Статья Круглова. О доблестях, о подвигах, о славе
 Скачать 37.16 Kb.
|
|
«О доблестях, о подвигах, о славе» Как поехал он да по Волхову, А со Волхова он во Ладожское озеро, А со Ладожского озера выплывал он во Неву-реку, Как со Невы-реки выехал да на синё море... Если проследить этот путь, то окажется, что Садко поплыл на своих червлёных (красивых, расписных) кораблях совсем в другую сторону от Золотой Орды - в Балтийское море. Но - удивительное дело! Читая былины, чаще всего и не замечаешь такие, казалось бы, несуразицы; эти неточности не вызывают раздражения, не воспринимаются инородными. Попробуйте, например, установить время действия в таких стихах былины: Еще тут князь Владимир не ослушался, А нахватил он кунью шубочку соболию, Обувал калоши да на босу ногу. Да побежал ко кружалу государеву... Только опытный глаз историка сможет сразу заметить, что князь Владимир здесь - из эпохи Киевской Руси, "кружало государево" (кабак) - одна из примет Московской Руси, а калоши, которые князь в спешке "обувает на босу ногу", появились лишь в XIX веке. Чем же объяснить все это? Прежде всего тем, что былины -это не летопись, в которую заносились с хронологической точностью даты выдающихся событий, имена их участников и т. д. Былины - произведения искусства, а потому для них характерен вымысел. Но вымысел этот является поэтической правдой. В чем же заключается поэтическая правда былин? Предки русских, украинцев и белорусов - восточные славяне, расселявшиеся с незапамятных времен по степям, лесостепям и лесам Восточной Европы, вели жизнь, полную лишений и опасностей. Она была трудной не только потому, что приходилось бороться с природой (грбзы, наводнения, засухи, морозы, да и сам труд земледельца, охотника, скотовода был нелегким), но и потому, что большую опасность для них представляли воинственные соседи, кочевые племена. Печенеги, половцы ходили походами на Русь, разоряли селения, забирали в полон женщин и детей, увозили с собой богатства, предметы тонкого ремесла, драгоценности, произведения искусства. В великом памятнике древнерусской литературы "Слове о полку Игореве" (XII век) так изображена опустошенная после набегов русская земля: И застонал, братья, Киев от горя, а Чернигов от напастей, Тоска разлилась по Русской земле, печаль обильная потекла посреди земли Русской... Позже, в XIII-XIV веках (более двух веков!), Русь находилась под игом монголо-татар. Выдающийся русский писатель и критик Н.Г.Чернышевский писал: "Нет, не завоевателями и грабителями выступают в истории политической русские ... а спасителями -спасителями и от ига монголов, которое сдержали они на мощной вые своей, не допустив его до Европы, быв стеной ей". Конечно же, страшные потрясения не могли не взволновать поэтическую душу народа, народные певцы не могли оставаться в стороне от важнейших исторических событий, - и они создали героические песни, которые теперь называются былинами. Так есть ли правда в том, о чем рассказывают былины? Ну, например, терпели ли русские воины в схватках с врагами поражения? Несомненно, в том же "Слове о полку Игореве" рассказывается о неудачном походе на половцев новгород-северского князя Игори Святославовича. Но былины рассказывают о непобедимых русских богатырях - и в этом тоже правда. Воспевая богатырей, защитников Родины, былины звали на подвиг во славу отечества, поднимали в тяжелую годину испытаний дух народа, воспитывали в отроках-юношах любовь к родной земле и ненависть к насильникам. Пример непобедимых богатырей, созданных народным искусством, вселял в людей мужество, укреплял чувство долга, чести. И разве нет правды в том, что славные русичи, несмотря на временные поражения, всегда оказывались победителями? Не смогли покорить Русь ни печенеги, ни половцы, ни монголо-татары! Для былин всегда важна не столько правда отдельного факта, отдельного события, сколько правда жизни. Именно поэтому создатели былин не стремились к буквальной точности в воспроизведении исторических событий, дат, имен, географических названий. Конечно, толчком к созданию былины служило какое-либо событие; возможно даже (как считают некоторые ученые), что былинам предшествовали или песни-славы в честь героев, или предания, в которых с большей- или меньшей точностью (точнее, чем в былинах) воспроизводились события, герои и т. д. Однако, чтобы стать былиной, они должны были пройти определенный путь развития, обработки, насыщения художественным вымыслом, фантазией, эмоциональной образностью - превратиться в песни «о доблестях, о подвигах, о славе» (слова А. Блока) необыкновенных людей, героев, богатырей. Итак, былины - это прежде всего героические народные песни о