реферат Философия хозяйства при цифровой экономике. Литература к 1му разделу Философия хозяйства информационного общества Литература к 2му разделу Заключение Введение
 Скачать 134 Kb.
|
|
Содержание Введение 1. Философия цифровой экономики как диалектика Литература к 1-му разделу 2. Философия хозяйства информационного общества Литература к 2-му разделу Заключение Введение Философское рассмотрение цифровизации экономики предполагает категориальный анализ этого процесса. На основе идей Аристотеля, Гегеля, Маркса дается обоснование приоритетной адекватности такого анализа диалектике категорий «форма» и «содержание». Обоснован вывод о доминировании (цифровой) формы как внешней (превращенной) над внутренней (структурной) формой и, тем самым, над содержанием экономики, что консервирует ее единство - наличное качество. Данный философско-категориальный анализ подсказывает «рецепт лечения» формализма цифровиза- ции - своей модернизацией она должна освоить и форму внутреннюю - структуру экономики. Только адекватность обеих форм может обеспечить развитие ее содержания, экономики в целом. Поскольку формализм цифры своей внешней превращенностью характеризует ее вне связи с человеческой деятельностью, то требуется введение в проблематику модернизации человеческого фактора, представленного ментальностью его экономической культуры. 1. Философия цифровой экономики как диалектика После утверждения Правительством России программы «Цифровая экономика Российской Федерации» (2017) в научной литературе было много публикаций о цифровизации экономики, много обсуждений. В частности, в нашем журнале ее фундаментальный проблемный анализ дал в своих статьях Ю.М. Осипов (см., напр.: [9]); различные аспекты этого феномена рассматривали Н.Д. Асташова, А.В. Андреева, Т.В. Бобкова, В.Я. Иохин, Г.Б. Клейнер, А.В. Кузнецов, В.М. Кульков, А.М. Ласько, П.В. Пивень, А.В. Пиковер, Г.А. Родина, Д.К. Стожко, Т.С. Сухина, И.М. Тушканов, В.А. Ушанков и др., проблемы цифровизации активно обсуждались на Ломоносовских чтениях МГУ, различных конференциях. Тем не менее концепт «цифровая экономика», полагаем, пока остается недостаточно определенным. В его осмыслении есть аспект, еще не получивший, на наш взгляд, должного рассмотрения, но представляющийся весьма важным для философии хозяйства - философский. В предыдущей нашей работе о цифровизации мы показали актуальность для ее современного понимания философской (пифагорейской) трактовки цифры как числа, соответствующих представлений Аристотеля и Гегеля [4]. Исходя из классической сути философии, цифровизацию следует рассматривать через призму ее философских категорий. Начнем с, так сказать, общего. Какие из них наиболее адекватны наличному состоянию рассматриваемой цифровизации? Здесь мы исходим из фундаментальной мысли Аристотеля, что, поскольку цифра есть ипостась числа, а оно сущностно безразлично противостоит материи как «...образ, или форма, каждой вещи» [1, 157], то цифра может своим числом формально выражать любую материальность любого качества (в том числе и экономического). Поэтому цифра, формирующая число, по своей сути является непосредственной презентацией формы. Эта мысль Аристотеля резонирует с идеями Гегеля. В частности, он полагал, что после безразличности важнейшей характеристикой числа является его формальность, ибо «.форме принадлежит вообще все определенное» [2, т. 2, 75]. Поэтому и, по Гегелю, число (выраженное цифрой) представляется непосредственностью формы. В свете этого, полагаем, очевидна необходимость в философской проработке проблематики цифровизации через категории «содержание» и «форма». (В статье мы опираемся на их классическую диалектическую трактовку через взаимоопределение: содержание есть то, что организовано формой, выражается, проявляется в ней; форма есть содержание в его (внешнем) существовании.) Прежде всего, выделим базисные философские суждения по интересующей нас тематике (с проекцией на экономику). Во-первых, надо отметить проблему соотношения числа (как математического предмета) и его чувственно воспринимаемого материального аналога (в нашем случае - экономики). Аристотель дает критику учений о самостоятельном бытии чисел [1, 542-543], подчеркивает, что «.числу нельзя. предписывать [обособленное] существование» [1, 357], полагает, что «числовые же отношения не осуществляются в действительности.» [1, 167]. Из этого следует необходимость видеть связь чисел со своей «материей», которую они «исчисляют» (в частности - с экономикой), к которой числа сами по себе в силу своей абстрактности не имеют никакого отношения. (Эта мысль открывает понимание того, что цифровизация не может рассматриваться как самодостаточная задача, она требует конкретной связи с реальными экономическими процессами, погружения в их содержание.) Во-вторых, в развитие этого Аристотель делает важный вывод - числа не могут ни составлять пределы других вещей, ни образовывать их сущность, ни вообще быть какой-либо из их причин [1, 544]. Очевидно, это обусловлено «бес-качественной» формальностью чисел: «...одно - материя, другое - форма» [1, 201]. Кроме того, он полагает, что «. [форма] означает “такое-то”, а не определенное “вот это”; делают же и производят из “вот этого” “такое-то”» [1, 201]. (Это акцентирует наше внимание на «формальную», внешнюю связь цифры и содержания реальных экономических процессов.) В-третьих, важна мысль Аристотеля, что предмет математических наук устанавливается постольку, «.поскольку у чувственно воспринимаемых вещей выделяется одна (курсив наш. - В.К., О.