17.02 (исправленная дополненная). Особенности доказывания в уголовном процессе Франции
 Скачать 41.23 Kb.
|
|
Глава 2. Особенности доказывания в уголовном процессе Франции. 2.1. Понятие и виды доказательств в уголовно-процессуальном праве Франции. Специфика уголовно-правовой практики во Франции подразумевает, что французская уголовно-процессуальная наука, несмотря, на ее родовую принадлежность романо-германской (континентальной) правовой семье, не акцентирует внимания на дисциплине, посвященной доказательствам. Отсутствие центральной определяющей роли у блока теории, включающего учение о доказательствах, объясняется целым комплексом неоднородных по своей сути и содержанию факторов, имеющих, как исторический, так и сугубо юридический характер1. Во-первых, осознанным решением составителей при создании Французского Кодекса уголовного расследования (1808 г.) в него не были включены глава или раздел, где были бы декларированы, установлены и описаны положения, связанные с процессом доказывания и критериями, предъявляемыми к доказательствам во французском уголовном праве. Исследователи в сфере профильных дисциплин связывают это обстоятельство с нежеланием составителей противоречить основополагающим началам свободной оценки доказательств, закрепленным в уголовном процессе большинства государств2. Во-вторых, исходя из логики максимальной эффективности отправления правосудия, можно сделать вывод о том, что составители, руководствуясь нюансами практического применения национального уголовного законодательства, в известной степени избежали иррационального нагромождения и усложнения процесса доказывания посредством отказа от подробных правил регламентации, присущих теории формальных доказательств3. В-третьих, вышеуказанный Кодекс уголовного расследования принимался в XIX веке, во времена господства в национальной доктрине Франции так называемого «экзегетического» метода академического осмысления права. Метод заключался в подробном постатейном комментировании положений закона. Как нами уже было сказано, в Кодексе отсутствуют писанные положения, регулирующие процесс доказывания, а, следовательно, во французской правовой науке до недавнего времени не было и серьезного академического и доктринального осмысления процесса доказывания4. Подводя итог вышесказанному, и, основываясь на позициях современных специалистов по международному праву, мы можем смело сделать вывод о том, что в отсутствие сложившейся доктринальной традиции в настоящее время вопросы, связанные с пониманием и классификацией доказательств, остаются в науке уголовно-процессуального права мало изученными и практически неразработанными, ввиду чего нами полагается особо актуальной проблема понимания текущего состоянии проработанности данного вопроса в национальном праве Франции. Принимая в учет вышесказанное относительно национального доказательственного права Франции, в контексте исследуемого нами вопроса имеет смысл вести речь об исключительно типичных видах доказательствах в уголовном процессе. Но прежде нам необходимо дать понятие доказательству применительно к уголовно-процессуальному праву Франции. Основываясь на работах П. Бусуа, мы можем отметить, что в уголовно-процессуальном праве Франции под «доказательствами» подразумеваются «объективно-установленные факты, которые должны оставаться в пределах компетенции сторон (ориг. à la portée de l'accusation), т.е. соответствовать принципу законного режима сбора доказательств, и должны быть подвержены, согласно презумпции невиновности, сомнению в судебном порядке»5. Термин П. Бусуа видится нам весьма размытым и довольно абстрактным определением понятия доказательства. Более того, самый подробный анализ позиции французского правоведа не даст нам понимания предмета поднятого нами вопроса, а потому мы считаем целесообразным определять доказательство не посредством развернутого термина, а через совокупность определённых признаков. Здесь необходимо обговорить, что эта комбинаторика отличительных (атрибутивных) черт характеризуется широкой свободой в определении видов доказательств, применяемых в уголовном процессе, но вместе с тем ограничена крайне строгой процедурой сбора этих доказательств. Таким образом, законодатель формирует своего рода локальный механизм «сдержек и противовесов», подразумевающий строгую регламентацию процедуры, но оставляющий за субъектами производства весьма широкую свободу вопросах