подвигах сильных, могучих защитников русской земли. Богатыри любят родную землю, они стоят на страже ее границ, в минуту опасности приходят на помощь своему народу, спасают его от порабощения и унижения. Нет ни одной героической былины, где бы богатырь-воин не победил врага. Главным персонажем былин и является богатырь. Он стал воплощением идеала мужественного, честного, преданного Родине, народу человека. Его не страшат несметные силы врага, не страшит даже сама смерть! Чтобы подчеркнуть силу героя, величие подвига, сказители изображают его сражающимся в одиночку против вражьих сил, которых "черным-черно, как черных воронов" ... Таков Илья Муромец, таковы же и другие богатыри - Добрыня Никитич, Алеша Попович, Дунай-сват, Василий Казимирович, Михаиле Данилович, Сухман... С большой любовью рассказывают былины, например, о подвиге двенадцатилетнего Михаилы Даниловича, который один в чистом поле бился с войском нечестивым: "... сёк-рубил силу три дня и три ночи, хлеба-соли не едаючи, ключевой воды не пиваючи". Если на Руси есть такие могучие богатыри, как малолетний Михай-лушка, то любому врагу не поздоровится!... Победы богатырей над несметными полчищами врагов вызывали у слушателей восхищение, радость, веру в силы народные. Чем сильнее, страшнее враг, тем величественнее победа богатыря. Богатыри живут не только на заставах богатырских, - им не чужда и мирная жизнь. Однако и в ней приходится совершать воинские подвиги. Вот, казалось бы, самое мирное поручение дает князь Владимир богатырю Дунаю: высватать ему красну девицу в жёны, чтобы она Красотой бы красна и ростом высока, Да лицо-то у нее - как и белый снег, Щеки у нее - будто альт цвет, Очи ясные у нее - как у сокола... Такая девица есть - это дочь «ляховинского короля» Апра-ксия. Но король не хочет выдать Апраксию замуж за князя, и тогда приходится Дунаю с Добрыней превратиться из мирных сватов в доблестных воинов. Ляховинский король оскорбляет князя Владимира, а значит, и Русь: он называет князя вором, разбойником, не считает для себя честью сватовство киевского князя. Богатыри устраивают "великое кроволитьице" и увозят с-собой Апраксию... Таковы героические былины. Но есть и другие, в которых герои не защищают границу, не совершают подвигов во имя отечества, а обнаруживают свои выдающиеся качества в конфликте, ссоре с самим князем Владимиром, с другими князьями-боярами, с целым городом. Они отстаивают собственную честь, встают на защиту семьи, родителей, рода-племени. Такие былины называются новеллистическими (От слова новелла, обозначающего повествование, рассказ о событиях, не имеющих общегосударственного значения, касающихся личной и общественной жизни человека.) Да, далеко не всё благополучно в киевском княжестве! Князь подозрителен, легковерен, коварен. Он может оскорбить богатыря, обидеть его. Так, он не позвал на пир Илью Муромца - самого славного русского богатыря. Он посылает сватов к Даниле Ловча-нину, чтобы взять в жёны его жену - красавицу Василису. Он не поверил достоверному рассказу о подвиге богатыря Сухмана... И вот в таких сложных жизненных ситуациях проявляется сила духа богатыря, его нетерпимость ко лжи, к оскорблению. Лучше смерть, чем позор и недоверие! И погибает Данила Ловчанин. Погибает Сухман со словами укора князю: Не умел меня солнышко миловать, Не умел меня солнышко жаловать, А теперь не видеть ему меня во ясны очи! Отношение к "красному солнышку" князю Владимиру в таких былинах говорит о противопоставлении народных героев князю-правителю, о том, что князь в глазах простых людей был деспотом. Даже в героические былины проникает эта оценка. Например, в былине "Илья Муромец и Калин-царь" Илья Муромец призывает богатырей постоять за отечество, за стольный Киев-град, но они, обиженные, отказываются. Один из богатырей говорит о князе ' Владимире: У него ‘есть много да князей, бояр, Кормит их и поит да и жалует, Ничего нам нет от князя от Владимира! Особенно ярко противопоставление правителей и простого мужика в былине "Вольга и Микула". Племянник "красна солнышка" Вольга встречает на своем пути в пожалованные ему дядей города пахаря Микулу. И мужик-богатырь оказывается на голову выше и молодого князя, и его храброй дружины. Вся дружина не может вытащить из земли соху, а Микула одной рукой забрасывает ее за ракитов куст! С виду неказистая кобылка пахаря обгоняет коня Вольги... В конце концов молодой князь, очарованный силой, спокойствием, мудростью Микулы, отдает ему подарок князя Владимира: "А и жалую тебя тремя городами со крестьянами!" Конечно же, такой поворот событий в жизни вряд ли был возможен. Но это - поэтическая правда, это - утверждение превосходства