Сатирическая_проза_В_Шукшина_Рузибаева_Анажон (2). Курсовая работа по литературЕ Сатирическая проза В. Шукшина
 Скачать 136 Kb.
|
|
МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН УЗБЕКСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ МИРОВЫХ ЯЗЫКОВ Факультет русской филологии Кафедра русской литературы и методики обучения Курсовая работа по литературЕ «Сатирическая проза В. Шукшина» НАПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ 5111300 – Родной язык и литература (русский язык и литература в иноязычных группах) или 5120100 – Филология и обучение языкам (русский язык) Выполнил(а): студентки 3 курса, №321группы факультета русской филологии Рузибаева Анажон Научный руководитель: ст.преподаватель кафедры русской литературы и методики обучения Ирина Родина Ташкент – 2021 Содержание Введение………………………………………………………………………. С.2 Глава I. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ САТИРЫ В.ШУКШИНА. 1.1. Жанровое своеобразие сатирических произведений В. Шукшина……………………………………………………………………………С.4 1.2 Принципы сатирического изображения в Шукшинской прозе…………………………………………………………….………….С.8 ГЛАВА ii. Анализ субъективной модальности в рассказах В.Шукшина 2.1 Типология субъективно-модальных значений (по материалам рассказов В.М. Шукшина)……………………………………………………C.14 2.2 Языковые средства выражения субъективной модальности в рассказах В.М. Шукшина……………...…………………………………………………C.19 Заключение…………………………………………………………………….С.25 Список использованной литературы………………………………………...С.27 Введение: В русской литературе ХХ века творчество В. Шукшина занимает важное место и определяет направление нравственных исканий художников этого и дальнейших периодов. В. Шукшин как автор рассказов, повестей для театра, романов, а также сценариев к поставленным им фильмам выразил свое представление о русском национальном характере, художественно осмыслил причину и тоски человека, его мучительного смятения беспокойства Творчество выдающегося писателя ХХ века В. М. Шукшина продолжает традиции русской классической литературы в изображении героя-правдоискателя, «маленького человека», в поиске смысла жизни. Все большие художники при очевидной, подчас абсолютной непохожести путей, какими они идут в искусстве, сходны между собой в одном - в исторических судьбах. И дело здесь не в признании, которое приходит к ним раньше или позже. Творчество каждого из них, будучи связанным прежде всего со своей эпохой, вырастая из условий ее духовной жизни, заключает в себе и с течением времени все более проявляет способность быть фактом духовной жизни новых эпох, новых поколений, способность ответить на вопросы, которые волнуют и будут волновать многие и многие поколения. В изучении их творчества это обстоятельство и создает определенные трудности, но в то же время во многом облегчает задачу исследователя. Цель исследования подтверждается тем, что для современной мировой и российской культуры, В.М. Шукшин сегодня интересен как носитель корневой культуры, российской духовности, попавшей в переломную эпоху, важен как опора возрождающегося национального самосознания, как источник духовного обновления России XXI века. Задачи исследования рассмотреть жанровое разнообразие сатирических произведений Шукшина; охарактеризовать основные сатирические типы персонажей в его рассказах; выявить идейно-художественные особенности сатиры писателя; проанализировать идейно-нравственную позицию писателя и выявить присутствие особенностей сатиры Шукшина на примере сатирической повести «Энергичные люди» Объект исследования связь личности сатирическая проза В. Шукшина и творчества с историей Предмет исследования является исторический рассказ Сатирическая проза В. Шукшина и его адаптация разных лет Структура введения, двоих глав из которых две включают в себя по два параграфа; заключения и списка использованных. Во введении говорится об актуальности, целях, задачах курсовой работы, объект, предмет также расписана структура работы. В первой главе: ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ САТИРЫ В.ШУКШИНА. Во второй главе : Анализ субъективной модальности в рассказах В.Шукшина. Глава I. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ САТИРЫ В.ШУКШИНА. Жанровое своеобразие сатирических произведений в. Шукшина. С конца 60-х годов Шукшин все настойчивее обращается к сатире, всё сильнее в его творчестве усиливается критическая, сатирическая струя. Он понимал, что общество строит свою жизнь, будущее в сложных условиях, где конечно же есть свои трудности, противоречия, преодоление которых является сутью развития. Шукшин «был убеждён, что прямая и беспощадная критика некоторых явлений нужна, необходима».[3] В последовательности появления сатирических произведений разных жанров угадывалось свойственное Шукшину стремление объединять произведения вокруг ведущей проблемы, например, рассказы в циклы «Сельские жители» (1963), «Земляки» (1970), «Характеры» (1971). И сатирический ряд «выстраивался», естественно продолжая написанное ранее. Рассказ о честолюбивых помыслах Афанасия Дерябина («Мужик Дерябин», 1974) не мог не вызвать в памяти образы его собратьев – «Крепкого мужика» Шурыгина или «непротивленца» Макара Жеребцова, также одержимых жаждой увековечения своего имени в памяти потомков. Но вместе с тем, в сатирических рассказах появились и некоторые новые черты, несвойственные предыдущим рассказам. Они проявились в содержании, типаже, формах, в общей тональности, выделяя сатирические произведения в особый ряд. Жанровое разнообразие их подтверждало устойчивость целей художника, основательность и широту замыслов. Здесь и сатирические портреты – точные, лаконичные, беспощадные («Мнение», «Пост скриптум», 1972; «Привет Сивому!», 1974), и философский диспут («Точка зрения», 1974), и повесть («Энергичные люди», 1974). Однако жанровые формы сложны, они не поддаются однозначному определению (например, «Штрихи и портрету», 1973, или опубликованные посмертно, в 1975 году, сказка «До третьих петухов» и повесть «А по утру они проснулись…»). «Но всё же сатира не могла «потеснить» рассказы, вошедшие в те годы в сборники «Характеры», «Беседы при ясной луне». Даже обнаружив свою цельность, разящую силу, она оставалась кровно связанной со всем творчеством Шукшина и развивалась в его русле.»