Брейшо. Новый документ. "Мальчик", зовет мисс Мэйбелл, похлопывая по сиденью рядом с собой на крыльце. "Иди сюда. Садись."
 Скачать 30.41 Kb.
|
|
Пролог "Мальчик", - зовет мисс Мэйбелл, похлопывая по сиденью рядом с собой на крыльце. "Иди сюда. Садись." Я слушаю. Я всегда слушаю, когда она просит меня что-то сделать, если я не сделаю, она может решить, что не хочет оставаться здесь с нами и уехать, как это сделали наши мамы, как папа говорит, что скоро должен уехать. Она достает конфеты из кармана свитера и протягивает мне кусочек. Она усмехается, поднося пальцы к губам. "Не говори своим братьям". Я улыбаюсь ей и тихо разворачиваю карамельку, засовывая ее в рот. Когда улыбка мисс Мэйбелл медленно исчезает, она поворачивается и смотрит на большие деревья вокруг нашего дома. Однажды мы спросили папу, можно ли их срубить, чтобы посмотреть, нет ли поблизости других детей, которые захотят с нами поиграть, но он сказал, что нет, что деревья там для нашей защиты. Как высокие стены королевского замка, они защищают нас от других. Сюда никто никогда не приходит. Только мы, наш папа, мисс Мэйбелл и парень, который любит нас возить. Может быть, после завтрашнего дня, нашего первого дня в настоящей школе, все будет по-другому. У нас будет больше друзей и спросите чтобы они приходили к нам. Мы могли бы поплавать или научить их играть в баскетбол. Когда мисс Мэйбелл вздыхает рядом со мной, я поднимаю на нее глаза. "Мальчик", - тихо говорит она. "Ты когда-нибудь слышал сказку о волках?". Я качаю головой, и она смотрит в мою сторону. Она слегка улыбается. "Ты хочешь?" "Да". Она смотрит на меня несколько секунд, и я почти задаюсь вопросом, не попала ли я каким-то образом конфетами на лицо, но потом она начинает говорить. "Волки быстрые и сильные, они охотятся и едят существ в три раза больше их. В своем мире они - хищники". Ее глаза скользят между моими. "А все остальные, больше или меньше, - их добыча". "Правда?" спрашиваю я, поворачиваясь к ней всем корпусом. "А вы знаете, что мы будем волками, мисс Мэйбелл? Когда мы придем в нашу школу, в школу Брейшоу, мы будем волками!". "Будете", - тихо говорит она, опуская свою голову к моей. "Подождите, мисс Мэйбелл, если волки - хищники, и если они быстрее и сильнее других, кто больше, значит ли это, что люди их боятся?" спрашиваю я. "Будут ли они бояться нас, когда мы станем волками?". "Да, мальчик". Она кивает. "Будут, но не все будут бояться тебя". "Даже если мы будем самыми сильными?" "Да". "Почему?'' "Потому что волки? Они не работают в одиночку. У них есть помощник, тот, кто ведет их, помогает им добраться до добычи". "Правда?!" Она снова улыбается, но подносит палец к губам, и я зажимаю рот рукой. "Да". "Кто?!" кричу я шепотом. "Птица". Моя голова откидывается назад, я сморщиваю нос. "Птица?" Я смеюсь. Но Мэйбелл не смеется. Она кивает. "Красивая, черная птица". "Черная птица..." думаю я вслух, щелкая пальцем, когда это приходит мне в голову. Я оглядываюсь на Мэйбелл. "Ворон". "Да", - шепчет она. "Ворон". "Но... почему бы ворону не бояться волка?" "Волк может быть сильнее ворона, но они нужны друг другу. Ворон призовет волков. Куда она полетит, за ней последуют волки. То, что она не может тронуть, волки могут. Там, где она слишком слаба, волки сильны". "Значит... они - команда?" "Да." Мэйбелл смотрит на небо. "Вороны очень особенные". "Как?" "Некоторые говорят, что они богоподобные существа". "Это странно". Она смеется, упираясь в меня рукой. "Может быть, для тебя, дитя, но однажды ты это поймешь". Затем она поворачивается ко мне. "Одна вещь, которую нужно помнить о воронах, это то, что у них только одна пара в жизни.'' "Приятель?" Мое лицо скривилось. "Как муж или жена?" "Да." Мисс Мэйбелл кивает. "Точно так же. Как только они выбирают, это все, до конца жизни ворона. Затем двое выбирают территорию, где они остаются и защищают ее, отбиваясь от всех, кто считает их