простого человека над князем и вера в конечную справедливость. Богатырь - всегда богатырь. И в поле - в битве с врагом, и при исполнении важных дипломатических поручений. Таков же он и в семье. У многих народов мира есть произведения, в которых рассказывается о том, как муж после долгих странствий возвращается домой и попадает на свадьбу своей жены, уже уверовавшей в его гибель. В русском эпосе об этом повествует былина "Добрыня и Алеша Попович". Добрыня отправляется в поле, на свою богатырскую службу ("поляковать"), и наказывает жене ждать его шесть лет; если же его не будет через шесть лет, то она вольна выйти замуж хоть за князя, хоть за боярина, хоть за русского могучего богатыря, но только не за Алешу Поповича. Настасья Никулична, верная жена, ждет его целых двенадцать лет. Владимир же князь и Алеша Попович ведут себя недостойно. Алеша Попович обманул Настасью, сказав, что видел Добрыню в поле убитым, а князь Владимир настойчиво сватает ее замуж за Алешу. И вот, когда уже играют свадьбу, приезжает Добрыня. Переодетым и неузнанным гусляром он приходит на свадьбу своей жены и срамит Алешу Поповича вместе с князем Владимиром. Уважение к родителям, любовь в семье, крепость семейных устоев - вот что утверждают такие былины. Не случайно Илья Муромец, получив от странников сказочную силу, идет сначала в поле „родителям, чтобы помочь им в тяжелом крестьянском труде. В большинстве былин изображен мир Киевской Руси. Именно в Киев едут богатыри на службу к стольному князю Владимиру, именно Киев осаждают вражеские полчища, именно из Киева выезжают богатыри в соседние государства для выполнения дипломатических поручений. Эти былины называют киевскими. Есть и другая группа былин - былины новгородские. В них изображается жизнь второго центра Древней Руси - Новгорода, герои этих былин - новгородцы. В этих былинах не упоминается о князе Владимире, в них нет изображения вражеских нашествий, битв, они рисуют жизнь мирную, хотя и отнюдь не простую. Всё это объясняется историческими условиями. Новгород был вольным городом, власть князя в нем была ограничена, многие вопросы государственной, общественной жизни решались на новгородском вече при активном участии его жителей; находясь на выгодном торговом пути, Новгород вел большую торговлю со многими странами Европы; на его земли не нападали степные кочевники, и его мало коснулось монголо-татарское нашествие: обессиленные враги не смогли преодолеть леса и болота... Героями новгородских былин являются Василий Буслаев и Садко. События, главными участниками которых они стали, рисуют нам жизнь Господина Великого Новгорода во всей ее сложности и красе. Чем вызван бунт Васьки Буслаева? Ученые усматривают в "великой драке" Буслаева с новгородцами следствие политической борьбы внутри самого Новгорода между владимиро-суздальской и новгородской партиями. Северо-Восточная Русь стремилась ослабить вольный город, подчинить его. Для этого использовалось возвышение владимиро-суздальских князей в Киеве, направлявших в Новгород своих наместников, а также священников, близких по духу политике Северо-Восточной Руси. Не случайно поэтому, сражаясь с "купцами богатыми", "мужиками (мужами) новгородскими", Василий Буслаев вступает в поединок и со "старцем-пилигримом", представителем церкви. Таким образом, в былине "Василий Буслаев и новгородцы" изображена не пустая драка, а столкновение между богатым торговым посадом, именитыми мужами, пытавшимися поставить Новгород в зависимость от Северо-Восточной Руси, и новгородской, партией, отстаивавшей самостоятельность, независимость города. Интересно отметить, что в решении политических или других важных споров в Новгороде действительно прибегали порой к "боям-дракам-кроволитыщам", которые происходили на мосту через Волхов. Васька Буслаев является героем еще одной былины - "Смерть Василия Буслаева". В ней он предстает перед нами как предводитель дружины, человек горячий, нетерпеливый, воинственный ... Василий Буслаев погибает. Замечательный русский критик В.Г. Белинский писал: "Смерть Василья выходит прямо из его характера, удалого и буйного, который как бы напрашивается на беду и гибель"... Жемчужинами русского эпоса являются былины о Садко. Их две, нередко они исполнялись как одна, вместе. История бедного гусляра Садко, разбогатевшего благодаря искусной игре и покровительству Водяного, не могла не волновать людей, как не могли не волновать и дальнейшие события: Садко вызвался поспорить со всем Новгородом - кто богаче, он, Садко, или Господин Великий. Новгород! В.