Врачи, ставившие опыты на себе. Инфекционные заболевания

• Название: Инфекционные заболевания
• Дата: 06.12.2022
• Размер: 250.41 Kb.
• Имя файла: Врачи, ставившие опыты на себе.docx
• Тип: Документы; #830788

Вступление.

В медицине не так мало случаев, когда врачи, пытаясь доказать какую-либо гипотезу, испытывали ее на себе. Нередко исход был плачевным, но были и действительно важные открытия, сделавшие переворот в медицинской науке. 

Инфекционные заболевания.

Инфекционные заболевания породили массу экспериментов врачей на себе. Опыты ставили и те, кто пытался изобрести лекарства, и те, кто хотел рассмотреть течение болезни, узнать о последствиях и подробно описать это.

Первый опыт на себе, имевший целью исследование чумы, был поставлен в этом городе. Его провел английский врач А. Уайт. Среди пациентов Уайта была болевшая бубонной чумой женщина. Он извлек некоторое количество гноя из ее железы и втер себе в левое бедро. На следующий день он повторил опыт. Сделав небольшой надрез на правом предплечье, он внес в рану некоторое количество гноя больной. Этот эксперимент имел ужасные последствия: через некоторое время Уайт заболел чумой и умер.


И. Мочутковский провел в Одессе в семидесятых годах прошлого столетия эксперимент на себе с сыпным тифом. Мочутковский хотел выяснить, действительно ли, как он предполагал, кровь больного сыпным тифом способна вызвать заболевание у здорового человека. Взяв немного крови у больного, он сделал себе надрез на коже и ввел в него эту кровь. Спустя 17 дней после начала эксперимента он заболел. Началось с обычных тяжелых симптомов — озноба, лихорадки, бреда, а спустя две недели на коже появились пятна, характерные для сыпного тифа.

В течение нескольких недель Мочутковский находился на грани жизни и смерти, затем признаки болезни начали ослабевать, и, наконец, он выздоровел. Только сердце, которое часто под действием этой болезни отказывает, пострадало и у него и давало себя чувствовать еще много лет спустя.

Важный опыт на себе произвел французский бактериолог Шарль Николь. Этот исследователь очень серьезно занимался проблемой сыпного тифа, и благодаря ему удалось, наконец, выяснить, что промежуточным хозяином возбудителя сыпного тифа является платяная вошь. За это открытие Николь был в 1928 году удостоен Нобелевской премии. Его эксперимент протекал следующим образом: в 1916 году, взяв немного крови у тяжело больного сыпным тифом, он дал этой крови свернуться, а затем ввел себе некоторое количество сыворотки, выделенной из сгустка. Опыт прошел безболезненно.

С историей туляремии связан примечательный опыт на себе, который был произведен в семье врачей. Считали, что туляремия встречается только в Америке, но не на других континентах, хотя уже имелись и другие примеры. В Японии в 1922 году возникло заболевание, сопровождавшееся лихорадкой, которое доктор Хакиро Охара из Фукусимы связал с кроличьей чумой и которое вначале было известно как «болезнь Охара». Представляло это заболевание действительно что-то новое или же было взаимосвязано с падежом кроликов — вот в чем заключался вопрос, решения которого искали, когда Охара решил дать ответ с помощью опыта на человеке. В районе распространения эпизоотии он вскрыл дохлого кролика, взял у животного немного крови из сердца и растер ее на тыльной стороне кисти руки своей жены.

Два дня спустя у нее заболели подмышечные железы; затем появилась температура, она почувствовала себя слабой и жалкой. 7 февраля несколько желез пришлось удалить, и в институте в Вашингтоне, где их исследовали, было установлено, что «болезнь Охара» идентична туляремии. Этот мужественный эксперимент женщины показал, что возбудитель туляремии может проникнуть в тело человека даже и через неповрежденную кожу. Это объяснило, почему заболевают также и люди, которые не были укушены больными животными, а обычно занимаются снятием шкур с животных. Опыт врачей-супругов позволил также проследить, как это заболевание протекает с самого начала у людей и, таким образом, уточнить знания о клинической картине болезни.