определения как самих доказательств, так и их доказательной силы. Разумеется, когда речь заходит о требованиях, предъявляемых к тем или иным процессуальным действиям, мы говорим о сугубо прикладной стороне вопроса6. Притом данное требование, будучи закрепленным в вышеописанном нами принципе «законного порядка сбора доказательств», понимается французским правоприменителем не как дозволительный императив, позволяющий органу (должностному лицу) ведущему следствие, совершать строго определенный круг процессуальных действий, установленных в УПК, а в том смысле, что при сборе доказательств, в процессе доказывания и при выполнении оперативных действий запрещается нарушать строго определенный перечень процессуальных запретов7. Таким образом, правоприменитель в процессе осуществления своих задач руководствуется принципом «всё что не запрещено, разрешено», т. е. уполномоченный орган (или лицо) способен реализовывать свою процессуальную инициативу в любом объеме, кроме совершения тех действий, которые прямо обговорены законодателем. Ведущий производство осуществляет тот набор, процедур, который сочтет нужным, даже, если среди произведенных им процессуальный действий присутствует те, что не указаны в Уголовно-процессуальном Кодексе Франции. К слову, в наиболее общем виде данный принцип отражен в самом УПК. Часть 1 статьи 81 гласит, что дозволено совершать «все следственные действия, которые он (субъект следствия, как правило, следственный судья) сочтет необходимыми для установления истины»8. Значительная часть французской теории доказательств, внимание которой сосредоточено на изучении проблемы того, что необходимо считать средствами доказывания (moyens de preuve), занимается в том числе ныне актуальным вопросом классификации средств, посредством использования которых осуществляется доказывание. Так, доказательствами в уголовном процессе Франции могут выступать: Показания подозреваемого (обвиняемого), которые могут быть получены исключительно в результате дознания в отношение подозреваемого (или обвиняемого), которое происходит в рамках предварительного следствия или непосредственно во время судебного заседания. Кроме того, показания подозреваемого, как доказательство имеют бинарное значение, выступа одновременно как: а) средство доказывания для установления истины по делу; б) способ осуществления защиты (самозащиты)9; Уголовно-процессуальный Кодекс Франции вменяет в обязанность Следственному судье (или судье) провести допрос обвиняемого для получения его показаний. Данная процедура предусмотрена УПК, минимум, один раз в процессе предварительного следствия и неоднократно в процессе судопроизводства по делу. Обвиняемый в данном случае освобожден от необходимости давать присягу, а его показания, равно как и другие рядовые доказательства, подлежат свободной оценке судьи10. Показания потерпевшего или свидетеля, под которыми понимаются устные сообщения, данные лицом, который рассматривается в рамках дела как потерпевший или свидетель о, подлежащих процедуре доказывания фактах и обстоятельствах, известных ему или ставших известными ему (прямо или косвенно), адресованные уполномоченному должностному лицу, осуществляющему процессуальные задачи в рамках предварительного следствия или непосредственно судопроизводства, в установленном Уголовно-процессуальным кодексом Франции порядке. Очевидно, что порядок дознания существенно различается на разных этапах отправления правосудия. Несмотря на то, что в рамках осуществления уголовно-процессуальных процедур статус потерпевшего во многом тождественен статусу свидетеля, первый обладает рядом законодательно закрепленных привилегий в отношение последнего. Так, например, потерпевший, в отличие от просто свидетеля, обладает правом на нахождение в помещении для допроса адвоката. Также важным замечанием послужит тот факт, что на этапе осуществления дознания не может существовать показаний свидетеля, так как запротоколированные сообщения лица должны быть подвергнуты впоследствии свободной оценке. Заключение (показания) эксперта являют собой результат экспертизы, которую по решению суда необходимо провести по вопросам технического характера11. Заключение эксперта может быть получено на этапе предварительного следствия, лицо, признанное по Уголовно-процессуальному кодексу Франции, экспертом, привлекаемым к судопроизводству, может дать свои показания на этапе судебного разбирательства. Под