Источники международного права. Источники и нормы международного права. Источники и нормы международного права

• Название: Источники и нормы международного права
• Анкор: Источники международного права
• Дата: 17.10.2020
• Размер: 167.41 Kb.
• Имя файла: Источники и нормы международного права.docx
• Тип: Документы; #143649

Источники и нормы международного права

1. 
   Понятие и особенности создания международно-правовых норм. Анализ современных подходов к классификации норм международного права. Взаимосвязь норм Jus cogens и обязательств ergo omnes.
   

Международное правотворчество представляет собой процесс создания норм международного права его субъектами.

Этот процесс отличается значительной сложностью и спецификой в результате отсутствия единого законодательного органа. Достаточно сказать, что субъектами процесса являются около 200 государств. Нет единой конституции, регламентирующей процесс правотворчества. Поэтому сами субъекты по своему желанию определяют методы создания норм права, что облегчает адаптацию этих методов к меняющимся условиям международной жизни.

Институт международного права пришел к заключению: «Государства мира могут создавать для себя право любым путем по своему желанию. Если все они согласны делать это определенным образом, то никто не может отрицать их способность или право поступать таким образом»1.

Из'за отсутствия надгосударственной власти в основе всех способов создания норм международного права находится соглашение субъектов. Conventio facit legem (соглашение создает право).

Юридической формой соглашения являются обычай и договор. В некоторых случаях нормы создаются резолюциями международных организаций. На этом мы остановимся в дальнейшем.

Обычная норма и договорная норма различаются не по сути, а по способу достижения соглашения и форме его выражения.

Договор — ясно выраженная и, как правило, письменная форма.

Обычай — неписаная форма, в большинстве случаев создается молчаливым соглашением.

Современное международное право отличается от предшествовавшего ему и по правотворческому процессу1.

1. 
   Темп развития международных отношений непрерывно возрастает.
   
2. 
   Усложняются международные отношения, а следовательно, и их регулирование.
   
3. 
   Существенные изменения внесены в правотворческий процесс в результате создания системы международных органов и организаций. Как следствие правотворческий процесс был в значительной мере институционализирован и стал осуществляться на регулярной основе2.
   
4. 
   Процесс демократизирован, поскольку в нем принимают участие все желающие государства. Происходит выяснение взглядов и их согласование, что имеет важное значение как для формирования новых норм, так и для толкования существующих.
   

это содействует адаптации правотворческого процесса к растущему динамизму международных отношений.

Влияние государств на правотворческий процесс неодинаково. При этом оно зависит не только от могущества государства, но и от его активности в этой области, от способности выдвигать обоснованные предложения.

Следует также учитывать, что своевременное получение согласия на новую норму всех государств — дело нереальное. Поэтому общие нормы принимаются большинством, представляющим основные политико'правовые системы.

Для создания нормы и обеспечения ее эффективности необходимо согласие тех, кто реально контролирует международные отношения в соответствующей сфере. Нормы об использовании атомной энергии не могут создаваться без участия ядерных держав.

Формально государство вправе не принять любой договор или обычай. Но практически отказаться от того, что принято большинством, непросто.

Пересматриваются многосторонние договоры также по соглашению большинства участников. Даже Устав ООН, основополагающий правовой акт, может пересматриваться большинством от 2/3 членов, включая постоянных членов Совета Безопасности.

Темпы и качество правотворческого процесса во многом зависят от наличия специального органа, который разрабатывает соответствующие проекты. Весьма показателен в этом плане опыт Комиссии международного права, Комитета по правам человека, Комитета по мирному использованию космического пространства. Благодаря участию в этом процессе экспертов высокого класса возросло качество норм.

Нормы МП можно классифицировать по следующим критериям:

І. По субъектно-территориальной сфере действия:

Универсальные - нормы, регулирующие отношения, объект которых представляет всеобщий интерес, и признанные подавляющим большинством или всеми государствами.  Среди универсальных норм особое место занимают императивные нормы jus cogens («неоспоримое право»). Согласно ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров jus cogens – это норма общего международного права, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер. Нарушение этой нормы влечет или может повлечь причинение ущерба правам и интересам всех государств.

Локальные - их объект регулирования представляет интерес, прежде всего, для определенных государств, на которых эти нормы и распространяют свое действие. Локальные нормы подразделяются на:

региональные – регулируют отношения в пределах определенного географического региона между расположенными там государствами (например, нормы Заключительного Акта СБСЕ от 01.08.1975).

