данилин реферат. Данилин. Личность Данилина привлекает многими чертами, присущими русским талантам
 Скачать 18.59 Kb.
|
|
Личность Данилина привлекает многими чертами, присущими русским талантам. Постоянное стремление к совершенству, напряженный творческий труд, плодотворность – вот кредо и жизненный принцип Данилина во всех сферах хорового искусства (педагогической и исполнительской). Выдающиеся музыкальные способности, огромная эрудиция во всех вопросах музыкальной и общей культуры, и великолепное дирижерское мастерство позволили ему возглавить Московский Синодальный хор, и поднять его искусство до высшего уровня мировой исполнительской культуры. Огромную ценность представляют программы по дисциплинам специального цикла, составленные Николаем Михайловичем в 20-х годах, в период становления новой системы музыкального образования. Которые в свою очередь послужили основой в становлении и совершенствовании процесса дирижерско-хорового образования в стране. «Учитель, наставник, друг… Для нас всех, студентов дирижерско-хорового факультета тех лет, Данилин был именно таким – учителем. Для автора этих строк слово «учитель» в отношении Данилина имеет особое значение. (…) Данилин был учителем в самом широком и благородном значении этого слова, независимо от того, числился ты в его классе по специальности или нет. Общение с большим музыкантом, мудрым и удивительно простым, душевным человеком, но умеющим быть непреклонно строгим и требовательным, всегда доставляло радость; эти минуты общения были в то же время очередным уроком профессионального мастерства в самых различных формах его проявления. Хочется еще раз отметить необычайную скромность Данилина, отсутствие всякого намека на саморекламу. Особенно это проявлялось у Николая Михайловича, когда он по просьбе студентов с оттенком смущения, немногословно, рассказывал о своей, богатой яркими свершениями, исполнительской деятельности, о необычайно плодотворном содружестве с великим Рахманиновым.» отзывался о Николае Михайловиче народный артист В. Соколов. О Данилине-хормейстере К. Виноградов отзывался так: «Дисциплина на репетициях была совершенно необычной по своей строгости и даже, можно сказать, суровости. Как только Николай Михайлович входил в репетиционный зал, воцарялась абсолютная тишина, все как бы замирали на своих местах. Его боялись, но главное, перед ним преклонялись, его любили и уважали за яркий, самобытный талант. Хоровые певцы видели в нем непревзойденного дирижера – мастера хорового искусства.» В дневниках репетиций Государственного хора СССР он писал: «Его замечания были меткие и часто остроумные. Так, однажды, когда репетировалась песня Л. Книппера «Плясовая», в которой есть эпизод, исполняемый женским хором нежно, с любовью, певицы очень выразительно произносили слова о любви, но при этом плохо интонировали. Николай Михайлович остановил хор и сказал: «Тональность дороже любви. Если любить, так уж в тональности». Это не остроумие ради остроумия, а очень меткое замечание о самом важном для него – о хоровом строе.» Перед разучиванием произведений Данилин распевал хор, считая, что сначала нужно настроить инструмент, а потом на нем играть. Упражнения он использовал, как средство к тому, чтобы постепенно вырабатывать с их помощью вокально-хоровые навыки, развивать слух, чувство гармонии. Николай Михайлович не любил часто обращаться к фортепиано, предпочитая без него добиваться чистоты интонирования. Наивысшей точкой внимания певцов Данилин считал момент задавания тона, который он воспроизводил всегда тихо, пропевая только один звук, по которому хористы сами находили нужные им ноты. Он запрещал хору повторять за ним тон вслух, ибо это тоже приводило к загрязнению звука. На концертах Данилин задавал тон, находясь позади хора, на репетициях же часто пел арпеджио сверху вниз. В процессе работы легкие сочинения а сарреlla пели сразу со словами, более сложные сольфеджировали, очень сложные учили раздельно по партиям и даже по голосам. При наличии технических трудностей разбирали сначала каждую в отдельности, и только после исправления ошибки, пропевали произведение целиком. Николай Михайлович пояснял: «Простые места споем, а в сложных, если они не вычурны, будем врать, потом справиться с ними будет трудно». Н.М. Данилин обладал замечательной способностью находить основное зерно произведения, понимать его идею, стиль, главное, умел добиваться того, что самые высокие исполнительские задачи казались простыми и естественными. Он умел заставить хор исполнять одно и то же произведение по-разному, в меру художественного вкуса, и не уходя от замысла автора. Профессор Саратовской консерватории М.В. Тельтевская вспоминает: «В поисках интерпретации произведения Данилин допускал и такое: солирующей партией сделал альты, не имеющие сколько-нибудь самостоятельного значения, а мелодические линии сопрано и теноров стали тонким сравнительным украшением. В следующий раз это же произведение звучало с выделением партии сопрано и тенорами и совершенно незаметными альтами. Таких примеров безупречного владения хором как послушным инструментом можно привести много. Это было не просто проявление всеподавляющей воли, а такое творческое содружество дирижера и певцов, которое оставляло глубочайшее удовлетворение». Какими средствами достигал Н.М. Данилин высокого уровня художественного исполнения? Прежде всего – отношением к слову, его месту в смысловой передаче музыкальной фразы. Добиваясь выразительности слова и четкого его произношения (дикции), он просил, например, петь слова в ритме громко, потом тише, считая, что так познается внутренний ритм певца. В работе над художественным исполнением Данилин учил певцов петь слова, а не слоги: «Пойте фразами, мните, что мелодия – это царица, а все остальное – это свита, какой бы блестящей она ни была». Певец, народный артист СССР И.С. Козловский, вспоминая концерты Данилина, говорил: «У Данилина хор звучал как орган. Ему была свойственна расширенная палитра звучания и звук, наполненный до конца». Близкими друзьями Николая Михайловича были Ф. Шаляпин, который приходил к нему петь в хор, чтобы «поправить голос», С. Рахманинов, с восторгом отзывавшийся о нем как о творческой личности, о талантливом музыканте, первом исполнителе и интерпретаторe его «всенощного бдения», и музыканты Запада, рукоплескавшие мастерству великого Данилина. К. Птица, вспоминая свои студенческие годы, о Данилине дирижере-художнике говорил: «Сенсационным стало выступление сводного хора консерватории, исполнившего с оркестром сцену под Кромами из «Бориса Годунова» и сцену в Стрелецкой слободе из «Хованщины». Разговоры в основном касались поразительной силы раскрытия художественных образов Н. Данилиным, руководившим хором, его своеобразных и неожиданных приемов в методике работы, железной дисциплины и виртуозной техники дирижирования. Говорили также и о необычайной суровости и требовательности в работе с хором и студентами, о принципиальной непримиримости в вопросах воспитания и решительных мерах, применяемых им к ленивым и малоодаренным студентам. Все это внушало нам, новичкам, опасение, законное любопытство и в конечном счете большое желание учиться у него.» «Имя Николая Михайловича Данилина стало теперь легендой, а дело его живет и развивается, передаваясь из поколения в поколение.» - Н. Мешко |