запретом находится осуществление экспертизы на этапе допроса. Соответствующее заключение может быть дано как физическим, так и юридическим лицом. Единственным требованием к эксперту в данном случае является вхождение либо в «Общенаучный Регистр Экспертов», либо в один из перечней, составление которых отнесено к компетенции профильного бюро Кассационного суда. Реже визированием подобных списков занимаются соответствующие Генеральные прокуроры, запрос на согласование с которыми осуществляют апелляционные суды. Зачастую, когда речь идет о проверке экспертизы или показаний эксперта на подлинность или относимость к делу на общих началах свободной оценки доказательств12. Кроме того, в порядке исключения (то есть при наличии особых обстоятельств) предусмотрена процедура привлечения к даче экспертной оценки лицом, не включенном ни в один из вышеуказанных списков в случаях назначения мотивированным и достаточно основательным решением органа, ведущего следствие по делу. Результатом окончания экспертизы является специальный экспертный отчет, представляющий собой документ, составленный одним или несколькими экспертами и содержащий исчерпывающую достаточную информацию относительно проводимых в рамках экспертизы исследований, фактических результатов и предполагаемых выводов с точки зрения компетентного эксперта (группы экспертов)13. Заключение (показания) специалиста представляет собой суждение специалиста (группы специалистов) по вопросам особого характера, рассмотрение которых выходит за рамки компетенции участников судопроизводства или предварительного следствия. Необходимо отметить, что заключение специалиста носит вспомогательный характер, поскольку суждения специалиста, изложенные в соответствующем, составленном в строго определенном процессуальном порядке заключении, не могут носить такого же абсолютного и категоричного характера, как выводы эксперта, а потому в большей степени подвержены влиянию принципа свободной оценки средств доказывания. Кроме всего прочего, заключение специалиста может быть оформлено в как в процессе осмотра, так и в рамках оперативного следственного действия, что явственно отличает этот процессуальный институт от сходного – заключения (показания) эксперта. Другим существенным отличием является тот факт, что специалист не занимается установлением конкретных фактов по делу, а изучает реально существующие (исходные) данные, относимые к материалам дела14. В остальном, как с точки зрения объективного прикладного взгляда на данный вид доказательных средств, так и с точки зрения теории процесса, заключение (показания) специалиста схожи с заключением (показаниями) эксперта. Улики и материальные констатации (вещественные доказательства), выделяемые в теории всеми французскими процессуалистами15, представляют собой собирательную категорию, включающую в себя такие средства доказывания как: результаты осмотра места происшествия; материалы, подтверждающие освидетельствование участников уголовного процесса; изъятые в ходе обыска (или выемки) предметы; полученные в ходе следственных мероприятий образцы для сравнительного исследования; следы преступления (например, опечатки пальцев). В некоторых ситуациях улики и материальные констатации могут быть напрямую изучены судом, следственными органами или Следственными судьями, однако, как правило, для приобщения тех или иных вещественных доказательств требуется соответствующее заключение эксперта о состоятельности и степени относимости того или иного материального объекта, заявляемого в роли доказательства, к вопросу, рассматриваемому по существу в рамках уголовного процесса, что можно расценивать как двухэтапный фильтр оценки средства доказывания16. Протоколы следственных и судебных действий и полицейские рапорты выполняют в уголовном процессе Франции, как правило, сугубо вспомогательную функцию, однако в некоторых случаях этот вид средств доказывания может обладать особой доказательной силой. Вместе с протоколами и полицейскими рапортами, предусмотренными Уголовно-процессуальным кодексом Франции, существуют их особые разновидности: а) протоколы, имеющие силу, предопределенную законом, пока не будет доказано обратное; б) протоколы, имеющие силу, предопределенную законом, пока не будет принято компетентное (судебное) решение об их подлоге. Первая категория протоколов и полицейских рапортов рассматриваются как доказательства по делам о правонарушениях17, а также – указанных в законах специального характера проступках18. Существуют два пути опровержения информации, содержащейся в данной категории протоколов и рапортов – письменные документы, подлинность которых в соответствующем процессуальном порядке доказана в суде, и свидетельские показания, что является основным отличием этой категории доказательств от следующей, так как даже такой особый порядок опровержения информации значительно «упрощен» в сравнении со схемой, рассмотренной нами ниже. Отечественный специалист в области зарубежного права, Б.