Методики психодиагностики. Приложения. Исследование особенностей внимания и характера работоспособности ребенка
 Скачать 0.59 Mb.
|
|
Цели коррекции на данном этапе работы: 1) преодоление страха и вступление в полноценный контакт с оппонентом; 2) смена сценария взаимодействия участников конфликта. Ребенку предлагается нарисовать, как могли бы встретиться собака с Зеекой. Сначала он долго приноравливается, выбирает место, затем вообще отказывается, объясняя это тем, что он не умеет рисовать собак. В какой-то момент Игорь признается, что собака никогда полностью змею не видела, «ее очень трудно отличить от травы, но зато хорошо заметны ее кружочки». Мальчика просят описать змею, ее характер и затем снова предлагают нарисовать встречу. Он рисует и рассказывает, как все происходило. Из рассказа видно, что, несмотря на улучшение взаимоотношений, переход с хорошо усвоенного стереотипа действий на новый, еще до конца не познанный способ поведения осуществляется через множество препятствий. В дальнейшем целью коррекционной работы становится выработка стратегий мирного взаимодействия. Развитие сюжета сказки показывает, что в совместном взаимодействии у каждого из животных есть свои роли: собака должна обеспечивать Зееку и ее деток питанием и жильем, и эта роль ее устраивает. Зеека должна заботиться о детках. Те роли, которые отводит ребенок своим животным, а также и то, какие стратегии поведения родителей и животных изображает ребенок на первых рисунках, подтверждают предположение, что Зеека является прототипом мамы, а собака — папы. В чем же заключается суть конфликта? Если проанализируем поведение собаки в рассказе Игоря, то заметим, что она выступает чаще всего как положительный герой, но, несмотря на это, именно ей Игорь чаще всего отводит роль зачинщика конфликта. Что же ее не устраивает? В самом начале истории — то, что змея съела ее еду, затем — что змея настроена по отношению к ней агрессивно (кусается и злится) и, наконец, что она не поделится с ней пищей (которую, кстати, собака сама принесла) даже тогда, когда сама змея будет сытой. Можно предположить, что, по ощущениям Игоря, его отец испытывает недостаток проявляемого к нему внимания, понимания и хорошего, доброжелательного отношения во взаимоотношениях с супругой. Возможно, мать Игоря ощущает повышенный уровень тревожности, компенсируемый агрессивным поведением, который, во-первых, влияет на всех членов семьи, а во-вторых, мешает проявлению ее искренней доброжелательности. По рассказу Игоря видно, что он более склонен идентифицировать себя с собакой. Из этого следует, что мальчик также испытывает недостаток внимания и любви мамы. В процессе коррекционной работы изменяется не только характер взаимоотношений животных, но и они сами. Динамика отношений в сказке развивается: сначала собака боится змеи и избегает прямых контактов с ней, змея кажется готовой к вступлению в контакт; затем с растущей тревогой возрастает агрессия, они чувствуют в себе готовность драться друг с другом; снятие тревоги в рамках коррекционной работы и уход от сценария агрессивного поведения позволяют выяснить, что собака обеспечивает змею пищей, жильем, заботится о ней, Зеека принимает эту заботу, и вдруг собака оставляет ее и убегает на чей-то свист, правда не навсегда. Это может быть показателем того, что собака стала ощущать себя более свободной и уверенной, способной самостоятельно принимать решения, а также выделять из окружающей действительности не только тревожащие стимулы, но и позывные к установлению контакта. Зеека, в свою очередь, начинает проявлять способность к активным действиям. Важно и то, что животные отныне уже не боятся открытого противостояния и способны договориться. В дальнейшем целью коррекционной работы становится налаживание контакта между противоположными сторонами личности, отработка механизма обмена добрыми чувствами между животными. Скорее всего, это повысило бы уверенность и самопринятие мальчика. Ресурс для такого изменения есть — это желание и некоторое умение собаки проявлять любовь и привязанность, змея могла бы научиться этому хотя бы подражанием. Желательным является также снижение тревожности змеи, чтобы ей было легче проявлять свой потенциал искренних