, не прибегая к умозрению или интуиции. Тактика Зенона сводилась не к защите точки зрения учителя, а к демонстрации того, что из утверждений его оппонентов возникают еще большие нелепости. В связи с этим Зенон выработал метод опровержения противников посредством серии вопросов. Отвечая на них, собеседник был вынужден прийти к самым необычным парадоксам, с необходимостью следовавшим из его взглядов. Этот метод, получивший название диалектического (греч. 'диалегомай' - 'разговаривать'). Диалектика 3енона- это искусство «опровергать противника и посредством возражений ставить его в затруднительное положение. Для защиты учения Парменида о едином неподвижном бытии Зенон сформулировал ряд апорий («неразрешимых положений»), показав, что признание реальности множественности и движения ведет к логическим противоречиям. Показаны в четырех апориях о движении: Дихотомия, Ахилл и черепаха, Стрела. Все эти апории представляют собой доказательства от противного. Основная мысль апорий Зенона состоит в том, что прерывность, множественность, движение характеризуют картину мира, как она воспринимается чувствами. Но эта картина недостоверна. Истинная картина мира постигается мышлением. Диалектика Зенона основывалась на постулате недопустимости противоречий в достоверном мышлении: появление противоречий, возникающих при предпосылке мыслемости множественности, прерывности и движения, рассматривается как свидетельство ложности и в то же время свидетельствует об истинности противоречащих ей положений о единстве, непрерывности и неподвижности мыслимого бытия. В первых двух (Дихотомия и Ахилл и черепаха) предполагается бесконечная делимость пространства. Так, как бы быстро ни бежал Ахилл, он никогда не догонит медленную черепаху, потому что за то время, которое ему потребуется для того, чтобы пробежать половину намеченного пути, черепаха, двигаясь без остановки, всегда будет отползать еще немного, и этот процесс не имеет завершения, ибо пространство делимо до бесконечности. В третьей апории рассматривается несводимость непрерывности пространства и времени к неделимым «местам» и «моментам». Летящая стрела во всякий фиксируемый момент времени занимает определенное место, равное своей величине – получается, что в рамках самого неделимого момента она «покоится», и тогда получается, что движение стрелы состоит из суммы состояний покоя, что абсурдно. Следовательно, стрела на самом деле не движется. Парадоксы множества. С помощью ряда парадоксов Зенон стремился доказать невозможность разделения непрерывности на точки или моменты. Его рассуждение сводится к следующему: предположим, что деление проведено нами до конца. Тогда верно одно из двух: либо мы имеем в остатке наименьшие возможные части или величины, которые неделимы, однако бесконечны по своему количеству, либо деление привело нас к частям, не имеющим величины, т.е. обратившимся в ничто, ибо непрерывность, будучи однородной, должна быть делимой повсюду, а не так, чтобы в одной своей части быть делимой, а в другой – нет. Однако оба результата нелепы: первый потому, что процесс деления нельзя считать законченным, пока в остатке – части, обладающие величиной, второй потому, что в таком случае изначальное целое было бы образовано из ничего. Итак, сущее не может быть разделено на множество, следовательно, есть только единое. Это доказательство может строиться и по-другому, а именно: если не будет сущего, которое неделимо и едино, не будет и множества, ибо множество состоит из многих единиц. А ведь каждая единица либо едина и неделима, либо сама делится на множество. Таким образом, если существующие вещи множественны, Вселенная окажется образованной бесконечным числом бесконечностей. Но поскольку этот вывод нелеп, сущее должно быть единым, а быть множественным ему невозможно, ведь тогда придется каждую единицу делить бесконечное число раз, что нелепо. Значительная часть литературы, посвященной Зенону, рассматривает его доказательства невозможности движения, именно в этой области воззрения элеатов вступают в противоречие со свидетельствами чувств. Четыре доказательства невозможности движения: 1) Дихотомия. В нем утверждается, прежде чем движущийся объект сможет преодолеть определенное расстояние, он должен пройти половину этого пути, затем половину оставшегося пути и т.