партикулярные– регулируют отношения государств независимо от географического региона (в основном содержатся в двусторонних соглашениях).Они распространяют свое действие на отношения с ограниченным кругом участников, в большинстве случаев - на двусторонние отношения.

ІІ. По функциональному назначению:

регулятивные - устанавливают конкретные права и обязан­ности субъектов

охранительные (обеспечительные) – призваны гарантировать реализацию регулятивных норм

ІІІ. По способу регулирования (по характеру субъективных прав и обязанностей):

обязывающие нормы – фиксируют обязательство совершить указанные действия (например, оповестить о ядерной аварии);

запрещающие нормы – предписывают воздерживаться от совершения определенных действий (например, не производить бактериологическое оружие);

управомочивающие нормы – предусматривают возможность совершения указанных действий (например, признание права каждого государства на исследование и использование космического пространства).

IV. По юридической силе:

императивные - содержат категорические предписания, от которых недопустимо никакое отступление (таковы, помимо известных норм jus cogens, обязательства государств уничтожить химическое оружие, уничтожить объекты по его производству).

диспозитивные нормы – правила, применимые при отсутствии иной договоренности.

V. По способу создания:

Договорные – являются результатом соглашения субъектов МП и содержатся в международных договорах. Процесс их создания включает два этапа: Согласование воль субъектов относительно правила поведения; Дача субъектами МП согласия на юридическую обязательность согласованного правила поведения (подписание международно-правового договора

Обычные – возникают в результате неоднократного и длительного применения субъектами МП, но не закрепляются в договорах (нормы обычаев).

Обязательства erga omnes — обязательства государств в пользу международного сообщества, когда все государства имеют юридический интерес в защите прав, вытекающих из таких обязательств.

Общепризнанно, что нормы jus cogens имеют статус обязательств erga omnes, но не все обязательства erga omnes устанавливаются императивными нормами международного права . Иерархия обязательств в силу статьи 103 Устава ООН имеет договорное закрепление и означает, что обязательства государств по Уставу ООН имеет приоритет над всеми иными договорными обязательствами государств. Статья 103 Устава применяется и в отношении решений Совета Безопасности ООН.

Кроме того, обязательства по Уставу могут иметь преимущественную силу и по отношению к обычным нормам международного права.

Все нормы, противоречащие нормам jus cogens становятся недействительными, нормы, противоречащие статье 103 Устава ООН, будут неприменимыми в результате такой коллизии и в пределах такой коллизии. В случае коллизии нормы более высокого иерархического ранга с другой нормой международного права, последнюю следует толковать так, чтобы она была совместима с первой. При невозможности этого применяется главенствующая норма.

Таким образом, основные характеристики и обязательства jus cogens и erga omnes схожи: запрет на ведение агрессивной войны, геноцида и т.д. Основное отличие правовой природы обязательств erga omnes от jus cogens заключается в том, что обязательства erga omnes определяются не столько своей нормативной силой, сколько сферой применения соответствующей нормы международного права и вытекающими из этого правовыми последствиями.

В своем Докладе о фрагментации международного права Комиссия Международного Права ООН прямо указала, что порождающие обязательства erga omnes нормы международного права охватывают международное сообщество в целом, и вне зависимости от заинтересованности того или иного субъекта международного права в конкретном вопросе в случае их нарушения субъект, нарушивший данное обязательство, может быть призван к международной ответственности. Характер erga omnes у того или иного обязательства не свидетельствует о его явной преимущественной силе перед иными нормами международного права, поскольку важность такого рода обязательств не заключается в соответствующем иерархическом превосходстве, которая является одним из критериев для квалификации jus cogens. Если имеющие характер jus cogens нормы отличает их непреложность и ничтожность вступающих с ними в коллизию иных норм, то правовая природа обязательств erga omnes определяется заинтересованностью всего международного сообщества в целом в их соблюдении.

2. 
   Понятие и система источников международного права.
   

3. 
   Кодификация и прогрессивное развитие международного права и роль Комиссии международного права (КМП) ООН в этом процессе.
   
4. 
   Международный договор как основной источник современного международного права.
   

Договору всегда принадлежала важная роль в формировании международного права. Относительно роли договоров в правотворчестве существуют противоположные мнения.

