Лермонтов на Кавказе. Абдулаева М.И. М.Ю. Лермонтов на Кавказе между музой и войной (2. Madina I. Abdulaeva PhD in History, Senior Researcher
 Скачать 40.15 Kb.
|
|
УДК 94(479):82-1 Мадина Изамутдиновна Абдулаева к.и.н., старший научный сотрудник Дагестанский федеральный исследовательский центр РАН, Институт истории, археологии и этнографии, г. Махачкала Madina I. Abdulaeva PhD in History, Senior Researcher Institute of History, Archeology and Ethnography of the DPhIC RAS Russia, Makhachkala mady.62@mail.ru М.Ю. ЛЕРМОНТОВ НА КАВКАЗЕ: МЕЖДУ МУЗОЙ И ВОЙНОЙ M.Yu. LERMONTOV IN THE CAUCASUS: BETWEEN MUSE AND WAR Аннотация. Статья посвящена исследованию конкретных эпизодов Кавказской войны и участию в них известного русского поэта М.Ю. Лермонтова, определившее драматизм ситуации – между поэзией и войной. Исторический анализ и привлечение объективных источников позволит показать истинное отношение поэта к борьбе горцев за свою независимость. Целью нашего исследования является анализ влияния событий Кавказской войны на творчество М.Ю. Лермонтова, которого по праву считают главным певцом Кавказа. Автор приходит к выводу, что кавказские экспедиции Лермонтова, где он предстает не только как поэт, но и офицер-воин, успешно руководящий отрядом, знаменуют вместе с тем и новый уровень его поэтического таланта. Так в раннем творчестве Лермонтова, посвященном Кавказу преобладают романтические нотки, то в более поздний период – это зрелые, сурово-реалистические сюжеты; чувствительная натура поэта столкнулась на Кавказе с тяжестью военного быта. Annotation. The article is devoted to the study of specific episodes of the Caucasian War and the participation of the famous Russian poet M.Yu. Lermontov, which determined the drama of the situation – between poetry and war. Historical analysis and attraction of objective sources made it possible to show the true attitude of the poet to the struggle of the highlanders for their independence. The purpose of our research is to analyze the influence of the events of the Caucasian War on the work of M.Y. Lermontov, who is rightfully considered the main singer of the Caucasus. The author comes to the conclusion that Lermontov's Caucasian expeditions, where he appears not only as a poet, but also as a military officer successfully leading a detachment, mark at the same time a new level of his poetic talent. So in Lermontov's early work devoted to the Caucasus, romantic notes predominate, then in a later period they are mature, severely realistic plots; The poet's sensitive nature encountered the burden of military life in the Caucasus. Ключевые слова: М.Ю. Лермонтов, Кавказ, свобода, Кавказская война, сражение при Валерике. Key words: M.Yu. Lermontov, Caucasus, freedom, Caucasian war, battle of Valerik. Величественная и дикая природа Кавказа, причудливая орография, стремительность рек, великолепие пейзажей и вольнолюбивый дух народов, с древней и неизвестной историей издавна привлекали русских поэтов и писателей. Уже с конца XVIII в. кавказские мотивы проникают в их творчество. В знаменитых одах М.В. Ломоносова и Г.Р. Державина есть сюжеты, навеянные Персидским (Каспийским) походом Петра I 1722 г. и более поздним (1797 г.) походом графа В. Зубова в прикаспийские провинции. В произведениях А. Шишкова, А.С. Грибоедова, А.И. Полежаева, А.А. Бестужева-Марлинского, К.Ф. Рылеева и др. воссозданы реалистичные картины Кавказа, показана его история и быт горских народов. По мнению Н.Я. Эйдельмана, Кавказ «оттого сильно притягивал многих российских людей, что помогал им отыскать, понять самих себя, заново открыть смысл, суть таких начал как дружба, честь, свобода [1,0 с. 20]. Своего апогея и подлинного расцвета тема Кавказа во всем ее многообразии приобретает в связи с именами А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. В рамках нашего исследования мы остановимся на влиянии событий Кавказской войны на творчество М.Ю. Лермонтова, которого по праву считают главным певцом Кавказа. Как ярко и образно отмечал В.Г. Белинский, – «Кавказу, как будто суждено быть колыбелью наших талантов, вдохновителем и пестуном их музы, поэтическою их родиной!» [2, с. 692]. Воздавая должное А.С. Пушкину, его «кавказскому» творческому наследию, а затем и А.