д. до бесконечности. Поскольку при повторных делениях данного расстояния пополам всякий отрезок остается конечным, а число таких отрезков бесконечно, данный путь невозможно пройти за конечное время. Более того, этот довод действителен для любого, сколь угодно малого расстояния, и для любой, сколь угодно большой скорости. Следовательно, невозможно какое бы то ни было движение. Бегун не в состоянии даже тронуться с места. Для того, чтобы пройти каждое из подразделений протяженности, с необходимостью требуется ограниченный временной интервал, но бесконечное число таких интервалов, как бы мал ни был каждый из них, в совокупности не может дать конечной длительности. 2)Ахилл. (Ахилл и черепаха) Во втором парадоксе рассматривается состязание в беге между Ахиллом и черепахой, которой при старте дается фора. Парадокс заключается в том, что Ахилл никогда не догонит черепаху, поскольку сперва он должен добежать до того места, откуда начинает двигаться черепаха, а за это время она доберется до следующей точки и т.д., словом, черепаха всегда будет впереди. Разумеется, это рассуждение напоминает дихотомию с той только разницей, что здесь бесконечное деление идет сообразно прогрессии, а не регрессии. В «Дихотомии» доказывалось, что бегун не может пуститься в путь, потому что он не может покинуть того места, в котором находится, в «Ахилле» доказывается, что даже если бегуну удастся тронуться с места, он никуда не прибежит. Аристотель возражает, что бег – это не прерывный процесс, как толкует его Зенон, а непрерывный, однако этот ответ возвращает нас к вопросу, каково отношение дискретных положений Ахилла и черепахи к непрерывному целому? Современный подход к этой проблеме заключается в вычислениях ,которыми устанавливается, где и когда Ахилл нагонит черепаху. Вычисления показывают, что бесконечному количеству движений, которые должен совершить Ахилл, соответствует конечный отрезок пространства и времени. 3)Стрела. В третьем парадоксе Зенон утверждает: любая вещь либо движется, либо стоит на месте. Однако ничто не может пребывать в движении, занимая пространство, которое равно ему по протяженности. В определенный момент движущееся тело постоянно находится на одном месте. Следовательно, летящая стрела не движется. Трудность устраняется, если вместе с Зеноном подчеркнуть, что в каждый данный момент времени летящая стрела находится там, где она находится, все равно как если бы она покоилась. Динамика не нуждается в понятии «состояния движения» в аристотелевском смысле, как реализации потенции, однако это не обязательно должно приводить к сделанному Зеноном выводу, что раз такой вещи, как «состояние движения», не существует, не существует и самого движения, стрела неизбежно находится в покое. 4)Предикация. Здесь Зенон утверждает, что вещь не может в одно и то же время быть единой и иметь множество предикатов. У Парменида и Платона это рассуждение выглядит так: «Если вещи множественны, они должны быть и подобными, и неподобными (неподобными, поскольку они не являются одним и тем же, и подобными, поскольку общее у них то, что они не являются одним и тем же). Однако это невозможно, поскольку неподобные вещи не могут быть подобными, а подобные неподобными. Следовательно, вещи не могут быть множественны». Существует еще один парадокс, который Аристотель приписывает Зенону- парадокс «Место». Ведь затруднение, к которому приходит Зенон, нуждается в каком-то объяснении. Поскольку все, что существует, имеет место, очевидно, что место тоже должно иметь место и т.д. до бесконечности». Считается, что парадокс возникает здесь потому, что ничто не может содержаться само в себе или отличаться от самого себя. Зенон желал доказать несостоятельность концепции множественности. Общая цель его аргументов показать те нелепости, к которым приходят, когда пытаются получить непрерывные величины из бесконечно малых частиц, взятых в бесконечном множестве. Парадоксы Зенона и понятие бесконечности. Именно в связи с открытием несоизмеримых величин в греческую математику проникло понятие бесконечности. Михаил Михайлович Бахтин (1895—1975). Бахтину довелось жить в советскую эпоху, и, философствуя, ему приходилось мимикрировать под марксизм. В 1960-е годы, когда сочинения Бахтина были обнародованы, многим он казался уникальной, словно с неба упавшей фигурой. Сам он был склонен скрывать питавшие его источники. Скажем, свой главный труд «Проблемы