Е.) какая-нибудь сторона» [1, 542]. (В свете этого можно полагать, что сама по себе цифровизация не обеспечивает всесторонность осмысления экономических процессов, не может представлять их содержательное многообразие). С учетом аристотелевской критики «цифири» как схоластической отдельности, абстрактности, абсолютности «чистой» числовой формы Гегель обосновал диалектическую взаимообусловленность формы и содержания в их органическом единстве, в котором судьба формы - быть «снятой» иным, найти сущностное содержание, к которому она относится, хотя, в принципе, «.форма и материя суть как бы лишь безразличные внешние определения» [2, т. 2, 83]. В свете этого любое явление - это противоречивое единство содержания и формы по отношению к иному, как к внешнему - к другим вещам, отношениям. (В нашем случае - к «ино-новому» качеству экономики; цифровизация должна работать на его становление.) Гегель подчеркивает недостаточность численно-формального осмысления мира, необходимость его мысленно-конкретной, содержательной трактовки, иначе форма может быть лишенной и определений, и сущности [4]. В этом представляется особенно важным разделение формы на внутреннюю (организация содержания, его структура) и внешнюю (видимость предмета, но как некое продолжение формы внутренней). Гегель пишет: «Мы здесь имеем удвоение формы: во-первых, она, как рефлектированная внутрь себя, есть содержание; во-вторых, она, как нерефлектированная внутрь себя, есть внешнее, безразличное для содержания существование» [3, 299]. При этом форма внутренняя направлена в глубь объекта, связана с его сущностью; внешность явления есть продолжение его содержания и внутренней формы. (Эти соображения проясняют недостаточность нашей цифровизации, которая фактически выступает как форма внешняя для экономических процессов.) Выделим еще один важный и перспективный аспект этой проблематики - (Марксову) идею о так называемой форме превращенной («Form sich Entwickelt»), призванной (временно) замещать системную неразвитость внутренних отношений экономики (капитализма) их косвенными выражениями, «.. .формой его действительности, или, точнее, формой. действительного существования» [7, 460]. (В частности, Маркс отмечает, что деньги могут замещать любой товар в отношениях денежного и действительного капиталов.) Этот концепт позволяет исследовать видимые черты экономики в качестве форм ее фактической реальности, когда названные (цифровые) выражения самостоятельно живут в экономике в виде отдельного (про)явления. При этом особенно важно подчеркнуть, что форма превращенная «видимым» образом представляется конечной точкой отсчета при анализе свойств функционирования системы в целом, когда она наделяется свойствами общественных отношений вне связи с человеческой деятельностью [6, 386]. (Полагаем - цифра выступает такой превращенной формой, замещающей содержательное понимание реальности экономических процессов, за ней может скрываться любое их содержание, качество; в свете этого важно не ограничиваться цифровой презентацией экономики, конкретизировать эту форму для проявления, во-первых, ее существенности, во-вторых - социально-гуманитарного характера.) Теперь перейдем к особенному - пропедевтически конкретизируем положения, вытекающие из представленной диалектики формы и содержания, методологически важные для философского анализа нашей цифровизации экономики. Первое. Если содержание есть все то, что организовано формой, а форма (внутренняя) есть содержание в его существовании, проявлении, и формой внешней является («иное» для других) качество объекта - экономики - как единства содержания и его форм, то цифровизацию нельзя рассматривать как некий самостоятельный процесс - он должен быть органически связан со всеми гранями экономики как качественного единства. Второе. В нем внутренняя форма есть активное начало в отношении с относительно пассивным («материя») содержанием экономических процессов, разумеется, с соответствующим влиянием формы внешней [8, 250]. Вместе с этим эта форма должна и воплощать содержание, и противостоять его изменениям. (Наша цифрови- зация сама по себе, в силу своей внешней формальности, не может быть драйвером развития экономики, нужно идти глубже - к форме внутренней - структуре экономики, а через них - к ее содержанию- продуцированию стоимости.) Третье. Важно выделить различие внутренней «формы-организации» содержания, и «формы-внешности»: первая выражает его сущностно, непосредственно влияя на содержание. Форма внешняя выражает содержание «явленчески», менее активно, она более подвержена влиянию посторонних для единства факторов [8, 251]. (Цифровизация как внешняя, чуткая к (внеэкономическому) постороннему форма, может быть компонентом развития экономики лишь в единстве с внутренней формой и собственно содержанием экономики во всем богатстве ее граней; при этом важно понимание природы «постороннего» для экономики.) Четвертое. Устойчивость формы не означает отсутствия ее изменений, как и всего единства, но форма удерживает его в некой качественной определенности; содержание и формы изменяются неравномерно, причем внешняя имеет относительную самостоятельность для своего содержания, тогда как форма внутренняя более устойчива, больше связана с содержанием. (Важно не отпускать циф- ровизацию как внешнюю форму в «свободное плавание», она не должна отрываться от экономики как внутри-формально-содержа- тельного единства.) Пятое. Поскольку все объекты находятся в развитии, полной адекватности форм и содержания не бывает; в их единстве «движком» развития является содержание; оно всегда как бы объективно опережает форму, прежде всего - внешнюю. А та должна консервативно держать «беспокойное» содержание в некоем качестве, отличном от «иного», но делать