Творческий путь Левитана. Начало творческого пути
 Скачать 22.73 Kb.
|
|
Начало творческого пути Левитан родился в Литве, Ковенской губернии 30 августа 1860 г в небольшом городишке под названием Кибарты, в небогатой и многодетной еврейской семье. Родители Исаака были образованными и порядочными людьми. В конце 1860-х годов семья переехала в Москву, чтобы дать детям возможность получить образование и выйти в люди. Старший брат Исаака имел художественные наклонности и в Москве он первый поступает на учебу в училище живописи, ваяния и зодчества в 1871 году. Помогает развитию живописных навыков Исааку, который вместе с ним ходит на этюды и получает некоторые познания работы с красками и понимания красоты природы. Спустя 2 года в училище поступает и Исаак Левитан, которому очень повезло, его учителями были известные мастера живописи – Перов, Поленов и Саврасов, от которых молодой художник получал необходимые познания живописных приемов. Хотя уроки Саврасова были благотворны для многих, именно в Левитане он нашёл наиболее родственную натуру, и не случайно говорили, что только ему Саврасов передал «тайну мотива». Эта чуткость к пейзажной лирике учителя определила многие качества первых работ Левитана. Очень близка к саврасовским пейзажам картина «Солнечный день. Весна» (1877). Но в 1875 году в семье Левитана произошли печальные события, умирает его мать, с трудом перенося потерю супруги, заболевает отец, который был уже не в силах полноценно обеспечивать семью материально. В училище решили частично помогать семье Левитана, освободив способных в учебе братьев от оплаты за обучение. Левитану чаще других учеников выдавали, денежные пособия, кисти, краски и другие художественные предметы. Но, несмотря на эти благородные усилия, средств, для существования не хватало. Понимая бедственное положение, в котором оказался Левитан со своей семьей, художник Саврасов предлагает ему учебу в его пейзажном классе и под присмотром Саврасова молодой художник упорно работает. До середины 1880-х годов Левитан работал исключительно в Москве и Подмосковье. Но затем "география" его искусства расширилась. В марте 1886 года, получив значительную сумму за работу над декорациями для Мамонтовской оперы и, наконец-то, обретя относительный достаток, он совершил поездку в Крым, где в течение почти двух месяцев создал несколько десятков этюдов, ставших новым словом в художественном освоении благодатного края. В его работах южная природа предстает не с парадной, а с будничной стороны, и, в то же время, исполненной поэзии. В 1886 году Левитан написал изящную картину «У берега моря. Крым». Полотно привлекает внимание своим спокойствием и приятными красками Черного моря. Скалистый берег, голубые воды, плавно переходящие в линию горизонта. Небо практически сливается с морем. Левитан смог передать атмосферу присутствия. Зритель чувствует запах моря и теплые камни. Море практически безмятежное. Автор уделил внимание и отражению от каменистых скал. Этим полотном можно бесконечно любоваться. Оно успокаивает, хочется думать о теплой воде, отдыхе и приятных солнечных днях. Нежные синие оттенки настраивают на умиротворение и атмосферу спокойствия. Картина переносит зрителя на берег Крыма, словно вы стоите за спиной талантливого художника. В самом конце 1886 - начале 1887 года крымские этюды экспонировались на Периодической выставке Московского общества любителей художеств и, по воспоминаниям Нестерова, "были раскуплены в первые же дни", "имели совершенно исключительный успех у художников и любителей искусства" Крым не стал для Левитана вполне "своим". Уже в конце апреля он писал Чехову, что Ялта ему надоела и что "природа здесь только вначале поражает, а после становится ужасно скучно и очень хочется на север...Я север люблю больше, чем когда-либо, я только теперь понял его" Весной 1887 года Левитан, продолжая испытывать потребность в новых сильных художественных впечатлениях, отправился на Волгу. Однако первая встреча с Волгой не удовлетворила живописца. Вскоре Левитан, так и не найдя понимания Волги, вернулся в Москву. Следующей весной Левитан снова отправился на пароходе по Оке до Нижнего Новгорода и далее вверх по Волге. И не напрасно. На этот раз встреча с волжскими просторами оказалась намного более благоприятной. Пережитый Левитаном прилив творческой энергии был связан, прежде всего, с пребыванием в небольшом заштатном городке Плёсе, облюбованном художником для отдыха и работы. Месяцы, которые он провел здесь в 1888, а затем и в два последующих года, стали самыми плодотворными в его жизни. Уютный патриархальный городок, окрестные леса, поля и, конечно, волжские просторы дали ему желанное душевное равновесие и многообразную натуру для творчества. Одним из шедевров Левитана стала полная мягкой, благородной гармонии картина "Вечер. Золотой