творчества [поэтики] Достоевского» он начинает полемикой с предшественниками; но, полагаю, что Б. Энгельгардт, Л. Гроссман, С. Аскольдов, которым он оппонирует, — персонажи для «серебряного века» даже не второстепенные. Философская критика в «списке литературы» к книге о Достоевском представлена мимолетным упоминанием ряда имен: названы «Розанов, Волынский, Мережковский, Шестов и другие». Их концепции Бахтин с ходу отвергает за то, что «идеологические тезисы» Достоевского они усваивают «одному сознанию» автора, «монологизируя» тем самым «диалогическую», согласно теории самого Бахтина, поэтику его романов. Бахтину очень хотелось казаться самобытным, и это ему удавалось. Но мысль «серебряного века» не могла не пропитать всех пор воззрения Бахтина, хотя он и называл свое учение «первой философией» — идущей не от предшественников, а от самого себя. Дух «серебряного века» определяется отнюдь не православием (даже и не вызовом в его адрес); При всем желании невозможно связать с церковным христианством философию Бахтина: спецификумом православия не являются ни бахинские ключевые понятия ответственности и свободы личности, ни ее незавершимость и т. д. Бахтинский же апофеоз карнавальной оргийности вместе с «веселой относительностью» всего и вся и мистикой «материально-телесного низа» перечеркивают жирной линией и самый витиеватый тезис о христианстве автора книги о Рабле. В мысли Бахтина явственно слышны иудейские обертоны. Одно из ключевых положений герменевтики Бахтина состоит в том, что в «большом времени» «у каждого смысла будет свой праздник возрождения», — ибо «нет ничего абсолютно мертвого». Для христианина восстание из мертвых означает великую онтологическую метаморфозу бытия — «времени уже не будет», будут «новое небо и новая земля», как говорится в Иоанновом Откровении. Для иудея же «малое» время переходит в «большое» неприметно, между ними нет определенной границы, и «абсолютное», подразумевающее приход Машиаха будущее также не предполагает трансцендентного разрыва. Вообще никакой платоновской трансцендентности, основополагающей для христианства, в иудаистски окрашенной философии нет: диалог с абсолютно трансцендентным Богом в ней странным образом ведется исключительно в земном плане. Становление Бахтина происходило в атмосфере «серебряного века», и, младший современник творцов этой эпохи, он дерзновенно противопоставил ей собственное воззрение, свою философскую «идею». В возрасте чуть старше двадцати лет этот, мыслитель-вундеркинд задумал систему «первой философии», основанную как бы на пустом месте и зачинающую новую традицию. В действительности Бахтин примкнул к Канту и неокантианцам, открыто взяв на вооружение кантовскую «трансцендентальную эстетику» (вместе с автономной моралью категорического императива) и пафос марбургской школы. Так, вольно или невольно он вступил в полемику с новым религиозным сознанием «серебряного века». Остроумие ли это или малодушие ума, спасовавшего перед вызовами истории? Мыслители «серебряного века» конципировали бытие человека в Божьем мире — Бахтин встал на путь моделирования человеческой жизни с помощью понятия авторства — создания художественной действительности. Бытие человека (в бахтинских терминах «жизнь»), согласно крошечной, но весьма значимой для понимания «идеи» Бахтина заметки 1919 года «Искусство и ответственность», он намеревался осмыслить как «авторство» — не только поступка, но и художественного текста. Но отклоняется ли эстетизированный экзистенциализм Бахтина от проектов русских метафизиков? Скорее Бахтин как раз следовал их заветам эстетизации жизни (так называемого жизнетворчества) и, обратно, возведения искусства до уровня реальности: так намеревались преодолеть то, что считалось «трагедией культуры», — разрыв культуры и жизни. Надо думать, бахтинский кружок был явлением не менее эстетизированным, чем пресловутая «Башня» на Таврической, где судьбы людей разыгрывались по заранее составленным сценариям. МОЖНО ЛИ СОГЛАСИТЬСЯ С Ф. БЭКОНОМ, ЗНАНИЕ ЕСТЬ СИЛА, СИЛА ЕСТЬ ЗНАНИЕ. Это высказывание часто повторяется разными людьми в течение долгого времени. Однако это не означает, что оно потеряло актуальность и данную мысль можно просто игнорировать. Знания– существенная составляющая личности человека. Без них, невозможно существование личности, как таковой. Известно, что люди, с раннего детства