практика. П. В. Агапов отмечал, что иерархичность, заключающаяся в подчинённости членов преступного сообщества как структурно, так и функционально, является характерной особенностью данного криминального объединения
 Скачать 66.5 Kb.
|
Основные данные о работе
Основная частьОрганизованная группа и преступное сообщество: сходство и отличияВ течение длительного времени в науке господствовало мнение об иерархической структуре как характерном признаке преступного сообщества. Так, В. А. Номоконов писал, что «организованному преступному формированию как социальной организации также присуща иерархичность, т. е. подчинённость её членов как структурно, так и функционально… Иерархичность придаёт социальной системе устойчивость». П. В. Агапов отмечал, что иерархичность, заключающаяся в подчинённости членов преступного сообщества как структурно, так и функционально, является характерной особенностью данного криминального объединения. Между тем, ещё В. В. Казаневская заметила, что «иерархическая структура – распространённый, но частный вид структуры». Суть иерархии – в вертикальном соподчинении подсистем и жёстком характере отношений между ними. Как правило, следствием связей подчинения является уменьшение разнообразия (свободы) элементов, превращающее систему в гомогенную. Современный мир демонстрирует силу всеобщего системного закона развития и, как его проявление, – стремление к идеалу как высшей цели систем. Гомогенность, ограничивающая свободу элементов системы, вступает в противоречие с эволюционным вектором развития, выдвигающим на первое место связи сотрудничества, координации, а не подчинения. Социальные системы сегодняшнего дня, а в ещё большей степени – дня завтрашнего, перестраиваются от иерархической формы организации к сетевой. По мнению Т. Н. Брысиной, в настоящее время «социальный мир – это мир пересекающихся, перекрывающих друг друга сетей самого разного характера. Переход от иерархической формы организации к сетевой, по сути, переход от общества, ориентированного на производство товаров и услуг к обществу, работающему с информацией в качестве главной цели и ценности». Преступность, представляющая собой одну из «подсистем» общества, развивается одновременно с ним по тем же законам, изменяя свои функции в соответствии с меняющимися социально-экономическими условиями и приспосабливая свои структурные характеристики к инновационным процессам, происходящим в окружающей среде. Сетевые взаимодействия позволяют выявить и согласовать интересы участников, что даёт возможность сформулировать стратегическую цель и определить конечный результат этого взаимодействия, исходя из имеющихся потенциальных возможностей участников сети В настоящее время мы являемся свидетелями стихийной перестройки структур организованной преступности, осваивающей более современные способы сетевых взаимодействий, что уже отмечено исследователями криминологами. В таких условиях задачей теории является разработка основных понятий и признаков новых сетевых форм организованной преступности, стихийно возникающих в криминальной реальности. История развития организованной преступности в России демонстрирует неразрывную связь процессов образования структурных форм преступности с состоянием экономических, политических и социальных процессов в обществе. С конца 80-х гг. XX в. организованные преступления совершали различные преступные группы и сообщества, устроенные по иерархическому принципу. Способы их формирования предлагалось подразделять на производственный, договорный, теневой и ситуативный. Иерархические способы формирования организованных преступных групп и сообществ на определенном этапе наиболее соответствовали их деятельности и уровню развития преступности в целом. К концу ХХ в. глобальные изменения в экономике и политике повлекли трансформации в предпринимательских структурах, появление новых рынков и технологий, что вызвало необходимость приспособления преступности к новым социальным условиям. Иерархический способ формирования преступных структур продолжает оставаться главенствующим в криминальной действительности, но на этот процесс всё большее влияние стали оказывать такие факторы, как глобализация, новые информационные и телекоммуникационные технологии, обостряющаяся конкуренция. Организованная преступность приобрела черты транснациональности, вышла за пределы одной страны, что привело к усложнению структуры преступных формирований, к увеличению числа их участников. Управление такими крупными преступными образованиями стало трансформироваться из единоначальных в коллективные управляющие структуры, способные преодолеть ограниченные возможности отдельного человека в решении сложных задач. Значительную роль в управлении начинает играть компьютеризация, позволяющая ускорить процессы взаимодействия элементов криминального формирования. В условиях увеличения количества участников преступных сообществ и организованных групп немалая часть управленческих функций неминуемо передаётся на нижестоящие уровни, которые приобретают всё большую свободу в