Высказано даже такое мнение, будто в настоящее время договор — единственное средство формулирования международных правил (Дж. Гендри, США). С другой стороны, весьма распространено мнение, что договоры не являются источниками общего международного права (Б. Ченг, Великобритания).

Характерная черта современного международного права — рост числа и значения многосторонних договоров, которые за последние десятилетия преобразовали его основное содержание, создали в нем новые отрасли. Только в рамках ООН заключено свыше 200 договоров.

в меньшей мере можно считать, что источниками общего международного права могут быть двусторонние договоры, хотя им и принадлежит огромная роль в правовом регулировании международных отношений.

Они создают нормы лишь для участников, на общее международное право влияют как разновидность практики, при этом весьма авторитетной.

Создание множества многосторонних договоров было бы невозможно без международных организаций. Они предоставляют постоянную организационную основу для разработки проектов договоров, обеспечивают участие экспертов высокой квалификации и т.д.

Формы участия международных организаций в правотворческом процессе многообразны. На сессиях Генеральной Ассамблеи ООН выясняются потребности и возможности создания новых норм, в том числе и путем заключения многосторонних договоров. В результате подготавливается почва и инициируется их подготовка.

Сказанное относится и к специализированным учреждениям ООН, которым сегодня принадлежит главная роль в регулировании сотрудничества в специальных областях. В немалой мере это осуществляется путем подготовки многосторонних договоров. Значительное число таких договоров подготовлено Международной организацией труда (МОТ) и Организацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО). Что же касается других организаций, занятых в области транспорта, связи, здравоохранения и т.п., то для них форма договора оказалась недостаточно динамичной. Поэтому Международная организация гражданской авиации (ИКАО), Всемирный почтовый союз, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) и др. принимают регламенты, содержащие не правовые, а административные и технические нормы.

5. 
   Международно-правовой обычай как источник современного международного права. Opinio juris как основа для формирования международно-правового обычая.
   

Статут Международного Суда ООН (пп. «b» п. 1 ст. 38) определил обычай как доказательство «общей (в русском тексте ошибочно употреблен термин „всеобщей“. — И.Л.) практики, принятой в качестве правовой нормы». В современном международном праве существует два вида обычных норм.

Первый, традиционный, представляет собой сложившееся в практике неписаное правило, за которым признается юридическая сила.

Второй — новый вид, к которому относятся нормы, создаваемые не длительной практикой, а признанием в качестве таковых правил, содержащихся в том или ином акте.

Нормы второго вида сначала формулируются либо в договорах, либо в таких неправовых актах, как резолюции международных совещаний и организаций, а в дальнейшем за ними признают статус норм общего международного права. Юридически они существуют как обычай, а соответствующие акты служат доказательствами их содержания.

Так, резолюция Генеральной Ассамблеи ООН может служить доказательством существования и содержания обычных норм международного права. Нормы второго вида быстро создаются и способны не только закреплять сложившуюся практику, но и формировать ее, что чрезвычайно важно в наш динамичный век.

Для понимания процесса формирования обычая необходимо выяснить два основных понятия — понятия практики и признания юридической силы (opinio juris). Практика означает действие или воздержание от действий субъектов, их органов1. Речь идет о практике, в процессе которой формируются нормы международного права.

Дипломатии известно и иное понятие практики, под которой понимаются сложившиеся во взаимодействии субъектов правила, которым они предпочитают следовать, несмотря на отсутствие у них юридической силы. В доктрине такую практику в отличие от обычая именуют обыкновением.

Практика должна быть достаточно определенной, единообразной, чтобы из нее можно было вывести общее правило. Для установления обычая все большее значение приобретают такие формы практики, в которых позиция субъектов выражена достаточно четко (заявления, ноты, коммюнике, резолюции международных органов и организаций).

Наиболее четким и авторитетным доказательством именно юридической практики служат договоры. Заслуживает внимания следующее обстоятельство. Создаваемые в ходе кодификационных работ конвенции долгое время не вступают в силу. Немалое число государств в них не участвуют и, следовательно, юридически ими не связаны. Но если признать, что такие конвенции выражают обычные нормы общего международного права, то в этом качестве они обязывают все государства. Таким путем Международный Суд ООН не раз использовал многосторонние конвенции.

В этом видится одна из новелл. Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. была принята лишь половиной общего числа государств и длительное время не вступала в силу. Среди не принявших ее государств были такие, как США, Китай, Индия, Пакистан, Бразилия.