доброжелательных чувств. Все эти способы были придуманы автором; возможно, что в ходе коррекционной работы сам Игорь предложит более эффективный путь, который помог бы именно ему. Несмотря на то что коррекция внутренних структур не была закончена, некоторый прогресс в работе, направленной на интеграцию противоположных сторон личности, был все же достигнут, его результаты отразились в итоговом тестировании с помощью кинетического рисунка семьи (рис. 5). На рисунке изображены все члены семьи, но между некоторыми из них стоят деревья, играя роль барьеров. Стоит отметить, что в отличие от первого рисунка на этом отсутствуют показатели враждебности. Можно заметить, что с разрешением внутри-личностного конфликта ребенок рисует маму и папу ближе друг к другу (между ними теперь не домкрепость, а всего лишь тоненькое деревцо), также на рисунке появляются его братья. Очевидно, переносимый на них ранее внутренний конфликт вызывал Рис. 5. Итоговый кинетический рисунок семьи (испытуемый Игорь, 7лет) 60 частые конфликтные столкновения с ними, и Игорь не изобразил их на первом рисунке. Стоит отметить, что некоторая напряженность в отношениях с братьями по-прежнему сохраняется. На это указывает дерево, разделяющее их, и фигура дяди, который не является близким родственником, но появляется на рисунке. Видимо, он необходим Игорю, чтобы как-то снизить уровень тревожности (вспомним, таким же приемом пользовалась собака в рассказе мальчика: она либо ходила вместе с хозяином, либо звала его, чтобы напугать змею), или, возможно, в жизни дядя восполняет недостаток внимания, доброжелательности и понимания.  Рис. 5. Итоговый кинетический рисунок семьи (испытуемый Игорь, 7лет) * * * Методика «Рисунок семьи» и ее варианты широко используется в консультативной практике, несмотря на ее практически всеми признаваемую низкую диагностическую валидность. В одном из наших исследований мы попытались оценить валидность методики «Рисунок семьи», сравнивая ее результаты с результатами, полученными на тех же испытуемых с помощью методик «Цветовой тест отношений» (ЦТО) и «Межличностные отношения ребенка» Рене Жиля. В тесте Рене Жиля были использованы шкалы, измеряющие индексы эмоциональной дистанции ребенка со значимыми другими. В ЦТО также измерялось векторное расстояние между самим ребенком и его родными по цветовой шкале. В методике «Рисунок семьи» были введены количественные параметры для оценки семейной ситуации (индексы отношений к значимым другим), близкие к указанным выше методикам. Результаты корреляционного анализа данных по всем трем методикам показали, что наиболее высокие и значимые коэффициенты корреляции, т.е. наибольшая диагностическая валидность, согласованность в измерении отношения, получены по отношению ребенка к отцу, на втором месте — отношение к братьям и сестрам, на третьем (все еще при значимых коэффициентах корреляции) — к бабушкам и дедушкам. Индексы отношения к матери по всем трем методикам имели положительные, но невысокие и незначимые коэффициенты корреляции. Иначе говоря, наименее валидно (наиболее несогласованно) все три названные методики измеряли отношение ребенка к матери. Это можно интерпретировать, например, тем, что отношения ребенка с матерью являются среди других отношений самыми гибкими, разнообразными и многосторонними. В известном смысле они амбивалентны и противоречивы, ситуативны. Отношение же к отцу, братьям и сестрам оказалось более определенным и однозначным, более фиксированным. ПРИЛОЖЕНИЕ 3. В. Оклендер «Семейные портреты» Очень полезны упражнения, при котором дети должны нарисовать свою семью с помощью символов или животных. «Закройте глаза и войдите в свое собственное пространство. Теперь представьте себе каждого члена своей семьи. Если бы вы нарисовали их на листе бумаги в виде изображения, напоминающего скорее какую-нибудь вещь, чем реальных людей, что бы это было? Если бы кто-нибудь из вашей семьи напоминал вам бабочку, потому что много порхает повсюду, изобразите ли вы его в виде бабочки? Или, может быть, какие-то лица напоминают вам круг, потому что они всегда окружают вас? Начинайте с того, кого вы представили первым. Если вы зашли в тупик, закройте глаза, вернитесь обратно в свое пространство и