Марк мэнсон тонкое искусство пофигизма парадоксальный способ жить счастливо москва 2017 Перевод с английского
 Скачать 0.89 Mb.
|
|
The Huffi ngton Post или советах какого-то гуру или учителя. Оно не наступает по мановению волшебной палочки, когда у вас появляется достаточно денег, чтобы добавить к дому еще одну комнату. Оно не ждет вас в каком-то определенном месте или определенной идее, работе и даже в книге. Счастье — это постоянный труд, ибо решение проблем — это постоянный труд, и ответы на сегодняшние проблемы закладывают основу для проблем завтрашнего дня. Подлинное счастье наступает, лишь когда вы находите проблемы, которые вам нравится иметь и решать. Иногда эти проблемы просты есть качественную еду, путешествовать, покупать новые видеоигры, играть и выигрывать. Иногда эти проблемы абстрактны и сложны наладить отношения с матерью, найти работу по душе, укрепить дружбу. Какими бы ни были проблемы, суть одинакова решайте их и будьте счастливы. Если бы все было так просто вздохнут многие. Дело в том, что люди часто осложняют себе жизнь одним из двух способов. 1. Отрицание. Иногда люди отрицают, что у них есть проблемы. А поскольку они отказываются смотреть в лицо фактам, они должны постоянно обманывать себя и убегать от реальности. На время это улучшает общее состояние, нов конечном счете ведет к чувству незащищенности, неврозами эмоциональному подавлению Счастье — это проблема. Психология жертвы. Некоторые полагают, что их проблемы в принципе не поддаются решению (даже если это не так. Они пытаются винить в своих проблемах других людей или внешние обстоятельства. Опять жена время это улучшает состояние, нов конечном счете ведет к раздражительности, беспомощности и отчаянию. Люди не хотят видеть проблемы или винят в них окружающих по одной простой причине это приятно, да и легче всего. Решать же проблемы тяжело и зачастую неприятно. Атак сразу настроение улучшается. Это способ временно уйти от проблем, быстро почувствовать облегчение. Добиться облегчения можно разными способами. Это и выпивка, и чувство собственной правоты (оно возникает, когда винишь других людей, и восторг нового рискованного приключения. Однако все они далеко не лучший и не самый продуктивный способ распорядиться своей жизнью. Между тем большинство пособий по самопомощи предлагают психологический наркотика не совет взглянуть проблемам в лицо. Такие гуру учат новым формам бегства от реальности и накачивают вас упражнениями, которые действуют лишь как временный анальгетик. Помните ни один человек, который ив самом деле счастлив, не будет торчать перед зеркалом и внушать себе, что он счастлив. А еще так появляется привыкание. Чем больше вы полагаетесь на способы отвлечься от глубинных проблем, тем сильнее становится потребность в отвлечениях. И почти все может стать наркотиком, в зависимости от мотива использования. У всех насесть излюбленные способы приглушить боль. Когда дозы умеренные, ничего страшного в этом нет. Но чем дольше мы бежим от реальности Глава и глотаем обезболивающее, тем болезненнее станет столкновение с правдой. Роль эмоций преувеличивают Эмоции появились входе эволюции с определенной целью помочь нам лучше жить и воспроизводиться. Вот и все. Это механизм обратной связи они сообщают, что нечто для нас хорошо или плохо. Ни больше ни меньше. Как боль от прикосновения к раскаленной плите учит не дотрагиваться до горячего, так боль одиночества учит не делать вещи, которые способствовали одиночеству. Эмоции — это лишь биологические сигналы, призванные подтолкнуть к позитивным изменениям. Не думайте, что я отношусь легковесно к вашему кризису среднего возраста или тому факту, что пьяный отец украл ваш велосипед, когда вам было восемь лет. Эту кражу вы все еще пережить не можете на душе хреново, как только вспомните. Так мозг сообщает вам, что некую проблему вы оставили без внимания и не решили. Иными словами, негативные эмоции — призыв к действию. Они показывают вы должны что-то сделать. И напротив, позитивные эмоции — награда за правильные действия. Когда вы испытываете их, жизнь кажется простой живи себе и радуйся. Но потом позитивные эмоции, как и все остальное, уходят, ибо неизбежно возникают новые проблемы. Нельзя все в жизни свести к эмоциям. Если нечто повышает настроение, это еще не означает, что оно хорошо. А если нечто портит настроение, это еще не означает, что оно плохо. Эмоции — не заповеди, а только знаки и намеки, которые дает наша нейробиология. Доверять им следует не всегда. Более того, в них лучше почаще сомневаться Счастье — это проблема По разным личным, социальными культурным причинам многих людей учат подавлять эмоции, особенно негативные. Но подавлять негативные эмоции — значит подавлять механизмы обратной связи, которые помогают решать проблемы. В результате многие люди, которые так себя ведут, всю жизнь не могут справиться с проблемами. А поскольку они не могут справиться с проблемами, они и счастья не видят. Помните боль имеет смысл. Однако есть те, кто придает излишнее значение своим эмоциям. Для них эмоции оправдывают все. Да, я разбил лобовое стекло в вашей машине. Новы меня вывели из себя. Или Да, я ушел из колледжа и уехал на Аляску. Вот просто захотелось. Однако решения, основанные только на эмоциональной интуиции, а не на разуме, почти всегда ошибочны. Знаете, кто строит всю жизнь на эмоциях Трехлетние дети. И собаки. И знаете, что еще делают трехлетние дети и собаки Срут на ковер. Зацикленность на эмоциях и поглощенность ими подводят по одной простой причине эмоции недолговечны. То, что приносит счастье сегодня, не принесет счастье завтра, поскольку нашей биологии всегда нужно нечто большее. Зацикленность на счастье уводит в поиск «чего-то другого нового дома и новых взаимоотношений, еще одного ребенка и прибавки к зарплате. Но, несмотря на пот и потуги, все заканчивается одним мы опять чувствуем неудовлетворенность. Психологи иногда называют это гедонистической беговой дорожкой мы всегда тяжело трудимся, чтобы изменить жизненную ситуацию, но ощущения от жизни это почти не меняет. Вот почему проблемы возвращаются, и они неизбежны. Человек, с которым вы вступаете в брак, — это человек, с которым вы ссоритесь. Дом, который вы покупаете это дом, который вы ремонтируете. Работа вашей Глава мечты — источник ваших стрессов. Всякий раз приходится жертвовать то, отчего мы чувствуем себя хорошо, есть и то, отчего почувствуем себя плохо. То, что мы приобретаем, есть то, что мы потеряем. То, что создает наш позитивный опыт, определит наш негативный опыт. Вот ведь горькая пилюля. Нам нравится мысль, что можно рази навсегда достичь счастья. Нам нравится мысль, что можно насовсем избавиться от страдания. Нам нравится мысль, что можно вечно чувствовать себя состоявшимися и довольными жизнью. К сожалению, нельзя. Выберите, за что бороться Если я спрошу вас, чего вы хотите от жизни, а вы ответите, что хотите быть счастливым, иметь хорошую семью и работу по душе, ваш ответ будет настолько не оригинален и предсказуем, что и особого смысла в нем не будет. Всем нравится, когда все хорошо. Все хотят вести беззаботную, счастливую и вольготную жизнь, влюбляться, вволю заниматься сексом, иметь хороших друзей, идеально выглядеть, отлично