это так, чтобы не препятствовать его развитию, делать это развитие наиболее удобным для содержания, для их единства. (Внешняя - цифровая - форма, фиксирующая наличное качество (экономики), должна не диктовать содержанию, каким ему быть в этом единстве, а «советоваться» с ним; цифра должна «знать свое место» в функционировании экономики.) Шестое. Противоречие между содержанием и формой (как внутренней, так и внешней) проходит различные этапы и разрешается по-разному. Классически это выглядит так. На первом этапе формы (относительно) соответствуют содержанию, способствуют его развитию; в результате содержание постепенно «убегает» от них, прежде всего - от формы внешней. По мере развития наступает этап несоответствия форм меняющемуся содержанию, которое имеющиеся формы начинают «тормозить». По мере роста дискомфорта этого процесса для единства наступает третий этап - содержание сбрасывает наличность устаревших форм, находит новые, обеспечивающие развитие их единства, его качества [8, 253]. (Полагаем - в нашей экономике сложилась ситуация, не предусмотренная этой диалектикой: стареющее, сырьевое содержание объективно вроде бы «просит» новую - структурно-внутреннюю - форму, но получает (внешне) цифровую, которая сама по себе не может обеспечить его развитие. Но это, полагаем, фактически устраивает и содержание, и все единство, которые такой цифровизацией имитируют потребность в новых формах.) Седьмое. В классической диалектике возможны следующие основные варианты взаимодействия форм и содержания: а) старые формы могут «поднапрячься» и подстроиться под обновляющееся содержание, сохраниться тем самым в их единстве (это весьма вероятно, если новые формы еще не найдены); б) старые формы революционно отвергаются и берутся новые в надежде на перспективность их взаимодействия с содержанием; в) новые формы могут использоваться для маскировки сохранения старого содержания, если оно не может (или не хочет по каким-то причинам) меняться, но желает сохраниться в неком новом качестве. Достаточно очевидно, что: а) пока в нашей экономике доминирует последний вариант при отсутствии определенности в отношении других; тем самым мы имеем использование цифровизации как (внешней) формы для сохранения старого содержания, которое старается сохраниться; б) полагаем - эта ситуация, обусловлена влиянием внешних (неэкономических) факторов, которые не предполагают для старого содержания адекватной внутренней формы, тем самым подменяют цифровизацией качественную модернизацию экономики. (Что это за факторы? - отдельный вопрос.) Наконец, цифра, очевидно выражающая денежно-стоимостные отношения содержания экономики, внешне, как форма универсально-превращенная, замещает в ней еще не раскрытое богатство иных отношений, блокирует актуализацию потенциала экономики как социогуманитарной деятельности. (Полагаем, форма превращенная выводит, как уже отмечалось, на гуманитарный аспект цифрови- зации, на человека, преодолевающего качество своей индустриальной формы превращенной современной - содержательной - формой, представленной экономической культурой [5].) Рассмотренное общее и особенное позволяют перейти к отдельно единичному - как в свете вышесказанного можно более конкретно характеризовать наше «цифрование» экономики? Во-первых, повторимся, представляется адекватным ее современным реалиям названный выше вариант использования новой (цифровой) формы старым содержанием. Эта форма скорее имитирует его обновление, тем самым, оно содержательно консервируется, получает возможность отсрочить свое отмирание. (Поэтому главный вопрос - способна ли цифровизация продвинуть нашу экономику, если содержательно та не «желает» (ей не дают?) меняться, прячется в цифровую «квазиновизну» - является, как говорится, «риторическим».) Во-вторых, такая цифра не просто упаковывает, оформляет содержание (экономических процессов), но отбирает в него то, что ей, как (внешней) форме, нужно, выгодно; например, формы отчетов о развитии экономики содержат те показатели ее содержания, которые нужны данной форме; не попавшее в нее «иное» содержание тем самым фактически лишается права на существование. В цифровой культуре не существует «неоформленного»: чтобы обрести онтологический статус, содержание должно «вписаться» в какую-то форму. (Это хорошо видно при правительственном анализе состояния экономики, публично презентующем лишь ее определенные показатели, прежде всего инфляцию.) В-третьих, цифровая форма осуществляет и оценку взятого в себя содержания, давая, в частности, количественную характеристику его составляющих. Понятно, что авторы различных «цифровых платформ», завышено оценивают нужные им показатели, а невыгодные, если все же нельзя полностью их игнорировать, девальвируют. Это, в частности, видно в различных рейтингах, когда разные показатели имеют разную, выражаемую количественно (условно говоря - в баллах) ценность. Тем самым, внешняя цифровая форма стимулирует активизацию работы над теми аспектами формы внутренней и содержания, которые имеют большую цифровую представленность, весомость, оценочную значимость для нее. В-четвертых, такая форма осуществляет контроль над содержанием: оно, как отмечалось в п. 2., вынуждено работать на форму, если хочет достойно, значимо существовать. Вместе с этим внешняя форма принципиально слепа и глуха к своему содержанию как таковому, для нее главное - быть заполненной таким содержанием, которое ею формируется и, тем самым, ей подчиняется. Вместе с тем внешняя форма влияет на содержание не непосредственно, а через форму внутреннюю. (Сейчас все маскируется формой внешней - цифровизацией, что ослабляет внимание к форме внутренней: о структурных изменениях экономики ничего не говорится.) В-пятых, «мертвый» формализм цифры дискриминирует, затушевывает, девальвирует активную, «живую» роль человека, консервирует его «формальную превращенность» в ущерб содержательности своего «метафизического» участия в экономике (разве что не превращает субъект экономической деятельности в пресловутый замятинский «Нумер»). Наконец, как говорится, «Last, but not least». В философском осмыслении цифровизации очень важен еще один аспект: для понимания сложности рассматриваемой проблематики нужно иметь адекватную гносеологическую ментальность человека (как грань его экономической культуры). В этом мы опираемся на еще одну глубокую (и, к сожалению, весьма актуальную) мысль Гегеля: уже «...