Тем не менее Международный Суд счел, что положения Конвенции отражают обычное право, и применил их.

Многое в этом случае зависит от характера норм, содержащихся в конвенции. Нормы, отражающие потребности международного порядка, основные человеческие ценности, гуманитарные нормы, считаются общеобязательными, несмотря на значительную отклоняющуюся практику.

Показателен в этом плане статус положений Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г. Они постоянно нарушались в ходе вооруженных конфликтов и тем не менее рассматриваются как общепризнанные нормы, обязательные даже для тех государств, которые в конвенциях не участвуют.

Вот мнение на этот счет Генерального секретаря ООН: «Несмотря на то что Израиль de jure не признал применимость к нему четвертой Женевской конвенции, тем не менее opinio juris мирового сообщества состоит в том, что она должна применяться»2.

Весьма распространенно мнение, будто кодификация ведет к вытеснению обычного права и замене его договорным. Более того, встречаются высказывания, будто обычное международное право находится в состоянии кризиса3. Однако на самом деле происходит нечто противоположное. Как мы видели, воплотившие результаты кодификации конвенции содействовали росту роли обычного права, ускорили его формирование. Международный Суд ООН в последние годы почти во всех решениях опирается преимущественно на обычное право.

Существенная роль в формировании норм обычного права принадлежит Комиссии международного права ООН. Обобщая практику государств и учитывая потребности прогрессивного развития международного права, Комиссия готовит соответствующие проекты для Генеральной Ассамблеи ООН. Но еще до принятия их Ассамблеей проекты Комиссии рассматриваются как авторитетное свидетельство существования соответствующих норм.

Международный Суд в своих решениях широко использует документы Комиссии. После подтверждения Судом сформулированных Комиссией норм они становятся частью позитивного международного права при молчаливом признании их государствами. В этом видится существенная новелла в правотворческом процессе1.

Авторитетным свидетельством позиции государства является его законодательство.

В связи с этим можно заметить, что одной из причин усиления роли обычая являются противоречия между законодательной и исполнительной властями государств.

Первая существенно контролирует процесс заключения договоров, но в значительной мере отстранена от участия в формировании обычных норм.

В результате исполнительная власть имеет возможность самостоятельно участвовать в создании обычных норм, нередко игнорируя позицию законодательной власти.

После того как выяснилось, что сенат США едва ли даст согласие на ратификацию Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., Президент Р. Рейган заявил, что все положения Конвенции, кроме положений о режиме ресурсов морского дна, являются обычными нормами.

Новым является то, что все более важную роль в формировании обычных норм играют акты международных органов и организаций. В практике Международного Суда ООН они стали одним из главных доказательств обычного права3. Общеизвестно значение Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. как доказательства содержания основных принципов международного права.

происходит изменение в соотношении практики и opinio juris. Если в прошлом главная роль отводилась первой, то теперь — второму1.

При формировании норм общего международного права основную роль теперь играет протест. Нет протеста, значит государство согласно с новой обычной нормой.

Остро встал вопрос о том, может ли резолюция международного органа выражать opinio juris. Международный Суд ООН счел, что opinio juris может быть, хотя и со всеми предосторожностями, выведено из отношения государств к определенным резолюциям Генеральной Ассамблеи ООН.

В Консультативном заключении Международного Суда ООН о правомерности угрозы применения или применения ядерного оружия говорится, что «резолюции Генеральной Ассамблеи, даже если они не являются обязательными, могут иногда обладать нормативным значением. Они могут в определенных условиях служить свидетельством, важным для установления существования нормы или формирования opinio juris.

Из обычных норм состоит ядро всей международно'правовой системы — общее международное право, которое распростра'няет свое действие на всех субъектов, включая международные организации. Международный Суд ООН исходит из того, что общее международное право — это обычное право.

Общее международное право опирается на презумпцию универсальности действия его норм, поскольку является правом международного сообщества в целом.

Обычная норма общего международного права может быть изменена или отменена только новой нормой такого же характера. Происходит это тем же путем, что и ее создание.

В отличие от общего международного права партикулярный обычай выражает особые интересы ограниченного круга государств. Поэтому для его формирования необходимо согласие всех заинтересованных государств.

6. 
   Решения международных судебных органов: их влияние на развитие современного международного права.
   