Плёс" (1889). На полотне изображен летний закат. Солнце только начало садится, потому его свет так ярко освещает гладь реки. На переднем плане – склон берега. Чуть поодаль – тропинка, которая ведет к зданиям. Среди них – небольшой домик из белого камня с красной черепичной крышей, церковь и колокольня из белого камня. Солнечные лучи покрывают собой всю водную гладь, и кажется, будто не вода там вовсе, а жидкое золото. Река кажется бескрайней – художник отразил всю ее природную силу и мощь, величавый простор всего пейзажа вызывает восхищение. В развитии художника важную роль сыграла его первая поездка в Западную Европу в конце 1889 - начале 1890 года. Левитан отправился туда для того, чтобы ознакомиться с современной живописью, широко представленной на проходившей в то время в Париже Всемирной выставке. Вероятно, особенно интересовали его устроенная там ретроспективная экспозиция творчества давно любимых им художников барбизонской школы - Камиля Коро, Жана Франсуа Милле, Теодора Руссо и произведения импрессионистов. Левитан написал во Франции и в Италии, куда ездил после Парижа, целый ряд пейзажей. Но сам художник, как и после крымской поездки, работой на европейской натуре удовлетворен не был. Хотя среди "западных" пейзажей Левитана есть очень тонко написанные, красивые вещи, им несколько не хватает сердечности его российских работ. Не случайно Левитан и в 1890 году, и позднее, оказываясь на Западе и высоко отзываясь о европейской культуре и удобствах быта, вскоре начинал тосковать по любимой русской природе. Весной 1894 года он писал Аполлинарию Васнецову из Ниццы: "Воображаю, какая прелесть теперь у нас на Руси – реки разлились, оживает все. Нет лучше страны, чем Россия... Только в России может быть настоящий пейзажист". Часто на работах Левитана изображены церкви, часовни, монастыри. Они гармонично выписаны в окружающий их природный ландшафт, составляют с ним единое целое. Еще в годы учебы Левитан пишет ряд картин в жанре «церковный пейзаж», верен этому жанру художник остается и в более поздние годы. Одним из значительных полотен Левитана стала созданная вскоре после возвращения из первой заграничной поездки картина "Тихая обитель" (1890). "Тихая обитель" не была портретом конкретной местности. Замысел ее возник еще в 1887 году, когда на Левитана произвело сильное впечатление поэтическое зрелище заката, осветившего алым светом главы и кресты СаввиноСторожевского монастыря близ Звенигорода. Основой же для изображения обители послужил монастырь близь Юрьевца на Волге. Левитан не был верующим, крещеным христианином и в своем отношении к религии, видимо, был близок Чехову, не принимая ортодоксальной догматики ни одного из вероисповеданий, но видя в них различные формы искания "солнца истины". Сам он остро чувствовал и стремился выразить на холсте "божественное нечто, разлитое во всем, но что не всякий видит, что даже и назвать нельзя, так как оно не поддается разуму, анализу, а постигается любовью". Два года спустя Левитан пишет картину «Вечерний звон» (1892), где запечатлён тот же монастырь, что и на картине «Тихая обитель». Однако новый вариант отразил иной взгляд на знакомый пейзаж. Если в «Тихой обители» художник направляет взгляд зрителя в вглубь картины, в дубраву, к скрывающемуся там монастырю, то в «Вечернем звоне» на первый план выдвигается река. Она уводит взгляд вверх по диагонали, к самому горизонту, к прекрасному закатному небу. Такая композиция привносит больше динамики. Это ощущение подкрепляет паром с людьми, изображенный в центре реки. Над лесом и рекой возвышается высокая колокольня. Церковные купола, устремленные ввысь, символизируют стремление людей к свету и святости. Но вертикаль монастырских построек не контрастирует с диагональю реки. Вся картина проникнута духом гармонии и покоя. 1890-е годы – время расцвета мастерства Левитана, его широкого признания и популярности у ценителей искусства. Но жизнь его и в эти годы отнюдь не была безоблачной, лишенной горестей и тягот. Не случайно рядом с пейзажами, утверждавшими красоту русской природы и единящих с ней мыслей и чувств, в его творчестве есть и драматические образы, в которых живет память о несовершенстве действительности. Первая среди картин своеобразной драматической трилогии, созданной Левитаном в первой половине 1890-х годов, – "У омута" (1892). Начатая во время пребывания Левитана и Кувшинниковой в 1891 году в имении Панафидиных Покровское в Тверской губернии под впечатлением от омута, предание о котором некогда вдохновило Пушкина на создание Русалки, но картина лишена мифопоэтического, фантастического оттенка. Скорее прав Нестеров, считавший, что в этой картине запечатлено "нечто пережитое автором и воплощенное в реальные формы драматического ландшафта", и изображение этого сумеречного "гиблого места" есть проекция