В начале 20 века, многие районы Африки и Америки страдали от желтой лихорадки. Врачи тогда полагали, что возникновение болезни связано с вредными испарениями, идущими от почвы. Только Карлос Финлей, врач из Кубы, предположил, что возбудители желтой лихорадки переносятся особыми тропическими комарами. Врач даже выступил с докладом на эту тему в Парижской академии наук, но доклад не имел успеха: доктору просто никто не поверил. 

Доказать эту гипотезу взялся медик Джесс Ласеар, он дал укусить себя тропическому комару, который до этого кусал болевшего желтой лихорадкой человека. Ласеар умер. Гипотеза была доказана.

Список заболеваний, которыми врачи заражали себя, очень обширен. Это и туляремия, и гонорея, и тиф, и лейшманиоз, и гонорея, и сифилис, и многие другие. Доктора выясняли таким образом, что служит источником заражения, какими путями болезнь может передаваться, и с какими симптомами она протекает.

Во второй половине 18 века врач Джон Гентер пытался доказать тождественность гонореи и сифилиса, для чего сознательно ставил эксперименты на себе. Но он ошибочно принял проявления сифилиса за проявления гонореи и, привив себе заболевание и заболев, соответственно, сифилисом, посчитал, что доказал идентичность двух разных болезней. Врачи, пытавшиеся опровергнуть это, эксперименты ставили уже на добровольцах.

Говоря об инфекционных заболеваниях, стоит сказать и том, как врачи пробовали на себе изобретаемые лекарства. Например, вакцина от бешенства, изобретенная Луи Пастером, применялась только в том случае, когда было точно известно о бешенстве животного, покусавшего человека. В противном случае, когда была вероятность того, что человек здоров, врачи опасались колоть лекарство. Для того чтобы доказать безопасность препарата, эксперимент на себе поставил доктор Эммерих Ульман. Не будучи покусан никаким животным, он вколол себе вакцину и… остался жив. Вакцина благодаря этому эксперименту получила широкое распространение. 

Благодаря еще одному эксперименту было доказано, что пеллагра не является инфекционным заболеванием. В 1916 году Джозеф Гольдбергер и несколько его коллег, пытаясь выяснить природу болезни, в течение 4 недель подмешивали в свою еду частички кожи, крови и выделений пациентов, больных пеллагрой. Но ни один из медиков не заболел, что позволило им сделать вывод о неинфекционной природе заболевания. Сейчас уже доказано, что пеллагра является следствием нехватки в организме человека никотиновой кислоты.


Лекарства.

Аптекарю Фридриху Вильгельму Сертюрнеру, родившемуся в 1783 году в Нейгаузе, близ Падерборна, было всего лишь 20 лет, когда ему удалось совершить это великое открытие. Возможно, было случайностью, что он обратился к опиуму и попытался его разложить. Во всяком случае, вскоре ему удалось получить из опиума белый кристаллический порошок, ставший одним из важнейших препаратов аптеки, который следовало изучить и выяснить его действие на человека. Прежде надо было проверить его действие на животных. Подопытными животными стали собаки, которых Сертюрнер ловил на улице. Приводя их затем в лабораторию, он угощал их кормом, к которому был примешан порошок.

На всех собак, которых он таким способом одолжил у владельцев, порошок производил одинаковое действие: у них быстро появлялись признаки усталости, они впадали в продолжительный и глубокий сон, из которого их не могли вывести даже сильные щипки. Совершенно очевидно, они становились не только сонливыми, но и невосприимчивыми к боли. Аптекарь Сертюрнер сразу понял, какое огромное значение могло приобрести это средство для человечества. Совершив ряд опытов на себе, Сертюрнер установил размер дозы, необходимой для получения желательного эффекта. В честь греческого бога сна он назвал свой препарат морфием.


Известен очень печальный случай: Карл Шееле решил попробовать открытую им синильную кислоту… Но трагическая участь исследователя так и не заставила многих врачей отказаться от проверки каких-либо веществ или изобретаемых лекарственных препаратов на себе.
Первые попытки применения общего наркоза связаны с экспериментами двадцатилетнего Хэмфри Дэви, открывшего болеутоляющее действие закиси азота. Важные открытия, связанные с газообразными веществами, побудили его в конце XVIII века заняться этими проблемами, что привело в итоге — и не случайно к выбору закиси азота в качестве первого объекта экспериментов.

