Главная страница
Навигация по странице:

  • Будущий человек! О! Кто может о нем сказать что-либо

  • Список литературы

  • Жизнь и творчество Джека Лондона


    Скачать 52.63 Kb.
    НазваниеЖизнь и творчество Джека Лондона
    Дата18.12.2022
    Размер52.63 Kb.
    Формат файлаdocx
    Имя файлаzhizn_i_tvorchestvo_dzheka_londona.docx
    ТипРеферат
    #851539
    страница2 из 2
    1   2

    Анализ произведения. «Межзвездный скиталец»
    О желании Лондона оставаться в строю говорил новый роман «Межзвездный скиталец» (1915).

    Действие романа развертывается в Калифорнийской тюрьме Сан-Квентин в 1913 году. В одиночке сидит осужденный на пожизненное заключение профессор агрономии Дэррел Стендинг. Он клеветнически обвинен в хранении динамита и теперь подвергается избиениям и нечеловеческим пыткам — его заключают в «смирительную рубашку». Автор откровенно, нередко с натуралистическими подробностями изображает ужасы американской тюрьмы, будни которой наполнены кровавыми истязаниями, доводящими узников до помешательства и самоубийства. Заключенных морят голодом, не дают воды. В течение первых шести лет гибнет четвертая часть из сорока, заподозренных по лживому доносу в укрытии динамита, у многих помутился разум. Страшное, чудовищное по своей жестокости наказание — «смирительная рубашка» — способно сломить самого крепкого человека за несколько часов.

    Многое из описанного Лондоном соответствовало действительности. Материал для романа писателю дал Эд. Моррель, узник одиночки Сан-Квентина, он и выведен в романе.

    В одном из писем по поводу улучшения условий содержания заключенных Лондон как-то заявлял: «Я мало верю в тюремную реформу. Тюрьмы являются только следствием. Когда вы стараетесь реформировать их, вы стараетесь реформировать следствие. Болезнь остается». В романе подчеркивается подчиненность тюрьмы государству: она является его институтом, следствием, по которому можно о нем судить.

    Автор старается довести до сознания читателя, что тюрьмы содержится па деньги наивных налогоплательщиков, не имеющих и понятия, какие зверские институты питаются их средствами. Комиссии, посылаемые в тюрьму для обследования, сознательно обманываются, американца надувают, раскрашивая розовой краской условия жизни заключенных.

    Лондон обрушивается на жестокость законов США, дающих право на истязания и убийство невинных. «О дорогой, закутанный в довольство, точно в вату, гражданин! — восклицает автор устами Стендинга.— Поверьте мне, когда я говорю, что и сейчас людей убивают в тюрьмах, как их убивали всегда — с той поры, как люди построили первые тюрьмы».

    Стендинг говорит о лицемерии религиозной проповеди «не убий» в обществе, где существует смертная казнь, где закладывается и строится мощное оружие уничтожения — дредноуты и сверхдредноуты, где дети вынуждены работать, а дочери рабочего класса обречены на рабство, где взяточничество и продажность политиков сделалось системой.

    В старину тоже убивали, но тогда не лицемерили, не приглашали прессу и университетских профессоров освещать дикость и зверство. Лондон гневно выступает против смертной казни, грязного дела, позорящего республику.

    Подытоживая свои «странствования» в различные эпохи, Стендинг приходит к выводу об упадке морали в современном обществе, о том, что пятьдесят тысяч лет назад в кланах женщина была чище, а семейные отношения справедливее. Он считает, что «человек как индивид не сделал нравственного прогресса за последние десять тысяч лет», «под тонким слоем наведенной на него как лак морали, он такой же дикарь, каким был десять тысяч лет назад», Лондон рассказывает о дружбе узников, их солидарности, выводит отталкивающие образы тюремщиков, тупых и бессердечных палачей, по своему культурному и моральному уровню стоящих гораздо ниже охраняемых ими людей. Симпатии писателя целиком на стороне заключенных. Не полагаясь па реформу сверху, автор своей книгой апеллировал к широкой читательской аудитории.

    Замысел Лондона разоблачить тюремный режим, тюрьму как один из бесчеловечных институтов капиталистической государственной машины был несомненно прогрессивным и демократичным. Роман сыграл свою положительную роль, о чем свидетельствует и замечание Билла Хейвуда, говорящее о помощи, оказанной книгой Лондона, когда он и его товарищи оказались в заключении; об этом же говорят и ожесточенные нападки на роман со стороны властей, лицемерно обвинивших автора в извращении фактов.

    Однако, оставаясь в романе реалистом в постановке и решении важной проблемы, Лондон выбрал нереалистичный сюжетный ход. Речь идет о необычном умении, которым он наделяет главного героя, — его способности «умирать» так называемой «малой смертью». Душа Стендинга отлетает от тела и уносится в межзвездные миры, перемещается в историческое прошлое.