7. 
   SoftLaw в системе источников международного права: понятие, виды, роль в международно-правовом регулировании
   

«Мягкое право» (soft law) — совокупность международных норм, не являющихся правовыми, но обладающих большой морально-политической силой. Эти нормы не формируют международно-правовых обязательств и содержатся в актах рекомендательного характера, тем не менее они достаточно эффективны и с течением времени способны трансформироваться в обычные нормы международного права.

И. И. Лукашук «мягкое право» классифицировал как: 1) особый вид норм международного права; 2) неправовые международные нормы [1]. Данные категории, как мы знаем, различны по своему уровню и содержанию. Профессор А. Бойль рассматривает их, с одной стороны, как альтернативный вариант регулирования международных отношений, с другой — как одну из ступеней в формировании норм международного права.

Некоторые авторы рассматривают понятие «мягкого» права в совокупности с понятием «твердого» права. Ф. Снайдер в свою очередь разделял иную точку зрения, что «нормы мягкого права» есть правила поведения, которые в принципе не имеют правовой обязательности, но которые при этом могут иметь практический эффект.

При исследовании норм «мягкого права» одним из важнейших вопросов является их возникновение и сфера распространения. Государства и международные межправительственные организации выступают в качестве субъектов норм «мягкого права», в первую очередь, способствуя объяснению природы рекомендательных актов международных организаций и политических соглашений государств.

Дискуссионным является вопрос о рассмотрении в качестве источников «мягкого права» международные соглашения субъектов федерации. Однако большинство исследователей склоняются к отрицанию соответствующего утверждения.

В современном мире система международных отношений является крайне гибкой, в ситуациях необходимости выбора того или иного решения международного вопроса «мягкое право» приходит на помощь.

Что касается противников рассматриваемого источника права, они обосновывают свою позицию тем, что внедрение такого рода норм-рекомендаций в международное право неуместно. Тем не менее, они не могут отрицать, что «мягкое право» имеет целый ряд преимуществ. Оно позволяет государствам принимать участие в создании новых правил поведения без необходимости их имплементации в национальное право.

8. 
   Роль актов международных межправительственных организаций (ММПО) в современном международном праве.
   

Международные (межгосударственные) конференции за­вершаются, как правило, принятием итоговых документов, юри­дическая природа которых различна.

1. Конференция, созванная специально для разработки ме­ждународного договора, завершается одобрением резолюции (иного акта) о принятии договора и открытии его для подписа­ния государствами. В этом случае резолюция имеет лишь разо­вое, процедурное значение, а источником становится договор как результат действий государств по его подписанию, рати­фикации, введению в действие. Так, Конференция Объединен­ных Наций в Сан-Франциско в апреле — июне 1945 г. заверши­лась принятием Устава ООН, здесь же подписанного предста­вителями государств, затем ратифицированного и вступившего в силу. Третья Конференция ООН по морскому праву (1973— 1982 гг.) завершилась 10 декабря 1982 г. принятием Заключи­тельного акта Конференции и принятием Конвенции по мор­скому праву, сразу же открытой для подписания.

2. Если конференция посвящается проверке состояния вы­полнения уже действующего многостороннего договора, то ее задача ограничивается заслушиванием информации, контроль­ными функциями, формулированием рекомендаций государст­вам. Например, с целью оценки результатов действия Договора о нераспространении ядерного оружия подобные конференции Государств-участников проводятся каждые 5 лет.

3. Конференция посвящается рассмотрению и решению новых проблем и завершается принятием итогового документа с разноплановым содержанием. Это и общий обзор ситуации, и рекомендации государствам-участникам, и разработка новых правил деятельности и взаимоотношений государств.

Потсдамская (Берлинская) конференция руководителей трех государств — СССР, США и Великобритании, состояв­шаяся 17 июля — 2 августа 1945 г., завершилась подписанием двух документов — Протокола и Сообщения о конференции. В протоколе были зафиксированы предписания относительно об­ращения с Германией, территориальных вопросов, ответствен­ности главных военных преступников. Нормативный и юриди­чески обязательный характер этого итогового документа не вы­зывал сомнений.

