ораторское. Ii. Использование тропов и фигур речи в судебной практике
 Скачать 124.02 Kb.
|
|
Глава II. Использование тропов и фигур речи в судебной практике Судебное красноречие представлено жанрами судебных речей ходатайствующего типа, отличающихся риторической направленностью и призванных оказывать целенаправленное воздействие на суд, способность убеждению судей, присяжных и присутствующих в зале суда граждан в истинности мнения выступающего; тем самым по форме и по стилю - это ораторская речь. Судебное публичное говорение - одно из самых древних и самых почитаемых на земле занятий, один из древнейших видов ораторского искусства, и каждая эпоха, страна, народ вносят в него свои изменения. Местом рождения судебного красноречия является Древняя Греция. Выяснить, доказать, убедить - три взаимосвязанные цели, которые определяют языковые особенности жанра. Судебная речь ограничена сферой употребления, поскольку это официальная узкопрофессиональная речь, произносимая только в суде. Изложение в судебных речах подчинено выявлению причинно-следственных связей, а поэтому оно сориентировано на точность и логичность выражения. В целом, стилистику судебных речей отличает сочетание стандартных и эмоциональных средств выражения, так как назначение этих жанров требует употребления четких юридических клише и формул. Однако реализация убеждающей функции делает необходимым использование речевых средств воздействия, формирующих экспрессию, которая придает не только эмоциональность, но и стройность, логичность аргументации, точность словоупотреблению, ясность выражению мыслей. «Выражение эмоций в речи всегда экспрессивно, но экспрессия в речи не всегда эмоциональна». Экспрессия создается контактоустанавливающими (например, сменой тона, замедлением и убыстрением темпа речи, интонационным выделением отдельных слов, паузами, логическими ударениями, усилением звучания согласных), а также изобразительно-выразительными языковыми средствами. Рассмотрим те изобразительно-выразительные средства, которые наиболее характерны для судебной речи. А правильное их использование не только подчиняет судей и аудиторию своей воздействующей силой, передает мысли оратора, но и дает возможность пережить чувство соприкосновения с чужой бедой. 2.1 Использование тропов В текстах судебных речей чаще других тропов используется метафора, которая состоит в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов (явлений, действий, признаков), для характеристики другого предмета, сходного с данным в каком-либо отношении. Метафора - это использование слова не по его прямому значению, вследствие чего происходит преобразование его смысловой структуры. В речах Ф.Н. Плевако, С.А. Андреевского, П.А. Александрова, А.Ф. Кони метафоры, как правило, создавали точную характеристику или передавали состояние подсудимого и потерпевших, раскрывали историю их жизни: «Если холодная, воровская змея, пригнездившаяся в его сердце, поворачивала сердце среди пира и жалила его укором совести, то этот удар заглушала лихая цыганская песня…». Н.И. Холев с помощью метафоры исследует отношения супругов Максименко: «Но, быть может, чувства эти отцвели и поблекли и для молодых супругов наступила затем, как выразился прокурор, «осень любви?» Так ли это?». М.Г. Казаринов посредством метафор давал характеристики потерпевшим и подсудимым (Ольга Штейн всем существом своим привыкла к свету, блеску, шумным похождениям, к игре на быстринах и водоворотах жизни, у самых острых подводных камней). С.А. Андреевский путем использования метафор показал условия формирования характера подсудимого: «Иной вырос на тучном черноземе, под солнцем - и кажется хорош; другой жил в болоте - вышел много хуже. Вы знаете, какая трясина вся прошлая служба Мироновича». Метафора может быть употреблена оратором в полемике с процессуальным противником, экспертом, свидетелем, следователем и т.д. Советский адвокат А.И. Рожанский, используя метафоры, дал оценку показаниям свидетеля: «Такие показания необходимо пропускать через густое сито сопутствующих фактов и обстоятельств». Современный государственный обвинитель А.В. Мельников использовал метафору для характеристики семейных отношений потерпевшего и подсудимой: «Первый тревожный звонок прозвучал для Андрея в мае 1997-го года… Но он стерпел, простил… В ноябре 1999-го семейная лодка вновь дала трещину». Сравнение - троп, основан на сопоставлении двух явлений, предметов, у которых предполагается наличие общего признака. Сравнения помогают судебным ораторам наиболее ярко представить явления. Н.П. Карабчевский с помощью сравнения показал гибнущий пароход: «Вспомните единогласное показание всех свидетелей, наблюдавших погружение «Владимира». Только по огням и знали, что он еще борется со смертью. Все время на нем вспыхивали огни; это было прерывистое дыхание больного в агонии, оно угасало только вместе с ним». Ф.