древние... очень ясно видели неудовлетворенность числовой формы для выражения определений мысли» [2, т. 1, 289]; тем самым, «насколько они опередили. тех, кто в наше время снова считает чем-то похвальным. замену определений мысли самими числами и числовыми определениями...» [2, т. 1, 290]. Немецкий философ далее пишет, что, поскольку «число - нечувственный предмет, и занятие им и его сочетаниями - нечувственное занятие; дух, следовательно, этим приучается к. внутренней абстрактной работе, что имеет большое, но все же одностороннее значение. так как в основе числа лежит лишь внешнее, чуждое мысли различие, то указанная работа становится безмысленной, механической» (курсив наш. - В.К., О.Е.) [2, т. 1, 292]. Более того, «требуемое ею напряжение состоит главным образом в том, чтобы удерживать то, что чуждо понятию, и комбинировать его, не прибегая к понятию. Результатом этих упражнений, когда их делают главным делом. может быть только то, что дух по форме и содержанию опустошается и притупляется» (курсив наш. - В.К., О.Е.) [2, т. 1, 292]. Эта глубокая мысль показывает ментальные опасности цифровизации в условиях, когда вся экономика все более «сидит в сознании» (Ю.М. Осипов). Такое влияние цифровизации на экономистов конкретизируется, по крайней мере, тремя обстоятельствами. Во-первых, у людей, для которых мир цифры выступает виртуальной «презентацией» реальной экономики, ее содержание может подменяться своей имитацией (сконструировать в цифре можно то, чего на самом деле может и не быть); это затрудняет содержательное восприятие реальности. Во-вторых, цифровизация задает свой формат экономического познания, стимулирует «алгоритмический» стиль мышления, который своей формальной упрощенностью деформирует понимание экономических реалий. В-третьих, сейчас восприятие экономики все более сваливается в технологические (как?) аспекты ее цифровой презентации, тогда как «метафизическим» вопросам (почему, зачем происходят те или иные экономические явления, какова их социально-гуманитарная субъектность?) не уделяется должного внимания [4]. Обобщим основные положения вышесказанного в следующих кратких выводах. Цифровизация, при всей своей внешней формальности необходимая для обработки растущего объема Big Date, не может рассматриваться как некий самостоятельный процесс. Будучи по своей числовой природе «равнодушной» к экономике как конкретно-содержательной деятельности, она не должна (за)(под)менять ее качество, знаменовать его развитие. В свете этого сомнительны представления о цифровой экономике как особом типе экономической жизни; полагаем, речь должна идти о ее цифровом оформлении, обеспечении, обслуживании - никакие «цифровые платформы», при всей их важности, сами по себе не способны обеспечить пропагандируемую «цифровую перезагрузку как рывок в новую реальность» (Цифровой форум, Алма-Ата, февраль 2021 г.). Цифровизация, вполне уживающаяся со старым содержанием экономики, фактически имитирует ее обновление, выступает косметическим ремонтом, консервирующим наличное, раскритикованное (сырьевое) качество экономики. Полагаем, что в нашей цифровизации из упомянутых вариантов взаимодействия формы и содержания реализуется стратегически бесперспективный для их единства вариант внешней формальности. Цифровизация своим формализмом, когда цифра работает как форма превращенная, не озабоченная своей компьютерно-информационной презентацией обеспечения потребностей развития структуры, содержания экономики, навязывает ей требования, удобные этой форме (показатели, формы отчетности, задания и т. п.). Наличная цифровизация сама по себе формирует не новую экономическую реальность, а некое цифровое наваждение, мираж нового качества экономики. Философская диалектика содержания и формы подсказывает рецепт деформализации цифровизации - необходимость ее модернизации: важно отказаться от достаточности ее внешней отдельности, абстрактности, чистоты презентации экономики. Необходимо с помощью цифры переходить к обновлению формы внутренней - структуры экономики как ключевого звена, соединяющего цифровую форму и ее содержание. Модернизация цифровизации нужна как переход от наличной «внешне-формальной», консервативно-репродуктивной цифровизации обслуживания экономики - к цифровиза- ции математического моделирования ее развития «внутри- формальной», продуктивно-структурной (цифровые бизнес-модели, проекты, акторы и т. п.); тогда обе формы могут согласованно работать на модернизацию содержания экономики. Условием этого является избавление в реализации классической диалектики формы и содержания цифровизации экономики от «внешнего», неэкономического влияния. Полагаем, что властные опасения по поводу последствий структурных реформ питают иллюзии развития экономики на возможностях наличной, внешне-цифровой формы при сохранении формы внутренней, структурной. Но тем самым сохраняется и содержание