Вначале Дэви произвел опыты на кошке и обнаружил удивительное действие этого газа на животное, а затем и опыты на себе, которые показали, что вдыхание газа вызывает невосприимчивость к боли и состояние опьянения. О своем открытии он сообщил в 1800 году, однако в то время он не думал о возможности использования этого свойства в медицине, хотя и был некоторое время учеником хирурга.

Название «веселящий газ» было выбрано правильно, и бродячие фокусники, балаганные артисты и странствующие проповедники превосходно использовали его в своих выступлениях на ярмарках и собраниях. На одно из таких представлений с «веселящим газом» попал и зубной врач Горасий Уэлз. Он сразу же вспомнил о своей профессии и о криках пациентов, которым удаляют зубы. У него самого в тот момент болели зубы, и поэтому он попросил человека, демонстрировавшего «фокус», позволить на следующий день надышаться газом перед тем, как другой дантист будет удалять ему больной зуб.

Это произошло в 1844 году в североамериканском городке Хартфорд, много лет спустя после открытия Дэви. Дантиста, удалявшего зуб Уэлзу, звали Джон Риггс. Уэлз совершенно не почувствовал боли при удалении зуба, что привело его в восторг. «Начинается эпоха расцвета зубоврачебного дела! — воскликнул он. — Я не почувствовал удаления зуба!» Естественно, он захотел сразу же показать наркоз под «веселящим газом» всем врачам, и великий хирург доктор Уоррен из Бостона позволил ему произвести демонстрацию опыта в своей клинике перед врачами и студентами. Однако опыт не удался. Во время удаления зуба пациент закричал, после чего все, кроме пациента, начали смеяться, а Уэлз покинул зал. Несмотря на это, он продолжал опыты, однако они не давали утешительных результатов. В конце концов Уэлз покончил жизнь самоубийством.


Врач из Соединенных Штатов Роджер Смит в 1944 году решил поставить на себе эксперимент и выяснить, какие полезные свойства можно выявить у яда кураре. После введения яда в организм доктора тело его начало парализовывать. Вначале паралич охватил мышцы горла, затем – конечностей. Дышать стало настолько тяжело, что понадобилась срочная помощь реаниматологов. Их вмешательство позволило врачу выжить и написать выводы по эксперименту, благодаря которым яд кураре применяется в медицине до сих пор. Его используют при операциях для расслабления мышц брюшной полости.

Большое количество экспериментов было поставлено при разработке противоядий от укусов змей. Например, медик из Швейцарии Жак Понто на себе испытал разработанную сыворотку, помогающую при укусе гадюки. В 1933 году он в течение одного дня трижды был укушен ядовитыми змеями, трижды применял сыворотку и остался жив. Подобные эксперименты с использованием противоядий доктора проводили на себе не раз.

Из других препаратов чести быть испробованными на самих врачах удостоились обезболивающие лекарства. Например, Фридрих Сертюрнер еще в начале 19 века ставил эксперименты с опием, дабы вычислить оптимальную дозу порошка для приема в качестве обезболивающего. В том же 19 веке проводили и опыты с листьями коки: Паоло Мантегацца жевал их и принимал их настой, подробно описывая оказываемое действие. Медик Август Бир из Германии благодаря экспериментам на себе стал основателем эпидуральной анестезии. Этот метод осуществляется при помощи введения обезболивающего в спинномозговой канал. Бир в своих опытах использовал в качестве обезболивающего кокаин.


Исследования паразитов.

Врачей, желавших заразить себя паразитами и изучить симптомы и течение заболеваний, вызываемых ими, всегда было предостаточно. В первой половине 20 века сразу несколько русских медиков сознательно заразили себя бычьим цепнем (Ж.Штром, Ф.Талызин). Федор Талызин продолжал эксперимент 4 месяца, в течение которых его постоянно сопровождали тошнота и расстройство желудочно-кишечного тракта. Неприятным моментом стало и поведение личинок, которые по достижении цепнем взрослой стадии, стали отделяться и самостоятельно выбираться наружу из тела. В итоге после принятия специального препарата, убивающего паразита, выяснилось, что в кишечнике медика жило 2 взрослых бычьих цепня, их общая длина была немного меньше 10 метров.
Тайны человеческого тела.