А. Филимонов указывает на то, что в данном случае в уголовно-процессуальной традиции Франции существует опровержимая презумпция истинности протокола (рапорта) дознания19. В данном случае речь идёт о различных статусе и силе доказательных средств в зависимости от природы их происхождения, то есть существенная разница кроется в ответе на вопрос, какая ветвь власти явилась инициатором существования того или иного акта. Вторая категория протоколов и полицейских рапортов для их опровержения требует не только предоставления иных доказательств, противоречащих сведениям, содержащимся в протоколе, но и отправления заявления о подлоге протокола, которое впоследствии должно быть рассмотрено Кассационным судом в порядке, предусмотренном Французским уголовно-процессуальным кодексом20. До принятия компетентного решения Кассационным судом о признании протокола дознания подложным его доказательная сила для судьи, рассматривающего текущее дело по существу, практически абсолютна. Кроме всего прочего, важно отметить, что протоколы данной категории могут проходить в роли доказательств только по крайне узкому кругу поступков. Учитывая выше сказанное, мы считаем необходимым отметить парадоксальное доказательное значение, присущее протоколам и рапортам в уголовном праве Франции, ведь французский законодатель стремится к максимально возможному следованию принципу свободной оценки доказательств, но при этом в некоторых случаях придает особое значение строго формальным видам доказательств, которые, по мнению заметной части юристов, являются рудиментами в рамках современного французского уголовного процесса21. Подводя черту в контексте рассматриваемого нами вопроса о понятии и классификации доказательств во французском праве, мы убеждаемся в том, что современный французский уголовный процесс, за исключением рассмотренных нами исключений, исходит из концепции свободной оценки средств доказывания, что позволяет нам с определенной долей скептицизма относится как к определению, данному П. Бусуа, так и к самой гипотетической возможности дать строгую дефиницию этому понятию в условиях сложившейся во Франции правовой традиции, подразумевающей свободную трактовку статуса доказательств. Вместе с тем нами был отмечен крайне строгий и подробный порядок, применяемый на этапе сбора доказательств, что представляет собой важный этап всего процесса доказывания. 2.1. Процесс доказывания в уголовном процессе Франции. Согласно общепринятому подходу к изучению процесса доказывания в уголовно-процессуальном праве Франции, данный вопрос имеет смысл поделить на три взаимосвязанные сферы исследования, а именно: «Проблему средств доказывания»; «Проблему доказательной силы»; «Проблему бремени доказывания»22. Проблема средств доказывания была нами подробно рассмотрена в рамках обсуждения классификации доказательств в уголовно-процессуальном праве Франции. Вывод предыдущего параграфа также позволил нам заключить, что во французском уголовном процессе имеет место некоторая парадоксальность и несбалансированность доказательной силы в отношении, как средств доказывания, отвечающих принципам свободной оценки доказательств, так и в отношении их формальных видов. Однако проблема доказательной силы связана не только с несбалансированным распределением самой доказательной силы в отношении разных видов и категорий доказательств. Существенный объем спорных аспектов в контексте решения поставленного вопроса лежит в плоскости именно оценки доказательств в национальной правовой системе, в которой долгое время отсутствовала, а ныне – лишь развивается традиция оценивания различных видов и категорий доказывания. Во многом это связано с тем, что до Великой революции во Франции доминантное положения занимала теория формальных доказательств, характерная для инквизиционного уголовного процесса23. Как известно, именно во избежание следованию