зарабатывать, быть популярными, уважаемыми, любимыми и крутыми настолько, что люди будут расступаться передними, словно Красное море перед Моисеем. Все этого хотят. Этого хотеть легко. Но есть вопрос поинтереснее, о котором большинство людей не задумывались Какой боли вы бы хотели в жизни Ради чего хотели бы биться Ибо это в большей степени определяет характер нашей жизни. К примеру, большинство людей хотят иметь солидный кабинет и грести деньги лопатой. Но далеко не все хотят вкалывать по десять часов в сутки, подолгу добираться на работу и обратно, возиться с документами Счастье — это проблема и терпеть произвол начальства, чтобы когда-нибудь вырваться на иной уровень жизни. Большинство хотят страстного секса и глубоких отношений. Но далеко не все хотят во имя этого проходить через тяжелые разговоры и неловкие молчания, задетые чувства и эмоциональные психодрамы. Вот люди и сидят сложа руки. Сидят и мечтают А вот бы Итак уходят годы. В итоге появляется мысль Ане попробовать ли чего-то другого Дело заканчивается адвокатами и чеком на алименты в почтовом ящике. И какие тут уж перспективы. А все могло быть иначе, если бы двадцать лет назад не опустили планку стандартов и ожиданий. Ибо счастье требует борьбы. Оно вырастает из проблем. Оно не появляется вдруг из земли подобно маргаритками радугам. Подлинные, серьезные и долгосрочные самореализация и смысл обретаются через постоянный выбор в пользу борьбы. Отчего бы вы ни страдали — тревоги, одиночества, обсессивно-компульсивного синдрома или козла начальника, который отравляет всю жизнь на работе решение состоит в признании трудностей и активном поиске решения. А закрывать глаза на проблемы и бежать от них — ничего хорошего не сулит. Люди хотят иметь хорошую фигуру. Но им ее не видать, если они не научатся рассчитывать калории и урезать себя веде, ценить боль и физическое напряжение, часами выкладываясь в спортивном зале. Люди хотят начать собственный бизнес. Но им не стать успешными предпринимателями, если они не научатся ценить риск, неопределенность, повторные неудачи и трату бесчисленных часов на затеи, которые могут не дать абсолютно ничего. Люди хотят найти партнера, супруга/супругу. Но им не обрести надежной пары, если они не будут готовы к эмоциональным встряскам из-за серьезных обломов Глава и накопившегося сексуального напряжения и к тому, что они будут сидеть и тупо смотреть на телефон, который все не звонит. Это входит в игру любви. А кто не играет, тот и не выигрывает. Иными словами, если хотите успеха, перестаньте спрашивать себя Чем я хочу насладиться Задайте другой вопрос Какая боль мне по душе Дорога к счастью усеяна постыдными провалами и кучами дерьма. Надо выбирать. Жизни без страданий не бывает. Она не состоит из роз и единорогов. С удовольствиями-то все понятно большинство из нас хотят одного итого же. Более интересный вопрос — страдание. На какое страдание вы готовы пойти Именно этот трудный вопрос имеет значение. И именно он способен куда-то привести, изменить точку зрения, да и всю жизнь. Он делает меня мной, а вас — вами. Он определяет нас и разделяет нас — а в конечном счете сплачивает. Большую часть юности и молодости я мечтал стать музыкантом, даже рок-звездой. Всякий раз, слушая ка- кую-нибудь дурацкую песню под гитару, я закрывал глаза и воображал себя на сцене вот я исполняю ее под рев толпы и люди сходят сума, слушая мелодию, которая льется из-под моих пальцев. В эти мечты я мог погружаться на целые часы. И даже не задавал себе вопроса буду ли я выступать перед рукоплещущими залами Вопрос был лишь когда. Все было распланировано. Нужно лишь чуть-чуть подождать, когда появится возможность взять быка за рога и оставить свой след в музыке. Скажем, сначала надо окончить школу. Потом накопить денег на аппаратуру. Потом найти свободное время для упражнений. Потом завести знакомства и составить первый проект… Но ничего не вышло. Ягодами об этом мечтал, однако реальность оказалась иной. И я далеко не сразу, а лишь Счастье — это проблема после многих умственных усилий понял почему на самом деле я этого не хотел. Мне нравился результат представлять себя на сцене, как я отрываюсь под крики толпы, вкладываю душу в мелодию но отнюдь не процесс. Вот почему мне ничего не удавалось. Не удавалось снова и снова. Впрочем, вру попытки были столь жалкими, что даже о неудачах говорить не приходится. Их и попытками назвать нельзя. Ведь упражняться изо дня вдень это работа на износ. А тут еще надо искать группу, репетировать, придумывать место для выступлений и как сначала завлечь туда людей, а потом заинтересовать их. Струны рвутся, ламповый усилитель ломается. Аппаратуру весом 20 кг надо таскать на репетицию и обратно (машины не было. Короче говоря, надо взбираться на гору и до вершины далеко. И я далеко не сразу понял, что взбираться мне не нравится. А нравится лишь представлять себя на вершине. Понятно, что мне на это скажут Ты — сачок и лузер, который сам во всем виноват. Тыне нашел подхода может, уступил давлению общества. Нонет, дело не в этом. Истина куда прозаичнее. И вот оная лишь думал, будто чего-то хочу. А на самом деле не хотел. Конец истории. Я хотел награды, а не борьбы. Я хотел результата, а не процесса. Я любил не борьбу, а только победу. Но в жизни так не бывает. Кто вы такой, зависит оттого, на что вы готовы пойти. Только люди, которым нравятся трудности спортивного зала, бегут триатлон, имеют пресс кубиками и лежа отжимают вес с небольшой дом. Только люди, которым нравится работать круглые сутки и следовать политике корпоративной лестницы, взбираются на ее вершину. Только люди, которым нравится терпеть лишения и стрессы голодной жизни, становятся мастерами живописи. Глава Я говорю не о силе воли и не о выдержке. И это не очередная моральна тему под лежачий камень вода не течет. Это самая простая и базовая составляющая жизни наша борьба определяет наши успехи. Наши проблемы порождают наше счастье, а также гарантируют несколько более позитивный и приятный характер проблем. Понимаете Это бесконечный путь по спирали вверх. И если вы в какой-то момент решили, что больше карабкаться не надо, значит, вы упустили нечто важное. Ведь радость — в самом пути. Вы не уникальны Глава Вы не уникальны Был у меня один знакомый. Назовем его Джимми. Джимми всегда был по ушив делах. Когда ни спросишь, чем он занят, он либо консультируется с очередной фирмой, либо ищет инвестора для перспективной медицинской аппаратуры, либо собирается выступать на благотворительной акции, либо выдумал новый тип бензоколонки, сулящий миллиарды. Он всегда находился в бешеном движении, и, если выдавали ему хоть пару слов сказать, Джимми заваливал информацией о том, сколь значима его работа и сколь гениальны последние идеи. Он упоминал столько крутых знакомств, что складывалось впечатление, будто общаешься с журналистом бульварной газеты. Джимми вечно излучал позитив. Вечно обдумывал какие-то планы, старался пробиться, вылезти наверх. Однако все это — фуфло. Джимми был проходимцем и авантюристом, профессиональным паразитом, который сидел на шее у близких, втирая им байки пробуду- щее технологическое величие. У инвесторов он получал отлуп за отлупом, но это не мешало ему спускать