экономики, ее наличное качество! Внешний фактор должен быть не консервативным, а инновационно- стимулирующим. (Опять возникает «столыпинский» вопрос: возможна ли системная, структурная реформа при консервативной политической надстройке?) Цифровизация не может и не должна (за)(под)менять модернизацию экономики; в лучшем случае Big Date своим формальноточным «освоением» ее наличного состояния может работать на эту задачу (несмотря на фактическое властное снятие ее актуальности, а также на затухание разговоров и о цифровизации как таковой). Полагаем, рассмотренная диалектика формы и содержания может дать импульс (пере)осмыслению этой проблемы в свете «метафизического» понимания экономики, в котором ее цифровизация не будет девальвировать, делать «внешней» роль человека. Для этого нужно минимизировать ментальные потери от наличной цифровизации, чтобы она не подавляла своим формализмом содержательный стиль экономического мышления не только специалистов, но и капитанов экономики. В этом важность философии хозяйства как социогуманитарного знания, метафизически способствующего обоснованию и решению задачи технотронной модернизации нашей экономики. Литература к 1-му разделу Аристотель. Метафизика. Соч.: В 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1975. С. 65 -369. Гегель Г.В.Ф. Наука логики: В 3 т. М.: Мысль, 1970-1971. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М.: Мысль, 1974. 452 с. Королев В.К., Евграфова О.В. Цифровая экономика и «численный» мир (пифагорейцев): актуализация философии хозяйства // Философия хозяйства. 2019. № 5. С. 20-36. Королев В.К., Евграфова О.В. Экономическая культура как «форма содержательная» трансформации понятия «человеческий капитал» // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2015. № 1. С. 12-17. Мамардашвили М.К. Форма превращенная // Философская энциклопедия, Т. 5. М.: Советская энциклопедия, 1970. 740 с. Маркс К. Теории прибавочной стоимости // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2. Т. 26. Ч. 3. М.: Государственное издательство политической литературы, 1964. 674 с. Минасян А.М. Категории содержания и формы. Ростов н/Д: РГУ, 1962. 312 с. Осипов Ю.М. Сама себе цифра // Философия хозяйства. 2019. № 2. С.11-16. 2. Философия хозяйства информационного общества В научных исследованиях [1; 2; 10 и др.] современные социально-экономические трансформации рассматриваются сквозь призму реформирования именно экономических отношений, которые отражаются на всех элементах социально-экономической системы. Как подчеркивает Е.К Карпунина [4], в условиях России сегодня социально-экономические трансформации обусловлены изменением условий для формирования нового общественного хозяйства, преодолением противоречий, формированием совершенно иной хозяйственной логики в хозяйстве информационного общества. При информационной (цифровой) экономике общественные трансформации имеют свои особенности. Как указывают И.В. Манахова [8] и Ю.И Грибанов [3], цифровая трансформация - это процесс коренного преобразования концепции и формата функционирования социально-экономических систем всех уровней, отличие которого состоит в дуалистическом понимании цифровой трансформации: с одной стороны, как технико-экономического процесса оцифровки – перевода всех ресурсов в цифровой формат, внедрения и формирования пула цифровых технологий, с другой стороны, как организационно-экономического процесса цифровизации – создания сетевых сервисных платформ интеграции и взаимодействия пользователей цифровых технологий; доказана взаимосвязь и взаимообусловленность процессов цифровой трансформации и тенденции сервисизации экономики, сформирована система факторов и условий цифровой трансформации в современных условиях. Как считает М. Кастельс [5], в условиях хозяйства информационного общества можно выделить возникновение противоречие между существующими системами и вновь создаваемыми при их взаимодействии (интеграции) в рамках корпоративного, отраслевого и территориального объединения. Основные возникающие проблемы и противоречия заключается в попытках объяснить и снять проблемы существующих функционирующих систем предлагаемых в качестве задела к интеграции, и прогнозированием ожидаемых результатов и синергетики от создания новой системы. В современных условиях в вопросах автоматизации информационных технологий (ИТ) управления информационное обеспечение и задачи анализа информации по своим требованиям доминирует в определении системотехнической ресурсоемкости и требованиях по оперативности обработки информации. Для выработки управленческих решений необходима обработка первичной информации и декомпозиции проблемной ситуации. В условиях хозяйства информационного общества недостаток в информации позволяет оценить лишь отдельные процессы, но не ситуацию в целом. Для преодоления этого недостатка возникла необходимость в структуре предприятий (организаций) иметь не только различные интегрированные автоматизированные системы управления (АСУ), но и специализированные или интегрированные информационные системы (ИС). Это позволило формировать на предприятиях (организациях) и отраслях промышленности современные информационно-управляющие системы (ИУС), а для решения задач регионального (территориального) управления и все чаще создавать автоматизированные геоинформационные управляющие системы (АГИУС). Ряд авторов [9] определяют, что системы такого класса становятся все более востребованными для комплексного управления регионами и отраслями, на появление систем такого класса обратили внимание и отдельные предприятия и организации для решения широкого круга задач. Анализ тенденций и закономерностей