традициям инквизиционного процесса, волей законодателя судопроизводство во Франции стало подчинятся принципу свободного оценивания доказательств по внутреннему убеждению (суда). На данный момент уголовно-процессуальное законодательство Франции продолжает развивать идею отсутствия у средств доказывания предустановленной доказательной силы, тем самым отвергая сугубо формалистскую концепцию самостоятельности доказательства, как объективно существующего инструмента постижения объективной истины в отношении того или иного обстоятельства, наделяя судебные органы не просто оценивать доказательства, как то декларировано в Уголовно-процессуальном Кодексе Франции, но и в действительности буквально наполнять то или иное средство доказывания реальным смыслом, придавая ему статус доказательства, относимого к разбираемому по существу делу, или отказывая в этом.24 В этом смысле, как и органы следствия на стадии предварительного расследования, так и суд на этапе непосредственного судопроизводства вправе наделять те или иные явления объективного мира доказательной силой.25 Вопрос регламентации и регуляции данного процесса остается, возможно, ключевым камнем преткновения на пути решения проблемы доказательной силы в уголовно-процессуальном праве Франции. На данный момент, единственным решением этого вопроса для нас видится обращение пристального внимания на законодательную деятельность в сфере регламентации уголовного процесса и внимательный мониторинг дальнейшей неизбежной детализации полномочий суда и Следственного судьи, который определит дальнейшее развитие, как данного института, так и традиции его доктринального понимания и теоретического обоснования. Другой, не менее важный раздел уголовно-процессуального права Франции посвящен проблеме доказывания, которая являет собой замыкающий этап рассмотрения проблематики доказывания во французском уголовном процессе. Проблема бремени доказывания, как явствует из названия, подразумевает решение вопроса о том, на какую из сторон участников процесса должна быть возложена обязанность по осуществлению доказывания тех или иных обстоятельств, которые подлежать установлению в рамках данного конкретного производства. Так, как уголовно-процессуальное законодательство Франции не содержит исчерпывающего ответа на данный вопрос, нам необходимо обратиться к научной доктрине и наработанной на данный момент судебной практике. Французская профильная научная литература, как правило, содержит позицию, опорной точкой для которой выступает взгляд на проблему через призму действия принципа презумпции невиновности. Существование этого принципа в уголовно-процессуальном праве Франции приводит французскую научно-правовую доктрину к выводу о том, что, если лицо считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана в суде, то, следовательно, и бремя доказывания ложится на сторону, представляющую обвинение26. Однако если бы данная позиция была лишена существенных слабых мест, на наш взгляд, не существовало бы и проблемы бремени доказывания. И тем не менее, при более подробном изучении самого уголовно-процессуального законодательства, мы можем установить, что часть процессуальных обязательств по доказыванию тех или иных обстоятельств лежит и на стороне защиты27. Следовательно, для нашего понимания вопрос значительно усложняется, как с точки зрения системности подхода к проблеме, обозначенного законодателем, так и с точки зрения возросшей опасности возникновения внутренней институциональной противоречивости процесса доказывания. Очевидно, первоочередной задачей для нас становится попытка установить, в какой мере и в каком объеме между сторонами защиты и обвинения распределено бремя доказывания. Бремя доказывания со стороны обвинения распространяется на три условные категории обстоятельств: Обвинение должно доказать отсутствие ряда формальных фактов, препятствующих производству по данному делу (например, истечение сроков исковой давности); Обвинение должно установить материальный элемент преступления (факт совершения деяния); Обвинение должно доказать виновность лица в совершении данного общественно опасного деяния (наличие умысла)28. В обязанность по установлению защитой вменяется лишь одна категория обстоятельств – доказывание присутствия в деле обстоятельств, исключающих преступность деяния (институт необходимой обороны) или делающие уголовную ответственность лица невозможной (невменяемость