Собственное тело всегда представлялось человеку полным тайн, и завеса этих мистерий открывалась перед медиками лишь постепенно и частично. Не один опыт, проведенный врачом на себе, способствовал получению сведений о функциях отдельных органов, и известность получила, несомненно, только малая часть.

Так, уже в XVI веке знаменитый Санторио Санторио старался найти ответ на ряд физиологических вопросов, что считал возможным сделать только на основании опытов. Он известен в истории медицины опытами для определения колебаний веса тела, связанных с различными условиями. Он проводил эти опыты на себе самом в течение 30 лет и затем создал классическое учение о невидимом дыхании.

Санторио превратил рабочий стол и стул, а также кровать в весы, так что у него появилась возможность определять колебания веса своего тела как во время работы, так и в состоянии покоя. Он тщательно измерял все выделения своего тела — словом, создал систему исследования, которую позднее назвали ятрофизикой и которая вместе с математикой и началами химии, часто понимаемой весьма неправильно, в сумме составляла ятронауки, сейчас, разумеется, имеющие лишь историческое значение. Но тогда, в XVI–XVII веках, несмотря на односторонность системы, они господствовали в медицине во всем мире.

В семидесятых годах прошлого века швейцарский врач Феликс Шенк, тогда еще совсем молодой человек, поставил опыты с целью изучения физиологии труда. Он тогда весил 78 килограммов 750 граммов. В первый рабочий день своего опыта с раннего утра до десяти часов он гулял, затем в течение трех часов работал в лаборатории и снова гулял три часа. Потом он занимался гимнастикой до девяти часов вечера и поехал поездом из Берна в Тун, куда прибыл в одиннадцать часов ночи. И тотчас же отправился пешком обратно. Тридцать километров пути до Берна он прошел за семь часов, нигде не присаживаясь. В шесть часов утра он пришел в Берн, и этот день провел в постоянном движении. В течение второй ночи он прошел 32 километра: часть дороги в Муртен и обратно. В течение третьего дня он выполнял обычную работу, а ночью не ложился спать, но для прогулки пешком у него не было сил. Когда он взвесился снова, то вес его тела был 76 килограммов 800 граммов.

Через некоторое время Шенк решился провести другой опыт. В первый день он снова много гулял, занимался гимнастикой, а поздней ночью совершил переход пешком, во время которого преодолел несколько препятствий. Таким же образом он провел второй и третий дни, но во вторую ночь не смог совершить перехода пешком, так как натер ноги при первом и, кроме того, была очень плохая погода. Все же, чтобы не проводить этой ночи «праздно», он придумал для себя систему упражнений, в которой главную роль играл камень весом в 46 килограммов: через каждые четверть часа он поднимал этот камень — сначала десять раз, потом пять, а под утро только три раза; в общем он сделал это двести раз. Результаты опыта он изложил в этюде о влиянии мышечной работы на распад белка в организме человека. Этот этюд появился в 1874 году.


Питание человека.

Опыты в области питания тоже были распространены во врачебной практике. Например, Уильям Старк, британец, живший в середине 18 века, считал, что существует как «безобидная» еда, так и еда «вредная». Для того чтобы отнести тот или иной продукт к какой-либо из категорий, он питался только им определенное время. Первая его диета состояла из хлеба и воды, затем он прибавил к ним оливковое масло. Следующая диета состояла из мяса, хлеба и воды, затем – хлеб, сало и чай, потом – хлеб, растопленное масло, соль и вода. Эти опыты настолько подорвали здоровье экспериментатора, что во время очередной диеты он умер. Это случилось в возрасте 29 лет, а диета состояла только из одного продукта – сыра честер.

Другие экспериментаторы в этой области, Макс Рубнер и Иоганн Ранке, в 19 веке пытались выяснить, может ли человек пропитаться только одним мясом. Но выводы эксперимента были отрицательные: не может.