воспитанные животными или же лишенные нормального общения с другими людьми, не могут впоследствии занять нормальное место в обществе. Знания, получаемые с детства, дают возможность встроиться в окружающий мир, стать полноценным членом общества. Кроме того, нельзя жить среди людей и игнорировать установленные в обществе нормы. Усвоение правил поведения, устойчивых оборотов речи, – это тоже знания. Человек, который позволяет себе даже столь малое отступление от этикета, как неподобающее приветствие, будет воспринят в качестве того, кто не проявляет должного уважения и выключен из той ли иной социальной группы. Насколько бы психологически силен он бы не был, но он будет постоянно проигрывать. Мы живем в эпоху информационного общества. Если несколько веков назад можно было овладеть профессией, например, пекаря и остановиться на достигнутом уровне, не приобретая новых знаний, то теперь это уже невозможно. Научно-технический прогресс ведет к постоянному усложнению и совершенствованию в любой сфере, поэтому человек, остановившийся в процессе самосовершенствования, довольно быстро не сможет выполнять свою прежнюю работу. Сегодня это еще не коснулось всех отраслей, многие люди пока еще заняты тяжелым неквалифицированным трудом, но будущее за автоматизацией и роботами, вытесняющими человека из сферы рутинного и не требующего знаний труда. В силу этого, человек отказывающийся от постоянного усвоения новой информации будет беспомощен в новом мире. Мы столько можем сделать, сколько имеем знаний. Английский философ Френсис Бэкон в своем высказывании затрагивает проблему важности знаний, он говорит о том, что все наши возможности и умения непосредственно связаны с тем, что мы знаем об окружающем мире и о себе. И это действительно так. Знания – это результат познавательной деятельности человека. Можно выделить такие виды знаний как научное, житейское, художественное, религиозное, мифологическое. Знания являются основой нашего существования в этом мире, созданном человеком по законам, сформированным человеческим социумом. Действительно, знания помогают людям рационально организовывать свою деятельность и решать те или иные задачи, различные проблемы, возникающие в её процессе. Так, например, одним их важнейших факторов в экономике ученые выделяют информацию, ведь предприниматель только при условии наличия информации о спросе и предложении, о макроэкономической ситуации в стране, о сильных и слабых сторонах конкурентов и своего предприятия может рассчитывать на успешный бизнес. Изначально, при рождении, человек практически ничего не знает и почти ничего не умеет. Его возможности находятся на биологическом уровне, данном от природы В течение всей своей жизни он социализируется, усваивает социальные роли, получает обыденно-практические знания — силу, которую он использует в своей повседневности для решения задач практически неосознанно. Знания, получаемые в образовательных учреждениях, дают возможность проявить себя в работе, в науке, стать высококлассным специалистом. Вся эволюция человечества построена на знаниях, которые накапливаются и дополняются. Научное познание, основанное на трудах предшественников, дает человечеству новые способы борьбы с болезнями и эпидемиями, помогает предупредить о землетрясениях, дает новые способы получения энергии. Человек в наше время образован, имеет основные понятия об устройстве и закономерностях мира, в котором он живет, интеллектуально развит, чего, к примеру, не скажешь о людях из первобытного общества. Знания — это действительно сила в прямом смысле этого слова. На знаниях основано все современное оружие, опасные вирусы, и знания можно применить и как разрушающую силу. Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в 1945 году – пример боевого применения ядерного оружия. Таким образом, мы убедились, что знание действительно является основой наших возможностей. Но знание, это сила, которая может как спасти, так и разрушить, и знания следует применять с осторожностью и заботой о будущем. Часто мы слышим от своих родителей призывы хорошо учиться, много читать, и при необходимости применять знания. Понимая это, стремимся, получить глубокие знания, по всем предметам. Понимая, что чем больше буду знать, то все мои мечты сбудутся, ведь в них моя сила, в знании сила. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||