Г. Белинский проницательно определил идею былины как поэтическое восхваление, возвеличение Новгорода: "Садко выражает собою бесконечную силу, бесконечную удаль; но эта сила и удаль основаны на бесконечных денежных средствах, приобретение которых возможно только в торговой общине". В конце концов богатого купца Садко победил Новгород: не смог Садко выкупить всех его товаров. "Какая широкая, размашистая фантазия!" - воскликнул В.Г. Белинский, познакомившись со второй былиной о Садко -"Садко в подводном царстве". И действительно, это одна из немногих былин, основанная только на вымысле. Садко попадает в подводное царство по требованию морского царя, играет ему на гуслях; царь хочет, чтобы он остался у него в море, предлагает ему в жёны одну из своих дочерей-красавиц, несметные богатства ... Однако любовь к родной земле, к Новгороду, к семье помогает Садко вернуться домой. Итак, былины - это поэтические, художественные произведения. В них много неожиданного, удивительного, невероятного. Однако в основе своей они правдивы: передают народное понимание истории, народные представления о долге, чести, справедливости. Вместе с тем они искусно построены, язык их своеобразен. Если мы попытаемся читать былины вслух так, как читаем стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова, то быстро убедимся, что произносить их в том же тоне невозможно. Это объясняется тем, что созданы былины не силлабо-тоническим стихом, а тоническим (его еще называют былинным, народным). В произведениях, созданных тоническим стихом, в стихотворных строках может быть разное количество слогов, но должно быть относительно равное количество ударений. Например: Как скакал-то Илья да со добра коня, Припадал-то он ко матушке сырой земле: Как стучит ведь матушка сыра земля Да под той же как сторонушкой восточной... Во всех четырех стихах в этом былинном отрывке по три ударения, хотя количество слогов в стихах и количество слогов между ударениями не всегда равное; больше того, некоторые ударные слоги при чтении произносятся без акцента, со "снятым ударением" (как здесь, например, в концевых словах первых трех строк). При этом не обязательно, чтобы во всех стихах одной и той же былины имелось одинаковое количество ударений: в одной группе стихов их может быть по четыре, в другой - по три, в третьей - по два. Хотя, конечно же, былины стремятся к возможно более полному единообразию в ритме. Очень важно иметь в виду, что в былинном стихе первое ударение, как правило, падает на третий слог от начала, а последнее - на третий слог от конца. Былины - песни, но песни особые. Их еще называют эпическими песнями, т. е. песнями, которые рассказывают, повествуют о каких-либо событиях, объединенных между собой одними и теми же персонажами и развивающихся во времени. Для былин характерен сюжет: изображение событий в развитии, персонажей - в действии. Это определяет построение (композицию) былин. Нередко былины начинаются с запева, прямо не связанного с содержанием, но настраивающего слушателей на определенный лад. Запевы поэтичны, красивы, эмоциональны. Например: Высота ль, высота поднебесная, Глубота, глубота - окиян-море, Широко раздолье по всей земле, Глубоки омуты днепровские... После запева, если он есть, идет зачин - начало рассказа. ' Чаще всего это описание пира у князя Владимира, на котором происходит завязка действия. Действие это затем будет стремительно развиваться, вплоть до своего пика - кульминации, - держа слушателей в постоянном напряжении. Развязка действия наступает мгновенно: враг повержен! Былину, как правило, венчает концовка, например: Ай теперь ему, да после этого, А теперь Садку да славу поют! Без особого труда можно заметить в былинах повторы^ ная с предлогов. Вот как кланяется богатырь: Он ведет поклоны по-учёному, Что на все н а четыре стороны... Художественный прием повтора - один из основных приемов народной поэзии. В поэтическом тексте повторяются отдельные слова, словосочетания, стихи и даже целые группы стихов. В разных былинах, например, одинаково или почти одинаково изображаются пир у князя Владимира, седлание богатырем коня, поездка богатырская и т. д. Такие повторы называются типическими местами. В разных былинах описание "поездочки богатырской" почти одинаково: Скакал он выше лесу стоячего, Чуть пониже облака ходячего, С горы на гору перескакивал! Богат, живописен, выразителен язык былин. В былинах изображаются сильные герои, жестокие поединки, необычные ситуации. Этим можно объяснить довольно частое употребление в них такого художественного приема, как гипербола (преувеличение). Богатыри подбрасывают тяжелые палицы в поднебесье, их шлемы весят по нескольку пудов, мечи у них такие, что никому из простых смертных не поднять. И не только богатыри таковы, - их враги тоже изображаются