С. Грибоедову, великий критик определяет место М.Ю. Лермонтова: «И вот является новый великий талант – и Кавказ делается его поэтическою родиною, пламенно любимою им; на недоступных вершинах Кавказа, венчанных вечным снегом, находит он свой Парнас; в его свирепом Тереке, в его горных потоках, в его целебных источниках находит он свой Кастальский ключ, свою Ипокрену». [2, с. 693]. Еще в детские годы, рано потеряв мать и оставшись на попечении бабушки – Е.А. Арсеньевой, Лермонтов трижды посещает Кавказ (1818, 1820 и 1825 гг.). С этого времени, очарованный Кавказом, до конца своих дней М.Ю. Лермонтов пронесет свою любовь к горному краю, который станет для него неисчерпаемым источником вдохновения. Хотя я судьбой на заре моих дней, О южные горы, отторгнут от вас, Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз: Как сладкую песню отчизны моей Люблю я Кавказ. В январе 1837 г. после гибели А.С. Пушкина в результате дуэли с Дантесом, потрясенный Лермонтов пишет гневные стихи «Смерть поэта», сделавшие его в одночасье знаменитым. Когда стихи дошли до Николая I, он наложил на них следующую резолюцию: «Приятные стихи, нечего сказать... Я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он; а затем мы поступим с ним согласно закону...» [3, с. 393]. В феврале 1837 г. Лермонтов был арестован, а затем сослан на Кавказ, в Нижегородский драгунский полк. В этот период он еще не участвует непосредственно в военных действиях, но еще ближе знакомится с Кавказом. В письме своему другу С. Раевскому Лермонтов пишет: «С тех пор, как я выехал из России, поверишь ли, я находился до сих пор в беспрекословном странствии ... изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, в Кубе, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкески, с ружьем за плечами...» [4, с. 40]. К сожалению, часть стихов Лермонтова, созданная в этот период пропала. Известно, что на Кавказе поэт продолжил работу над поэмой «Демон» и начал работу над «Тамбовской казначейшей». Очевидно, что пребывание в Пятигорске, Тамани и др. местах навеяло замысел «Героя нашего времени». Полный новых впечатлений, пропитавшись фольклорным колоритом Кавказа, Лермонтов возвращается в 1838 г. в Москву. Вторая ссылка поэта на Кавказ произошла в мае 1840 г. Из-за дуэли с сыном французского посланника Барантом Лермонтов был арестован, предан военному суду, а затем, по решению Николая I, переведен в Тенгинский пехотный полк. Уезжая из Петербурга Лермонтов оставил «дерзкие», обличающие власть стихи – «Прощай немытая Россия», в которых выражает надежду скрыться на Кавказе от всевидящих глаз и всеслышащих ушей». Как писал И.К. Ениколопов, Тенгинский полк, куда попал Лермонтов, «считался самым захудалым полком в Кавказской армии. В него ссылались «штрафные» за различные проступки и политические «преступники» [5, с. 62]. Здесь Лермонтов знакомится с декабристами Н. Лорером, М. Нарышкиным, В. Лихаревым и др. 10 июня 1840 г. Лермонтов прибыл в Ставрополь в штаб генерал-адъютанта П.Х. Граббе, командующего войсками Кавказской линии и Черномории. Через неделю он отправляется в крепость Грозную для участия в экспедиции против чеченцев в составе действующего отряда генерал-лейтенанта А.В. Галафеева [6, с. 149]. В это время на Кавказе во всю полыхает война. Еще в августе 1839 г. русские войска, возглавляемые генералом П.Х. Граббе, ценой больших потерь (около 3000 солдат и более 150 офицеров) взяли укрепление Ахульго [7, с. 61]. Шамилю с небольшой горсткой мюридов чудом удалось уйти. Казалось, что на этом будет поставлена точка в многолетнем противостоянии. П.Х. Граббе докладывал главнокомандующему: «Шамиль все еще находится в Аргунском ущелье; положение его самое незавидное. Политическое и религиозное влияние его в крае совершенно уничтожено и, кажется, он безвозвратно лишился доверенности горцев...» [8, с. 389]. Полагая, что война подошла к концу, кавказское командование поспешило ввести на территории Чечни и Северного Дагестана военно-административное управление. Беззаконные действия царских приставов, конфискация имущества горцев, и в особенности, попытки их разоружения спровоцировали стихийные выступления в Чечне. К этому времени Шамиль собрал свежие силы и возобновил вооруженную борьбу. Именно с целью наказания непокорных чеченцев в июле 1840 г. была организована карательная экспедиция генерала А.