[4] В этом нет ничего парадоксального: разносторонний опыт, художественные искания, свойственные Шукшину, вели его в тот период именно к сатире. В. Шукшин – признанный мастер комических сцен и характеров (например, «Миль пардон, мадам!», «Раскас», «Мой зять украл машину дров!», «Генерал Малафейкин», «Билетик на второй сеанс»). Природа комического в прозе Шукшина многозначна, чисто комедийные положения очень редки. Различные формы комизма порой образуют внешний сюжет, его «игровое начало», сотканное из недоразумений, нелепостей, «смешных» диалогов. Однако подлинное содержание глубже, значительнее, оно развивается даже драматично. Внутренний сюжет создает психологические коллизии, которые его преобразуют, усложняют, не снимая комедийного начала. Иван Петин своими попытками раскрыть душу, вызвать сочувствие у людей кажется смешным. Однако «неизреченность» мыслей, невысказанность чувств и переживаний, духовная немота – беда человеческая, она горше одиночества («Раскас», 1967). В рассказе «Пост скриптум» (1972) преобладает по большему счёту стихия комизма: комедийна ситуация, нелепы оценки, рассуждения туриста Михаила Демина, его притязания, наконец, словесно-речевая форма монолога героя с ее откровенно сатирической функцией: «Город просто поразительный по красоте, хотя, как нам тут объяснили, почти целиком на сваях. Да, Петр Первый знал, конечно, свое дело туго. Мы его, между прочим, видели – по известной тебе открытке: на коне, задавивши змею…» и т.д. Сюжет «Бессовестных» (1970) воскрешает традиционную историю неудачного сватовства овдовевшего старика. Комизм положений, усугубленный взаимным непониманием, недоразумениями, снимается в финале. Комедия нравов превращается в драму одиночества людей, страдающих от собственной неуступчивости, эгоизма, самомнения, вздорных характеров. В смешных диалогах заметны ноты грусти, сочувствие одинокой старости, сожаление о краткости человеческой жизни, которая преступно растрачивается по пустякам. Комическая ситуация приводит к сатирическому обличению действующего лица – активистки Лизаветы Васильевны («Мой зять украл машину дров!») или Тимофея Худякова, который «хапал всю жизнь, воровал…» («Билетик на второй сеанс»), «свояка» Сергея Сергеевича, Чередниченко («Чередниченко и цирк»). При этом в ходе действия резко меняются оценки, так как обнаруживается отрицательная сущность персонажа, до той поры не вызывавшего у окружающих сомнений в своей положительности. Подобные сатирические сдвиги – переоценка характера, выявление его подлинности – образуют внутренний сюжет, скрытый за обычным течением действия. Как бы итоговой книгой сатирической сюиты Шукшина воспринимается необыкновенно глубокая по своей нравственно-философской проблематике сатирическая повесть-сказка «До третьих петухов». Те наблюдения и раздумья, которые содержались в прежних произведениях прозаика, освещаются новым светом, предстают на несравненно более широком фоне. Фольклор и высокая литературная традиция слились в этой сказке воедино. И в тоже время в этой причудливо-озорной фабуле большое место отведено тревожной мысли социолога-исследователя, его горькому раздумью, едкой иронии. «В рассказах Шукшина очень редко вторгается в действие сам автор, но тем не менее он всегда присутствует, и мы, читатели, ощущаем его присутствие».[5] Предоставляя таким образом своим героям полную свободу самовыражения, Шукшин угадывает скрытые возможности характера, который в своем развитии разрушал всевозможные попытки его ограничить, отвергал формальные условности. Жизнь шукшинских героев разбивалась на многие русла, утверждая свою непредсказуемую индивидуальность. Как, впрочем, и любая человеческая жизнь. И если все-таки прибегнуть к условным определениям, можно сказать, что действие в рассказах Шукшина протекает «на грани» комедии, драмы и трагедии. Точно так же и характеры способны проявить свою многозначность, разнообразие натуры. Ломая и изменяя ситуацию, творя заново условия своего бытия. Таким образом, оригинальная художественная интерпретация комического предварила в творчестве Шукшина сатиру. В своих рассказах писатель реализовал возможности синтеза различных родовых и жанровых элементов – от комедийно-драматических до трагедийных. «Именно разнообразием сатирических произведений достигалась художественная полнота и выразительность»[6]. Но в то же время, переход к сатире – результат трудных качественных изменений творческой позиции писателя, глубоких преобразований художнического видения реальности. Именно эти духовно-нравственные, идейные предпосылки определили характер, стиль изображения, прямоту, безоговорочность эстетических оценок в сатирических произведениях. «Чётко выступая практически в каждом из таких произведений против корыстолюбия и карьеризма, против хамства и невежества, Шукшин не только бичует их носителей, но и предостерегает читателей Он хочет уберечь от ошибок и проступков, нравственно укрепить нас»[7], показывая таких же как обычные люди простых, «не сконструированных» героев в самых разных жизненных ситуациях. Насколько разнообразны сатирические произведения Василия Шукшина, настолько разнообразны и возникающие в них сцены. 