Н. Плевако употребил развернутое сравнение для выяснения причин преступления: «Но подстрекатели были. Я нашел их и с головой выдаю вашему правосудию: они - подстрекатели, они - зачинщики, они - причина всех причин… Войдите в зверинец, когда настанет час бросать пищу оголодавшим зверям; войдите в детскую, где проснувшиеся дети не видят няни. Там - одновременное рычание, здесь - одновременный плач. Поищите между ними подстрекателя. И он найдется не в отдельном звере, не в старшем или младшем ребенке, а найдете его в голоде или страхе, охватившем всех одновременно». Сравнение нередко используется рядом с метафорой, как в речи С.А. Андреевского, который путем сравнения оценил показания свидетеля: «…она своим рассказом осветила, как молнией, все, что было в потемках». П.А. Александров применил сравнение для характеристики потерпевшего - генерала Трепова: «Всякое должностное начальствующее лицо представляется мне в виде двуликого Януса…». Это же сравнение использовано современным государственным обвинителем А.В. Мельниковым для характеристики подсудимой: «Я уже говорил, что подсудимая пытается вызвать вашу жалость, представляя себя жертвой, попавшей под влияние Ромаха. Но абсолютно очевидно, она не жертва. Капустина - это «двуликий Янус»». Еще одним тропом, с помощью которого можно дать справедливую, объективную оценку действий и событий, является ирония. Ирония чаще всего имеет место в высказываниях, содержащих положительную оценку, которую говорящий отвергает. За внешне положительной оценкой скрыта острая, тонкая насмешка. Большим мастером иронии был В.И. Жуковский. Ее, как правило, он употреблял в полемике с процессуальным противником. В речи по делу Гулак-Артемовской оратор сказал: «Приступая к анализу обвинения, я имею в виду его во всей совокупности, то есть обвинительный акт, судебное следствие и затем художественную лепную работу прокурора, который, вычерпав с подонков дела всю грязь, слепил из этой грязи бюст Артемовской, полагая, что этого достаточно для ее обвинения». Ирония усиливает полемический тон речи, ее эмоциональное воздействие на слушателей. Часто и довольно успешно употребляли иронию Н.П. Карабчевкий, А.И. Урусов, Н.И. Холев для вскрытия и оценки следственных ошибок (Гениальное открытие! Оно, без сомнения, могло возникнуть только на благодатной родине бессмертного гоголевского Пацюка, которому, как известно, вареники, и притом обмакнутые в сметану, сами летели в рот), для оценки мнения эксперта. А.Ф. Кони с помощью иронии оценил заключение, данное помощником пристава: «Мы знаем, что молодой банщик женился, поколотил студента и был посажен под арест. На другой день после этого нашли его жену в речке Ждановке. Проницательный помощник пристава усмотрел в смерти ее самоубийство с горя по муже…». Р.А. Руденко в свое время с помощью иронии оценил действия американской разведки: «Руководящие государственные деятели США не прочь были бы прикрыть свои преступные агрессивные действия миролюбивыми намерениями. Но ведь всем известна цена искренности таких заявлений. Подобными «благими намерениями», как известно, выстлана дорога в ад». Точному выражению мысли содействует и точный выбор эпитетов. Аргументируя невиновность подсудимой Максименко, обвиняемой в отравлении мужа, Н.И. Холев употребил эпитет невинный: Невинный стакан чая. Важные детали в показаниях свидетеля он называет драгоценной подробностью. Действенным средством убеждения, а значит, и воздействия является парономазия - преднамеренное столкновение паронимов в одном высказывании с целью оттенить, выделить различия между понятиями: «Прокурор называл здесь Югова скрытым человеком. Я бы не сказал, что он скрытный. Вспомните, как откровенно рассказывал он о себе, о своей жизни». Или: «Учитывая его безупречную прошлую жизнь, коллектив авиаотряда на общем собрании, обсудив и осудив преступление, все-таки выдвинул общественного защитника, а не общественного обвинителя». 2.2 Использование фигур речи Большие возможности для повышения экспрессивности судебной речи и создания эмоциональности при оценке тех или иных обстоятельств дела предоставляет судебным ораторам стилистический синтаксис: фигуры речи, стилистические фигуры, риторические приемы, т.е. языковые средства, придающие речи образность и выразительность. Стилистическая фигура, строящаяся на противопоставлении сравниваемых понятий, называется антитезой. Ф.