В. Галафеева, в отряд которого был определен Лермонтов. 6 июля, как сообщает первый биограф поэта П.А. Висковатый (Висковатов) отряд, состоящий из 6,5 батальонов, 14 орудий и 1500 казаков выдвинулся из крепости Грозной в сторону Большой Чечни [9, с. 84]. Интересно замечание биографа о том, что боевая жизнь нравилась поэту и он «давно мечтал о ней и отдался ее сильным впечатлениям со всей пылкостью удалой своей натуры...» [9, с. 84]. Вместе с тем, есть некоторая, на наш взгляд, противоречивость, если не парадоксальность в том, что искренне любя Кавказ и его жителей за их свободолюбивый дух, Лермонтов вынужден участвовать в карательных экспедициях, т.е. в тех самых действиях, которые он открыто осуждает в своих стихах. Вспомним хотя бы строки из стихотворения «Кавказ»: Кавказ! Далекая страна! Жилище вольности простой! И ты несчастьями полна И окровавлена войной! Протест против завоевательной политики царизма слышится и в поэме «Измаил-бей» («Горят аулы, нет у них защиты») [10, с. 14]. Лермонтов неоднократно в своих произведениях признается в любви к горцам. В том же «Измаил-бее» мы читаем чудесные строки: Как я любил Кавказ мой величавый, Твоих сынов воинственные нравы, Твоих небес прозрачную лазурь И чудный вой мгновенных, громких бурь... В одном из самых сильных и зрелых, исповедально-философских стихотворений, посвященных сражению при Валерике («Я к вам пишу случайно, право...») Лермонтов очередной раз высказывает свои симпатии к горцам: Люблю я цвет их желтых лиц, Подобный цвету ноговиц, Их шапки, рукава худые, Их темный и лукавый взор И их гортанный разговор. Стихотворение «Валерик» навеяно конкретно-историческими событиями, в которых Лермонтов принимал непосредственное участие. Это один из эпизодов кровавой Кавказской войны, получивший название Валерикское сражение, по названию одноименной речки, притоку Сунжи. Итак, с 6 по 10 июля 1840 г. отряд генерала Галафеева, в составе которого находился Лермонтов, продвигался по территории Чечни, уничтожая села и вытаптывая посевы. Незначительные перестрелки с горцами, эпизодически переходили в штыковые атаки [11, с. 134-135]. Авангардом и главными силами командовал полковник Фрейтаг, арьергардом – полковник, барон Врангель, а кавалерией – флигель-адъютант князь Белосельский-Белозерский. За эти несколько дней были уничтожены села Урус-Мартан, Таиб, Гехи и др. [12, с. 299-300]. Касаясь незначительных перестрелок с горцами по ходу движения отряда Лермонтов пишет в «Валерике»: Но в этих сшибках удалых Забавы много, толку мало Прохладным вечером бывало, Мы любовалися на них Без кровожадного волненья Как на трагический балет. Наконец, 11 июля отряд продолжая продвигаться по Гехинскому лесу вышел на опушку, вдоль которой протекала речка Валерик. Как писал А. Юров: «Если лесной бой вообще принадлежит к числу труднейших операций на войне, то картина боя в вековом чеченском лесу поистине ужасна [12, с. 303]. Начало похода в бравурном тоне описано другом Лермонтова – офицером и художником Д.П. Палленом, который вспоминал: «Оправы шашек и кинжалов блестели на ярком утреннем солнце ... Лица, загорелые и смуглые, выражали бесшабашную удаль...» [4, с. 50]. Картина стремительно меняется, как только отряд вступил в лес. Из официального донесения Галафеева: «...едва наша артиллерия начала сниматься с передков, как чеченцы внезапно со всех сторон открыли убийственный огонь» [9, с. 89]. Так началась жаркая схватка, продолжавшаяся несколько часов. Вот так описывает ее Лермонтов: И два часа в струях потока Бой длился. Резались жестоко, Как звери, молча, с грудью грудь, Ручей телами запруднили. Хотел воды я зачерпнуть... (И зной и битва утомили Меня), но мутная волна Была тепла, была красна. А что сам Лермонтов? Как проявил он себя в этом сражении, блестяще описанном в стихах. На этот счет есть сообщения в официальных документах, а также в воспоминаниях современников. В «Журнале военных действий» отмечалось, что «Тенгинского пехотного полка поручик Лермонтов, во время штурма неприятельских завалов на реке Валерике ... несмотря ни на какие опасности, исполнил возложенное на него поручение с отменным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы» [4, с. 50]. В письме другу А.