гиперболически: преувеличенно громадными, жадными, уродливыми... Тугарин Змеевич, например, может за щеку метать по целой ковриге, а запивать ее чарой "в полтретья ведра" ... Все художественные средства в былинах направлены на то, чтобы наиболее ярко запечатлеть персонажей, их действия, обстановку, выразить к ним отношение. Благодаря этому язык былин достигает необыкновенной точности, глубины. Вот как замечательно при помощи сравнения передавался в былинах бег времени: Опять день за днем - будто дождь дождит, А неделя за неделей - как трава растет, А год за годом - как река бежит... При помощи эпитетов создавался особый - былинный, героический - поэтический мир. Богатырь определяется как святорусский, могучий, сильный; князь Владимир - как ласковый, славный, красно солнышко, светлое солнце. Враг называется поганым, злым, проклятым, неверным, безбожным. Определяемое слово часто употребляется с одним и тем же эпитетом. Такие эпитеты называются постоянными. Например: буйна голова, ретиво сердце, могучи плечи, ноги резвые, кровь горячая, слезы горючие... Даже суффиксы играли большую роль в изображении поэтического мира былин, в выражении исполнителями своего отношения персонажам. Уменьшительно-ласкательными суффиксами награ-Црсдались любимые герои (Ильюшенька, Добрынюшка, Алёшенька), |уничижительными и увеличительными - их противники (Идо-шще, Змеище и т.д.). Таковы былины - эпические песни о богатырях и других героях, выразившие исторические представления народа о событиях IХ-ХIV столетий, запечатлевшие жизнь Древней Руси в ее воен.-|1Ных схватках с врагами, отразившие реальные общественные и семейно-бытовые отношения. После всего сказанного естественно возникает вопрос: как же былины, в которых рассказывается о событиях IХ-ХIV веков, сохранились до наших дней? Ведь прошло свыше пятисот лет! ... В 1804 году в Москве вышла книга под названием "Древние российские стихотворения"; впоследствии она переиздавалась с добавлением к названию: "собранные Киршею Даниловым". Любители русской словесности, народного творчества с восторгом встретили выход в свет этого сборника. Но кто такой Кирша Данилов, до сих пор определенно не установлено, да и вряд ли когда-нибудь можно будет точно ответить на этот вопрос. Это мог быть собиратель былин, или их знаток и исполнитель, сам записавший известные ему былины, или человек, которому принадлежал рукописный сборник, затем опубликованный под тем названием, о котором шла речь. Исследователи рукописи считают, что сборник составлен в середине XVIII века где-то в Сибири - или в Западной, или в Восточной. В сборнике Кирши Данилова содержится, кроме других произведений народного творчества, двадцать шесть былин. И каких былин! Многие из них, благодаря высоким поэтическим достоинствам, вошли в хрестоматии, постоянно печатаются и сейчас. Знаменитый сборник с 1804 года переиздавался восемь раз. Последнее его издание осуществлено в 1978 году. Для нашей книги мы выбрали из него несколько былин: "Волх Всеславьевич", "Чурила Пленкович", "Василий Буслаев и новгородцы" и "Смерть Василия Буслаева". Сборник Кирши Данилова оставался единственной книгой былин вплоть до 60-х годов XIX века, когда в Олонецкой губернии открыли прекрасно сохранившиеся и активно исполнявшиеся былины. Это было поистине чудесное открытие! Чудо заключалось в том, что былины, уже давно считавшиеся "умершим" жанром, были записаны буквально рядом со столицей старой России Санкт-Петербургом, всего в ста - полутораста километрах от нее. И былин было много, знатоки былин жили почти в каждой деревне. Открыл это чудо Павел Николаевич Рыбников, сосланный в Олонецкий край за политические убеждения и увлеченный народным бытом, народным творчеством русского Севера. Впервые Рыбников услышал живое исполнение былины в двенадцати километрах от Петрозаводска, на острове Шуй-Наволок. После трудного плавания по весеннему, бурному Онежскому озеру, устроившись на ночлег у костра, Рыбников незаметно заснул ... "Меня разбудили, - вспоминает он, - странные звуки: до того я много слыхал и песен, и стихов духовных, а такого напева не слыхивал. Живой, причудливый и веселый, порой он становился бы- ее, порой обрывался и ладом своим напоминал что-то стародав-ее, забытое нашим поколением. Долго не хотелось проснуться и лушаться в отдельные слова песни: так радостно было оставаться власти совершенно нового впечатления. Сквозь дрему я рассмотрел, что шагах в трех от меня сидит несколько крестьян, а поет-то седатый старик с окладистою белою бородою, быстрыми глазами и добродушным выражением на лице. Присев на корточках у потухавшего огня, он оборачивался то к одному соседу, то к другому и пел свою песню, прерывая ее иногда усмешкою. Кончил певец и начал петь другую песню; тут я разобрал, что поется былина о Садке-купце, богатом госте. Разумеется, я сейчас же был на ногах, уговорил крестьянина повторить пропетое и записал с его слов". Крестьянин этот был Леонтий Богданов, познакомивший потом Рыбникова и с другими сказителями. Павел Николаевич Рыбников открыл для нас как бесценные сокровища духовной жизни народа, так и прекрасных исполнителей былин. Благодаря его описаниям до нас дошли портреты таких сказителей, как Трофим Григорьевич Рябинин, Кузьма Иванович Романов, Василий Петрович Щеголёнок. Пожалуй, самым выдающимся знатоком и исполнителем былин был Т.