лица). В то же время защита от казуса к казусу может устанавливать и иные факты в суде, такие как: Наличие у лица иммунитета от уголовной ответственности; Факт осуждения лица за то же преступление в иностранном государстве; Порок воли, вследствие малоизученного или уникального психического дефекта29. Во французской уголовное практике нередки и так называемые «специальные» случаи, при которых бремя доказывания непричастности к совершению деяния ложится на плечи именно обвиняемого лица, например, в ситуациях, когда лицу необходимо обосновать легальность получения тех или иных доходов30. Распространенность подобного подхода, поощряющего «распределение» бремени доказывания между сторонами процесса, настолько велика, что некоторые критики национальной правовой системы Франции строят свою риторику вокруг выявления противоречий между судебной практикой и провозглашенным во французском уголовно-процессуальном праве принципом презумпции невиновности, ставя под сомнение существование последнего в реалиях французского правосудия31. Не занимая какую-либо позицию в отношении многообразия взглядов на данную проблему, мы все же отметим, что вышеописанное положение дел в рамках обозначенного нами вопроса, посвященного «раздробленности» бремени доказывания, представляется нам крайне противоречивым. Исходя из логики исторического подхода понимания права, мы можем сказать, что существование некоторых неопределенностей и болезненных вопросов в уголовно-процессуальном праве детерминировано двумя главными факторами – наличием длительной истории французского инквизиционного процесса, который так или иначе дает о себе знать в виде рудиментарных проявлений (особая доказательная сила формальных доказательств, бинарный характер бремени доказывания) и молодостью доктринальной традиции, связанной с пониманием и классификацией доказательств во французском праве, что делает изучение процесса доказывания и теории доказательств весьма затруднительной сферой правового исследования. 1 См.: Мазюк Р.В. О влиянии французского Кодекса уголовного расследования 1808 года на Российский Устав уголовного судопроизводства 1864 года // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения – С. 77. 2 См.: там же. – С. 79. 3 См.: Гуценко К.Ф., Головко Л. В., Филимонов Б.А. Указ. соч. – С. 311. 4 См.: Мазюк Р.В. Указ. соч. – С. 81. 5 См.: Бусуа П. Лояльность в определении улик // Hugueney Mixtures. – Сирёй, 1964. C. 172. 6 См.: там же. – С. 175. 7 См.: Гуценко К.Ф., Головко Л. В., Филимонов Б.А Указ. соч. – С. 319. 8 См.: Уголовно-процессуальный кодекс Франции // Юридический колледж МГУ. – М., 1996. – С. 326. 9 См.: Калиновский К.Б. Уголовный процесс современных зарубежных государств - Петрозаводск, 2000. - С. 48. 10 См.: Статья 428 Уголовно-процессуального кодекса Франции // Юридический колледж МГУ. – М., 1996. – С. 511. 11 См.: Статья 156 Уголовно-процессуального кодекса Франции // Юридический колледж МГУ. – М., 1996. – С. 186. 12 См.: Калиновский К.Б. Указ. соч. – С. 51. 13 См.: Статья 166 Уголовно-процессуального кодекса Франции // Юридический колледж МГУ. – М., 1996. – С. 192. 14 См.: Калиновский К.Б. Указ. соч. – С. 52. 15 См.: Лямин К. А. Доказательства во Франции. Учение о доказательствах. – М., 2014. – С. 11. 16 См.: Калиновский К.Б. Указ. соч. – С. 51. 17 См.: Статья 537 Уголовно-процессуального кодекса Франции // Юридический колледж МГУ. – М., 1996. – С. 600. 18 См.: Статья 431 Уголовно-процессуального кодекса Франции // Юридический колледж МГУ. – М., 1996. – С. 514. 19 См.: Гуценко К.Ф., Головко Л. В., Филимонов Б.А. Указ. соч. – С. 326. 20 См.: Статьи 642 – 647-4 Уголовно-процессуального кодекса Франции // Юридический колледж МГУ. – М., 1996. – С. 551-555. 21 См.: Гуценко К.Ф., Головко Л. В., Филимонов Б.А. Указ. соч. – С. 327. 22 См.: Гуценко К.Ф., Головко Л. В., Филимонов Б.А. Указ. соч. – С. 313. 23 См.: там же. – С. 325. 24 См.: Калиновский К.Б. Указ. соч. – С. 52. 25 См.: Смольников Д.И. Мифы о стандартах доказывания // Закон. – М., 2015. - № 12. – С. 201. 26 См.: Гуценко К.Ф., Головко Л. В., Филимонов Б.А. Указ. соч. – С. 315. 27 См.: Смольников Д.И. Указ. соч. – С. 203. 28 См.: Гуценко К.Ф., Головко Л. В., Филимонов Б.А. Указ. соч. – С. 315. 29 См.: там же. – С. 317. 30 См.: Статья 225-6 Уголовно-процессуального кодекса Франции // Юридический колледж МГУ. – М., 1996. с С. 234. 31 См.: Смольников Д.И. Указ. соч. – С. 205. |