развития хозяйств информационного общества подтверждает высокие темпы информатизации в современных условиях, как процессы управления, так и процессы производства. Обзор разработок в области проектирования и внедрения АСУ показывает, что основой развития технологий автоматизации управления стала разработка концепций планирования и оптимизации распределения ресурсов, что было реализовано в системах MRP класса. При появлении различных классов АСУ по их предназначению привело к дублированию функций и «лоскутной автоматизации». В результате расширения разновидностей при формировании различных классов АСУ и ИС с незначительными изменениями повторялись функции и задачи визуализации информации, организации документооборота, сбора информации и ее хранения об объектах управления и среде, а также ряд других задач. В ходе развития хозяйств информационного общества, все чаще на предприятиях стала возникать необходимость объединения систем заблаговременного планирования (ERP) и оперативного адаптивного управления производством (MES). В свою очередь системы MES класса насчитывают в своем составе боле десяти базовых функций, часть из которых также связана и организацией обеспечения информацией, как и системы ERP класса. Если правило синергетики гласит – «один плюс один больше двух», где при объединении свойств систем, мы желаем получить дополнительное новое свойство, не характерное для отдельно взятых объединяемых систем, то при конвергенции используется обратный подход. При конвергенции сумма функций объединяемых систем становиться меньше суммы интегрируемых изначально из состава автоматизированных систем управления (АСУ) и информационных систем (ИС). Часть функций поглощается подсистемой управления жизненным циклом предприятий и организаций в рамках задач контроля и управления функционированием, но основное количественное значение по уменьшению дают обеспечивающие функции, связанные с формированием информационного комплекса в составе подсистемы управления предприятиями и организациями. Таким образом, основная часть проблем создания новых информационных технологий управления (ИТУ) предприятиями и организациями лежит в области информатизации. Как указывает И.В. Макарьин [7], Наиболее эффективными путями создания новых ИТУ являются пути конвергентного синтеза и интеллектуализации интегрированных АСУ и ИС, образование нового поколения информационно-управляющих систем (ИУС). В данном случае ИТ конвергенция определяется как тенденция различных АСУ развиваться и интегрироваться в направлении решения общих задач в рамках некоторого набора функций и процессов их реализации. В хозяйствах информационного общества построение единого информационного пространства (информационной среды функционирования предприятия) предоставляет возможность создания новых информационных технологий управления, однако этому препятствуют невозможность прямого синтеза структур информационного обеспечения с учетом различной их структурно-параметрической организации и используемых информационных ресурсов. При этом функциональная интеграция различного класса АСУ и ИС требует погружение в систему широкого круга дополнительной информации и последующую ее автоматизированную обработку. В связи с этим радикальным образом требует изменений организации системы информационного обеспечения в информационных технологиях управлении в ходе создания современных ИУС. Возникает необходимость выделения на предприятиях и организациях информационных подсистем и комплексов (систем) в их составе систем управления ими. Можно сделать вывод, что ключевой проблемой интеграции ИУС в современных условиях выступает потребность создания новых информационных технологий управления и необходимость структурно-параметрической совместимости потребного информационного обеспечения. Как считает И.В. Макарьин [8], конвергенция информационных технологий управления - процесс сближения разнородных электронных технологий в результате их быстрого развития и взаимодействия - может относиться к ситуации, когда ранее раздельные технологии, решающие задачи заблаговременного планирования и распределения ресурсов на предприятия, задачи оперативного и адаптивного управления, а также задачи контроля и управления функционированием предприятий, теперь разделяют общие информационные ресурсы и взаимодействуют с друг другом, создавая новый эффект на синергетической основе. Действительно, конвергенция информационных технологий управления базируется на принципе рефлексивной сложности, основой которой являются процессы возникновения самоорганизующихся структур, эмерджентные, нелинейные и динамические системы и т.д. В хозяйствах информационного общества также существует необходимость реинжиниринга и структурно-параметрической унификации, что является следствием многолетней фрагментарной автоматизации предприятий и отраслей производства, а также решение задачи построения единого информационного пространства на государственном уровне. Главную роль здесь должна играть формула принятия решений, последовательно уменьшающая разнообразие структуры, параметров и форм представления информации не только в рамках отдельных предприятий, но в первую очередь на уровне отраслей. В хозяйствах информационного общества можно наблюдать ожидание получения синергетического эффекта на основе конвергенции различных технологических методов управления, которое должно быть направлено на повышение эффективность функционирования систем в режиме времени, близком к реальному. В дальнейшем наиболее перспективной и востребованной областью исследований является создание средств управления и обработки информации, реализующих конвергенцию различных технологических методов. Это достигается применением современной онтологии и методологии исследований, обеспечивающей поиск, применение и комплексирование новых подходов, требует построения моделей глубокой детализации, большой размерности и сложности. В нашем представлении, цифровая трансформация, как использование современных цифровых технологий, предполагает: - использование технологий (большие данные, искусственный интеллект, аддитивные технологии, цифровые «двойники», инфороботы и т.