в барах и ресторанах не меньше денег, чем на свои «бизнес-идеи». Иногда он прикладывал символические усилия скажем, брался за телефон и морочил голову какой-нибудь важной птице, упоминая имена крутых знакомых. Но ничего и никогда не происходило. Ни одно из предприятий ни во что не вылилось. Итак продолжалось год за годом, хотя Джимми был уже далеко не юноша. Он жил за счет подруги все более и более дальних родственников. Отвратительнее же Глава всего то, что ему это нравилось. У него была фантастическая самоуверенность. Он был неколебимо убежден все, кто смеется над ними бросает трубку, упускают шанс своей жизни. Все, кто встречает в штыки его дутые идеи, слишком невежественны и неопытны, чтобы понять его гениальность. А все, кто ставит ему на вид тунеядство, ненавидят его, завидуют черной завистью. Кое-какие деньги Джимми иногда делал, но большей частью плутовато-гниловато: мог выдать чужую бизнес- идею за свою, выцыганить заем или отжать долю в старт- апе. Иногда он уговаривал кого-то заплатить ему за публичное выступление (понятия не имею, на какую тему. Хуже всего, что Джимми верил в собственное дерьмо. Его самообман был настолько пуленепробиваемым, что скорее забавлял, чем сердил. В е гг. в психологии начался бум высокой самооценки положительного самовосприятия и самоощущения. Исследования показали люди, которые придерживаются высокого мнения о себе, обычно добиваются лучших результатов и создают меньше проблем. А потому ученые и чиновники уверовали, что надо повысить самооценку населения. Дескать, тут-то все и наладится преступность и дефицит бюджета уменьшатся, а успеваемость и готовность работать — повысятся. В результате начиная с х гг. людям все уши прожужжали о самоуважении его проповедовали врачи, политики и педагоги его внедряли в образовательную политику и семейную педагогику. Произошла инфляция оценок пусть слабые ученики не комплексуют из-за своего невежества. Изобрели всевозможные награды и призы за участие в будничных мероприятиях. Детям давали бессмысленные домашние задания, вроде сочинения на тему В чем я уникален и Что мне в себе нравится. Священники и пасторы втолковывали пастве, что каждый из них — особенный Вы не уникальны в глазах Бога и призван выделяться, а не быть середнячком. На семинарах по бизнесу и мотивации звучала одна и та же парадоксальная мантра: каждый может быть исключительными абсолютно успешным. Спустя поколение можно подвести итоги. Как выяснилось, не все мы исключительны. А высокая самооценка бессмысленна, когда для нее нет веских причин. Тяготы и неудачи полезны и необходимы без них невозможно стать толковым, успешными зрелым человеком. А если учить людей, что они молодцы в любом случае, появятся не миллионы Биллов Гейтсов и Мартинов Лютеров Кин- гов, а миллионы таких, как Джимми. Джимми, этот неадекватный основатель стартапов. Джимми, который каждый день курил травку и не имел полезных качеств, кроме умения расхвалить себя доне- беси самому в это поверить. Джимми, который обвинял своего бизнес-партнера в незрелости, а потом снял все деньги с карты компании в Le Bernardin, стремясь покорить какую-то русскую модель. Джимми, у которого иссякал запас добрых дядей и тетей, готовых одолжить деньги. Да, этот уверенный в себе Джимми сего высокой самооценкой. Джимми, который тратил столько времени на рассказы о своих достоинствах, что растерял последние навыки что-то делать. Вот в чем проблема с модой на высокую самооценку. Она ставит во главу угла положительное восприятие себя. Но для вопроса о том, что человек собой представляет, гораздо важнее другое как он относится к своим негативным сторонам. Если такой человек, как Джимми, 99,9% времени ощущает себя дивным молодцом, хотя вокруг все рушится, как это может быть надежным критерием успешной и счастливой жизни Джимми считал себя вправе получать лучшее ему все должны, хотя он пальцем о палец не ударил. Он заслужил Глава богатство, хотя и не трудился. Все должны любить его, а влиятельные люди — благоволить ему, хотя он никому не помог. Он считал, что должен шикарно жить, ничего не принося в жертву. Люди вроде Джимми столь нацелены на позитивную самооценку, что внушают себе, будто и впрямь делают нечто великое (хотя до величия им далеко. Они верят, что блестяще выступили, хотя выставили себя кретинами. Они считают себя успешными основателями стартапов, хотя им не удавалось ни одно предприятие. Они называют себя инструкторами по персональному росту и берут деньги за помощь другим, хотя им всего 25 лети они ничего существенного в жизни не сделали. Люди, считающие себя вправе получить лучшее, излучают обманчивую ауру самоуверенности. Эта уверенность может обмануть окружающих, по крайней мерена время. А иногда бредовая самооценка становится заразной окружающие тоже чувствуют себя на коне. Несмотря на все аферы Джимми, должен признать общаться с ним иногда было весело. Было в нем нечто несокрушимое. Однако вот в чем беда люди с таким подходом к жизни испытывают потребность ощущать себя молодцами все время — и даже за счет окружающих. И с этой манией величия они большую часть времени погружены в мысли о себе. Ведь нужна масса сил и энергии, чтобы убедить себя, что твое дерьмо не воняет (особенно если живешь в туалете. Но когда люди находят способ воспринимать любые события как знак своего величия, вырвать их из самообмана чрезвычайно сложно. Любая попытка воззвать к разуму воспринимается как угроза дескать, очередной завистник не может пережить, насколько они умны/ талантливы/красивы/успешны. Вы не уникальны Ощущение своего достоинства создает нарциссический пузырь, который все больше надувается и искажает всё и вся. Люди, ощущающие себя супердостойными, рассматривают каждое событие в своей жизни либо как подтверждение своего величия, либо как угрозу ему. Произошло хорошее Значит, оно заслужено великим подвигом. Произошло плохое Значит, кто-то завидует и пытается принизить. Ощущение своей во-всем-правоты ничем не прошибешь. Такие люди живут в выдуманном мире, воспринимая лишь то, что подпитывает чувство собственного превосходства. Они любой ценой хотят сохранить свой ментальный фасад, даже если ради этого приходится причинять физическую или эмоциональную боль окружающим. Однако ощущение своего сверхдостоинства ведет в тупик. Это очередной наркотик. Это несчастье. То, чего стоит человек, определяется его отношением не к позитивному, а к негативному опыту. Люди вроде Джимми прячутся от собственных проблем, выдумывая себе успехи на каждом шагу. Но, поскольку они не хотят взглянуть трудностям в лицо, они просто слабаки, сколь бы сильно они себе ни нравились. Человек, который себя уважает, способен честно отнестись к своим недостаткам. Да, я бываю безответственен с деньгами. Да, иногда я преувеличиваю свои успехи. Да, я слишком полагаюсь на поддержку других, а надо больше стараться самому. А дальше — стараться исправиться. Но люди, которые полагают, что они всего достойны, неспособны ни признать проблемы открыто и честно, ни улучшить свою жизнь сколько-нибудь прочными осмысленным образом. Они лишь гонятся запри- ятными ощущениями и выходят на все новые уровни бегства от реальности. Однако столкновение с грубой реальностью неизбежно. И когда-нибудь