снова представьте себе свою семью. Вы можете использовать капли краски, абстрактные формы, предметы и животных, и всё что угодно, всё, что придет вам на ум». Один мальчик нарисовал разнообразные символы своей семьи. Вот что он сказал (пояснения в скобках мои): «Я нахожусь внутри клетки в середине ее (зеленая морская звезда внутри образования, похожего на ящик). Мой брат (16 лет) считает, что он номер один (большой пурпурный круг с огромным номером один в середине). Моя сестра (12 лет) думает, что она замечательная: она обманывает всех, кроме меня (голубой круг с красным сердцем в середине, выходящими из него и охватывающими его когтистыми лапами). Моя мама замечательная (цветок). Я изобразил отца в виде мозга, потому что он считает, что знает всё. Донна (8 лет) хорошая: она не дает мне прозвищ (голубая и розовая бабочка). Мой брат (10 лет) ябедничает на меня. Он делает скверные вещи, хотя улыбается всё время. Люди не знают этого, и поэтому он выходит сухим из воды (лицо с безучастным взглядом и улыбкой). Ближе всего мне мама. Все поучают меня, дразнят, ябедничают. Я заперт в середине». Пятнадцатилетняя девочка так рассказала о своей картинке: «Мне ближе моя мама (сердце, пронзенное стрелой), иногда она даже слишком хорошая. Она слишком легко уступает. Я думаю, она любит меня. Она берет меня в магазин за покупками и покупает мне разные вещи. Я не знаю, что чувствуют другие дети в нашей семье (брат 11 лет и сестра 13 лет). Мой брат играет в шары, и это всё, о чем он говорит. Моя сестра сладкоежка и любит жевательную резинку. Она ест слишком много. Мой отец - светило, он полон идей. Я - волны, потому что люблю плавать. Мой отец выслушивает меня, но мы постоянно затеваем споры; ему, похоже, никогда не понять, что я пытаюсь сказать на самом деле». Ее рисунок был сделан во время семейного занятия, в котором участвовала вся семья, члены которой рисовали и обменивались впечатлениями, чего они никогда не делали раньше. В ответ на последние слова девочки ее одиннадцатилетний брат сказал: «Да, она один раз сказала папе, что она чувствует, и он похвалил ее за это, так что теперь она думает, что всегда может рассказывать о своих чувствах, и они всё время затевают споры. Я хочу, чтобы она хоть иногда молчала». Брат, который не мог терпеть постоянные конфликты, сказал о своем рисунке: «Я капелька нектара на моем любимом цветке. Мои сестры - бабочки. Мои родители-птицы. Всё находится в движении: мне нравятся вещи, которые движутся. Все счастливы, веселы, вокруг всё цветет (его рисунок включает много цветных мягких линий). Солнце курит трубку, как папа. Оно говорит: Мне нравится твоя семья там, внизу!". Очень хорошо, что папа теперь не пьянствует. Всем нам стало жить лучше. На этой неделе у нас, детей, не было ни одной драки. Четыре месяца назад я перестал воровать. Я решил, что это просто недостойное занятие. Я по-прежнему изобразила свою семью в виде группы кругов, треугольников, точек и звезд. «Мой папа - оранжевый треугольник. Я близка ему, несмотря на то, что он не живет с нами. Мне нравится проводить с ним время. Он еще добрее с тех пор, как не живет с моей мамой. Я часто дерусь со своей сестрой и мамой. Всё время мы много спорим и браним друг друга. У нас постоянно кто-то берет верх, мы слишком часто задеваем друг друга. Иногда мне хочется уйти от всего подальше. Мой идеал семьи - это цветок здесь на рисунке. Я - оранжевая точка в середине». Девочка рассказала о ситуации в семье только тогда, когда объясняла фигуры на картинке, и указывала на них, пока рассказывала. Такое положение дел в их семье было представлено как само собой разумеющееся. Маленькие дети, в основном младше восьми лет, предпочитают изображать людей, когда их просят нарисовать свою семью (хотя иногда они могут согласиться нарисовать животных). Попросить ребенка нарисовать его семью - традиционная диагностическая техника. Несомненно, при этом можно многое узнать о ребенке. Использование информации, касающейся отношений, для последующей работы с ребенком делает описанную технику еще более значимой и полезной для терапии. Семилетняя девочка, когда ее попросили нарисовать свою семью, упорно ошибалась. Фигуру своей матери она рисовала выше, чем фигуру отца, приговаривая