дом угрозой." "Точно так же, как папа говорит, мы будем защищать свой, когда станем большими". Улыбка мисс Мэйбелл грустная. "Да, мальчик, именно так". "Не могу дождаться, когда расскажу своим братьям. Им понравится эта история". "О, я уверена, что понравится". Она похлопывает меня по колену и снова поворачивается, чтобы посмотреть на меня. "Но это не история. Это судьба, просто подожди и увидишь". Глава 1 Мэддок Глаза моего отца приобретают такой оттенок темноты, какого я никогда не видел. Все эти годы мы следили за каждым его шагом, стояли во весь рост, помня о его присутствии, и боролись за все, во что он учил нас верить. Семья - это те, кого мы выбрали. Преданность дается там, где ее получают. Доверяйте только тем, кто это заслужил. Его слова были выгравированы на наших костях еще до того, как мы поняли их смысл, и мы жили и дышали ими с тех пор. Только один свободный проход когда-либо был дан, и без осознания. Ему. Инстинктивно, полностью. Мы верим в человека, стоящего перед нами, каждым гребаным дюймом своей сущности. Плохой ход с нашей стороны? Словно почувствовав мои мысли, глаза нашего отца напряглись. Клянусь, мы смотрим друг на друга целых пять минут, прежде чем он моргнет. Наконец, он заговорил. "Нет?" - повторяет он мое последнее слово. Медленно. Осторожно. Хорошо, теперь он все понял. Я не утруждаю себя ответом. Он сказал, что Рейвен - конец, и, без сомнения, так оно и есть. Но она - мой конец. Мое все. Выше всего. Прежде, чем, блядь, все. Рэйвен Карвер, или, черт возьми, Рэйвен Брейшоу, всегда будет рядом со мной. И точка. "Боюсь, это не обсуждается". Он внимательно смотрит на нас. "Боюсь, вы чертовски ошибаетесь". Ройс подается вперед. Глаза нашего отца переходят на него, а затем снова на меня. "Ты готов пойти против меня, ради девушки?" Он делает маску гнева, но мы его сыновья, поэтому мы видим правду. Ничего, кроме страдания и неуверенности, не видно. Он ни черта не понимает. Никаких. Да и как он может? Его здесь не было. "Я не знаю, чего ты ожидал". Я медленно пожимаю плечами, качая головой. "Нам кажется, что вы знаете, кто мы такие, вы говорите, что знаете, но если бы это было правдой, мы бы не вели этот разговор". Я окидываю его жестким взглядом. "Возможно, вы не знаете, чем она стала для нас, я понимаю, что никто из ваших наблюдателей не смог бы объяснить вам это так, чтобы вы поняли, это какое-то дерьмо нового уровня, которое нужно увидеть вблизи, чтобы полностью постичь. Но дело в том, что ты был рядом, и ты видел, папа. Я знаю, что видел. "Ты изучил, препарировал, каждое наше гребаное движение с ней. Ты уловил все тонкие движения капитана в сторону когда он чувствует, что ей нужно почувствовать его. Вы видите, как Ройс цепляется за нее, как его гнев и потребность в настоящей связи движут им, когда она касается его, помогая ему открыть те части, которые никто из нас не думал увидеть. Нам даже не нужно говорить обо мне. Ты такой же, как и я, ты узнаешь собственнического мудака, когда видишь его. "Все это дерьмо за последние несколько месяцев, то, как мы выросли как единое целое. Сильнее, смелее, чертовски смелее. Она сделала это. Она пришла и напомнила нам, даже не говоря, почему нам нужен этот мир. Почему этот город и образ жизни важны для нас. Мы хотим то, для чего мы родились, папа, то, для чего ты нас готовил, жизнь, которую ты заработал и обещал нам, и мы ее получим". "Мы же говорили тебе". Кэп делает шаг вперед. "Она не просто какая-то девушка, никогда ею не была, и теперь мы знаем, что она никогда не должна была ею стать". Он подтверждает ответ на первоначальный вопрос нашего отца - Рейвен на первом месте. "Есть способ обойти это", - говорю я то, в чем уверен на сто чертовых процентов. "И я готов поспорить, что он гораздо менее грязный, чем тот путь, по которому мы пойдем". Я смотрю на своих братьев, прежде чем повернуться к нему. "Скажи нам, что ты знаешь. Если не