п.); - появление большого количества решений, которые постепенно достигают корпоративного уровня зрелости; - отсутствие индустриальных стандартов в ряде областей (например, стандарты Building Information Model , спецификации и стандарты интернета вещей и людей и др.) Итак, на современном этапе в хозяйствах информационного общества цифровизация становится основополагающей тенденцией для обусловленности социально-экономических трансформаций, меняя структуру экономики и переведя ее в новое качественное состояние, когда цифровые технологии доминируют во всех сферах общественно-хозяйственной жизни. Экономический рост во все большей степени базируется на технологиях и знаниях, делая их главной производительной силой. Таким образом, цифровая экономика и ее достижения в перспективе могут стать ключевым источником обеспечения благосостояния общества. Философия цифрового развития постепенно трансформирует социально-экономическую сферу, однако формирование технопарков и бизнес-инкубаторов, развитие технологического партнерства государства и частного бизнеса, появление систем, обеспечивающие трансферт знаний из сферы производства в сферу потребления не решают главного вопроса - подготовки общественного сознания к восприятию цифровой экономики. Хозяйство информационного общества может рассматриваться, как комплекс взаимоотношений, формирующихся в таких областях, как создание, распределение, обмена и использование среди субъектов (речь идет о цифровом потребителе, цифровом здравоохранении, цифровом образовании, цифровой культуре, цифровом предпринимательстве, цифровом государстве, цифровой науке) через применяемые технологии. Цифровой социум проявляет все больший интерес к развитию идей, подкрепляемых разрабатываемыми на их основе цифровыми технологиями. Успешность проекта по цифровизации российской экономики базируется на предположении о том, что правительство имеет цели, которые можно выразить в количественной форме. Проблема состоит в том, произойдет ли переход количественных изменений в качественные, а также в том, что максимизируется степень достижения целей в условиях известных ограничений, поэтому включается механизм, когда осуществляется поиск инструментов, минимизирующих издержки осуществления политики цифровизации, которая становится основополагающей тенденцией для обусловленности социально-экономических трансформаций: меняется структура экономики и перевод ее в новое качественное состояние, когда цифровые технологии пытаются активно внедрить во все сферах общественно-хозяйственной жизни. Однако, цифровой экономикой можно охватить все то, что поддается формализации, то есть, превращению в модели, которые можно вписать в систему производства, распределения, обмена и потребления. Поэтому актуальным является ответ на вопрос - как реализация программы цифровой экономики повлияет на все сферы деятельности общества и на каждого человека. Итак, в данном разделе представлены детерминанты трансформаций в хозяйстве информационного общества; приводится характеристика хозяйства информационного общества, в котором возникает противоречие между существующими системами и вновь создаваемыми при их взаимодействии (интеграции) в рамках корпоративного, отраслевого и территориального объединения. Автором делается вывод о том, что ключевой проблемой интеграции информационно-управляющих систем в современных условиях выступает потребность создания новых информационных технологий управления и необходимость структурно-параметрической совместимости потребного информационного обеспечения. А в хозяйствах информационного общества цифровизация становится основополагающей тенденцией для обусловленности социально-экономических трансформаций. Литература к 2-му разделу Васин, С.М. Трансформация социально-экономической системы региона: Дисс. ...докт. экон. наук / С.М. Васин. - СПб., 2007. - 468 с. Вольчик, В.В. Институциональная трансформация экономики: теоретические и методологические аспекты: Дисс. ... докт. экон. наук / В.В. Вольчик. - Ростов-на-Дону, 2005. - 361 с. Грибанов, Ю.И. Цифровая трансформация социально- экономических систем на основе развития института сервисной интеграции: Автореф. ...дисс. докт. экон. наук / Ю.И. Грибанов. - СПб, 2019. - 40 с. Карпунина, Е.К. Специфика протекания трансформационных процессов в экономической системе России / Е.К. Карпунина // Вопросы экономики и права, 2011. - № 8. - С, 20-23. Кастельс, М. Информационная эпоха: Экономика, общество и культура / М. Кастельс. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. 458 с. Макарьин, И.В. Синергетическая структура применения автоматизированных геоинформационных управляющих систем / И.В. Макарьин // Успехи современной науки, 2017. - Т. 6. - № 3. - С. 58-67. Макарьин, И.В. Эффективное управление сложными отраслевыми и территориальными комплексами на основе формирования интегрированных автоматизированных геоинформационных управляющих систем / И.В. Макарьин // Сборник: Актуальные проблемы развития хозяйствующих субъектов, территорий и систем регионального и муниципального управления / Материалы ХI международной научно-практической конференции, 2017. - С. 224-235. Манахова, И.