1.2 Принципы сатирического изображения в Шукшинской прозе. Укрепление сатиры в творчестве писателя можно отметить, сопоставляя характеры, конфликтные ситуации и способы их разрешения в произведениях разных лет. Шукшин так говорил о задаче, которую он ставит перед собой: «… как только принимаюсь работать - писать рассказ, снимать фильм, тотчас передо мной являются две трудности: жизнь человека внешняя (поступки, слова, жесты) и жизнь души человеческой, потаённая дума, его боль, надежда, то и другое вполне корректно, реально, но трудно всё собрать вместе, трудно обнаружить тут логику, да ещё «прийти к выводу». Так и получается. Человек у Шукшина подвергается целостному художественному исследованию. Наум Кречетов («Волки», 1967) характеризуется автором как «расторопный мужик, хитрый и обаятельный». В ходе действия раскрываются отталкивающие качества кречетовского «обаяния»: жестокость, наглость, вероломство хищного собственника. Шукшин оставляет конфликт Наума Кречетова с зятем неразрешенным, ограничившись очерком нравов, хотя логика действия вела к сатирическому обличению. Тип Наума Кречетова предваряет появление Губошлепа из «Калины красной» и «энергичных» («Энергичные люди»), которые изображаются глубоко чуждыми нашему обществу: конфликт выявляет порочную сущность паразитов и приобретателей. В повести «Там вдали» (1966) история падения Ольги Фонякиной, связавшей свою жизнь с ворами и спекулянтами, дана описательно. Лица, окружающие героиню, лишь названы. Эту ситуацию можно назвать прологом «Калины красной» или «Энергичных людей». Рассказ «Ванька Тепляшин» (1972-1973) о бегстве из больницы героя, обиженного вахтером, сюжетно предваряет остро обличительный публицистический очерк «Кляуза» (1974). В нём автор, обращаясь к читателям с вопросом «Что с нами происходит?», требует от них не только немедленного ответа, но и прямого участия в общественно значимом деле разоблачения мздоимцев. «Последние сатирические произведения Шукшина как бы собирают воедино замеченные ранее отрицательные явления, типы, ставшие теперь предметом социально-психологического анализа и художественного обобщения. Формы сатиры Шукшина кристаллизуются как органичные природе творчества писателя, заостреннее выражая его типологические черты: синкретизм, полифонию, характерологию, цикличность» Апухтина В.А. Проза В. Шукшина. М.: Высшая школа, 1986, с. 89. Понятна сложность исследования сатиры В. Шукшина, чье искусство всегда сопротивлялось любому вольному или невольному стремлению упростить его, выпрямить или разъять на части, каждый раз, вопреки всему, подтверждая свою цельность. Это высокое качество присуще и сатире писателя, с ее пафосом гражданственности и правды. Наибольшую трудность поэтому составляет анализ внутренней динамики характеров и ситуаций, превращения их в комедийно-сатирические. Выявление сатирической сути характера протекает совершенно логично в пределах избранного сюжета, сохраняющего свою целостность. Первоначально намеченная, ярко выраженная драматическая ситуация в своем развитии обнаруживает комедийные элементы, сдвиги, а порой резкую смену качеств. В особенности сложен характер Князева («Штрихи к портрету»), самоотверженного поборника идей целесообразности, рационального использования свободного времени. Вспомним рассуждения героя об использовании человеческих возможностей («каждый… кладет свой кирпичик…») или «Опись жизни», сделанную им. Человек суровый, лишенный чувства юмора, Князев аскетически предан своему избранничеству - учить, исправлять, указывать людям путь спасения от заблуждений и плохого поведения. Кажется, все в Князеве - от его трудной судьбы, аскетической преданности идеям совершенствования человечества до его избранничества - исключает само предположение о комизме, не оставляя никаких оснований для сатиры. На самом деле сатирическое отрицание Князева заключено в его подлинной сущности, в его собственном «я». Человеческая несостоятельность Князева опровергает претензии персонажа на роль учителя и духовного врачевателя. Самомнение Князева, сознание собственной непогрешимости, нетерпимость, эгоцентризм, амбициозность - черты разрушения и гибели личности - выявляются в рассказе со всей определенностью. Всматриваясь в Князева, обнаруживаешь в его словах, деятельности какое-то недружелюбие, презрение к окружающим. И тем не менее, многие персонажи тяготеют к типу Князева, соотносятся с ним, так или иначе вовлекаются в его орбиту. Так Баев, «крепкий мужик» Шурыгин, «непротивленец» Макар Жеребцов… В каждом из них мы угадываем варианты живучего типа Князева. От Князева тянутся нити к деревенским «знатокам» - Кудряшову («Психопат», 1973) и Глебу Капустину («Срезал»). Всем этим героям свойственно некое мессианство, вероучительство, гордое сознание своей непогрешимости и неограниченного права всех и вся обличать. Удел непризнанных, непонятых? Нет. В этих персонажах можно, конечно, разглядеть традиционные черты. Какая деревня или город обходились без своего блаженного или пророка, мудреца или дурачка? Но Шукшина в данном случае интересуют не исконные черты деревенских книгочеев, а типы, сложившиеся в новых социально-исторических условиях, пути их формирования и развития. Яростные противники мещанства, корыстолюбия, приобретательства, невежества в действительности выступают как утописты, догматики, новоявленные невежды. В судьбах таких героев Шукшин воплощает драму социальной