знаешь, мы найдем ответы сами, даже если для этого придется пройти через тебя". "И ты думаешь, что готов услышать это, а?" - спрашивает он, и Ройс бросает на меня быстрый взгляд. "Что если это нечто большее, чем вы можете справиться?" "Мы можем справиться с чем угодно", - отвечаю я. Он кивает, его глаза опускаются на пол, а затем медленно возвращаются к нашим. "Есть способ". Он говорит медленно, в его словах слышен намек на обиду. Черты его лица становятся жестче. "Но я могу обещать тебе следующее: когда я расскажу тебе, это не будет служить мотивацией. Это будет знание, о котором ты пожалеешь, что не попросил. Одна только мысль об этом будет преследовать вас по ночам, клянусь". Убежденность в его голосе заставила нас троих приостановиться, наши глаза ненадолго встретились, прежде чем решимость стала всем, что осталось. Мы готовы. "Ворон остается с нами", - заявляет Ройс. "А теперь скажите, что нам нужно сделать, чтобы это произошло". Наш отец поднимается во весь рост и неторопливо обходит свой стол. Он опускается на кожаное сиденье, небрежно откидываясь назад. В его глазах застывший взгляд, но руки поднимаются, как бы говоря "просто". Его слова, которые следуют за этим, являются чем угодно, но только не этим. "Отдайте им Зои". Глава 2 Рэйвен Я застонал, перекатился и медленно открыл глаза. Солнце наконец-то село, и я моргаю, чтобы перефокусироваться. Шлепнув рукой рядом с собой, я обнаруживаю, что Виктории нет, а Мэддок еще не пришел. Как только я приподнимаюсь на локтях, моя голова начинает раскалываться, а желудок одновременно урчит и ворочается. Алкоголь и то, что меня накачала тупая сучка, не сочетаются. Я облизываю пересохшие губы, кривясь от неприятного привкуса во рту. "Ух, блядь". Я сбрасываю с себя одеяла и раздеваюсь догола - я вспотела как сумасшедшая. Слава Богу, Мэддока здесь нет, я чертовски отвратителен. Липкий и тошнотворный, в волосах, наверное, блевотина. Одежда в руках, я потащилась в ванную в холле, закрыв за собой дверь на всякий случай, если папаша Брей все еще дома и по какой-то причине вернется сюда. Почему он был в комнате Мэддока? Я вздыхаю, когда на меня обрушивается пар воды,но мое тело все еще такое тяжелое, поэтому я быстро вымыла волосы, оставив в них кондиционер, и подключила ванну. Я никогда раньше не принимала ванну, но эта огромная ванна зовет меня прямо сейчас. Вода на ногах слишком горячая, когда она льется как сейчас, поэтому я убавляю температуру, беру шампунь и выливаю его против течения воды, как в ведро на автомойке. Мгновенно начинают образовываться пузырьки. На моих губах появляется ухмылка, когда я наблюдаю, как он наполняется, и, наконец, я опускаюсь в теплую воду. Я протягиваю руку, беру полотенце с вешалки и сворачиваю его за головой, как подушку. Через несколько минут ванна наполняется, я выключаю воду и закрываю глаза. Ух ты. Вот это дерьмо. Мои мышцы мгновенно начинают успокаиваться, напряжение, вызванное рвотой, наконец-то успокаивается. Такие простые вещи, как эта, люди из моего района никогда не испытают. Не то чтобы эта ванна была какой-то простой, но все же. Ванны, в общем, не то, что можно найти в низкосортных трейлерах. Нам повезло, что у нас была проточная вода, не говоря уже о работающем водонагревателе. В нескольких кварталах от трейлерного парка, там, где железнодорожные пути пересекаются с шоссе, есть небольшая стоянка для грузовиков с душевыми. Городские власти поддерживают воду в рабочем состоянии для раковины, туалеты и прочее, так что холодный душ бесплатный, но за тепло можно заплатить дополнительно. Многие люди из парка ходят туда, чтобы помыться и наполнить кувшины для питья. Тащить их обратно - та еще морока, но у большинства есть тележки или побитые коляски, припрятанные за их местами для такого дерьма. Конечно, банки или случайное дерьмо, найденное по дороге, которое потенциально могло принести деньги, были приоритетнее воды. Я