    О перемещении сознания, а точнее обращении его в воспоминаниях к историческому прошлому, Лондон писал и прежде. В повести «До Адама», опубликованной в 1907 году, им был изображен человек, одаренный необыкновенной способностью «вспоминать» жизни своих далеких предков. Но автор старался объяснить тогда эту чудесную способность материалистически: воспоминания были запечатленным в родовом веществе опытом далеких прародителей. Герой видел во сне события, свидетелями которых были его предки. В романе же «Межзвездный скиталец» сверхъестественные качества Дэрреля Стендинга объясняются переселением душ.

    Душа его, прежде чем попасть в тело профессора Стендинга, принадлежала нескольким людям разных эпох и народов и сохранила воспоминания о деяниях своих прежних тел. В подтверждение возможности подобного переселения герой ссылается на Анри Бергсона и Огюста Крита. Материю он называет иллюзией, а дух — единственной существующей реальностью. Материя, по мнению Стендинга, не имеет памяти, но ею обладает дух.

    Это идеалистическое положение и служит Лондону основой для построения сюжета романа. Во время жестоких пыток «смирительной рубашкой», чтобы избежать мук, герой «умирает малой смертью», он носится по древним эпохам и странам и рассказывает о своих путешествиях читателю.

    Избранный Лондоном литературный прием позволяет ему переносить действие в любые эпохи и государства, вводить любых героев и дает возможность разрядить гнетущее впечатление от описаний тюремных буден и пыток Стендинга.

    Вначале кажется, что вставные новеллы скитаний души Стендинга не имеют к сюжету и идеям романа непосредственного отношения, однако выясняется, что это не так. Опираясь на материал своих грез, в заключении герой делает серьезное обобщение, поэтому хотя бы коротко на новеллах необходимо остановиться.

    Первая посвящена французскому графу, моту и ловеласу, гибнущему на дуэли из-за женщины. Вторая — американскому мальчику Джессу, который вместе с первыми переселенцами едет в повозке в Калифорнию. Здесь любопытны образы самого презирающего смерть Джесса, его матери и отца. В новелле описывается кровавое столкновение переселенцев с мстительными мормонами и индейцами. Примечательна следующая деталь: автор показывает, что индейцы настроены гораздо дружественнее к белым пришельцам с Востока, нежели братья переселенцев по цвету кожи — мормоны. Последние вероломно и жестоко уничтожают взрослых и детей, в том числе и маленького Джесса.

    Лондон переносит душу Стендинга в Египет, в бренное тело грязного, живущего в пещере отшельника. Писатель высмеивает это богобоязненное, ничтожное существо, с трепетом ожидающее светопреставления (действие происходит около III века н. э.).

    Есть в романе и своеобразная робинзонада: в одной из новелл рассказывается о восьмилетней жизни на необитаемом острове американского моряка Даниеля Фосса, ушедшего в 1809 году в плавание из порта Филадельфия на бриге «Негосиатор». Автор явно иронизирует над многочисленными подражаниями знаменитому роману Дефо, в которых героям неизменно сопутствует провидение.

    В новелле Лондона благодаря счастливому провидению выживает и длительное время ведет обеспеченную жизнь человек, выброшенный на совершенно голый и пустынный остров.

    Кроме вышеприведенных новелл Лондон дает беглое описание нескольких персонажей первобытного мира. Профессор же Стендинг, как говорит писатель,— сумма всех изображенных людей, это дает ему возможность глубже оценить историю, найти то общее, что роднит его «предшественников по телу».

    Каков же итог «странствий» души Стендинга? Первобытный человек сражался во имя женщины, для нее ловил зверей, сеял ячмень и пшеницу, для нее добывал огонь. Без нее жалка жизнь мужчины — об этом говорит судьба отшельника. Женщина сыграла большую роль и на рубеже христианской эры в жизни римского военачальника Лодброга. Она выступила в роли преданной подруги Адама Стренга и в роли матери мальчика Джесса. В новое время из-за женщины убивал и был убит граф де Сен-Мор. Из-за нее же, как выясняется, попал в тюрьму и профессор Стендинг, убивший в припадке ревности своего коллегу.

    Первобытный и современный человек, римлянин, француз, англичанин, американец объединены вечной общностью, о ней и хочет сказать Стендинг: «Когда я созерцаю теперь эту свою бесконечную прошлую историю, я замечаю на ней великие и сложные влияния, и на первом плане — любовь к женщине... Я вижу себя в прошлых веках любовником, вечным любовником!... Я потому был великим бойцом, что любил великой любовью.

    Иногда кажется, что история человека—это история любви к женщине» .

    Глухо звучит замечание героя о том, что, как и все поколения философов, он знает цену женщине, ее слабости, знает, что она старается удержать мужчину подальше от битвы; это понимает его разум, сам же Стендинг оказывается бессилен перед увлечением. Биологическое в человеке, следовательно, оказывается решающим, а женщина — венцом всего существующего.

    «Величайшей вещью в жизни, во всех жизнях, моей и всех людей, — философствует Стендинг (напоминаем, что он выступает как повествователь), — была женщина, и есть женщина, и будет женщина, доколе звезды движутся в небе и небеса изменяются в вечном течении».