глубинные проблемы дадут о себе Глава знать. Вопрос лишь в том, когда это будет и насколько болезненно. Все рушится В девять часов утра я сидел на уроке биологии, подперев голову руками. Мое внимание занимала стрелка часов как она отсчитывает секунды, двигаясь в такт монотонному жужжанию учителя про хромосомы и митоз. Как и большинству тринадцатилетних подростков в душной комнате с неоновым светом, мне было скучно. В дверь постучали. Школьный завуч мистер Прайс всунул голову в комнату. Простите, что беспокою. Марк, тыне выйдешь на минутку И захвати с собой вещи. Странно, — думаю я. — Детей иногда вызывают к завучу, но завуч редко приходит сам. Я собираю вещи ивы- хожу. Вестибюль пуст. В глубине сотни бежевых шкафчиков. Марк, ты можешь отвести меня к своему шкафчику Конечно, — отвечаю я и медленно иду через вестибюль, всклокоченный, в мешковатых джинсах и майке Pantera не по размеру. Мы подходим к шкафчику. Открой его, пожалуйста, — говорит мистер Прайс. Я слушаюсь. Он отодвигает меня в сторону и берет мою куртку, сумку со спортивной формой, мой рюкзак — все содержимое шкафчика за исключением нескольких записных книжек и карандашей. Идем, — бросает он через плечо. У меня появляется нехорошее предчувствие. Я плетусь за ним в кабинет, где он велит мне сесть. Он закрывает дверь и запирает ее. Потом проходит кокну и задвигает шторы, чтобы снаружи нельзя было увидеть происходящее. Ладони вспотели. Нет, это необычный вызов к завучу. Вы не уникальны Мистер Прайс садится и тихо обыскивает мои вещи проверяет карманы, расстегивает молнии, вытряхает спортивную форму и кладет ее на пол. Не глядя на меня, мистер Прайс спрашивает Знаешь, что я ищу, Марк?» «Нет», — отвечаю я. «Наркотики». Это слово обрушивается как удар, вызывая прилив нервного внимания. «Н-наркотики? — запинаясь, выговариваю я. — Какие наркотики?» Он сурово смотрит на меня. Не знаю. А какие у тебя есть Он открывает одно из отделений сумки и проверяет маленькие кармашки, предназначенные для ручек. Пот течет по мне ручьями. Потеют уже не только ладони, но и руки целиком, потоми шея. Кровь пульсирует в висках, приливает к мозгу и лицу. Как и большинству тринадцатилетних подростков, которых обвинили в том, что они хранят наркотики и приносят их в школу, мне хочется убежать и спрятаться. «Не знаю, о чем выговорите возражаю я, но мой голос звучит намного слабее, чем я хотел бы. Ах, если бы в нем звучала твердая уверенность Или лучше наоборот Может, правильнее выглядеть испуганным Интересно, хорошие лгуны выглядят испуганными или уверенными Вот бы это знать. Тогда можно было бы поступить наоборот. Замешательство работает против меня, а неуверенность в своих словах делает еще более неуверенным. Проклятый заколдованный круг. «Сейчас посмотрим, — отвечает завуч, переключаясь на рюкзак со множеством карманов. Они наполнены обычным подростковым барахлом цветными карандашами, высохшими маркерами, старым альбомом без половины страниц, дисками началах в треснувших коробках, Глава старыми записками, которыми мы обменивались в классе, а также пылью, нитками и всяким мусором, который набрался за многие месяцы школьной рутины. Мой страх, должно быть, рос со скоростью света, поскольку время растянулось и расширилось. Секундная стрелка на часах в кабинете биологии, показывающих 9:00, осталась где-то в палеолите. А я с каждой минутой расту и умираю. Только я, мистер Прайс и мой бездонный рюкзак. Где-то в мезолите мистер Прайс заканчивает обыск рюкзака. Он ничего не нашел и выглядит растерянным. Он переворачивает рюкзак вверх дном, и весь мой мусор разлетается по полу кабинета. Теперь завуч потеет также обильно, как и я, только я — от нервов, а он — от гнева. Стало быть, наркотиков нет — он старается, чтобы голос звучал буднично. Ага. Я тоже стараюсь говорить спокойно. Он берет мои вещи, одну за другой, и складывает их маленькими стопками возле моей спортивной формы. Куртка и рюкзак теперь лежат пустыми и безжизненными у него на коленях. Он вздыхает и задумчиво смотрит в стену. Как и большинству тринадцатилетних подростков, запертых в кабинете с мужчиной, который в гневе разбрасывает их шмотки по полу, мне хочется плакать. Мистер Прайс рассматривает вещи, сложенные на полу. Ничего незаконного и нелегального никаких наркотиков, даже ничего против школьных правил. Он вздыхает, затем швыряет на пол и куртку с рюкзаком. Он наклоняется ко мне, уперев руки в колени. Его лицо находится на одном уровне с моим. Марк, вот последний шанс выложить все начистоту. Будешь честным, тебе же лучше. А если окажется, что солгал, пеняй на себя. Вы не уникальны Я беспомощно хватаю ртом воздух. «Скажи мне правду, — наседает мистер Прайс, — ты сегодня принес наркотики в школу?» Отчаянно стараясь не заплакать, сквозь ком в горле, я умоляющим голосом лепечу, глядя в лицо своему мучителю Нету меня нет никаких наркотиков. Понятия не имею, о чем выговорите. Чего бы я ни отдал, чтобы не было всего этого ужаса. Ладно, — он сдается, — можешь собрать вещи и идти». Он бросает последний жадный взгляд намой пустой рюкзак, брошенный на полу кабинета подобно нарушенному обещанию. И невзначай ставит на него ногу, слегка придавливая его к полу. Последняя попытка. Я напряженно жду, когда наконец смогу встать и уйти, вернуться к нормальной жизни, забыв кошмар. И тут его нога натыкается на что-то. Что это — спрашивает он, постукивая ногой. «Что-что?» — переспрашиваю я. «Здесь что-то еще есть. Он поднимает рюкзаки начинает прощупывать днище. Комната вокруг меня теряет ясные очертания все плывет и качается. В юности я был сообразительными общительным. И был говнюком (мягко говоря. Непослушными лживым маленьким говнюком. Хитрыми озлобленным. Когда мне было двенадцать летя отключал домашнюю сигнализацию магнитами для холодильника и под покровом ночи удирал из дома. Мыс приятелем ставили машину его материна нейтралку и выталкивали на улицу, чтобы завести мотор, не разбудив ее. А еще я писал сочинения об абортах, поскольку знал, что наша преподавательница английского — очень консервативная христианка. Еще с одним приятелем мы воровали сигареты у его материи продавали их детям за школой. Я также сделал тайное отделение в днище рюкзака, куда складывал марихуану. Глава Это отделение мистер Прайс и нашел, наступив на спрятанные наркотики. Он поймал меня на лжи. И, как обещал, миндальничать не стал. Через несколько часов я сидел в наручниках на заднем сиденье полицейской машины и думал, что жизнь моя кончена. Что ж, понятная мысль для большинства тринадцатилетних подростков. В каком-то смысле я оказался прав. Родители посадили меня под домашний арест. Я надолго остался без друзей. Из школы меня выгнали, и остаток года я сидел на домашнем обучении. Мама заставила меня сделать короткую стрижку и выкинула все майки с Мэрилином Мэнсоном и Metallica (что для подростка в м было равнозначно смертному приговору после страшных пыток. Отец брал меня с собой на работу по утрами заставлял без конца раскладывать бумаги по папкам. А когда период домашнего обучения закончился, меня отдалив маленькую частную христианскую школу, где, как вы понимаете, я чувствовал себя дискомфортно. Но как раз когда я завязал с прошлым, стал паинькой и научился ответственности, родители