в природу драматизма внутренней жизни Левитана в то время. Картина "Владимирка", или, как написал сам художник в правом нижнем углу этой работы, "Володимирка" (1892), была написана под впечатлением встречи летом 1892 года с этим печально известным трактом (по которому отправляли в Сибирь каторжан). Она более наглядно отразила и остроту социальной отзывчивости живописца, и его невеселое знание о бесправии и вековечных горестях народа на нашей многострадальной земле. Создание этого полотна имело для Левитана смысл гражданского поступка. Не случайно он преподнес его в дар Павлу Третьякову, которого считал "великим гражданином" и в собрании которого видел колоссальное общественное значение. В 1893-1894 годах Левитан работал над третьей, наиболее масштабной картиной своего драматического цикла – "Над вечным покоем" (1894). В этой работе его "мышление в образах" обрело почти натурфилософский, планетарный в своей сущности масштаб. В середине 1890-х годов Левитан часто писал натюрморты. По благородной простоте и изяществу левитановские натюрморты не имеют себе равных в русской живописи второй половины XIX века. Радость воскрешения природы после зимнего сна передаётся в полотне «Март» (1895). Художник замечательно пишет высокое синее небо, голубые, сиреневые и лиловые тени на пожухнувших сугробах, помолодевшую сочную хвою елей и стволы осин, тянущихся к солнцу лучиками своих ветвей. И хотя о присутствии человека говорит лишь открытая дверь и стоящая у крыльца лошадка, вся картина исполнена той особенной человеческой радости, которая приходит весной. К вершинам русской весенней лирики относится картина "Весна – большая вода" (1897). Голубое небо, струящиеся ввысь и вместе с белыми облаками отражающиеся в глади воды деревца, избы на пологом берегу вдали сливаются в ней в настолько мелодичное, прозрачно-светлое целое, что, вживаясь в это очарованное пространство, как бы растворяешься в голубой глубине солнечного вешнего дня. К сожалению, 1896-1897 годы стали для Левитана не только временем новых достижений и соприкосновения с новейшими тенденциями искусства, но и печальным, роковым жизненным рубежом. В 1896 году, после вторично перенесенного тифа, усилились симптомы и прежде дававшей о себе знать болезни сердца. Вскоре стала очевидной и мера тяжести, неизлечимость болезни. Несмотря на помощь лучших русских и зарубежных врачей, и поездки на курорты, Левитану оставался краткий жизненный срок. Но это не значит, что в его искусстве начался упадок. Художник относился к своему состоянию мужественно и мудро. Стремлением наглядеться, вновь и вновь соединиться. Мотивы произведений, созданных в 1897-1900 годах, как всегда, разнообразны. Живописец вновь и вновь писал овраги и перелески, весенние дали, стога в полях и деревенские околицы. Но особенно характерным для него в конце 1890-х годов стало частое обращение к сумеречным пейзажам, изображение спящих деревень, лунных тихих ночей, когда "пустыня внемлет богу, и звезда с звездою говорит". В таких работах он достиг небывалого лаконизма изображения, той его обобщенности, которая позволяет художнику "монументализировать дыхание земли", ощутить высокую этическую основу, философскую глубину взгляда позднего Левитана на мир. Они сопоставимы с лучшими стихотворениями любимого им всю жизнь Тютчева и, конечно, с образами Чехова, в рассказах конца 1890-х годов, часто выражавшего свои сокровенные мысли и чувства через пейзажи, близкие левитановским. Левитан активно участвовал в художественной жизни, экспонировал картины на многих выставках в России и за рубежом, а с 1898 года начал преподавать в родном Училище живописи, ваяния и зодчества рядом с Валентином Серовым и Константином Коровиным. Художник всегда, при всей своей тяге к жизни среди природы и чуждости "злобе дня", был художником-гражданином. Не случайно он, несмотря на далеко не полное понимание его искусства иными из членов правления Товарищества передвижников и на отток молодых сил из этой во многом утратившей в 1890-е годы прежнюю значительность организации, не выходил из нее, сознавая свою связь с лучшими традициями Товарищества. В отличие от многих других передвижников, Левитан остро чувствовал необходимость новых форм и идей в искусстве. И сам причастный к утверждению новых стилевых тенденций, интересовался деятельностью «мирискусников», даже выставлялся вместе с ними на положившей начало этому объединению "Выставке русских и финляндских художников" (1898), и на выставках "Мира искусства" (1899, 1900). Весной 1900 года, вскоре после приезда из Парижа, художник простудился на даче в Химках, куда ездил на этюды с учениками. 22 июля, не дожив до сорокалетия всего 26 дней, он скончался от легочного кровоизлияния. Левитан ушел в самом расцвете сил, полный великих замыслов, которые так никогда и не увидят свет. |