при этом: «О, я сделала ошибку, моя мама ниже ростом, чем папа!». Потом она надписывала имена над изображениями и начала писать «Мама» над изображением отца. Она зачеркнула это и сказала: «О, это папа». Сначала она нарисовала отца с руками, заложенными за спину. Затем она изменила положение одной руки таким образом, что рука касалась руки матери (которую отец на рисунке обнимал сзади), и сказала: «Я должна заставить папу держать маму за руку. Так надо». (Мне стало ясно, что какие-то ее проблемы связаны с чувствами к отцу, и я посвятила несколько последующих занятий выражению этих чувств.) Затем она нарисовала маленького мальчика на некотором расстоянии от себя, матери и отца, которые теперь стояли рядом, касаясь друг друга. У младенца был круглый открытый рот. Девочка и ее мать улыбались, а лице отца была мрачная усмешка. Я спросила: «Ребенок плачет?». Лаура ответила: «Да». Я. Почему ребенок плачет? Лаура. Да ведь я не беру его на руки (она нарисовала дом вокруг всей семьи, включая младенца). Я. Ты рада, что ребенок там, в доме? Лаура. О, да! Я люблю малыша, а он любит меня. Я. Бываешь ли ты иногда рада, что ребенка в доме нет? (Мне представляется сейчас, когда я пишу это, что вопрос слишком сложен, но Лаура, похоже, поняла его значение). Лаура. Иногда мне хочется, чтобы он вовсе не родился! Затем она стала рассказывать мне о том, как ее мать позволяет ей брать ребенка на руки и ухаживать за ним, но после этого у нее болит шея. Она всё более и более откровенно выражала свои чувства и всё более спокойно воспринимала мысль о том, что может испытывать как положительные, так и отрицательные чувства к своему маленькому брату. Похожая беседа была у меня с пятилетним Джимми. Я попросила его побыть младенцем на картинке. Джимми. Уа! Уа! Я. Он так кричит? Джимми. По ночам. И я не могу спать. Я. Да, от этого можно действительно сойти с ума. Джимми. Да. Я не могу спать, и я устал. Я. Твоя мама знает об этом? Джимми. Нет, мама не знает. Потом он гневно говорил о своей матери, которая не понимает, как младенец влияет на его жизнь. Его мать сказала мне: «О, он любит маленького. Он никогда не проявлял никакой ревности». Он действительно любил маленького брата, но брат при этом отбирал у матери значительную часть времени, будил Джимми по ночам и раздражал его. Почему-то он не смог или не пожелал выражать открыто свои чувства. Но они проявились в ночном недержании мочи и в нарушениях поведения в школе. Я попросила его поговорить с матерью и младенцем на картинке, и после того, как он выразил свои чувства, он начал рассказывать мне с гордостью, что собирается многому научить малыша: в конце концов, ведь он его старший брат! Восьмилетний Лэнс совершал поджоги. Он нарисовал изображение своей семьи, на котором его мать, отец и сестра были рядом, а он сам далеко от них, в другом конце листа. Глядя на эту картинку, я уже могла оценить ситуацию. Но даже если я оценила ее правильно, запись об этом в протоколе исследования ничего не дает ребенку. Если же я смогу добиться от ребенка выражения чувств, мы будем на пути к решению его проблем. После того как Лэнс описал свою картинку, назвав мне изображенных на ней людей, я попросила его рассказать мне о каждом человеке: что он делает в течение дня и что любит делать. Затем я сказала: «Ты очень далеко от остальных членов твоей семьи на картинке». Он ответил: «Да, у меня нет комнаты на их стороне». Я. А я подумала, может быть, ты так и чувствуешь себя иногда, как будто очень далеко от них. Лэнс. Да, иногда бывает. Я думаю, что они уделяют больше внимания моей сестре, чем мне. Они всегда кричат на меня по всякому поводу, и не важно, что я делаю на самом деле. Это было началом нашего продолжительного общения и обсуждения его чувств. Позднее, когда я работала со всей семьей, я подняла этот вопрос (с разрешения Лэнса) и это стало для других членов семьи первым указанием на его чувства. До того он не мог серьезно обсуждать то, что чувствовал, в их присутствии. Лэнс, возможно, даже не осознавал того, что чувствовал. Часто приходится слышать от взрослых: «Мне надо дать выход своим чувствам». У детей при отсутствии этой возможности легко возникает «путаница в голове» и состояние растерянности. |