решили развестись. Я рассказываю вам это лишь для того, чтобы показать юность моя была такая, что глаза бы не глядели. Месяцев за девять я потерял всех друзей, компанию, законные права и семью. Впоследствии, когда мне будет за двадцать, мой терапевт назовет это настоящим травматическим дерьмом, и у меня уйдет десять с лишним лет на то, чтобы вылезти из него и стать менее эгоистичными претенциозным ублюдком. Однако вот в чем состояла главная проблема в нашей семье. Не в том, что говорилось или делалось что-то ужасное. Она состояла в том, что важные вещи не делались и не говорились. Семья укрывала свою жизнь под таким покровом секретности, под каким Уоррен Баффетт прятал источник своих денег, а Дженна Джеймсон — свои Вы не уникальны связи. Тут нам не было равных. Хоть бы вокруг нас горел домна это родители все равно бы сказали Да нет, все нормально. Может, чуток жарковато, нов целом ничего. Когда они разводились, никто не бил посуду, не хлопал дверями и не скандалил по поводу того, кто кого трахает. Однажды они заверили нас с братом, что нашей вины тут нет, и дали время для вопросов и ответов (да, вы правильно прочли) насчет того, как теперь все устроится. Не пролилась ни одна слеза. Ни разу не был повышен голос. Однажды мыс братом подслушали, как родители выясняют отношения Никто никого не обманывал. Как мило Может, чуть-чуть жарковато, атак ничего. Поймите правильно мои родители — хорошие люди. Я нив чем их не виню (во всяком случае больше не виню. И я очень их люблю. У каждого из них, как и у всех родителей (в том числе их собственных родителей, своя история жизни, со своими перипетиями и проблемами. Как и все родители, мои родители с самыми лучшими намерениями передали часть своих проблем мне. Так, наверное, будет и у меня с моими детьми. Когда в нашей жизни появляется настоящее травматическое дерьмо, мы подсознательно думаем, что перед нами проблемы, которые в принципе нерешаемы. И эта предполагаемая неспособность решить проблемы заставляет нас чувствовать себя несчастными и беспомощными. И этим дело не ограничивается. Если у насесть нерешаемые проблемы, наше подсознание делает вывод мы либо уникально одаренные, либо уникально ущербные. Мы не такие как все. А значит, и правила для нас должны быть отдельными. Иными словами, мы достойны чего-то особого. Беды юности создали во мне ощущение, что я вправе, не покидавшее меня ив начале взрослой жизни. Ноу Джимми аналогичный настрой проявлялся в бизнесе, Глава где он вечно претендовал на гениальные идеи, ау меня он сказался на отношениях, особенно с женщинами. Травма затрагивала близость и приятие, поэтому я ощущал постоянную потребность в компенсации. Мне снова и снова нужно было доказывать себе, что меня любят и принимают. В результате я прилепился к женщинам, как кока- инщик к снеговику из кокаина. Я уходил с головой в любовь, захлебывался ей — и тонул. Я стал игроком игроком незрелыми эгоистичным, хотя и подчас обаятельным. Значительная часть десятилетия ознаменовалась длинной серией поверхностных и нездоровых отношений. Секс был приятен, но желал я не столько секса, сколько самоутверждения. Меня хотели меня любили впервые на моей памяти я был достоин. Жажда самоутверждения быстро создала умственную тягу к самоупоению и излишествам. Я считал себя вправе говорить и делать все, что хочу нарушать доверие, пренебрегать чужими чувствами, аза- тем прикрываться говнистыми, пустыми оправданиями. Дав это время были и свои радости, и свои удовольствия. На своем пути я встречал также очень хороших женщин. Нов общем и целом жизнь шла наперекосяк. Зачастую я сидел без работы, жилу приятелей или у мамы, пил больше необходимого и отвратил от себя немало людей, хорошо ко мне относившихся. А когда встречал женщину, которая мне действительно нравилась, мой эгоизм пускал все под откос. Чем глубже боль, тем беззащитнее мы ощущаем себя в наших проблемах и тем больше развязываем себе руки в попытке компенсировать проблемы. Эта установка работает одним из двух способов 1. Я замечательный, а остальные — уроды, поэтому я заслуживаю особого обращения Вы не уникальны. Я урода остальные — замечательные, поэтому я заслуживаю особого обращения. С виду противоположные вещи, но эгоистическая начинка одинаковая. Люди, которые считают себя особенными, часто колеблются между обеими крайностями. То они на вершине мира, то у его дна в зависимости от дня недели и эффективности самообмана. Большинство людей справедливо сочтут Джимми законченным нарциссом и мудаком. Но это потому, что в своем дурацком самомнении он меры не знает. Зачастую труднее распознать претензию на исключительность в людях, которые ощущают себя ущербными и недостойными окружающих. Ведь постоянно считать себя жертвой — ничуть не меньший эгоизм, чем пребывать в упоении собой. Нужно не меньше сил и мании величия, чтобы верить в уникальную непреодолимость своих проблем, чем чтобы верить в их отсутствие. Однако уникальных проблем вообще не бывает Ста- кими проблемами, как у вас, миллионы людей жили в прошлом, живут сейчас и будут жить в будущем. Очень возможно, что такие люди есть и среди ваших знакомых. Это не умаляет проблем и не означает, что вам не должно быть больно. Это не означает, что в каких-то обстоятельствах вы напрасно считаете себя жертвой. Это означает одно вы не уникальны. Зачастую осознание лишь этого факта — что всерьез- ности и болезненности ваших проблем нет ничего особенного становится первыми важнейшим шагом к их решению. Почему-то все больше и больше людей, особенно молодых, забывают об этом. Многие профессора и педагоги отмечают отсутствие эмоциональной устойчивости Глава и избыток эгоистических требований у нынешней молодежи. Нередко книги убирают из школьной программы лишь потому, что они кого-то раздражают. Ораторами профессорам затыкают рот, изгоняют их из кампусов за сущую ерунду скажем, за мнение, что какие-то костюмы на Хэллоуин не оскорбительны. Психологи констатируют как никогда много учеников переживают крайний эмоциональный стресс из-за самых обычных школьных проблем — ссоры с одноклассником, плохой отметки на уроке. Странно, что в эпоху всеобщей коммуникации ощущение своей неповторимости достигло максимума. Нечто в современной технологии позволяет разгуляться нашим комплексам как никогда раньше. Чем больше свободы выражения нам дают, тем больше мы хотим освободиться от нужды иметь дело с людьми, которые несогласны снами или расстраивают нас. Чем чаще мы сталкиваемся с противоположными точками зрения, тем больше недовольны, что эти точки зрения существуют. Чем легче и свободнее от проблем становится наша жизнь, тем более уникальными мы считаем оставшиеся проблемы. Без сомнения, интернет и социальные сети — настоящее чудо. Во многих отношениях наше время — лучшее в истории. Но быть может, в социальном плане эти технологии дают и нежелательный побочный эффект. Технологии, которые принесли свободу и знания столь многим людям, внушили многими чувство уникальности, какого не знали их предки. Тирания исключительности Большинству из нас большинство дел удаются весьма средне. Даже если мы в чем-то асы, в остальном наверняка середнячки, а то и похуже. Так устроена жизнь. Вы не уникальны Чтобы достичь мастерства в