В. Трансформация потребления в информационной экономике: Дисс. …докт. экон. наук / И.В. Манахова . - М., 2014. - 398 с. Николаев, В.Н., Новиков, Ю.В., Макарьин, И.В. Классификация систем автоматизации в составе социально-экономических предприятий и учреждений / В.Н. Николаев, Ю.В. Новиков, И.В. Макарьин // Инновационная экономика: Перспективы развития и совершенствования, 2016. - № 8. - С. 97-103. Сорочан, О.П. Социально-экономическая трансформация в постсоциалистических странах: общие черты и национальные особенности: Автореф. дисс. ... докт. экон. наук / О.П. Сорочан. - М., 2003. - 50 с. Заключение Цифровизация, при всей своей внешней формальности необходимая для обработки растущего объема Big Date, не может рассматриваться как некий самостоятельный процесс. Будучи по своей числовой природе «равнодушной» к экономике как конкретно-содержательной деятельности, она не должна (за)(под)менять ее качество, знаменовать его развитие. В свете этого сомнительны представления о цифровой экономике как особом типе экономической жизни; полагаем, речь должна идти о ее цифровом оформлении, обеспечении, обслуживании - никакие «цифровые платформы», при всей их важности, сами по себе не способны обеспечить пропагандируемую «цифровую перезагрузку как рывок в новую реальность» (Цифровой форум, Алма-Ата, февраль 2021 г.). Цифровизация, вполне уживающаяся со старым содержанием экономики, фактически имитирует ее обновление, выступает косметическим ремонтом, консервирующим наличное, раскритикованное (сырьевое) качество экономики. Полагаем, что в нашей цифровизации из упомянутых вариантов взаимодействия формы и содержания реализуется стратегически бесперспективный для их единства вариант внешней формальности. Цифровизация своим формализмом, когда цифра работает как форма превращенная, не озабоченная своей компьютерно-информационной презентацией обеспечения потребностей развития структуры, содержания экономики, навязывает ей требования, удобные этой форме (показатели, формы отчетности, задания и т. п.). Наличная цифровизация сама по себе формирует не новую экономическую реальность, а некое цифровое наваждение, мираж нового качества экономики. Философская диалектика содержания и формы подсказывает рецепт деформализации цифровизации - необходимость ее модернизации: важно отказаться от достаточности ее внешней отдельности, абстрактности, чистоты презентации экономики. Необходимо с помощью цифры переходить к обновлению формы внутренней - структуры экономики как ключевого звена, соединяющего цифровую форму и ее содержание. Модернизация цифровизации нужна как переход от наличной «внешне-формальной», консервативно-репродуктивной цифровизации обслуживания экономики - к цифровиза- ции математического моделирования ее развития «внутри- формальной», продуктивно-структурной (цифровые бизнес-модели, проекты, акторы и т. п.); тогда обе формы могут согласованно работать на модернизацию содержания экономики. Условием этого является избавление в реализации классической диалектики формы и содержания цифровизации экономики от «внешнего», неэкономического влияния. Полагаем, что властные опасения по поводу последствий структурных реформ питают иллюзии развития экономики на возможностях наличной, внешне-цифровой формы при сохранении формы внутренней, структурной. Но тем самым сохраняется и содержание экономики, ее наличное качество! Внешний фактор должен быть не консервативным, а инновационно- стимулирующим. (Опять возникает «столыпинский» вопрос: возможна ли системная, структурная реформа при консервативной политической надстройке?) Цифровизация не может и не должна (за)(под)менять модернизацию экономики; в лучшем случае Big Date своим формальноточным «освоением» ее наличного состояния может работать на эту задачу (несмотря на фактическое властное снятие ее актуальности, а также на затухание разговоров и о цифровизации как таковой). Полагаем, рассмотренная диалектика формы и содержания может дать импульс (пере)осмыслению этой проблемы в свете «метафизического» понимания экономики, в котором ее цифровизация не будет девальвировать, делать «внешней» роль человека. Для этого нужно минимизировать ментальные потери от наличной цифровизации, чтобы она не подавляла своим формализмом содержательный стиль экономического мышления не только специалистов, но и капитанов экономики. В этом важность философии хозяйства как социогуманитарного знания, метафизически способствующего обоснованию и решению задачи технотронной модернизации нашей экономики. Успешность проекта по цифровизации российской экономики базируется на предположении о том, что правительство имеет цели, которые можно выразить в количественной форме. Проблема состоит в том, произойдет ли переход количественных изменений в качественные, а также в том, что максимизируется степень достижения целей в условиях известных ограничений, поэтому включается механизм, когда осуществляется поиск инструментов, минимизирующих издержки осуществления политики цифровизации, которая становится основополагающей тенденцией для обусловленности социально-экономических трансформаций: меняется структура экономики и перевод ее в новое качественное состояние, когда цифровые технологии пытаются активно внедрить во все сферах общественно-хозяйственной жизни. Однако, цифровой экономикой можно охватить все то, что поддается формализации, то есть, превращению в модели, которые можно вписать в систему производства, распределения, обмена и потребления. Поэтому актуальным является ответ на вопрос - как реализация программы цифровой экономики повлияет на все сферы деятельности общества и на каждого человека. |