А. Лопухину от 12 сентября, написанному уже из Пятигорска, куда Лермонтов приехал в кратковременный отпуск полечиться на водах, он сетует, что никто ему не пишет. Здесь же, он скупо делится воспоминаниями о походной жизни: «Шатался все время по горам с отрядом. У нас были каждый день дела, и одно довольно жаркое, которое продолжалось 6 часов сряду. Нас было всего 2000 пехоты, а их до 6 тысяч; и все время дрались штыками. У нас убито 30 офицеров и до 300 рядовых, а их 600 тел осталось на месте» [13, с. 449-450]. Правда эти цифры расходятся с официальными донесениями, где говорится о потерях русской стороны: 6 офицеров, 65 нижних чинов, раненых двух штаб-офицеров, 15 обер-офицеров, 198 нижних чинов, контуженных 4 обер-офицеров и 45 нижних чинов... Со стороны чеченцев, как сообщается в «Журнале военных действий» убито 150 человек [9, с. 10]. Долгое время среди исследователей творчества Лермонтова существовало мнение, что «Журнал военных действий» отряда генерала Галафеева заполнялся самим Лермонтовым. Однако более тщательное изучение «Журнала» позволило сделать вывод, что он велся не одним, а несколькими лицами. Судя по почеркам их было 8 человек, и ни один не принадлежал Лермонтову [14, с. 3]. На следующий день после сражения состоялись похороны убитых. Лермонтов сделал акварельный рисунок, в котором запечатлел один из эпизодов боя с надписью «При Валерике 12 июля». Таким образом, Валерикское сражение отразилось не только в гениальном стихотворении поэта, но и в прекрасной акварели. Возвращаясь к самому стихотворению «Валерик», в котором Лермонтов предстает перед нами как поэт и воин в одном лице, отметим его сложную композицию, на которую указывает ряд исследователей [15; 16]. Суровые, фотографически реалистичные картины кровавого сражения перемежаются с нотками исповедальности и глубоких философских размышлений о человеке и его месте в мире. Потрясенный разыгравшимся боем, поэт восклицает: И с грустью тайной и сердечной Я думал: жалкий человек. Чего он хочет! Небо ясно, Под небом места много всем, Но беспрестанно и напрасно Один враждует он – зачем? С 12 по 15 июля поэт принимает участие в ежедневных стычках, перестрелках с чеченцами по пути следования отряда назад, в крепость Грозную. А уже 17 июля часть отряда Галафеева вместе с Лермонтовым выступает в Северный Дагестан. По пути в Темир-Хан-Шуру отряд проходит через Миатлинскую переправу, здесь, предположительно между 17 и 23 июля в палатке подполковника генерального штаба барона Л.В. Россильона художник Дитрих Паллен нарисовал карандашный портрет Лермонтова в профиль. Подлинник портрета хранится в Пушкинском доме [11, с. 137-138]. 26 сентября Лермонтов отправился в новую экспедицию с отрядом Галафеева в составе кавалерии. Сослуживец Лермонтова артиллерист К.С. Мамацев в своих воспоминаниях, с которым он поделился с известным военным историком В.А. Потто, так описывает поэта: «Я хорошо помню Лермонтова, и как сейчас вижу его перед собою, то в красной канаусовой рубашке, то в офицерском сюртуке без эполет, с откинутым назад воротником и переброшенною через плечо черкесскою шашкой... Он был среднего роста, с смуглым или загорелым лицом и большими карими глазами» [3, с. 257]. К.С. Мамацев подчеркивает отважные действия поэта в Валерикском сражении, когда тот пришел на помощь артиллеристам, и, особенно в жарком сражении в Автуринских лесах 27 октября 1840 г. За некоторое время до этого боя (10 октября) Лермонтов принял командование «охотниками» Руфина Дорохова, который получил ранение. Как вспоминал позднее сам Лермонтов в письме другу А.А. Лопухину от 16-26 октября 1840 г.: «...Я получил от Дорохова ... отборную команду охотников, состоящую из ста казаков – разный сброд, волонтеры, татары и проч., это нечто вроде партизанского отряда» [13, с. 451]. Отряд во главе с командиром сражался отчаянно и появлялся всегда в нужном месте. Когда во время боя в Автуринском лесу чеченцы изрубили боковую цепь и кинулись на пушки и артиллерия осталась без прикрытия, Мамацев неожиданно увидел возле себя Лермонтова: «И как он был хорош в красной шелковой рубашке с косым расстегнутым воротом; рука сжимала рукоять кинжала. И он, и его охотники, как тигры, сторожили момент, чтобы кинуться на горцев...» [3, с. 259]. Личная храбрость Лермонтова была налицо. Вместе с тем , тот