Г. Рябинин. Рыбников так вспоминал о первой встрече с ним: "Через порог избы переступил старик среднего роста, крепкого сложения, с небольшой седеющей бородой и желтыми волосами. В его суровом взгляде, осанке, поклоне, поступи, во всей его наружности с первого взгляда были заметны спокойная сила и сдержанность". П.Н. Рыбников записал от Трофима Григорьевича более двух десятков былин, и все они высокого качества. Среди них былины "Святогор", "Вольга и Микула", "Илья Муромец и Идолище", "Илья Муромец и Соловей-разбойник" и другие. Записанные произведения устного народного творчества под названием "Песни, собранные П.Н. Рыбниковым" были опубликованы в четырех томах в 1861-1867 годах, а затем переизданы в трех томах в 1909-1910 годах. Среди этих произведений 165 былин. Несколько былин из собрания Рыбникова публикуются в нашем сборнике ("Добрыня и Алеша Попович", "Михаиле Данилович", "Сух-ман"). Открытие П.Н. Рыбникова не оставило равнодушным никого;тех, кому дорого народное искусство. В 1871 году, летом, в те места, где записывал былины Рыбников, отправился Александр Федорович Гильфердинг, известный ученый-славист (т. е. изучавший историю славян и их культуру). За 48 дней Гильфердинг прослушал 70 певцов и записал от них 270 былин. Он встретился и с теми исполнителями, которых слушал Рыбников, и с новыми. Таким образом было составлено еще одно превосходное собрание былин. Впервые оно было опубликовано в 1873 году, под названием: "Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1871 года", - и выдержало четыре издания. Последний раз "Онежские былины" были изданы в 1949-1951 годах в трех томах. А.Ф. Гильфердинг, как и П.Н. Рыбников, оставил воспоминания о поездке, в которых поделился впечатлениями и наблюдениями над природой Севера, бытом и занятиями населения, рассказал об исполнителях былин. Он попытался ответить на волновавший современников вопрос: почему же былины, считавшиеся отжившим жанром, сохранились в этих местах. Собиратель назвал две причины этого: свобода и глушь. "Народ здесь, - писал он, - оставался всегда свободным от крепостного рабства. Ощущая себя свободным человеком, русский крестьянин Заонежья не терял сочувствия к идеалам свободной силы, воспеваемым в старинных рапсодиях... В то же время свободный крестьянин Заонежья жил в глуши, которая охраняла его от влияний, разлагающих и убивающих первобытную эпическую поэзию: к нему не проникали ни солдатский постой, ни фабричная промышленность, ни новая мода; его едва коснулась и грамотность, так что даже в настоящее время грамотный человек между крестьянами этого края есть весьма редкое исключение". Гильфердинг писал о крестьянах: "Народа добрее, честнее и более одаренного природным умом и житейским смыслом я не видывал; он поражает путешественника столько же своим радушием и гостеприимством, сколько отсутствием корысти. Самый бедный крестьянин, у которого хлеба недостает на пропитание, и тот принимает плату за оказанное одолжение, иногда сопряженное с тяжелым трудом и потерею времени, как нечто такое, чего он не ждал и не требует". Это народ-труженик. "Легко вообразить, но трудно передать словами, какого тяжелого труда требует от человека эта северная природа. Главные и единственно прибыльные работы - распахивание „нив", т.е. полян, расчищаемых из-под лесу и через три года забрасываемых, и рыбная ловля в осеннее время - сопряжены с невероятными физическими усилиями. Но чтобы существовать, крестьянин должен соединять с этим и всевозможные другие заработки; потому никто не ограничивается одним хлебопашеством и рыболовством: кто занимается в свободное время каким-нибудь деревенским ремеслом, кто идет в извоз к Белому морю зимою, а летом в бурлаки на канал, кто „полесует", т. е. стреляет и ловит дичь, и т. д. Женщины и девушки принуждены работать столько же, сколько мужчины". Из "Онежских былин" А.Ф. Гильфердинга в нашем сборнике публикуются: "Илья Муромец и Соловей-разбойник", "Илья Муромец и Калин-царь", "Добрыня и Змей" (все записаны от Т.