выборе действий. Постепенная децентрализация приводит к «раскрепощению множества живых самоорганизующихся связей сетевого типа». Как отмечал О. В. Рябцев, «Наиболее рельефно сегодня эта тенденция проявляется в деятельности организаций закрытого типа радикально- экстремистской направленности». Он же описал модель деятельности структур закрытого типа, основанную на учёте таких факторов, как наличие общей идеологии, объединяющей сегменты сетевых объединений, устойчивые системы коммуникации между ними, преобладание неформальных отношений и максимальной децентрализации, предполагающей автономию сетевых ячеек. Террористические сетевые структуры, не скованные иерархическими ограничениями, могут иметь общие координирующие центры, расположенные вне границ государства, на территории которого располагаются основные участники, что затрудняет выявление таких сетей и увеличивает их общественную опасность. Анализ показывает, что сетевой принцип деятельности, кроме террористических организаций, широко используют структурные образования киберпреступности, формирующей внутригрупповые отношения на основе принципа комплементарности: действия одного участника, связанные с решением поставленных перед ним задач, способствуют решению задач другими участниками группы. В теории уголовного права одним из дискуссионных считается вопрос о соотношении понятий «группа лиц», «группа лиц по предварительному сговору», «организованная группа» и «преступное сообщество (преступная организация)», предусмотренных ст. 35 УК РФ. Ответ на него важен не только в теоретическом, но и в практическом плане. Значительное число ученых говорят о том, что в ст. 35 УК РФ закреплены виды1 или формы2 соучастия. Здесь следует отметить, что в науке уголовного права так и не выработана единая терминология: одни исследователи оперируют терминами «форма» и «вид» как синонимами, вторые проводят между ними границу. Однако среди приверженцев второй позиции также нет согласия: то, что одни именуют формами, другие считают видами, и наоборот. Критерием деления соучастия на формы или виды, как правило, называется степень согласованности (сорганизованности) действий соучастников. А. В. Шеслер выделяет две формы соучастия: без предварительного сговора и с предварительным сговором. При этом он перечисляет разновидности предварительного сговора: предварительный сговор в элементарной форме, организованная группа, преступное сообщество. Аналогичной позиции придерживается А. В. Галахова. Вместе с тем некоторые представители юридической науки высказывают мнение о том, что в ст. 35 УК РФ закреплены не формы или виды соучастия, а разновидности групповых образований . Часть авторов выделяют три вида групп, изымая из классификации преступное сообщество. Сторонник такого подхода Д. В. Савельев обосновывает это тем, что преступное сообщество представляет собой более опасную разновидность организованной группы. А. П. Козлов предлагает следующую классификацию преступных групп: без предварительного сговора (ч. 1 ст 35 УК) и с предварительным сговором. Последнюю он подразделяет на группу заранее договорившихся лиц (ч. 2 ст. 35 УК), организованную группу (ч. 3 ст. и35 УК) и преступное сообщество (ч. 4 ст. 35 УК). Резюмируя, отметим, что авторы при анализе ст. 35 УК РФ так или иначе говорят о классификации. На наш взгляд, это не совсем верно. Дело в том, что классификация является особым видом такой логической операции, как деление. Следовательно, она должна соответствовать всем правилам деления. Однако при рассмотрении ст.?35 УК РФ явно обнаруживается нарушение этих правил: отсутствуют единство основания и непрерывность деления. Таким образом, все предлагаемые авторами подходы к интерпретации ст. 35 УК РФ уязвимы. Полагаем, что трактовать ст. 35 УК РФ необходимо следующим образом. В ч. 1 (группа лиц) и ч. 2 (группа лиц по предварительному сговору) статьи закреплен результат дихотомического деления понятия группы. Критерием такого деления является наличие (отсутствие) предварительного сговора. Затем понятие «группа лиц по предварительному сговору» постепенно ограничивается, вследствие чего возникает понятие «организованная группа». Далее законодатель производит его «огранку», и в результате образуется предусмотренное ч. 4 ст. 35 УК РФ понятие «преступное сообщество (преступная организация)». Таким образом, понятие «группа лиц по предварительному сговору» является родовым по отношению к понятиям организованной группы и преступной организации, а понятие «организованная группа» в свою очередь выступает родовым по отношению к понятию преступного сообщества. Итак, наличие сговора на совершение преступления – единственный критерий деления понятий «группа лиц» и «группа лиц по предварительному сговору». При этом такой сговор может быть выражен в любой форме, но всегда должен состояться до совершения преступления. Даже если лица договорились о совершении преступления за секунду до его начала, следует констатировать наличие группы лиц по предварительному сговору. Список использованных интернет-ресурсов
|