улыбаюсь про себя при мысли о том, что Джио смог выбраться оттуда. Он был добр ко мне, тусовался в разбитых вагонах поезда, пока более шумные клиенты моей мамы не уходили. Но я бы никогда не пригласила его в дом. Возможно, он был старше меня всего на несколько лет, но это не останавливало ее от попыток завлечь его. Однажды я сказала ей, что он гей, когда она не отставала, все пыталась убедить меня, что мне пора "взрослеть" - она хотела, чтобы я трахалась со своим другом в одиннадцать лет - но она сказала, что его сексуальные предпочтения не имеют значения, что он все еще возбужденный мальчик, которому понравится чувствовать свой член в "свежей вагине". Больная сука. Подождите... Я пытаюсь избавиться от этой мысли, но она бесполезна и уже становится все глубже. С того самого дня, как в пятом классе у меня начались месячные, моя мама давила, давила и давила, постоянно укоряя меня за ханжество. Она говорила мне "покончи уже с этим",говорила о моей девственности, говорила, что если я буду так крепко держаться за нее, то потом у меня будут проблемы. Она не понимала, что я ни за что не держусь - я был просто гребаным ребенком, который не хотел участвовать в том, за что я ее ненавидел. Я знал, чем она занимается, видел, как люди трахаются в кино и даже на столах для пикника или на задних сиденьях машин на нашем участке. Взрослые мужики выходили из ее комнаты голыми, не удостоив меня взглядом - если мне повезет - когда они приходили за пивом или чем там еще из мини-холодильника, так что я уже видел хуй, да и пизду тоже, если уж на то пошло. Мне это было противно. Звуки, которые они издавали, запахи. То, как они вели себя, словно моя мать была гребаной королевой, в то время как их жены или мужья сидели дома, вероятно, гадая, где, блядь, их партнеры. Предательство и пренебрежение ко всем и всему вокруг. Так что, нет. Секс не был тем, чего я хотела. Долгое время я рассматривал секс как инструмент для манипуляций, и у меня не было причин им пользоваться. И только когда я отчаянно захотел стереть из памяти то, каким я знал секс - грязным, постыдным, болезненным, - я заинтересовался им. То, что мама продала меня за деньги в свой карман, ничуть меня не удивляет. Было много случаев, когда я думала, что она так и сделает, и, честно говоря, обидеть ее, когда ее мужчины отпускали пошлые комментарии в мой адрес, она, вероятно, могла бы. А может, и нет, поскольку технически я уже принадлежала другому - меня купил богатый человек, выдававший себя за простолюдина, который приносил мне мороженое и фильмы, чтобы занять меня, пока он проводил час в комнате моей матери, якобы разговаривая обо мне. Человек, о котором я знала, что он был хорошим, насколько это возможно в моем мире, который дал мне мой нож для защиты, прежде чем он ушел, только для того, чтобы вернуться в мою жизнь в качестве отца моего человека одиннадцать лет спустя. Насколько более извращенным может быть это дерьмо? Вздохнув, я сажусь и тянусь за средством для мытья тела, но как только я открываю его, на мои чувства обрушивается непреодолимый аромат кокоса и еще чего-то столь же отвратительного. Я быстро опускаюсь на колени, открываю дверь душа и наклоняюсь над унитазом. Мой желудок почти пуст, поэтому я принимаю жидкость и сухое потоотделение. По моему телу пробегает холодок, а на макушке головы образуются бисеринки пота. Черт! Я ненавижу это. Дерьмо, которое Донли вколол мне Вена, действует на меня день за днем - одна из многих причин, почему я не прикасаюсь ни к чему более твердому, чем зелень. Как только я вытираю рот, я погружаюсь под воду и провожу руками по волосам, используя пузырьки в воде, чтобы смыть с себя тело - слава Богу, что шампунь и кондиционер были в комплекте, без запаха. Я вытаскиваю себя из ванны и одеваюсь так быстро, как только могу, чтобы не заболеть снова, затем опускаюсь на унитаз, чтобы расчесать свои мокрые волосы. Я чувствую себя