Опыты с голоданием ставили также многие. Медик Таннер из Америки в результате такого эксперимента, длившегося 40 дней, потерял более 16 кг собственного веса. А врач Мошковский отказывался от пищи ради того, чтобы выяснить природу заболевания бери-бери, распространенного в Азии. Он питался только рисом на протяжении почти года, пытаясь доказать, что бери-бери развивается при острой нехватке в организме витамина В1. И доказательство получилось – Мошковский заболел бери-бери, причем заболевание сразу приобрело тяжелую форму.

От чего умирают потерпевшие крушение в море или океане.

Француз Ален Бомбар в середине 20 века пытался доказать такую гипотезу: люди, потерпевшие крушение корабля в море или океане, умирают не от отсутствия пищи или пресной воды, а от страха. Он считал, что большинство людей могло бы выжить, если бы не их отчаяние. Для того, чтобы доказать это, он решил пересечь Атлантический океан на резиновой лодке, при этом не захватив с собой ни грамма воды и ничего из еды.



Во время своего экспериментального заплыва Бомбар питался только планктоном и сырой рыбой, пил сок, который сам выжимал из пойманных рыб. Сначала заплыв проходил в Средиземном море и длился 14 дней, а затем тот же эксперимент врач проделал в водах Атлантического океана, проплыв на лодке «Еретик» от Канарских островов до острова Барбадос. И уже это путешествие заняло 65 дней. Хотя потеря веса у Бомбара составила 25 килограмм, а гемоглобин в его организме понизился до критической отметки, но он выжил. Весь эксперимент в подробностях был описан им в книге «За бортом по своей воле».

Опыты Алена Бомбара привели к тому, что корабли во Франции стали оснащать специальными резиновыми плотами. Сам врач говорил, что постоянно получал письма от спасшихся людей, которые благодарили его за свое спасение.

Шприц для инъекций.

Бесчисленны опыты врачей, впрыскивавших себе испытуемое вещество. Ныне шприц для инъекций для нас нечто весьма обычное, и мы ни на мгновение не задумываемся ни над его историей, ни над его прошлым, ни над тем фактом, что некогда нужно было обладать мужеством, чтобы вколоть иглу в тело человека и с помощью своеобразного инструмента ввести в организм жидкость, содержащую лекарство.

В 1628 году Гарвей опубликовал свою книгу о движении крови и тем самым оповестил читателей об открытии кровообращения. Он пришел к выводу, что укус змеи только потому опасен, что яд по вене распространяется из места укуса по всему телу. Для английских врачей это замечание стало исходной точкой для размышлений, которые в конце концов привели к разработке внутривенных инъекций. Так как учение Гарвея оказалось правильным, то можно (говорили себе врачи) впрыснуть в вену то или иное лекарство и тем самым ввести его в весь организм. Англичане пытались разрешить эту проблему лишь теоретически, то есть в опытах на животных, но немецкие врачи сделали следующий шаг и применили новую хирургическую клизму (так тогда называли внутривенное впрыскивание) на человеке.

Эти впрыскивания действительно немного напоминали обыкновенные клизмы, которые тогда были одним из главных приемов лечения, применявшихся врачом. Естественно, вскоре начались первые опыты на себе. Так, подобный опыт произвел один из виднейших хирургов второй половины XVII века, Матеус Готтфрид Пурман.

В военно-полевой хирургии его заслуги велики. После переливания телячьей крови женщине, страдавшей проказой, он в 1670 году решил проделать опыты на самом себе и попытаться вылечиться от кожного заболевания (возможно, это была чесотка), впрыснув лекарство в вену. Пурман поручил одному из своих хирургов ввести ему лекарство в вену предплечья и… упал в обморок. Позднее врачи-специалисты говорили, что так произошло лишь потому, что перед впрыскиванием лекарства не выпустили некоторого количества крови. Разумеется, не это было причиной. Обморок не зависел и от «нервов». Он, как и дальнейшие последствия, по-видимому, был вызван составом лекарства. В месте укола возникло воспаление, от которого врач страдал еще долго, но кожная болезнь, мучившая его в течение месяцев и даже лет, исчезла через три дня¹. Пурман остался доволен опытом и через восемь лет, заболев в походе сильной горячкой, против которой обычные средства оказались бессильными, решился на такое впрыскивание вторично. Он сам составил лекарство и велел впрыснуть его себе в вену. На этот раз был вновь достигнут полный успех. Насколько нам известно, это был первый такого рода опыт на самом себе.