чем-либо, нужно затратить массу времени и сил. А поскольку наши время и силы ограничены, почти никто не достигает подлинного мастерства сразу в нескольких вещах (если хоть в чем-то достигает. Со статистической точки зрения немыслимо, чтобы один и тот же человек достиг удивительных успехов во всех (или даже во многих) областях жизни. Успешные бизнесмены зачастую не умеют выстраивать семейную жизнь. Знаменитые спортсмены сплошь и рядом пусты и тупы, как пробка после лоботомии. Многие знаменитости не лучше знают, как жить, чем простофили, которые смотрят на них раскрыв рот и подражают каждому чиху великого человека. Все мы в большинстве отношений — середнячки. Просто резонанс получают крайности. Для нас это не новость, номы редко думаем и/или говорим об этом. И никогда не обсуждаем, почему это может быть проблемой. Конечно, здорово иметь интернет, Google, Facebook, YouTube и доступ к пятистам с лишним каналам телевидения. Но наше внимание ограничено. У нас нет возможности обработать лавины информации, которые постоянно накатывают на нас. Поэтому до нашего сознания всерьез доходят лишь капли информации вещи подлинно необычные, крайне редкие. Однако изо дня вдень на нас обрушиваются тонны известий о вещах необычных. О лучшем из лучшего. О худшем из худшего. О величайших спортивных рекордах. О самых смешных шутках. О самых страшных катастрофах. О самых жутких угрозах. Итак без конца. Ларчик открывается просто. Вокруг полно информации от пиков и минимумов кривой человеческого опыта, поскольку именно они привлекают наше внимание. И они приносят доллары медийному бизнесу. Но подавляющее Глава большинство людей живут в однообразной середине. Подавляющая часть жизни не экстраординарна, а вполне заурядна. Поток крайностей заставляет нас верить, что исключительность это норма. А поскольку обычно снами ничего особенного не происходит, лавина сообщений об исключительном наводит тоску, отчаяние что же мыто сидим в болоте Отсюда возникает все большая потребность в компенсации, которую сулит нам чувство собственной исключительности или какое-то пристрастие. Мы пытаемся справиться доступными способами путем возвеличивания себя или других. Одни выдумают схемы быстрого обогащения. Другие отправляются на противоположный конец планеты спасать голодающих младенцев. Третьи лезут из кожи вон в учебе и добывают каждую мыслимую награду. Четвертые обстреливают школу. Пятые пытаются заняться сексом совсем, что говорит и дышит. Это связано все стой же культурой уникальности, о которой я говорил. В этом культурном сдвиге часто винят людей, родившихся в конце ХХ в. Но это поколение просто самое заметное и находится в центре внимания. А тяга чувствовать себя уникальными ощущается у людей всех поколений. Намой взгляд, виновата мечта об исключительности, вселяемая СМИ. Беда в том, что всеохватность технологии и массового маркетинга разрушает ожидания множества людей. Из-за наплыва исключительного люди ощущают себя неполноценными и думают, что нужно быть более необычными, более радикальными и более самоуверенными, чтобы их заметили и оценили. Когда я был молодым, моя неуверенность в интимной сфере усугублялась смехотворными критериями мужественности, бытовавшими в поп-культуре. Они и сейчас Вы не уникальны входу классный парень тусит как рок-звезда; все его уважают, а женщины им восхищаются. Важнее секса для мужчины ничего нет, и ради него можно пожертвовать всем (включая собственное достоинство. Постоянный поток медийной ахинеи подпитывает наше чувство неуверенности вот видите, насколько вы не соответствуете стандартам Мало того, что мы ощущаем себя в гуще нерешаемых проблем мы оказались еще и лузерами, поскольку элементарный поиск в Google сообщает о тысячах людей, которые вообще не имеют этих проблем. Технология решила старые экономические проблемы, принеся нам новые психологические проблемы. Вин- тернете мы находим не только легкий доступ к информации, но и легкий доступ к неуверенности, стыду и сомнениям в себе. Но если я не буду особенными удивительным, в чем же смысл В нашей культуре принято считать, что мы все призваны к чему-то подлинно необычному. Так говорят знаменитости. Так говорят олигархи. Так говорят политики. Так говорит даже Опра (а значит, так оно и есть. Абсолютно каждый может быть выдающимся. Мы все заслуживаем величия. Однако большинство людей упускают из виду, что в этом тезисе есть внутреннее противоречие если все будут выдающимися, то по определению никто небу- дет выдающимся. Вместо того чтобы задуматься, чего мы на самом деле заслуживаем или не заслуживаем, мы послушно съедаем это вранье и просим еще. Середнячок — классическое определение неудачника. Нет ничего хуже, чем оказаться в середине, в средней Глава части кривой. Когда успех измеряется необычностью, уж лучше быть в самом низу, чем в середине во всяком случае ты необычен и заслуживаешь внимания. Многие люди таки поступают доказывают всем, что они самые несчастные, или самые угнетенные, или самые викти- мизированные. Многие боятся оказаться середнячками ведь если они смирятся с таким положением, они никогда ничего не достигнут, не выбьются в люди. Их жизнь не будет ничего значить. Такой менталитет опасен. Как только вы согласитесь, что стоящей можно назвать лишь подлинно великую и выдающуюся жизнь, вы объявите жизнь большинства людей на Земле (включая свою) бездарной и бесполезной. А это ничего хорошего не сулит ни окружающим, нивам самому. Те редкие люди, которые добиваются больших успехов в чем-либо, обязаны своими успехами не вере в свою исключительность. Корни их побед лежат в другому них был пунктик насчет совершенствования. Но вдумаемся почему они хотели сделать лучше Да потому, что отдавали себе отчет пока у них не очень получается. Этот настрой диаметрально противоположен вере в собственное величие. Успех может прийти лишь тогда, когда человек поймет до величия ему далеко, результаты — скромные и посредственные. И есть куда расти. А треп насчет того, что каждый человек может стать исключительными достичь величия, лишь дразнит эго. Звучит хорошо, нов реальности это лишь пустые калории, пресловутый бигмак для души и мозгов от него только толстеешь и заплываешь жиром. Для эмоционального здоровья, как и для здоровья физического, нужно есть овощи и фрукты иными словами, принять простые и незатейливые правды жизни. Например Вы не уникальны «Твои поступки играют не такую уж большую роль в общем ходе вещей. Или Большая часть твоей жизни будет скучна и непримечательна. И это нормально. Поначалу такая растительная пища покажется грубоватой. А то и невкусной. Вас снова потянет к бигмаку. Но как только вы переварите правду, ваше тело наполнится жизнью и силами. В конце концов, у вас камень упадет с плеч исчезает постоянная необходимость быть удивительными выдающимся. Рассеиваются стресс и тревога, вызванные закомплексованностью и нуждой что-то из себя изображать. Знание и приятие вашего скромного существования освободит вас для совершения дел, которые вы действительно хотите сделать — без лишней опаски и завышенных ожиданий. Вам откроются простые жизненные радости дружба, творчество, помощь нуждающемуся, чтение хорошей книги, возможность посмеяться с симпатичным человеком. Скажете, звучит скучно Да, эти вещи — самые обычные. Но быть может, они неслучайно самые обычные, а потому, что они подлинно важные. Цена страдания Глава Цена страдания В последние месяцы 1944 г, после почти десятилетней войны, дела Японии были плохи. Экономика дышала на ладан, войска были разбросаны по половине Азии, а завоевания в Тихоокеанском регионе рушились, как костяшки домино, под ударами американских войск. Поражение казалось неизбежным. 