же Мамацев, отмечая его храбрость, считал, «что это не было его призванием, и военный мундир он носил только потому, что тогда вся молодежь лучших фамилий служила в гвардии» [3, с. 258]. Генерал Галафеев неоднократно подавал фамилию Лермонтова в списке отличившихся в экспедициях, однако заслуженные награды отклонялись державною рукой. Как писал К. Белевич: «Лермонтов служил на Кавказе несчастливо: за время его двукратной здесь службы он не получил ни одной награды, из чего можно заключить, что он не умел или не хотел поклониться кому следовало» [17, с. 192]. Кавказские экспедиции Лермонтова, где он предстает не только как поэт, но и офицер-воин, успешно руководящий своеобразным партизанским отрядом, знаменуют вместе с тем и новый уровень его поэтического таланта. Если в раннем творчестве Лермонтова, посвященном Кавказу преобладают романтические нотки, то теперь – это зрелые, сурово-реалистические сюжеты. Тонкая, чувствительная натура поэта столкнулась на Кавказе с яростной и непримиримой войной. Как отмечал известный лермонтовед Л.П. Семенов: «Вынужденный, в силу тяготивших его обстоятельств, выступать против горцев, героически отстаивавших независимость родины, поэт в душе глубоко сочувствует им» [18, с. 105]. Эта двойственность не могла не тяготить Лермонтова и в этом, очевидно, заключалась «безмерие тяжкая личная трагедия великого литератора и гражданина» [19, с. 3]. Возможно, что Лермонтов разделял взгляды многих декабристов (которые также сочувствуя горцам принимали участие в Кавказской войне) о мессианской роли России, которая несет ориентальным обществам просвещение, культуру и другие блага цивилизации. Многие исследователи именно так трактуют аллегорическое стихотворение «Спор», в котором автор, по их мнению «выражает свое убеждение, что присоединение Кавказа к России и приобщение его к передовой экономической и культурной жизни ее является исторической неизбежностью» [20, с. 18]. В 1840 г. М.Ю. Лермонтов напишет очерк «Кавказец», стихи «Завещание», «Казачью колыбельную песню» и многое другое. Еще год и он шагнет в Вечность. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Эйдельман Н.Я. Быть может за хребтом Кавказа. (Русская литература и общественная мысль первой половины XIX в. и кавказский контекст). – М., 1990. 2. Белинский В.Г. Собр. соч. в трех томах. Т. 1. – М., 1948, с. 692-693. 3. М.Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников (составление, подготовка текстов, вступительная статья и примечания М.И. Гиллельсона и В.А. Мануйлова). – М., 1972. 4. Афанасьев В., Боголепов П. Тропа к Лермонтову. – М., 1982. 5. Ениколопов И.К. Лермонтов на Кавказе. – Тбилиси, 1940. 6. Попов А.В. Лермонтов на Кавказе. Ставрополь, 1954. 7. Документальная история образования многонационального государства Российского. Книга первая. Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX веках. – М., 1998. 8. Донесение П.Х. Граббе Е.А. Головину от 02.12.1839. // Кавказский сборник. Т. 32. Ч. 1. – Тифлис, 1912. 9. Висковатый П.А. М.Ю. Лермонтов. // Русская старина, 1884, № 1, т. 41, с. 83-92. 10. Лермонтов М.Ю. Кавказские стихотворения и поэмы. Вступит. статья Л.П. Семенова. – Пятигорск, 1941. 11. Мануйлов В. Летопись жизни и творчества М.Ю. Лермонтова. – М., Л., 1964. 12. Юров А. 1840, 1841 и 1842 годы на Кавказе. // Кавказский сборник. Т. 10. –Тифлис, 1886. 13. Лермонтов М.Ю. Собр. соч. в четырех томах. Т. 4. Проза, письма. – М., 1984. 14. Семенов Л.П. К пребыванию М.Ю. Лермонтова на Кавказе в 1840 г. (по архивным материалам). – Владикавказ, 1924. 15. Эсенбаева Р.М. Еще раз об авторской позиции в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Валерик». // М.Ю. Лермонтов и Чечено-Ингушетия. Сборник статей. – Грозный, 1981, с. 65-77. 16. Маркелов Н. Лермонтов на Кавказе: вкус войны оказался безмерно горьким. / Новое время – 2000, № 8, с. 35-39. 17. Белевич К. Несколько картин из Кавказской войны и нравов горцев. – СПб., 1910. 18. Семенов Л.П. Лермонтов на Кавказе. – Пятигорск, 1939. 19. Виноградов Б.С., Виноградов В.Б. Этюды о Лермонтове. // М.Ю. Лермонтов и Чечено-Ингушетия. Сборник статей. – Грозный, 1981. 20. Дагестан в русской литературе. Дореволюционный период. Составление, вступительная статья и комментарии Уздиат Далгат и Бориса Кирдана. – Махачкала, 1960. |