Среди известных нам попыток использовать новый способ впрыскивания для лечения больных следует упомянуть о случае укуса змеи, когда внутривенная инъекция, без сомнения, спасла жизнь человеку.

К концу XIX и в начале XX века внутривенные инъекции были мало распространены в клиниках, в повседневной практике они почти не применялись. Положение изменилось, когда в 1910 году Пауль Эрлих нашел сальварсан и предоставил в распоряжение врачей это чудодейственное средство для борьбы с сифилисом, которое, однако, нужно было вводить внутривенно. Начиная с этого времени внутривенная инъекция становится достоянием всех врачей, а сейчас многие лекарства вводятся только этим способом. Раньше делали почти исключительно подкожные и значительно реже внутримышечные инъекции. Теперь для введения лекарств пользуются преимущественно последним.

Вполне понятно, что и при этих впрыскиваниях весьма часто производились опыты на себе. По мере мощного развития фармацевтической промышленности опыты врачей, работающих на соответствующих фабриках и в лабораториях, участились настолько, что регистрируются лишь в исключительных случаях, и поэтому мы о них редко узнаем. Это тем более понятно, что теперь всякому испытанию лекарств, в том числе и таких, которые надо вводить путем впрыскивания, предшествует так много опытов на животных и химических исследований, что опасность испытания на самом себе весьма уменьшилась.

Эксперименты с самоубийственным оттенком.

Француз Николаус Миновици изучал асфиксию и, чтобы более подробно описать ощущения, возникающие при удушье, решился на эксперименты, в которых подопытным стал он сам. Он перекидывал специальный шнур через балку, находящуюся на потолке, делал на одном конце петлю и в положении лежа начинал натягивать второй конец шнура. В итоге он описывал состояние при асфиксии так: сначала лицо наливается кровью, затем становится багрово-синим, перед глазами начинают плыть огненные круги, в ушах стоит шум. После опыта по удушению он проводил и эксперимент с повешением. «Как только ноги оторвались от опоры, веки мои судорожно сжались. Дыхательные пути были перекрыты настолько плотно, что я не мог сделать ни вдоха, ни выдоха. В ушах раздался какой-то свист, я уже не слышал голоса ассистента, натягивавшего шнур и отмечавшего по секундомеру время. В конце концов, боль и недостаток воздуха заставили меня остановить опыт. Когда эксперимент был закончен, и я спустился вниз, из глаз моих брызнули слезы». Миновици описывал, что в течение 10 дней после эксперимента ему было больно глотать. Во время опыта медику удалось провести в состоянии повешения 26 секунд.

Нобелевская премия за эксперимент на себе.

Совершенно иным и безусловно героическим является опыт, проведенный в 1928 году немецким врачом, доктором Вернером Форсманом из Бад-Крейцнаха. Врач осуществил свой давно задуманный план. В основе его лежала поистине великая мысль — ввести через вену тонкую трубку, катетер, по направлению к сердцу, достичь правого предсердия, а затем и правого желудочка, чтобы извлечь из них кровь или произвести иные исследования в этих камерах сердца. Это была мысль, поистине более чем смелая, и осуществление ее стало доказательством мужества, которое можно сравнить с проявлением высшего героизма.

Понятно, что Форсман, поделившись замыслом с одним из своих друзей-врачей, встретил решительное сопротивление, так как при подобном эксперименте нельзя было предвидеть, как он окончится. Можно было себе представить, более того — надо было предположить, что сердце на прикосновение инородного тела и ощупывание внутренней стенки может ответить шоком и внезапно остановиться. Несмотря на это, Форсман настоял на своем². Он сделал себе небольшой надрез вены у локтевого сгиба, взял очень длинный катетер, изготовленный специально по заказу, и начал продвигать по направлению к сердцу, то есть по ходу тока крови в вене.