так, будто меня сбил гребаный грузовик. Тем не менее, сегодня нужно поговорить. Мэддок Клянусь Богом, вы можете слышать, как сильные удары наших пульсов отражаются от высокого потолка и отскакивают назад, обхватывая горло и перекрывая дыхательные пути. Отдай им Зоуи. Что. За. Блядь. У меня болит грудь, и я даже не могу заставить себя посмотреть на брата, но смотрю, когда он немного спотыкается, падает назад и опускается на кожаный пуфик. Его руки скользят по светлым волосам, возвращаясь, чтобы провести по лицу. Его кожа натянута, руки все еще закрывают половину его лица, когда его измученные глаза встречаются с моими. Мои легкие, черт возьми, сворачиваются, не остается ни унции кислорода, чтобы питать мое тело. Кэп тоже не дышит, его лицо начинает окрашиваться, и Ройс ругается, быстро опускаясь перед ним. Он трясет его за плечи, но Кэп не сводит с меня пристального взгляда. "Дыши, брат", - говорит ему Ройс, поворачивая голову в мою сторону, в его глазах появляется беспокойство, когда Кэп отказывается. Сомневаюсь, что он сейчас слышит Ройса, возможно, он даже если он видит меня, даже если его взгляд прикован к моему. "Кэп", - прошептала я, не зная, достаточно ли громко, чтобы он услышал, но внезапно его руки упали, а подбородок уперся в грудь. Он знает. Он знает, что никогда и ни за что на свете мы бы не отвернулись от нашей племянницы, дочери моего брата. Ни за что? У меня жжет в груди. Я, блядь, уверен, что нож, вонзившийся прямо в нее, причинил бы меньше боли, чем осознание того, что передо мной. Мой ребенок... или его. Я перевожу взгляд обратно на отца, который теперь сидит в кресле, глаза напряжены, лицо искажено болью. "Прости, сынок. Я надеялся, что вы все еще просто мои мальчики, которые примут мое слово за золото и позволят мне сделать шаг, а затем позволят мне быть рядом с вами во время последствий. Я никогда не хотел, чтобы это висело над вашими головами. Все должно было быть не так". "Но это то, что вы планировали, когда привезли ее сюда". Он колеблется, но только на секунду, прежде чем дать отрывистый кивок. "Так почему бы не отвести ее прямо к ним?" спрашиваю я. Если бы он это сделал, мы бы не знали ее такой, какая она есть, нам было бы все равно, кто она и что стоит за всем этим дерьмом. Это не имело бы значения, Зоуи не была бы в опасности. Мы бы не стояли здесь, раскалываясь изнутри, перед лицом решений, которые мы никогда не сможем принять. Кислота покрывает мой язык, когда я говорю: "Лучше бы ты никогда не подбрасывал ее сюда". "Мэддок!" Ройс огрызается. "Какого хрена, мужик?" Я игнорирую его. "В чем причина всего этого? Почему она не была с Грейвеном сразу, как только ты узнал о ее существовании?" "Я ждал, надеялся, что Коллинз найдет кого-то другого, и мы будем чисты до прихода следующего поколения, тогда и будем беспокоиться об этом, привезем ее домой, не говоря ей, кто она, будем присматривать за ней, предложим ей место здесь, но потом..." Он прерывается и смотрит в сторону капитана. Я следую за его взглядом и вижу, что Кэп смотрит прямо на него. "Но потом родилась Зои", - прохрипел Кэп. "Первая женщина Брейшоу за несколько десятилетий, или так они думали". "Да, сынок", - шепчет наш отец. "Все изменилось в тот момент". "Скажи мне гребаную правду", - говорит Кэп, но его слова не соответствуют поражению в его тоне. "Это ты сделал? Ты приложил руку к тому, чтобы Мэллори отдала ее, спрятал ее от меня? Это из-за тебя я чуть не потерял свою дочь?" Я повернул голову в сторону нашего отца. "Нет, сынок". Он медленно качает головой. "Я ничего не знал о ней, пока ты не нанял наших людей присматривать за ней. Как только я узнал, я привел Марию. Я убедился, что именно она будет заботиться о ней. Я знал, что она - единственный человек, которому я могу доверить свою внучку, если не нам или Мэйбелл". Кэп вскочил на ноги. "Мария Вега, вы ее знаете? Она хорошая? Она... она в безопасности?" "Вы