изоляции, показывая ее логическое завершение в комедии человеческой несостоятельности. В этих трагикомедиях изображено преимущественно то состояние сознания и духа, которое порождается изоляцией личности и несет в себе черты самоотрицания. В случае с Баевым средства сатирического отрицания очевидны: «исповедь» героя корректируется автором-повествователем, ирония которого образует второй план нравственно-эстетической критики. Напыщенные самооценки Баева снимаются, высвечиваются истинные качества персонажа - жулика, крохобора, мздоимца. Достигается разоблачение Баева также посредством столкновения стилистически разноплановых голосов и речевых потоков: самодовольного, нагловато-глупого - баевского и иронически спокойного - авторского. «Люди, они ведь как - сегодняшним днем живут, - рассуждал Баев. - А жизнь надо всю на прострел брать. Смета!.. - Баев делал выразительное лицо, при этом верхняя губа его уползала куда-то к носу, а глаза узились щелками… Смета!.. какой же умный хозяин примется рубить дом, если заранее не прикинет, сколько у него есть чего… А то ведь как: вот размахнулся на крестовый дом - широко жить собрался, а умишка, глядишь, на пятистенок едва-едва. Просадит силенки до тридцати годов, нашумит, наорется, а дальше - пшик». «Баев всю свою жизнь проторчал в конторе… все кидал и кидал эти кругляшки на счетах, за целую жизнь, наверно, накидал их с большой дом». «Крепкий мужик» Шурыгин не сразу узнается как сатирический тип. Его упрямство, глупость, самомнение раскрываются в эпизоде разрушения церкви. Зловещие следы «деятельности» Шурыгина отнюдь не доказательство его правоты или победы над разумом и здравым смыслом. Осуществление его разрушительных замыслов вопреки протестам окружающих - мнимая победа. Шурыгин посрамлен, осужден своими близкими, односельчанами, и только из упрямства он не желает признать своего поражения. Читателю ясны социальная опасность и цена «раскованности» подобных натур. Рассказ «Крепкий мужик» позволяет судить о специфике сатиры Шукшина: о внутренних резервах сюжета, о функции отрицания, о взаимодействии жанровых тенденций, о роли саморазоблачения персонажа и т.д. Сам ход событий, обнаруживая несостоятельность претензий героя, вредоносность его активности, предостерегает от снисходительности, терпимости, а то и равнодушия, которые могут парализовать сопротивление людей самодурству. Поэтому драма человеческого разума, бессильного в какой-то момент обуздать самодура, разрешается в конечном итоге разоблачением Шурыгиных, их моральным поражение социальной изоляцией. Проанализировав всех этих героев, можно сказать, что все они так или иначе необычны. Однако именно людей ищущих, мечтательных, чем-то увлечённых, лишённых зависти и корысти и ценил Шукшин. «Их отношение к миру ничего общего не имеет с мещанской психологией тех, кто привык на всё смотреть с точки зрения личной материальной выгоды». Карпова В. Талантливая жизнь. М., 1986, 96 с. Прошло уже много лет, как завершился творческий путь Шукшина, но всё ещё имеет хождение точка зрения, что своеобразие его творческой манеры в создании образа только «чудиков» или «озорников». Это не так. Шукшин, художник социально чуткий, заметил в жизни и сделал достоянием литературы разнообразные типы людей, которые долгое время оставались незамеченными. Ему удалось воссоздать в своём творчестве атмосферу образа жизни. Именно поэтому, сатира Шукшина глубоко реалистична, ей свойственны аналитичность, динамизм, конкретность. Пусть специфические черты сатиры меньше всего выражены во внешнем рисунке характеров. Но их нужно искать в природе внутренних изменений, в сути динамики, завершающейся удивительными метаморфозами персонажей. Созданные Шукшиным типы осознаются нами как сатирические только лишь в действии или в финале. Примером могут быть характеры Князева, Шурыгина, Капустина, логика развития которых заключается в саморазоблачении, обнаружении собственной несостоятельности, своей отрицательной сущности - в самоопровержении. Действие в этих произведениях развертывается в двух планах: как внешнее, видимое на поверхности, и внутреннее, раскрывающее сущность характера, обусловливающее закономерность его развития. И хотя мы не можем резко разграничить явление и сущность, но представлять себе эти различия необходимо. Наиболее сложен в этом смысле сюжет «Штрихов к портрету». «Понимая величие идеи высокой нравственности и человечности, определяющей смысл жизни личности и плодотворность ее деятельности, мы осознаем, что идеи Князева «прорастают» в духовной пустоте, питаясь раздражением и озлоблением «мыслителя», теми отрицательными эмоциями, которые стали почвой его бесчеловечной философии» Апухтина В.А. Проза В. Шукшина. М.: Высшая школа, 1986, с 57 Рассказ о Шурыгине и Глебе Капустине совершенно конкретен. Случай с Капустиным можно было бы свести к досадному недоразумению или даже курьезу - «экзамен на чин». Но здесь как раз внутренняя логика действия обнаруживает духовную несостоятельность персонажей. ГЛАВА ii. Анализ субъективной модальности в рассказах В.Шукшина 2.1 Типология субъективно-модальных значений (по материалам рассказов В.М. Шукшина). В трактовке содержания категории модальности и соотношения её с категорией оценки мы придерживаемся точки зрения Ш. Балли, Е.М. Вольф, В.