Принятый тридцать лет спустя, 1 августа 1975 г., Заключи­тельный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе совмещал рекомендации по вопросам экономического, научно-технического и гуманитарного сотрудничества и норма­тивные положения о принципах, которыми государства-участ­ники будут руководствоваться во взаимных отношениях, и о мерах укрепления доверия (предварительное уведомление о крупных военных учениях и т. д.). Характеристика мер укреп­ления доверия в этом акте, а затем в итоговом документе Сток­гольмской конференции от 19 сентября 1986 г. может расцени­ваться как совмещение политических и юридических обяза­тельств. Юридический аспект обязательств выражается в сле­дующем: во-первых, они связаны с регулированием отношений между государствами —участниками СБСЕ; во-вторых, имеют общий характер и должны реализовываться во всех предусмот­ренных случаях, в-третьих, используемые формулировки име­ют форму долженствования ("государства должны...", "будут предоставлять...", "будут обеспечивать..."); в-четвертых, преду­смотрены меры контроля за соблюдением согласованных мер, инспекции. Меры доверия — это новые правила межгосударст­венного сотрудничества.

Неоднократные ссылки в последующих договорах на За­ключительный акт и на другие документы СБСЕ сформулиро­ваны так, что не оставляют сомнений в признании их юридиче­ской силы и нормативности, а это — свидетельство статуса этих актов как источников международного права.

И сам процесс преобразования СБСЕ в международную организацию — Организацию по безопасности и сотрудничест­ву в Европе (ОБСЕ) — юридически был регламентирован акта­ми самого СБСЕ — Парижской хартией 1990 г., Хельсинкским документом 1992 г., Будапештскими решениями 1994 г.

Принятая в данном учебнике оценка актов СБСЕ имеет дискуссионный характер. В литературе распространена и иная точка зрения, не признающая за актами СБСЕ качеств источника международного права. Один из весомых аргументов — формулировки самих отдельных актов СБСЕ. Например, в До­кументе Стокгольмской конференции 1986 г. было сказано, что принятые в нем меры являются "политически обязательными". В принятый на Будапештской конференции в декабре 1994 г. Кодекс поведения, касающийся военно-политических аспектов безопасности, включены слова, что закрепленные в Кодексе положения "носят политически обязательный характер".

С такой характеристикой связано заявление о том, что дан­ный документ не подлежит регистрации согласно ст. 102 Устава ООН (эта процедура предусмотрена для международных дого­воров). Но речь и не идет о "тождестве" актов международной конференции и международных договоров. Что же касается тезиса о политической обязательности, использованного лишь в отдельных актах, то его интерпретация не может игнорировать реальных юридических предписаний, нормативных формули­ровок, содержащихся в указанных актах СБСЕ, как и в некото­рых других, а также не учитывать соотношения между этими актами и последующими международными договорами, после­дующей практикой государств.

Определенные черты нормативности присущи такому до­кументу, как "Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора", подписанно­му 26 мая 1997 г. и содержащему взаимное обязательство о надлежащих мерах "в целях обеспечения его выполнения".

Статус актов международных межправительственных ор­ганизаций определяется их уставами. В пределах своей компе­тенции органы этих организаций принимают, как правило, акты-рекомендации либо акты правоприменительного характера. Так, согласно ст. 10, 11, 13 Устава ООН Генеральная Ассамблея упол­номочена "делать рекомендаций", а согласно ст. 25 члены ООН подчиняются решениям Совета Безопасности, но сами эти ре­шения связаны с его правоприменительной деятельностью.

Сама по себе международная организация не вправе пре­вращаться в международного "законодателя". Вместе с тем го­сударства — члены организации — могут использовать органи­зацию для нормотворческой деятельности. На сессиях Генераль­ной Ассамблеи ООН принимаются резолюции, фиксирующие одобрение от имени организации разработанных в ее рамках международных договоров. Так было в отношении Договора о нераспространении ядерного оружия (1968 г.), Конвенции о ме­ждународной ответственности за ущерб, причиненный косми­ческими объектами (1971 г.), Международных пактов о правах человека (1966 г.), Международной конвенции о борьбе с захва­том заложников (1979 г.) и других актов. В этих случаях текст договора публикуется в документах ООН в виде приложения к резолюции Генеральной Ассамблеи. Но именно договор (после его подписания государствами и вступления в силу), а не резо­люция, приобретает значение источника международного пра­ва. Аналогичный метод применяется и в других международ­ных организациях универсального характера. Несколько при­меров: в рамках Международного агентства по атомной энер­гии были приняты тексты Конвенции об оперативном оповеще­нии о ядерной аварии и Конвенции о помощи в случае ядерной аварии или радиационной аварийной ситуации (1986 г.), в рам­ках Международной организации труда — текст Конвенции о племенных и ведущих коренной образ жизни народах в неза­висимых странах (1989 г.), в рамках Организации Объединен­ных Наций по вопросам образования, науки и культуры — Кон­венция о мерах, направленных на запрещение и предупрежде­ние, незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности (1970 г.). Вместе с тем выделяются сво­ей особой юридической значимостью те акты международных организаций, которым самими государствами-членами прида­ется нормативный характер. Такие резолюции принимаются главными (высшими) органами организаций в соответствии с их функциями в тех случаях, когда эффективное осуществление этих функций невозможно без создания новых форм междуна­родного права и, следовательно, придания резолюциям статуса источников международного права.