26 декабря 1944 г. младший лейтенант Хироо Онода из японской императорской армии был отправлен на островок Лубанг на Филиппинах. Ему дали приказ как можно дольше тормозить наступление Соединенных Штатов, любой ценой продолжать борьбу, держаться и не сдаваться. Ион, и его командир знали шансы выжить практически равны нулю. В феврале 1945 г. американцы пришли на Лубанг и завоевали остров, имея колоссальный перевес в силах. За считаные дни большинство японских солдат сдались или были убиты. Однако Оноде и трем его товарищам удалось скрыться в джунглях. Там они начали партизанскую войну с американскими войсками и местным населением подрывали жизненно важные коммуникации, убивали солдат и вообще всячески мешали американцам. В августе того же года Соединенные Штаты подвергли атомной бомбардировке города Хиросима и Нагасаки. Япония капитулировала, и самая смертельная война в человеческой истории подошла к своему мрачному концу. Однако тысячи японских солдат все еще были разбросаны по островам Тихого океана. Большинство из них Глава прятались в джунглях, не зная, что война окончена. Как и раньше, они продолжали бороться и грабить. Это существенно осложняло восстановление нормальной жизни в восточной Азии. Правительства поняли нужно принимать меры. Американские военные в сотрудничестве с японским правительством забрасывали тихоокеанские острова тысячами листовок, объявляя оконце войны и возможности всем вернуться домой. Онода и его товарищи, как и многие другие, находили и читали эти листовки, нов отличие от большинства остальных, приняли их за ловушку американцы пытаются выманить партизан из укрытия Онода сжигал листовки. Вместе со своими соратниками он прятался и продолжал бороться. Прошло пять лет. Листовки перестали сбрасывать, а большая часть американских солдат отправилась домой. Местное население Лубанга пыталось наладить нормальную жизнь заниматься фермерством, ловить рыбу. Но им мешал Хироо Онода со своей шайкой. Они стреляли в фермеров, сжигали посевы, угоняли скот и убивали жителей, зашедших слишком далеко в лес. Тогда филиппинские власти стали составлять новые листовки и сбрасывать их в джунгли Выходите Война закончена Вы проиграли Но и это не возымело эффекта. В 1952 г. японские власти сделали последнюю попытку выкурить оставшихся солдат из тихоокеанских джунглей. На сей раз с воздуха сбрасывали письма от их родных, фотографии из дома, а также личную просьбу самого императора. Однако Онода опять отказался верить, что информация правдива. Он полагал, что все это пропаганда, американский трюк. Его люди не сложили оружие и продолжали бороться. Прошло еще несколько лет. Устав от террора, местные филиппинские власти собрали вооруженные отряды Цена страдания и дали отпор. Кг. один из соратников Оноды сдался, другой погиб. Еще через десятилетие последний подчиненный Оноды, человек по имени Кодзука, был убит в перестрелке с местной полицией после поджога рисового поля (он все еще вел войну с местным населением — спустя четверть века по окончании Второй мировой войны. Проведя больше половины своей жизни в джунглях Лубанга, Онода остался один. В 1972 г. известие о гибели Кодзуки достигло Японии и вызвало переполох. Японцы-то думали, что последний из солдат великой войны вернулся еще годы назад. Японские СМИ стали задаваться вопросом если Кодзука дожил на Лубанге дог, то, быть может, все еще цели Онода, последний боец старой Японии В тот год и японские, и филиппинские власти отправили поисковые партии. Им нужен был загадочный младший лейтенант ныне — отчасти миф, отчасти герой, отчасти призрак. Они никого не нашли. Шли месяцы. Рассказ о лейтенанте Оноде стал в Японии легендой. Этот герой войны казался слишком безумным, чтобы существовать в реальности. Одни романтизировали его. Другие ругали. Третьи вообще считали сказкой и выдумкой тех, кто хотел верить в Японию, исчезнувшую давным-давно. Примерно в это время об Оноде услышал молодой человек по имени Норио Судзуки. Это был бродяга, искатель приключений, хиппи, выросший через много лет после окончания войны. Он ушел из университета и четыре года путешествовал по Азии, Ближнему Востоку и Африке. Спал на скамейках в парках, в чужих машинах, камерах тюрем и под открытым небом. Нанимался работником на фермы заеду и сдавал кровь, чтобы расплатиться за постой. Это был вольный человек и, возможно, немножко сумасброд. Глава В 1972 г. Судзуки снова потянуло на поиск приключений. Он уже вернулся в Японию и задыхался в строгих культурных нормах и социальной иерархии. Ненавидел учебу. Не мог удержаться на работе. Ему снова хотелось в дорогу — и ни от кого не зависеть. Легенда о Хироо Оноде подсказала Судзуки, где искать решение проблемы. Вот оно, новое и достойное приключение Судзуки верил, что он найдет Оноду. Да, поисковые отряды, посланные японскими, филиппинскими и американскими властями, потерпели неудачу. Да, местная полиция безуспешно обшаривала джунгли в течение почти тридцати лет. Да, тысячи листовок остались без отклика. Ну и пусть Оноду отыщет нищеброд, хиппи и недоучка. Безоружный и незнакомый с военной разведкой итак- тикой, Судзуки отправился на Лубанг и начал в одиночку бродить по джунглям. Его стратегия была такова он очень громко выкрикивал имя Оноды и говорил, что о нем беспокоится император. И нашел Оноду за четыре дня. Некоторое время Судзуки прожил с Онодой в джунглях. К этому моменту Онода провел в одиночестве уже больше года. Ему не хватало человеческого общения и информации о внешнем мире, полученной из источника, которому он мог бы доверять. Мужчины почти подружились. Судзуки спросил Оноду, почему он остался и продолжал борьбу. Последовал простой ответ приказ гласил никогда не сдаваться, вот они не сдался. Почти тридцать лет он просто исполнял приказ. В свою очередь Онода поинтересовался у Судзуки, почему какой-то мальчик- хиппи заинтересовался им. Судзуки ответил, что покинул Японию в поисках трех вещей Лейтенанта Оноды, медведя панды и снежного человека — именно в такой последовательности. Цена страдания При странных обстоятельствах свела судьба этих мужчин, великих искателей, которых манили обманчивые мечты о славе. Это были словно японские Дон Кихот и Санчо Панса, завязшие в сырой глуши филиппинских джунглей и воображавшие себя героями, хотя они оставались води- ночестве и ничего не делали. Онода к тому времени посвятил большую часть жизни иллюзорной войне. Да и Суд- зуки на многое махнул рукой. Потом, уже отыскав Хироо Оноду и медведя панду, он погибнет через несколько лет в Гималаях, в поисках снежного человека. Люди часто отдают львиную долю своей жизни с виду бесполезному или даже вредному делу. На первый взгляд, их дело не имеет смысла. Трудно понять, как Онода мог быть счастлив на острове, питаясь насекомыми и грызунами, спя