Н. Плевако употребил ее для характеристики потерпевшего Максименко: «Он пал и уронил, но он умел встать и поднять свою жертву». Великолепную антитезу вы найдете и в его речи по делу рабочих Коншинской фабрики; с ее помощью раскрыты условия и причины, способствовавшие совершению преступления. В его же речи по делу Грузинского антитеза является аргументирующим средством для установления причин преступления: «То, что случилось с ним, беда, которая над ним стряслась, понятны всем нам: он был богат - его ограбили] он был честен - его обесчестили; он любил и был любим - его разлучили с женой и на склоне лет заставили искать ласки случайной знакомой, какой-то Фени; он был мужем - его ложе осквернили; он был отцом - у него силой отнимали детей и в глазах их порочили его…» Для речей дореволюционных русских юристов были характерны высказывания с частичным отрицанием, в основе которых лежит антитеза: «Я не фразы говорю. Каждое мое слово проверено». Или: «Нет, не историю розги хочу я повествовать перед вами, я хочу привести лишь несколько воспоминаний о последних днях ее жизни». Или: «Средства к жизни добываются не тяжелым и честным трудом, а тем, что он угождает посетителям». Или: «…да стыдно будет не Келешам - они не поджигатели, а тем иным поджигателям, которые раздули это дело». Этот прием позволяет акцентировать внимание суда на втором, противопоставляемом явлении. Большой экспрессивной силой обладает градация - стилистическое средство, состоящее из двух или более единиц, размещенных по возрастающей интенсивности действия или качества. Это позволяет воссоздать события, действия, мысли и чувства в развитии. Благодаря этому происходит нарастание производимого ими впечатления. В речи А.Ф. Кони градация создает характеристику жены Егора Емельянова: «Итак, это вот какая личность: тихая, покорная, вялая и скучная, главное - скучная». Н.И. Холев с помощью градации показывает свое отношение к анализируемому обстоятельству дела: «Профессор назвал этот факт «странным»; думаю, что его можно назвать только печальным, глубоко прискорбным». Вот как характеризует он аргументы: «Для судьи в его решении необходимы веские факты, твердые, бесспорные». Красноярский прокурор использовал градацию для оценки действий подсудимого, для характеристики самого подсудимого: «Он похитил не только магнитофон стоимостью 80рублей, но и фотоаппарат стоимостью 30рублей, украл женские колготки стоимостью 5рублей, прихватил даже детский подарок стоимостью 2 рубля 50 копеек». В последнем примере отмечена двойная градация: восходящая и нисходящая. В восходящей употреблены глаголы с разной стилевой окраской: официальное слово похитил, межстилевое - украл и разговорное - прихватил. Частица даже усиливает нарастание качества жадности, неразборчивости. Нисходящая градация построена на снижении стоимости украденных вещей. И обе вместе они создают образ человека, который не брезгает ничем, который способен обидеть даже ребенка. Для выделения и подчеркивая тех или иных явлений, деталей в судебной речи широко употребляется инверсия, - стилистический прием, состоящий в преднамеренной перестановке слов в предложении с целью смыслового или эмоционального выделения их. Это создает экспрессивность речи, помогает эмоциональному воздействию. Убедитесь в этом сами на примерах из речей русских юристов: «Да разве в судах по уставу 20 ноября нас учили «бичевать маленьких для удовольствия больших»? Нет, перед судом все равны, хоть генералиссимус будь». Или: «Скрывает что-то Шахмурадов, боится каких-то своих темных дел». Или: «О неприязненных чувствах ее к зятю шла уже речь. Не по сердцу был теще зять». Инверсией является и постановка определения после определяемого слова: «Степина годами копила эти деньги свои трудовые». Не только создает эмоциональность, но и придает речи убедительность, аргументирует то или иное явление анафора - фигура речи, состоящая в повторении слов и выражений. Повтор позволяет привлечь внимание суда к важным моментам, подчеркнуть значимость какого-либо факта или аргумента, а также позволяет уточнить мысль: «И он не выдержал такой вот проверки, не выдержал первого серьезного испытания». Анафора помогает адвокату доказывать невиновность его подзащитного в одном из эпизодов: «Долгарева пояснила, что мужа пнул в бок вот этот вот неустановленный преступник. Именно от этого удара ее супруг потерял сознание. Именно от этого удара, как она пояснила, он свернулся в калачик». Адвокат А.И. Рожанский с помощью анафоры аргументирует виновность лица, проходящего по делу в качестве свидетеля: «…это он еще в то время, когда она работала лаборанткой, приносил ей различные импортные товары и заставлял продавать своим сослуживцам, а ему возвращать вырученные деньги; это он продавал такие же товары своим товарищам по общежитию; это он уговаривал ее поступить на работу в пароходство, для того чтобы наживаться на привезенных товарах; это он перед последним рейсом продал ей пять фунтов стерлингов, которые она нелегально провезла через границу…». Пример из речи И.