проверили ее, наблюдали за ней. Вы знаете это, капитан", - говорит он ему. Кэп хлопает ладонью по столу, заглядывая ему в лицо. "Я знаю то, что мне говорят. Я не знаю правды. Мы знаем лучше, чем кто-либо, что за закрытыми дверями может произойти все, что угодно". "Если бы ты действительно верил в это, сынок, ты бы никогда не посадил ее обратно в машину". "Скажи это", - требует капитан. Он сдается. "Она в безопасности, ее любят, и ей будет очень не хватать этой женщины, когда мы вернем ее домой". "И когда это будет?" подталкивает Кэп. Наш отец вздрагивает, его глаза ненадолго встречаются с моими, и я опускаю подбородок на грудь, прежде чем встретить взгляд Кэпа. Вот почему декоратор решила подготовить комнату напротив капитанской для Зои - для нее она будет пустой. "Безумец", - шепчет Ройс, и глаза Кэпа сужаются. "Нет...", - шепчет он, качая головой, с умоляющим взглядом и совершенно ошарашенный. Он любит ее, как и я. Они оба любят. Я слегка киваю, нутро скручено и сжато. "Она может вернуться домой, когда Рэйвен будет доставлен". Несколько минут никто не говорит, но это самое громкое молчание, которое мы когда-либо переживали. Первым ее нарушает наш отец. "Теперь вы понимаете, почему она должна уехать? Почему я должен был привезти ее сюда сейчас? Почему я больше не могу защищать ее, держа ее подальше?" - спрашивает наш отец. Ройс насмехается. "Чувак, не начинай нести чушь про ее защиту. Если бы тебе действительно было не все равно, ты бы послал туда кого-нибудь, чтобы охранять ее". "Ты думаешь, я не пытался?" Он сужает глаза. "Я посылал многих людей, но Рейвен никому не доверяла, какую бы роль я ни пытался отвести им в ее жизни". "Потому что она чертовски умна", - бросает он в ответ. "Все еще мог быть кто-то, кто следил бы за тем, чтобы ее кормили, что-то..." "У нее был тот парень Джио", - перебивает Кэп. "Готов поспорить, что он не случайно оказался у Риверов. Почему бы не устроить его туда, чтобы он притянул ее еще больше?" "Я думал об этом, хотя не уверен, что это сработало бы". "Почему?" спрашиваю я. "Во-первых, он был ее другом, да, но она все равно сдерживалась. А во-вторых, такие дети, как они, не наседают друг на друга, когда посторонние просят, даже за деньги. Они возьмут их, а потом покажут свою преданность друг другу", - говорит он. "Я не мог позволить себе любопытства ни от одного из них. Что касается того, где он находится, то нет, не нашел. Я привел Трика Риверу, отца Окли, к Джио после того, как увидел и решил, что его характер чист". Наш отец смотрит на нас. "Единственный человек, к которому, кроме него, Рэйвен испытывала симпатию, был ее последний директор. Он бы присматривал за ней, но оставлять ее там больше не было возможности. Коллинз узнал о ее существовании и был полон решимости найти ее. Нам оставалось только привезти ее сюда, бросить вместе с другими девочками и надеяться, что он не догадается, кто она на самом деле". Мы с братьями обмениваемся едва заметными взглядами. Мы не дураки - он что-то скрывает. Он должен был привезти ее сюда, хорошо. Он должен был защитить Зоуи, хорошо. Так почему бы не отвести ее прямо к Грейвену? "Я здесь не злодей, ребята. Я просто защищая мою семью. Она никогда не должна была стать расходным материалом. Я берег ее для одного из вас, я планировал вернуть силу, которую дает кто-то из кровной линии, но мне пришлось принять необдуманное решение, и я выбрал свою внучку". Он непринужденно пожимает плечами. "Если бы я объяснил тебе это в самом начале, мы бы сейчас не разговаривали. Она никогда бы не переступила порог этого дома и уже была бы рядом с Коллинзом. Вы бы согласились в одно мгновение". "Вот что имел в виду Коллинз, когда говорил ей, что ей не место с нами. Он знал, что она должна быть его", - прорычал я. "Вы поместили ее в дом Брэев, чтобы попытаться отвлечь их". Капитан хмурится. "Как они догадались, что новая девушка - Рейвен?" "Кроме