Но катетер не дошел до сердца, так как коллега, ассистировавший при опыте, не позволил Форсману довести его до конца. У врача возникли серьезные опасения, и он не хотел брать на себя часть вины в случае, если эксперимент окончится печально. Такая точка зрения была вполне оправданной, и если бы произошло несчастье, врача, конечно, обвинили бы в соучастии и привлекли к ответственности. Все же Форсману при первом опыте удалось ввести катетер на расстояние 35 сантиметров, хотя он и не достиг сердца.

Форсман, твердо уверенный в осуществимости своего замысла, не удовлетворился этим полууспехом и через неделю повторил эксперимент. На сей раз он не обращался к помощи коллеги, не желая, чтобы ему помешали, и хотел довести свой опыт до конца. Опыт прошел успешно. Катетер толщиной лишь в несколько миллиметров удалось ввести на расстояние в 65 сантиметров и тем самым достичь правой половины сердца. Форсман проводил свой опыт в рентгеновском кабинете и, включив рентгеновский аппарат, смог определить, куда дошел катетер. Впоследствии Форсман говорил, что при первом опыте, прерванном по настоянию коллеги, чувствовал себя вполне хорошо и при втором опыте у него также не было никаких неприятных ощущений. У него не было чувства, что он совершил нечто исключительное, хотя опыт все же был беспримерным. Но он говорил себе, что должен пренебречь опасностью и дерзать, чтобы тем самым значительно обогатить наши знания о сердце.

Метод был впоследствии разработан, в чем Форсману особенно помогли два американских врача — Андре Корнан и Диккинсон Ричардс. В 1957 году эти три исследователя получили за свою деятельность Нобелевскую премию.

В смелости этого опыта, разумеется, сомневаться не приходится. Пожалуй, найдутся люди, которые спросят себя, какой смысл в столь рискованном эксперименте. И в этом случае следует повторить всюду действительное положение: наука для того и существует, чтобы увеличивать наши знания и открывать истины. Многие, казалось бы, лишенные смысла эксперименты впоследствии приобретали глубокий смысл и приносили пользу человечеству. В этом все дело, такова цель экспериментов и опытов на себе самом.

Изобретенный Форсманом и разработанный американцами метод исследования сердца с помощью катетера очень скоро оказался полезным. Прежде всего таким образом смогли установить факты, до того неизвестные. Удалось извлечь из правой половины сердца некоторое количество венозной крови и исследовать ее, а также и вводить через катетер крохотный манометр и исследовать кровяное давление в самом сердце. Когда в то же время благодаря успехам медицины, новой техники наркоза, а позднее и изобретению аппарата для искусственного кровообращения появилась возможность оперировать на сердце, врачи смогли устранять врожденные пороки у синюшных детей и производить иные вмешательства, которые ранее даже не снились. Тогда лишь мы оценили по достоинству катетеризацию сердца.

Теперь появилась возможность, например, при оставшемся открытым отверстии в перегородке сердца простым способом определять качество крови как в правой, так и в левой половинах сердца. Для этого достаточно сначала ввести катетер в правую половину сердца, извлечь немного крови и исследовать ее, затем тут же, через отверстие в перегородке, ввести катетер в левую половину сердца и извлечь небольшое количество крови также и оттуда. Тогда появилась возможность определить, в какой степени из-за дефекта в перегородке смешиваются венозная и артериальная кровь. На этом основании можно было определить, какова степень функциональных нарушений и насколько необходимо устранить у ребенка врожденный порок сердца, чтобы дать ему здоровое, работоспособное сердце и тем самым, несомненно, продлить жизнь. Вот в этом и был смысл и значение эксперимента Форсмана, без сомнения, принадлежащего к важнейшим опытам на себе, какие только известны в истории медицины.

Кстати упомянем, что впоследствии были предложены методы исследования левого желудочка и левого предсердия путем катетеризации. Но это, естественно, лишь развитие мысли, высказанной Форсманом.


Знаменитый экспериментатор на себе Ян Пуркине.