М. Кисенишского: «Все с нетерпением ждут исхода этого судебного процесса; ждут близкие, коллеги, студенты… Ждут приговора мудрого и справедливого, ждут торжества законности и правды!». Повторы - действенный прием выразительности. Здесь особый интонационный рисунок: повторяющееся слово произносится повышенным тоном, что подчеркивает его значение. Средством речевой экспрессии и эмоциональности является парцелляция - стилистический прием, состоящий в расчленении предложения на несколько интонационно-смысловых единиц. Эти единицы (часть высказывания) отделены от основной части разделительной паузой, например: «Но разве можно, товарищи судьи, за один удар несовершеннолетним человеком, от этого удара не наступило вообще никаких тяжких последствий, просить у суда четыре года лишения свободы? Человеку, впервые оказавшемуся на скамье подсудимых. И притом с такой прекрасной характеристикой ». Цитирование - одна из наиболее сильных, понятных и простых фигур. Передать чужое чувство, чужую мысль несравненно труднее в описательных выражениях, чем в тех словах, в коих это чувство или мысль выражается непосредственно. «Любовник указал жен более удобный способ отравить мужа». Присяжные слушают и думают, что это могло быть, а могло и не быть. Опытный обвинитель скажет: я не слышал их разговора, но нам нетрудно догадаться о его содержании. Она, женщина, колеблется, он, мужчина, решился твердо и настойчиво. «Иди, - говорит он, - порошок на полке, муж задремал; проснется и сам выпьет». В этих словах передана вся картина отравления, и, если предположение о подстрекательстве уже обосновано оратором, присяжным кажется, что они слышат не его, а самого подсудимого на месте преступления. Этот прием незаменим, как объяснение мотивов действия, и как дополнение характеристики, и как выражение нравственной оценки поступков того или иного человека. Вопросительные конструкции в монологической судебной речи подчинены необходимости выяснить все обстоятельства дела, дать им правильную квалификацию, убедить судей в правильности позиции оратора, а также обеспечить целенаправленное и эффективное воздействие на присутствующих в зале суда граждан. Вопросительные конструкции являются важным ораторским приемом: привлекая внимание судей, включают их в активную мыслительную деятельность, подчеркивают важность названных доказательств для решения суда. И суд, следя за развитием мысли оратора, совершает ту же мыслительную работу. Повышенную эмоциональность судебной речи придает риторический вопрос. Риторический вопрос характеризуется противоречием между формой и содержанием: в отрицательном вопросительном предложении содержится экспрессивная утвердительная информация; утвердительное вопросительное предложение несет в себе также экспрессивную, но отрицательную информацию. Риторический вопрос, как правило, содержит оценку того, о чем говорит оратор. Употребленный во вступлении, он, подчеркивая то или иное суждение, создает эффект эмоционального усиления и дает эмоциональный настрой всей речи. «…А потом дети вышли из-под контроля родителей. И вот результат налицо. И если так дальше будут заниматься родители воспитанием своих детей, то к чему же мы придем?». В этом случае риторический вопрос позволяет поставить в воспитательных целях моральные проблемы. Полемизируя с процессуальным противником, судебный оратор довольно часто употребляет риторические вопросы, выражающие экспрессивно-эмоциональное уверенное отрицание противоположной позиции и апелляцию к суду: «Нам говорят, что для совершения вот этого преступления подсудимые вступили в преступный сговор. Но, уважаемый суд, о каком сговоре может идти речь, если подсудимые, как они пояснили, еще и друг друга толком не знали?». Кроме риторических вопросов-оценок, в судебных речах нередко используются риторические вопросы, содержащие вывод из сказанного. Их цель - помочь суду сделать правильные выводы, правильно квалифицировать тот или иной факт, например: «На вопрос о том, чем она может ему помочь, Тищенко сказал, что поможет, если умрет, и что Кубань-река большая, смоет все следы. Разве это не угроза убийством?». Риторический вопрос, заканчивающий логическое единство, имеет результативно-следственное значение; вместе с тем он заключает в себе элемент оценки. Это эмоциональная реакция оратора. В результате использования вопросительных конструкций создается психологический и интеллектуальный контакт между ораторами и судьями, исчезает пассивность слушателей, поддерживается интерес к теме выступления. Во время судебных процессов, кроме вышеперечисленных фигур речи и тропов, также широко используются диалог, сообщение, ответствование, риторические восклицания, риторические обращения. Однако в судебной речи неуместны гипербола и гротеск, так как в ней не должно быть никаких преувеличений. Неуместен в ней в том числе и юмор. О «неуместной на суде веселости» говорил А.И. Урусов в речи по делу Мироновича. |