Н. Телии и др., которая заключается в том, что модальность перекрещивается с оценочностью, очень часто модальные значения поглощают оценочные. Смысловую основу субъективной модальности образует понятие оценки в широком смысле слова, включая не только логическую (интеллектуальную, рациональную) квалификацию сообщаемого (сопоставление, соотношение, противопоставление, подчеркивание), но и разные виды эмоций (иррациональные реакции). В “Русской грамматике” 1980-го года субъективную модальность подразделяют на оценочно-характеризующую и собственно-оценочную. “К оценочно-характеризующим значениям относятся значения, совмещающие в себе выражение субъективного отношения к сообщаемому с такой его характеристикой, которая может считаться несубъективной, вытекающей из самого факта, события, из его качеств, свойств, из характера его протекания во времени или из его связей и отношений с другими фактами или событиями”. Оценочно-характеризующая модальность указывает на характеристику 40 сообщаемого и на субъективное отношение к сообщаемому. Здесь, как правило, подразумевается большое разнообразие семантических оттенков субъективной модальности. Оценочно характеризующие субъективно-модальные значения представляют собой характеристику сообщаемого. Для того чтобы более детально характеризовать субъективную модальность, нам необходимо определить весь спектр смысловых субъективно-модальных значений, возможных в тексте. В “Русской грамматике” выявляется большое количество субъективно-модальных значений: “Со стороны своих свойств, качеств сообщаемое может характеризоваться по полноте или неполноте выявления (значения интенсивности, полноты, высокой степени проявления или, напротив, слабости, неполноты выявления), по возможности, но невыявленности осуществления, по наличию или отсутствию ожидаемого результата; по единственности или неединственности, исключительности, преимущественности или неисключительности, непреимущественности; по обычности или необычности, соответствию или несоответствию требуемому, желаемому, ожидаемому; по своевременности или несвоевременности, целесообразности или нецелесообразности; по подготовленности или неподготовленности; по своей сложности или простоте, осложненности или неосложненности чем-либо” С точки зрения протекания во времени сообщаемое можетхарактеризоваться по длительности, постоянству или недлительности, непостоянству, по регулярности или нерегулярности, эпизодичности, по прерванности или непрерывности. Со стороны соотнесенности с другими событиями и фактами, со стороны своих связей и отношений сообщаемое может характеризоваться по причинно-следственной обусловленности чем-либо., зависимости или независимости от чего-либо, противопоставленности или сопоставленности с чем-либо, по связи с предшествующим, по свободности или несвободности, затрудненности или незатрудненности осуществления”. Определить все перечисленные выше оттенки субъективно-модальных значений в текстах, которые подвергаются анализу, оказывается крайне трудно. Проанализировав собранный материал, мы попытались определить субъективно-модальные значения в каждом отдельном высказывании, а затем обобщить их и представить типологию субъективно-модальных значений, имеющихся в рассказах В. Шукшина. Наиболее часто встречаются высказывания, содержащие субъективно-модальное, оценочно-характеризующее значение интенсивности и степени полноты выявления признака, действия и т.п. (высокая/ слабая степень, неполнота) То ничего-ничего, а то, как сожмет, сдавит... Ночью бывает: как заломит-заломит, хоть плачь.(Осенью) В тексте повтор слова “заломить” выражает значение интенсивности, высокую степень боли. Стал смотреть вниз. Горы облаков внизу. Чудик почему-то не мог определенно сказать: красиво это или нет? А кругом говорили, что "Ах, какая красота!" (Чудик). Синтаксическая структура “какой + имя существительное/прилагательное” выражает значение высокой оценки, высокой степени проявления признака (красоты). Кроме того, подобная синтаксическая структура относится к экспрессивным средствам русского языка. Междометие ах добавляет еще больше экспрессивности эмоциональности данному высказыванию. Софья Ивановна, сноха, выглянула из другой комнаты, спросила зло: - А можно не орать? Вы же не на вокзале, верно?- И хлопнула дверью. Брату Дмитрию стало неловко.(Чудик) В толковом словаре дано следующее определение: орать - громко кричать, слишком громко разговаривать, а также громко петь, плакать с криком. В определении имеется семантический компонент “интенсивности”, выраженный словами “слишком громко”. Васька хохотнул и пошевелился на стуле. И уставился на Эллу. Она стояла около стола, розовая от смущения, старательно снимала белыми пальчиками соринку с платья (Степкина любовь). Суффикс -ну-(ть) имеет значение “один раз произвести действие”, например стучать-стукнуть, хлопать-хлопнуть. Обычно этот суффикс не используется для обозначения процессов (жить, трудиться, смеяться и т.п.). Здесь суффикс -ну мы видим в глаголе хохотнуть от хохотать (процесс смеха). Необычное использование словообразовательного средства создает значение неполноты действия и неожиданности его завершения. Поэтому глагол “хохотнул” обозначает однократность действия, а в данной ситуации неполноту действия (смеяться). -- Спасибо, - сказал Максим. Горло заложило, и полу, что Максим пискнул это "спасибо". (Змеиный яд)- слабая степень указанного действия. Толковый словарь дает следующее определение: пищать - (несовер.), издавать писк; говорить пискливо. Однокр. пискнуть, -ну, -нешь. Глагол пискнуть - один раз совершить действие (очень тихо сказать). И Филипп наладился было опять думать про американцев, но тут подъехала свадьба... (Осенью) — неполнота действия. Здесь слово было является частицей, благодаря которой возникает оценочно-характеризующее значение неполноты действия, неожиданного его прекращения. Субъективно-модальное оценочно-характеризующее значение исключительности, преимущественности или неисключительности, непреимущественности. -- Ни вот на столько, -- дед показывал кончик мизинца. -- Ваня-дурачок какой-то.