Медик из Чехии Ян Пуркине (1787 – 1868) прославился именно опытами на собственном организме. Он был отличным преподавателем и талантливым исследователем. Его работы по физиологии зрения, эмбриологии и гистологии стали классикой медицинской учебной литературы. Он стал одним из основателей метода дактилоскопии. Благодаря Пуркине были открыты Физиологические институты в Праге и Вроцлаве, издавался первый в Чехии медицинский журнал.

Когда он еще учился в университете, то постоянно ставил на себе опыты с разными лекарствами, исследовал слабительное действие манны, ревеня, александрийского листа, разных солей и корня ялапы. Ставил эксперименты и с различными рвотными средствами.

Пуркине экспериментировал с опием, увеличивая постепенно принимаемую дозировку.



Он же начал проводить опыты и с камфарой, чего не решались делать другие врачи. «Приняв несколько гран камфары, я пришел в состояние религиозного экстаза… В другой раз, приняв десять гран камфары, я почувствовал увеличение мышечной силы, так что я при ходьбе должен был поднимать ноги повыше. Когда обход больных в отделении заканчивался, я внезапно почувствовал сильный жар и упал в обморок. Меня положили на кровать, и я пролежал без сознания еще полчаса. Придя в себя, я не чувствовал никаких расстройств и отправился с одним из друзей на прогулку за город. После этого опыта у меня заподозрили эпилепсию и высказали мнение, что я не способен работать врачом».

Пуркине ставил опыты по приему и других препаратов: эметина (действующего начала ипекуаны – рвотного корня), настоя наперстянки, каломеля (хлорида ртути), мускатного ореха, экстракта красавки, смеси камфары со спиртом. Соблюдал он ради эксперимента и определенное питание: например, в течение недели ел исключительно сырые яйца или как-то пил соленую воду, чтобы узнать, какие последствия это может вызвать.
Заключение.
Эксперименты медиков на себе: прерогатива прошлого или реалия настоящего?

Все описанные эксперименты проводились врачами, начиная с 17-18 веков, и, казалось бы, уже ушли в прошлое. На самом деле это не так, и место медицинским опытам на себе имеет место и в современной науке. Например, исследователи Барри Маршалл и Робин Уоррен из Австралии открыли бактерию Helicobacter pylori, закрепляющуюся на слизистой желудка. Они предположили: мнение о том, что гастрит вызывается неправильным питанием или стрессом, ошибочно, на самом деле его причиной становится именно Helicobacter pylori. Для того, чтобы доказать свою гипотезу, Барри Маршалл выпил жидкость, содержащую данные бактерии. В скором времени у него началось развитие гастрита. В 2005 году Уоррен и Маршалл стали лауреатами Нобелевской премии за свое открытие. 

Список литературы:

1. Глязер Гуго. Драматическая медицина: Опыты врачей на себе. - Издательство: Едиториал УРСС ISBN 978-5-354-01513-9 ; 2015 г.
2. Мейер Фридман, Джеральд Фридланд. Десять величайших открытий в истории медицины: Издательство: КоЛибри, Азбука-Аттикус, Серия: Galileo ISBN 978-5-389-03000-8; 2012 г.

3. Марк Мирский. История медицины и хирургии. Автор: Марк Мирский

Языки: Русский, Издательство: ГЭОТАР-Медиа ISBN 978-5-9704-1429-3; 2010 г.

4. Игорь Кветной. 30 величайших открытий в истории медицины, которые навсегда изменили нашу жизнь. Жизни ради жизни. Издательство: АСТ, Прайм-Еврознак Серия: 1000 тайн науки ISBN 978-5-17-079859-9, 978-985-18-2385-3; 2013 г.

1^ Видимо, вследствие неспецифического иммунного стресса произошла стимуляция системы иммунитета. Исследователь с тем же успехом мог бы ввести себе и какое-нибудь другое инородное вещество — важен только иммунный ответ. (Прим. выполнившего OCR.)

2^ Наверное, все было не совсем так: сначала не раз успешно проделали такой опыт на крупных лабораторных животных. (Прим. выполнившего OCR.)