Можно считать общепризнанной обязательную юридиче­скую силу норм резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 1514 (XV) от 14 декабря 1960 г. Декларация о предоставлении неза­висимости колониальным странам и народам". Этот акт не ограничивался подтверждением или толкованием действовав­ших в то время международно-правовых норм, а в соответст­вии с целями и принципами Устава ООН установил новые им­перативные нормы относительно полного запрещения колониа­лизма и обязанности немедленного предоставления независи­мости народам колоний. Это означало новое, по сравнению с гл. XI—XIII Устава ООН, решение вопросов, затрагивающих статус несамоуправляющихся территорий и международной системы опеки. Примечательно, что в последующих документах ООН и в актах нашего государства ссылки на положения Дек­ларации равнозначны по юридической характеристике ссыл­кам на международные договоры.

Спорной считается в науке оценка резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 2625 (XXV) от 24 октября 1970 г. "Декларация о принципах международного права, касающихся дружествен­ных отношений и сотрудничества между государствами в соот­ветствии с Уставам Организации Объединенных Наций". Суж­дение о том, что роль Декларации сводится к толкованию уже закрепленных в Уставе ООН принципов, вызывает возраже­ние, поскольку в Декларации осуществлена конкретизация прин­ципов Устава, сформулированы права и обязанности государств согласно каждому принципу. Такая конкретизация есть не что иное, как нормотворчество. Соответственно акт кодификации и конкретизации основных принципов есть по сути своей норма­тивный акт, т. е. источник международного права.

Своеобразна нормотворческая роль Генеральной Ассамб­леи ООН в принятии поправок к Уставу ООН и к Статуту Ме­ждународного Суда ООН. Согласно ст. 108 Устава и ст. 69 Ста­тута поправки принимаются Генеральной Ассамблеей и рати­фицируются государствами — членами ООН. В практике дея­тельности ООН такие резолюции, касавшиеся ст. 23, 27, 61, 109 и имевшие нормативный характер, принимались трижды — в 1963, ,1965 и 1971 гг.

Недавно в нормотворческую деятельность включился и Совет Безопасности ООН, решения которого до сих пор ограни­чивались правоприменением. Значение источника международ­ного права имеет утвержденный его резолюцией 827 от 25 мая 1993 г. Устав (Статут) Международного трибунала с целью су­дебного преследования лиц, ответственных за серьезные нару­шения международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии.

Относительно деятельности некоторых других междуна­родных организаций можно констатировать принятие ими административно-регламентационных актов типа стандартов Ме­ждународной организации гражданской авиации (ИКАО), са­нитарных правил Всемирной организации здравоохранения, правил МАГАТЭ по безопасному обращению с радиоактивны­ми материалами. Возможность принятия правил в рамках Ме­ждународного органа по морскому дну предусмотрена в Кон­венции ООН по морскому праву (ст. 160, 162 и др.). При положительном отношении государств такие правила могут восприни­маться как нормативные положения.

В рамках ООН и других международных организаций дей­ствуют принимаемые их органами акты, относящиеся к их внут­ренней жизнедеятельности, но содержащие не только правила внутриорганизационного характера, но и нормы взаимоотноше­ний организации (ее органов и государств-членов (например, предписания резолюций Генеральной Ассамблеи о взносах го­сударств-членов в бюджет ООН). Совокупность таких норма­тивных положений принято называть внутренним правом ООН либо внутренним правом какой-либо иной организации.

9. 
   Общие принципы права и современное международное право.
   
10. 
    Роль доктрины как вспомогательного источника определения международно-правовых норм.
    
11. 
    Односторонние акты государств и современное международное право.