(Критики). Значение исключительности возникает благодаря употреблению для характеристики человека имени персонажа русских народных сказок. Образ Вани-дурачка - один из любимых сказочных героев, который всегда отличается своей исключительностью от всех других сказочных персонажей: 44 он самый дурной, глупый, самый ленивый, но в конце концов, оказывается самым удачливым и счастливым. - В этом... горно... Не выговорить сейчас. А зачем выходить было? Что она, не знала, што ли? Тут и Чудика задело за живое.(Чудик) В этом высказывании выявляется семантический оттенок исключительности благодаря употреблению союза и. Имеется в виду, что Чудик долго терпел, не терял самообладания в отличие от других, но, наконец, он потерял терпение, т.е. потерял свою “исключительность”. Субъективно-модальное оценочно-характеризующее значение обычности или необычности какого-либо действия. Чай попивают. Васька без пиджака, в шелковой желтой рубахе, выбритый до легкого сияния. Сидит, как у себя дома, свободно, даже развалился немного. Смотрит на Емельяновых ласково и глупо.(Степкина любовь) Фразеологизм как у себя дома - разг. совершенно свободно, непосредственно, без стеснения (держать себя, чувствовать). (Фразеологический словарь русского литературного языка). Как у себя дома - это обычно, как всегда. Если дрались, дед, вцепившись руками в стул, напряженно и внимательно следил за дракой (в молодости, говорят, он охотник был подраться. И умел) (Критики). Конструкция охотник /любитель/мастер+ глагол (инфинитив) обозначает того, кто обычно занимается каком-либо делом, действием. 2.2 Языковые средства выражения субъективной модальности в рассказах В.М. Шукшина В разделе 2.1 мы рассмотрели содержательную сторону субъективной модальности. На основе собранного материала из 5 рассказов В. Шукшина мы попытались представить типологию субъективно-модальных значений, обнаруженных в анализируемых текстах. В разделе 2.2 нашей задачей является определение(выявление) и описание всех языковых средств выражения субъективной модальности, которая проявляется в художественном тексте рассказов В. Шукшина. Выражение субъективно-модальных значений высказывания осуществляется многопланово с помощью разнообразных языковых средств. В Русской грамматике(1980г.) перечисляются следующие средства: специальные синтаксические конструкции; синтаксические фразеологизмы; соединения словоформ(бессоюзные соединения; соединения с союзами или союзными частицами); повторы; средства словопорядка; построения с модальными частицами; построения с междометиями; построения с вводными словами, вводными сочетаниями слов и вводными предложениями и интонация. Проанализировав наш материал, мы нашли следующие языковые средства для выражения субъективно-модальных значений высказывания. Фонетические средства Главным фонетическим средством выражения разнообразных субъективно-модальных значений является интонация. Интонация представляет собой универсальное средство выражения самых разнообразных субъективно-модальных значений. При помощи интонации высказывание приобретает значение экспрессивное, оценочное, акцентирующее и т. п. Интонация - совокупность характеристик звучащей речи, в которую входят мелодика, темп и ритм речи, интенсивность и тембр голоса, паузы и логические ударения. Мелодика речи создается повышением и понижением голоса в высказывании. Темп речи разнообразится ускорениями и замедлениями, с помощью которых осуществляется информационное членение текста. Речевой ритм опирается, прежде всего, на ритм дыхания, он вносит в речь упорядоченность, отклонения от которой способны передавать дополнительный смысл. Интенсивность звучащей речи обеспечивается силой голоса, свидетельствующей о характере ситуации. Тембром голоса - индивидуальными голосовыми окрасками - передаются эмоционально-экспрессивные оттенки речи. Паузы добавляются к другим интонационным составляющим и способствуют смысловому выделению и членению речи на смысловые отрезки. Логические ударения выделяются усилением голоса, замедлением и паузами, с их помощью осуществляется смысловое выделение главного слова фразы. Таким образом, интонация выражает целый ряд смысловых характеристик высказывания как логических, так и эмоционально-экспрессивных. Вот человек! ... Придумал же, - сказал он соседу. Здесь с помощью интонации передается высокая оценка и восхищение. 69 Думал, будешь жить припеваючи? Не-ет, так не бывает. Интонация способна выражать самые разные субъективно-модальные оценочные и эмоционально-экспрессивные семантические оттенки. Иногда одна и та же фраза, произнесённая с разной интонацией, приобретает противоположный смысл. Например, “Какая красота!” Это высказывание может иметь значение оценочно-характеризующее, т.е. значение положительной оценки вместе со значением интенсивности (высокой степени проявления признака), а также собственно-оценочное значение восхищения, а может передавать иронию или возмущение (даже гнев). Словообразовательные средства К словообразовательным средствам выражения субъективно-модальных значений относятся специальные морфемы, имеющие эмоционально-экспрессивное и оценочное значение. В рассказах В. Шукшина основным словообразовательным средством выражения субъективно-модальных значений являются суффиксы. С помощью умен.