в грязи и убивая мирных жителей десятилетие за десятилетием. Или почему Судзуки отправился навстречу собственной смерти, не имея ни друзей, ни спутников, ни иной цели, кроме как найти легендарного йети. Позже Онода скажет, что ни о чем не жалеет. Он скажет, что гордится своим выбором и временем, проведенным на Лубанге. Он скажет, что было честью посвятить огромную часть жизни служению несуществующей империи. Если бы Судзуки выжил, он наверняка ответил бы что-нибудь подобное он делал то, что хотели ни о чем не жалеет. Эти люди выбрали страдание себе по вкусу. Хироо Онода решил страдать ради погибшей империи. Судзуки страдал ради приключений, сколь угодно рискованных. Для обоих страдания былине бессмысленны, но претер- певались во имя чего-то большего. Поскольку эти муки имели смысл, их можно было терпеть, а быть может, и черпать в них радость. Если страдание неизбежно, если жизненные проблемы неотвратимы, то более подходящим вопросом Глава будет не Как прекратить страдания, а Зачем я страдаю Ради какой цели Хироо Онода вернулся в Японию в 1974 г. и стал на родине знаменитостью. Его приглашали тона ток-шоу, тона радиопередачи. Политики стремились пожать ему руку. Он опубликовал книгу, и правительство предлагало ему в дар огромную сумму денег. Но его ужаснуло то, что он нашел по возвращении в Японию потребительскую, капиталистическую и поверхностную культуру. Эта культура потеряла все традиции чести и жертвы, на которых было воспитано его поколение. Онода попытался использовать свою внезапную славу для поддержания ценностей старой Японии, но новое общество осталось глухо к его словам. В нем видели экспоната несерьезного интеллектуала послание в капсуле времени, диво для потехи, музейную реликвию. И вот ирония судьбы Онода почувствовал себя дома хуже, чем за все эти годы в джунглях. Ведь в джунглях его жизнь имела смысл она что-то значила. Это делало его страдания выносимыми и даже чуть-чуть желанными. В Японии же он нашел народ, чья жизнь казалась ему пустой кругом хиппи и женщины несложного поведения, да еще и одеты по-европейски. И наступило прозрение смысла в борьбе не было. Япония, которую он знали за которую сражался, ушла в прошлое. Эта горькая правда пронзила его сильнее любой пули. Поскольку страдание было бессмысленным, оставалось признать тридцать лет растрачены впустую. Поэтому в 1980 г. Онода собрал вещи и уехал в Бразилию, где и прожил до самой смерти. Цена страдания Луковица самопознания Самопознание подобно луковице. В нем много слоев, и чем больше счищаешь их, тем больше вероятность, что заплачешь. Первый слой луковицы — обычное понимание своих эмоций. Вот когда я чувствую себя счастливым. Вот когда мне грустно. Это дает надежду. К сожалению, многие люди сталкиваются с трудностями уже на этом незамысловатом уровне самопознания. Я знаю это, поскольку я один из них. У нас женой часто бывает примерно такой забавный диалог ОНА Ничего не случилось? Я: Да что могло случиться Ничего. ОНА: Нет, что-то не так. Скажи мне. Я: Да все в порядке. Честное слово. ОНА Точно Ты выглядишь расстроенным. Я (с нервным смехом Неужели Нет, точно все в порядке. [Через полчаса…] Я: Так вот почему мне хреново Этот тип то и дело ведет себя так, словно я пустое место. У всех насесть эмоциональные слепые пятна. Зачастую они связаны с эмоциями, которые нам в детстве велели считать неуместными. Требуются годы практики и усилий, чтобы научиться выявлять слепые пятна в себе, а затем адекватно выражать проблемные эмоции. Но эта задача чрезвычайно важна и стоит усилий. Второй слой луковицы — это способность спрашивать, почему мы испытываем определенные эмоции. Глава Почему — вопрос не из легких. Чтобы ответить на него последовательно и точно, зачастую уходят месяцы и даже годы. Большинство людей впервые слышат подобные вопросы от терапевта. Однако они важны, ибо помогают понять, что мы считаем успехом и неудачей. Почему вы ощущаете гнев Потому ли, что вам не удалось достичь какой-то цели Почему вы ощущаете подавленность и апатию Потому ли, что считаете себя в чем-то ущербным Этот уровень вопросов проливает свет на источник эмоций, которые захлестывают нас. А как только мы поймем глубинную причину, в идеале можно попробовать что-то изменить. Однако есть еще один, даже более глубокий, уровень самопознания. Вот уж где обрыдаться. Он касается наших личных ценностей почему я считаю это успехом/ неудачей? По какому принципу я себя оцениваю Пока- кому критерию сужу о себе и окружающих Этого уровня, который требует постоянной рефлексии и усилия, крайне сложно достичь. Однако он важнее всего, поскольку наши ценности определяют характер наших проблема характер проблем определяет качество нашей жизни. Ценности лежат в основе всего, что мы есть и что мы делаем. Если ценимое нами бесполезно, если мы неправильно выбрали критерии успеха и неудачи, то все основанное на этих ценностях — мысли, эмоции, повседневные чувства, — пойдет наперекосяк. Все наши мысли и чувства относительно любой ситуации в конечном счете определяются ценностями. Большинство людей не умеют отвечать на вопрос почему, и это мешает им осознать свои ценности. Я ценю честность и дружбу, — скажет иной. А вглядеться, так он скажет о вас гадость за вашей спиной, когда ему выгодно. Или Чувствую себя одиноким. А спроси, почему Цена страдания он чувствует себя одинокими он начнет винить окружающих мол, его никто не понимает, кругом одни сволочи, зануды и тупицы. Естественно, так он не решает проблему, а только прячет голову в песок. У многих такая неадекватная самооценка именуется самопознанием. Хотя, если бы они взглянули на свою жизнь внимательнее и вгляделись в свои глубинные ценности, они бы увидели их первоначальный анализ основывался на уходе от ответственности за свои проблемы, нежелании взглянуть правде в лицо. Они бы увидели их решения диктуются погоней за сиюминутным удовольствием, а не поиском подлинного счастья. Любители давать советы обычно упускают из виду этот глубокий уровень самопознания. Они берут людей, которые несчастны из-за отсутствия богатства, и предлагают способы хорошо заработать. Но игнорируют важные вопросы о ценностях откуда взялась такая потребность в богатстве Почему человек выбирает для себя именно такой критерий успеха и неудачи Быть может, у истоков несчастья стоит какая-то определенная ценность, а вовсе не отсутствие Bentley? Есть масса поверхностных советов, призванных дать временный комфорта не решить проблему. Что ж, допустим, восприятие и эмоции станут иными. Но глубинные ценности и внутренние критерии, по которым эти ценности определяются, останутся прежними. Разве это прогресс Это чистой воды наркотик. Задавать себе честные вопросы трудно. На самые простые вопросы бывает неудобно отвечать. Хотя, по моему опыту, чем неудобнее ответ, тем больше шансов он имеет оказаться правильным. Сделайте паузу и задумайтесь о том, что сильно достает вас. Теперь спросите себя почему это достает Очевидно, вы видите здесь какую-то свою неудачу. Глава Но вникните поглубже так ли это А что если неудача — вовсе не неудача Что если высмотрите на вещи под неверным углом Вот свежий пример из моей собственной жизни. Меня достает, что брат не отвечает на мои эсэм- эски и имейлы. |