Г. Рябинина), "Три поездки Ильи Муромца", "Вольга и Микула", "Садко" (в последней былине объединены обе былины о Садко: "Садко спорит с Новгородом" и "Садко в подводном царстве"). Крупные собрания былин П.Н. Рыбникова и А.Ф. Гильфердинга содержат записи, сделанные в Олонецкой губернии. Но былины можно было записать не только в этом северном крае. Так, параллельно со сборником П.Н.Рыбникова печатались первые выпуски "Песен, собранных П.В. Киреевским". Всего же в 1861-1874 годах вышло десять книг с записями устных народных произведений, и в пяти из них содержались былины. Петр Васильевич Киреевский - один из самых известных собирателей русского фольклора. Он сумел объединить вокруг себя многих выдающихся деятелей искусства, культуры. Достаточно сказать, что свои фольклорные материалы ему передавали А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, А.В. Кольцов. Свою собирательскую деятельность П.В. Киреевский начал еще в 30-е годы XIX века; он сосредоточил в своих руках огромное количество материала, в том числе и былины, но при жизни ему почти ничего не удалось опубликовать, а умер он рано - в 1856 году, 48 лет от роду. Большинство собранных им произведений увидело свет после его смерти. В "Песнях, собранных П.В. Киреевским" опубликованы как уже издававшиеся ранее былины (из сборника Кирши Данилова, например), так и новые, записанные корреспондентами П.В.Киреевского в разных местностях России: в Сибири, на Урале, в Поволжье, в ряде губерний средней России, а также в Олонецком крае. Таким образом, география распространения былин не ограничивалась Олонецкой губернией. Поэтому не удивительно, что ученые-фольклористы, собиратели активно искали былины по всей территории страны. И поиски их увенчались крупными успехами, особенно на рубеже ХIХ-ХХ веков в Архангельской губернии. Благодаря собирателям А.Д. Григорьеву, А.В. Маркову, Н.Е. Ончукбву русская культура обогатилась более чем 500 записями былин, многие из которых составили золотой фонд классического фольклора. А.В.Марков открыл целую плеяду прекрасных сказителей былин, среди которых особенно выделялась Аграфена Матвеевна Крюкова. Марков писал о ней: "Еще в детстве она выучила большую часть своих старин, главным образом от матери и дяди, а также от соседей и подруг. Когда она была девочкой (лет 9-ти), ей стоило один раз прослушать старину - и она уже запоминала ее на всю жизнь". А.М. Крюкова была неграмотной женщиной, потому что "ей негде было научиться читать и писать: мать ее сама еле-еле разбирала церковное письмо, а отец вовсе был неграмотный". А.В.Марков записал от нее 35 былин (в селе Нижняя Зимняя Золотица на берегу Белого моря). Свою любовь к былинам, их знание А.М, Крюкова передала дочерям, одна из которых, Марфа Семеновна Крюкова, впоследствии, уже в советское время, стала знаменитой исполнительницей былин. От нее записано огромное количество былин, они изданы в двух томах в 1939-1941 годах под названием "Былины М.С.Крюковой". Семейная традиция былинного сказительства у Крюковых -не исключительный случай. Мы уже говорили о Т.Г. Рябинине, но талантливым сказителем был и его сын, Иван Трофимович Ряби-нин. Он исполнял былины, слышанные от отца, в Петербурге, Москве, Киеве, Одессе, а в 1902 году побывал в Болгарии, Сербии и Австрии, где выступал с неизменным успехом. К сожалению, записано от него всего шесть былин: не любил, чтобы за ним записывали. Ю.М.Соколов, ученый и собиратель, писал о нем: "Иван Трофимович был человек хозяйственный, крутого нрава, горячий, вспыльчивый ... Табаку не курил, вина не пил. Детей воспитывал строго". И.Т. Рябинин в свою очередь научил былинам пасынка, Ивана Герасимовича Рябинина-Андреева, а тот передал свое искусство сыну, Петру Ивановичу Рябинину-Андрееву. Знатоков былин уважали, любили в народе. Н.Е. Ончуков писал: "К старинщикам относятся с большим почтением, их знает непременно каждый в своем селении, а иногда слава их гремит на всю Печору". Интересно рассказали А.Д.Григорьев, А.В.Марков и Н.Е.Ончуков о том, как сказители учились былинам, как исполняли их. "Для своения сотен и тысяч стихов, - писал Н.