-ласк. суффиксов В. Шукшин передает либо своё авторское положительное отношение к событию или герою, либо чаще вкладывает в речь своих персонажей эту положительную оценку и субъективно-модальное значение симпатии, удовольствия, удовлетворения: Филипп машинально водил рулевым веслом и все думал: "Марьюшка, Марья..." (Осенью). Марьюшкой герой называет женщину которую он всю жизнь любит; - Да нужно тут... пареньку одному... Посмотри, посмот... (Змеиный яд). Один из героев рассказа называет пареньком молодого 70 человека, которому он сочувствует и проявляет симпатию. Помылся в бане, надел вышитую рубаху, новенькие, мягкого хрома сапоги (Степкина любовь).; В целинщицу Эллочку. Он видел ее всего два раза (Степкина любовь).; По верху колясочки Чудик пустил журавликов - стайку уголком, по низу - цветочки разные, травку-муравку, пару петушков, цыпляток...(Чудик); Он хотел мира со снохой.Ребеночек-то как в корзиночке будет (Чудик). Для выражения положительной оценки используютя чаще всего суффиксы: -к(а), -ик, -ок/ёк, -очк-, -юшк- (существетельных); -еньк-/ -оньк-. С другой стороны, есть суффиксы с увеличительным значением, например -ищ- (сапожищи, домище и др.) или суффикс прилагательных –енн (ынн)- : На арене посредине стоял здоровенный дядя, а на нем -- одна на другой -- изящные, как куколки, молодые женщины (Змеиный яд). С помощью суффикс -енн- в высказывании проявляется субъективно-модальное значение высокой степени проявления признака. Часто встречается суффикс существительных -к-, особенно в именах собственных: Петька, Васька, дядька и др. Потом на сцену вышел один нахальный парень, Васька Семенов (Степкина любовь). С помощью этого суффикса выражается иногда пренебрежительное отношение к человеку, иногда фамильярное и даже тёплое, доброе отношение к человеку. Надо сказать, что в просторечии, особенно в речи деревенских жителей, принято обращаться к младшим или очень близкими людям по имени с суффиксом -к- . Деду было семьдесят три, Петьке внуку, - тринадцать (Критики).; - Я думал, 71 ей поглянется. Поеду я, братка (Чудик). Лексические средства Круг лексических средств очень разнообразен. К лексическим средствам выражения субъективно-модальных значений мы относим междометия; частицы; слова в прямом оценочно-характеризующем значением; слова в переносном оценочно-характеризующем значением; метафора; лексические фразеологизмы. 1.Междометие Часть речи, включающая неизменяемые слова, обычно морфологически нечленимые и выступающие в речи как односоставные предложения, служащие для выражения эмоций (радость, удивление, возмущение, раздражение, злость, боль, отвращение, недоумение и др.), ощущений, душевных состояний и других реакций, не называя их. Междометия тесно связаны со звукоподражанием, но являются отдельной частью речи, и выступают как слова-сигналы, используемые для выражения требования, желания, побуждения к действию, а также для быстрого реагирования человека на различные события реальной действительности. Звукоподражание различным природным явлениям, животным и т.д. Несмотря на обособленность, междометия, тем не менее, остаются связанными со смыслом всего высказывания, употребляются в соответствии с его содержанием. При этом ряд междометий, как показывает языковой материал, способен выражать не только эмоциональные оттенки и волевые изъявления говорящего лица, но и развивать модальный потенциал. “Прямым 72 и непосредственным выразителем субъективно-оценочной модальности высказывания является также междометие” - считает И.Р. Гальперин . “По-видимому, можно говорить о междометном значении как особом виде лексического значения, которое связано с выражением субъективного отношения говорящего к действительности и является ситуативно и интонационно обусловленным” . Междометное значение связано не с явлениями объективного мира, а с тем, что вызывают эти явления в субъективном мире человека. Междометия сближаются с экспликаторами субъективности и в силу синтаксического употребления, так как способны выступать в качестве эквивалента предложения и выполнять функцию модального квалификатора. – От черти! – ты гляди, гляди...хэх (Критики)! – Хе-хе-хе, – негромко смеялся дед уже над собой (Критики). Междометия типы «хе-хе-хе», «хэх» являются звукоподражательными, но тем не менее в них можно обнаружить ту или иную эмоцию, например, в приведенном высказывании «хе-хе-хе» сопровождается иронией. Такие междометия, как «От черти!», «господи», «эх», «ммх», «эге», «ну-у» и «эх!», «ух», «Боже мой!» и т.п. употребляются в тексте специально для выражения эмоций героев: удивления, растерянности, досады, страдания, радости и т.п. Выражение эмоций говорящего - это основная функция междометий. Это особенная часть речи в русском языке, которая призвана выражать субъективно-модальное значение."Эге! - подумал Чудик. - Разрисую-ка я ее" (Чудик). ; - Эх вы... люди! -- горько шептал он (Критики). - Ммх!..- опять 73 возбудился Чудик (Чудик). ; Господи, господи, Марью везут, Марью... Филиппу полагалось показать шоферу (Осенью). “В классе частиц объединяются неизменяемые незнаменательные (служебные) слова, которые, во-первых, участвуют в образовании морфологических форм слов и форм предложения с разными значениями ирреальности (побудительности, сослагательности, условности, желательности); во-вторых, выражают самые разнообразные субъективно-модальные характеристики и оценки сообщения или отдельных его частей; в-третьих, участвуют в выражении цели сообщения (вопросительность), а также в выражении утверждения или отрицания; в-четвертых, характеризуют действие или состояние по его протеканию во времени, по полноте или неполноте, результативности или нерезультативности его осуществления. Перечисленные функции частиц группируются, с одной стороны, в функции формообразования, с