    Перед казнью Дэррель Стендинг высказывает свою заветную мечту: в следующий раз, то есть после казни, воплотиться в телесную оболочку фермера. Он хотел бы отдать ферме всю свою жизнь.

    Как видим, перед нами уже знакомое стремление Лондона свести весь смысл человеческой жизни к любви и фермерству.

    Теряя большую общественную цель, писатель не замечает, что все многообразие человеческой жизни спел к единственному пункту, словно не понимая, что, открыв эту, кажущуюся абсолютной истину, он зашел в тупик.

    И тем не менее, если «Межзвездный скиталец» и не свидетельствует об отказе от материалистического мировоззрения, он все же говорит о смятении в сознании писателя и еще раз подтверждает наличие в его мировоззрении кричащих противоречий, свидетельствует о переживаемой внутренней борьбе.

    Все это сказывается и на стиле романа — неровном, болезненном, и на композиции — сумбурной, плохо пригнанной, и «а характере героя, и, наконец, па появлении ошибочных идей. Однако, что касается последнего, нужно иметь в виду следующее обстоятельство. Еще в «Морском волке», намереваясь выступить против социального зла, Лондон зашифровывал основную идею произведения. В одном из писем он говорил об этом: «Я хочу сделать историю настолько ясной, чтобы ока всякому была доступна, но кроме того в ней есть завуалированный философский мотив. На поверхности в - «Морском волке», конечно, была увлекательная история, и в то же время роман в завуалированном виде содержал тенденцию доказать, что «сверхчеловек» не может иметь успеха в современной жизни». После

    «Железной пяты» и «Мартина Идена» и злобной кампании, организованной против их автора, Лондон еще основательней маскирует свои взгляды. Но он продолжает в романах выражать критическое отношение к существующей системе устами героев, их гневными монологами или обнажено реалистическими картинами классовых боев. Так поступил он в романе «Время-не-ждет», в котором биржевой делец Харниш обрушивался с уничтожающими обличениями на паразитов-финансистов, то же самое (но это только гипотеза) делал он в «Лунной долине», вначале развенчав общество, беспощадно разоблачив его пороки, а затем уведя читателя на лоно природы, в обитель безоблачного семейного счастья. Вполне возможно, что аналогичными соображениями руководствовался Лондон и в «Межзвездном скитальце», смешивая обличения с невинной и пикантной идейкой о любви к женщине как венце сущего.
    Заключение
    Зачарованные северными, южными рассказами Джека Лондона и его реалистическими романами литературоведы совсем не обращали внимание на его фантастические вещи. Единственным исключением, пожалуй, был роман «Железная пята» о грядущей революции в Америке, жестоко подавленной военной машиной капитала.

    В отличие от тех нетерпеливых «революционеров», которые готовы были без учета условий исторического развития, сломя голову ринуться на штурм капитала, Джек Лондон трезво смотрел на революционный процесс и его возможности в Америке.

    «Мне хотелось бы, чтобы сейчас, был социализм,— пишет он в одном из писем,— однако я знаю, что социализм не является ближайший ступенью, я знаю, что прежде капитализм должен изжить себя; что прежде мир должен быть им разграблен до предела, что прежде произойдет жестокая, напряженная, гораздо более широкая, чем когда бы то ни было, борьба за жизнь между нациями. Конечно, я предпочел бы проснуться завтра в полностью устроенном социалистическом государстве, но я знаю, что этого не будет, я знаю, что так произойти не может. Я знаю, что ребенок должен переболеть всеми детскими болезнями, прежде чем он станет мужчиной».

    До космических высот взлетает фантазия Джека Лондона в рассказе о гигантском металлическом шаре, прибытием из глубин Вселенной («Красное божество»).

    Интуитивно предвосхищая порой события будущего, Лондон предостерегал читателя. Так, отодвинув в «Железной пяте» на три столетия приход «эры Братства людей», отдавая этот огромный срок господству деспотии фашистского типа, он выступал не как прорицатель, а как художник, убежденный в реальности угрозы жестокого подавления правящим классом народа, выступающего за социалистическое будущее.

    Не только в будущее уносилась фантазия Джека Лондона. «До Адама» — воссозданная воображением художника повесть о доисторическом человеке. Убедительная и чрезвычайно сильная вещь. А рассказ «Сила сильных»! О далеком прошлом, но и о современности. В анатомии жизни древнего племени, его примитивных конфликтах и страстях отчетливо видятся инсти¬туты буржуазного государства, топко раскрытые секреты взаимодействия его социальных механизмов.

    Вот строки из его стихотворения:


    Будущий человек! О! Кто может о нем сказать что-либо?

    Может быть, он вдребезги разобьет нашу Землю

    Во время воинственной игры.

    Может быть, он швырнет смерть через небосвод.

    Будущий человек! Он сможет метнуть звезды,

    Впрячь кометы и пересечь пространства меж планет...

    Список литературы
    Ирвинг Стоун - «Моряк в седле» художественная биография Джека Лондона.

    Виль Быков – Статьи.

    Все о написании курсовых работ на сайте https://edunews.ru/students/konspekt/
    1   2


    написать администратору сайта