поразительного сходства?" - спрашивает наш отец, его тон отстраненный, мягче, чем обычно. "Люди искали Равину, свою сбежавшую принцессу, годами. Многие считали, что ее убили, другие думали, что ее заперли где-то в подземелье..." "Кто-то видел ее", - предлагает Кэп. Я смотрю на него, потом на нашего отца. "Она сказала Рейвену, что не может долго находиться в этом городе. Она знала, что люди заметят ее". Он кивает. "Это был первый раз, когда она ступила сюда за восемнадцать лет". "Давай отойдем на минутку", - огрызается Ройс, но его плечи опускаются. "Рейвен... что нам делать? Я имею в виду, мы не можем..." Он прерывается, облизывает губы и смотрит в сторону. "Мы не можем ей сказать", - подчеркивает капитан, его глаза попадают в мои. "Кэп." Я оглядываюсь. "Не надо". "Я серьезно." Он делает шаг ко мне, умоляющий взгляд и все такое. "Мэддок, мы не можем". "Кэп, мы не можем скрывать от нее это дерьмо, чувак". Ройс подходит ближе, но его тон не согласен, и его следующие слова доказывают это. "То есть, можем ли мы?" "Грейвен сделал на нее шаг", - говорю я им, рассказывая о том, что они пропустили, когда Кэп пошел за Перкинсом. "Донли накачал ее наркотиками, и он заставил сделать это девчонку из нашего гребаного группового дома. Он заставил доктора ждать, стянул с Рэйвен чертовы штаны и засунул в нее дерьмо, проверил ее. Они могли бы сделать и хуже. Она должна знать". У капитана тикает висок. "Если ты скажешь ей, она уйдет быстрее, чем ты сможешь, блядь, бежать". Я откидываю голову назад, моя челюсть на мгновение закрывается. "Она не убежит от меня", - рычу я. Он медленно, насмешливо кивает, глаза расширяются. "Я знаю, брат, поверь мне, я, блядь, знаю, что она сделает. Как и ты. Не отказывайся принять это". "Блядь!" кричит Ройс и начинает вышагивать, привлекая мое внимание к себе. Руки закинуты за голову, его избитые глаза впиваются в мои. "Она слишком чертовски верна, брат", - шепчет Ройс, и это поражает меня. "Слишком чертовски верная, чтобы сидеть сложа руки и ничего не делать". Мое лицо бледнеет, мои глаза устремляются на отца. Он горестно улыбается. "Она не выросла здесь, но она воплощает то, кем мы являемся. Она Брейшоу по крови, по сердцу и воле. Она сделает все, что потребуется, чтобы спасти одного". Мышцы моего лица сжимаются до боли, в голове мгновенно начинает стучать, притупляя зрение. Я сглатываю, падаю на стол отца, впервые за все время, что я помню, пораженная до глубины души. "Ничто из того, что мы скажем, не будет иметь значения, ни один шаг не изменит ситуацию. Она пойдет к ним добровольно". Ройс поворачивается к нашему отцу. "Нам нужно время. Ты сможешь это сделать?" Сожаление разливается по его лицу, его взгляд быстро переходит на Кэпа, прежде чем вернуться к Ройсу. "Ты ничего не можешь сделать, сынок". "Просто, блядь, попробуй задержаться!" - кричит он, его движения становятся все более бешеными. "Ты можешь сделать это для нас или нет?!" "Это задержит возвращение Зои домой", - говорит он. Мы смотрим на капитана, который напряженно и мгновенно кивает. "Задержит, а не предотвратит", - хрипит Кэп, глядя в сторону. "Мы должны попытаться. Мы в долгу перед Рейвен". Я держу глаза Кэпа на себе, скрывая лицо, когда они меняются, заверения и обещания теперь смотрят на меня. Его глаза умоляют меня увидеть то, что он не говорит. Что ты знаешь, брат? Наш отец кивает. "Я отменю встречу, которую назначил с другими семьями, но мы не можем вечно избегать Донли. Он хочет получить то, что причитается его семье, и я не могу обещать, что они будут держаться подальше. Коллинз знает, что она должна быть его, и, скорее всего, он не будет молчать об этом". "Значит, все решено". Капитан обязательно встречает и удерживает наши глаза, и глаза нашего отца тоже. "Рейвен не должна знать, что она обещана Коллинзу". "Ого." Мы все оборачиваемся, чтобы увидеть ее в дверях, скрещенные руки, взгляд устремлен на меня. Черт. |