другой стороны, в функции разнообразных коммуникативных характеристик сообщения” [Шведова ,1980:729]. В соответствии с названными функциями выделяются следующие основные разряды частиц: 1) формообразующие частицы (частицы, образующие формы слов, и частицы, образующие формы предложений); 2) отрицательные частицы; 3) вопросительные частицы; 4) частицы, характеризующие признак (действие или состояние) по его протеканию во времени, по полноте или неполноте, результативности или 74 нерезультативности осуществления; 5) модальные частицы; 6) частицы - утверждающие или отрицающие реплики диалога. Существенно при этом, что модальные (оценочные, экспрессивные) значения в том или ином виде присутствуют и в частицах отрицательных, вопросительных, характеризующих действие по его протеканию или результативности, в частицах-репликах. В чистом виде выражают субъективно-модальное отношение к сообщаемому так называемые модальные частицы, которые рассматриваются нам в качестве одного из важнейшего средства выражения субъективной модальности в текстах В. Шукшина. Частично мы встречаем в нашем материале частицы, характеризующие признак по его протеканию во времени, по полноте или неполноте, результативности или нерезультативности осуществления; модальные частицы и частицы - утверждающие или отрицающие реплики диалога. Другие разряды частиц (формообразующие частицы; отрицательные частицы; вопросительные частицы) не вошли в наш материал в силу того, что они не участвуют в выражении субъективно-модальных значений. Модальные частицы делятся в зависимости от их значения на три группы. В самом общем виде модальные частицы со стороны вносимых ими значений объединяются в следующие группы: 1) частицы, вносящие эмоциональные и другие оценки, выражающие непосредственные реакции говорящего; 2) частицы, выражающие волеизъявление; 3) частицы, устанавливающие разнообразные связи и отношения сообщения с его 75 источником, с другими частями сообщения, с другими событиями и фактами. Разные значения могут совмещаться в одной частице. ЗАКЛЮЧЕНИЕ: В художественном плане сатира Шукшина значительно обогатила поэтическую систему современного реализма. В частности, плодотворны и перспективны интерпретация комического, драматизация сатирических средств, открытие внутренних диалектических связей различных родов и жанров, в особенности комедии и драмы. Пафос критики и отрицания вырастал на почве воинствующей защиты Шукшиным идеалов человечности, духовных и нравственных ценностей. Писатель изображает отчуждение человека от естественного бытия, представляет фарс жалкого существования паразитирующих отщепенцев. Шукшинские рассказы – цельное сказание о человеке, о времени, о народе. В них воссоздана атмосфера духовных исканий, которые обнаруживают противостояние высоких нравственных начал тому мелкому, суетному, эгоистичному, в котором замыкаются интересы ряда персонажей вроде «свояка Сергея Сергеевича», «хозяина бани и огорода», Баева, Сержа, Пети. Автор изображает это противостояние как идейное и нравственное противоборство, конфликты мнений, взглядов, жизненных позиций. Автор и близкие ему герои – не пассивные созерцатели, потому что в борьбе за утверждение дорогих им идеалов видят предназначение человека. Концепция нравственно прекрасного синтезирует творчество В.Шукшина. Формы воплощения эстетического идеала различны, если иметь в виду эволюцию художника и жанровое многообразие его творчества. В ранних произведениях начала 60х годов, в которых распознаются приметы поиска, нравственно-эстетическая позиция автора выражена совершенно определенно: он ценит трудовое начало в человеке, доброту, искренность, приверженность правде, чувство ответственности. Писатель предоставляет своим героям полную свободу действий, как бы проявляя, испытывая их характеры, однако всегда остается пристрастным, требовательным к ним. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 1. Апухтина, В.А. Проза Василия Шукшина [Текст]: / В.А. Апухтина. – М.: Высш. школа, 1986. - 96 с. 2. Бодрова, Л.Т. Малая проза В.М. Шукшина в контексте современности [Текст]: монография / Л.Т. Бодрова. – Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 2011. – 372 с. 3. Горн, В.Ф. Василий Шукшин: Штрихи к портрету [Текст]: / В.Ф. Горн. – М.: Просвещение, 1993. – 128с . 4. Емельянов, Л. И. Василий Шукшин [Текст]: очерк творчества: монография / Л.И.Емельянов. – Л.: Худож. литература, 1983. - 152 с. 5. Карпова, В. М. Талантливая жизнь [Текст]: Василий Шукшин-прозаик / В.М.Карпова. – М.: Сов. писатель, 1986. - 304с. 6. Коробов, В.И. Василий Шукшин [Текст] / В.И. Коробов. – М.: Современник, 1988. - 286 с. 7. Овчаренко, А.И. Новые герои - новые пути: От М. Горького до В.Шукшина [Текст]: / Овчаренко А.И. – М.: Современник, 1977. - 479с. 8. Апухтина В.А. Проза В. Шукшина. М.: Высшая школа, 1986 9. Горн В. Характеры Василия Шукшина. Барнаул. 1981 10. Горн В.Ф. Василий Шукшин. Штрихи к портрету. М., 1993 4. Дедков И. Последние штрихи. – Дружба народов № 4. 1975 11. Емельянов Л. Василий Шукшин. Л., 1983 6. Ершов Л. Обновление старого жанра. Сатира В. Шукшина. – Наш современник № 10, 1975 12. Ершов Л. Сатира и современность. М, 1978 13. Залыгин С. Герой в кирзовых сапогах /предисловие в книге Шукшин В. Избр. произведения. В 2-х т./ М., 1975 14. Коробов В. Василий Шукшин: Творчество. Личность. М., 1992 15. Карпова В. Талантливая жизнь. М., 1986 16 Емельянов Л. Василий Шукшин. Л., 1983, с. 17 Емельянов Л. Василий Шукшин. Л., 1983, с. Интернет-ресурсы: www.lib.ru www.ziyonet.uz www.ozlib.com https://www.bibliofond.ru/ www.google.com/wikipedia www.yandex.com/wikipedia |