Е. Ончуков, - есть благоприятные условия: это - большой досуг, являющийся не как лень или отсутствие работы, а большой досуг даже на самом важном деле", - например во время рыбной ловли, когда рыбаки артелями в 6-10 человек уезжали за 100-150 километров от дома за «белой », дорогой рыбой. А "день на Печоре осенью и особенно зимой очень короток, и, проработав часов 5-6, при наступившей темноте, все принуждены на невольный отдых. Работы кончают в 5, в 4 часа дня, а спать еще рано, разговаривать не о чем, делиться нечем... Вот тут-то и выступают на сцену сказочники и старинщики, которых, говорили мне, нарочно старается всеми мерами залучить в артель составляющий ее староста". То же было на охоте, на лесоразработках. Сказителям определяли более легкую работу, наделяли лучшей частью добычи, вообще старались беречь их силы, их талант, награждать за исполнение. Итак, мы познакомились с тем, как были открыты в середине XIX века на Севере, в Олонецком крае, былины, как благодаря собирателям-фольклористам былины и другие произведения устного народного творчества попали в научные сборники, чтобы затем их могли прочитать тысячи, сотни тысяч любителей фольклора. Подвижнический труд бескорыстных, преданных науке и русскому искусству людей спас от забвения прекрасные памятники духовной культуры народа. Я не оговорился, когда написал "подвижнический труд". Это в наше время скорые поезда, реактивные воздушные лайнеры могут быстро и с удобствами доставить нас в любую точку страны (да что там - мира!). Но ведь всего этого в XIX и на рубеже ХIХ-ХХ веков не было, А расстояния приходилось преодолевать огромные. Например, в 1901 году за два с половиной месяца А.Д. Григорьеву пришлось проехать 2 098 верст по железной дороге, 180 верст на пароходе, 540 - в лодках, 820 - на лошадях и многие версты прошагать пешком. И всё это - в условиях бездорожья, капризной, холодной, часто дождливой северной погоды, А записать былины разве легко? "Записывал былины я, например, у костра - тепло, но дым невыносимо ест глаза; сесть от костра дальше - нет дыму, но руки коченеют от пронизывающего с океана ветра. Ветер рвет листы бумаги, валит чернильницу, сыплет песок в глаза, и того и гляди пойдет дождь. Ко всему этому нужно прибавить, что человек 20-30 рыболовов толпятся около и своими разговорами, замечаниями, вопросами делают работу вконец невозможной". Так вспоминал о некоторых обстоятельствах своей работы Н.Е. Ончуков, Трагично закончилась вторая поездка А.Ф. Гильфердинга за былинами. В 1872 году, летом, он снова поехал в Олонецкую губернию, но в пути заболел тифом и умер в Каргополе. Ему был всего 41 год, он так и не увидел опубликованными свои записи былин, сделанные в 1871 году (его "Онежские былины" впервые изданы, как уже говорилось, в 1873 году). Да, собиратели былин совершили подвиг. Они открыли и сохранили для нас драгоценное искусство, величайший памятник народной духовной культуры. Советские ученые продолжили традиции дореволюционных собирателей. В 20-30-е годы XX века был совершен ряд экспедиций в северные области России и в результате собран интереснейший материал, который составил несколько сборников. Особенно большой вклад в собирание былин внесли Ю.М. Соколов, А.М. Астахова, В.И. Чйчеров. Вместе с тем изменение условий труда и быта, приобщение к новым видам искусства, всеобщая грамотность, большой интерес к: профессиональной художественной литературе обусловили снижение интереса к устному народному творчеству, в том числе и к былинам. Их стали и исполнять, и записывать всё реже и реже, и сейчас даже в тех местах, где былины записывались десятками, их нет. Но тут уж ничего не поделаешь! Новые времена - новые песни! Так говорят в народе. А мы должны быть благодарны тем, кто в XIX веке и в довоенные годы XX века сумел записать былины и издать их. И помнить о сказителях-певцах, скромных, простых и сердечных людях, с радостью делившихся своим искусством - таким необычным и захватывающим, таким простым и мужественным. Их песни-сказания доставляют нам и сейчас художественное наслаждение и остаются для нас, читателей, а также и для писателей, поэтов, образцом подлинного поэтического вдохновения. Итак, впереди - знакомство с былинами. В сборнике, который вы держите в руках, их 22. Они представляют основной состав эпического творчества русского народа. Книга открывается одной из самых древних былин - о Волхе Всеславьевиче. Читая былины, опубликованные в сборнике, не торопитесь бежать от стиха к стиху. Попытайтесь представить себя в древнем Киеве или древнем Новгороде - выезжающим на боевом коне в чисто поле или плывущим в червлёном корабле по синему морю; попробуйте вообразить себе жизнь этих древних городов, поединки, пиры. Представьте себе богатырей, их противников, князя Владимира. Вслушайтесь в то, как звучат древние слова: булатный, вельмп, вепрь, выждык, грай... И загляните в конец книги. Посмотрите, из какого сборника заимствованы былины, от кого они записаны, кем, когда. Посмотрите словарь. Он интересен даже безотносительно к былинам! В нем вы встретите много незнакомых слов, обозначающих как совсем-совсем привычные для нас предметы, так и неизвестные. В добрый путь! |