РадуВлад.Эссе. Плюсы и минусы реализации гендерной политики
 Скачать 18.78 Kb.
|
|
Раду Владислав Геннадьевич Плюсы и минусы реализации гендерной политики Гендерное неравенство – позорное клеймо на теле социума 21 века; застарелый, болезненный шрам ломающий и калечащий жизни многих сотен людей. Как то не парадоксально в наш век, в век изобилия и технологического прогресса, когда полёты в космос стали обыденностью, а заселение иных планет из утопии превратилась в перспективу завтрашнего дня, древние иудеские демоны, нарекаемые Всадниками Апокалипсиса оставили своих коней в стойлах и отправились на пенсию в небытие, умоляя своих вчерашних жертв, нынешних господ, подать милостынь на собственные похороны, но на теле рода человеческого до сих пор остались стигматы прошлого, явленные нам гендерным неравенством, которое нещадно уродует и пережевывает жизни мужчин и женщин в самых разных концах этого грешного мира. Но несмотря на то, что Рубикон уже пройден и много битв за гендерное равенство уже выиграно – бой за него продолжается по сей день и в этот самый час, в самых разных плоскостях и закоулках жизни общества. Многочисленные палео-консервативные силы, страшась падения Корфагена традиционных ценностей и устоев, стараясь заморозить ход времен, дабы повернуть его вспять, яростно борются за души и умы каждого человека, чтобы контролировать жизненный путь и тело женщины. Причину подобного поведения можно оправдать страхом перед грядущим, так как устоявшаяся система отношений между мужчиной и женщиной приятно глазу и на ней базируется большая часть культуры и политических систем, а реализация гендерной политики и выведение женщины в равные права с мужчиной рушит привычную картину мира и посягает на исконные права и обязанности мужчины, которые были сформированы под воздействием социо-экономических факторы. Однажды мне встретилась в интернете ироничная картинка. На ней было представлено воображаемое соревнование между слоном, обезьяной, золотой рыбкой и пингвином, а также был дан комментарий судьи: чтобы соревнование было максимально честным, задание для всех одно — залезть на верхушку вон того дерева. Когда мы понимаем гендерное равенство как равенство прав, то есть как равенство правил на старте, мы оказываемся в позиции этого судьи. Ведь даже если правила одинаковые, оказывается, что они лучше соответствуют образу жизни одних людей, чем образу жизни других. Так, даже в ситуации равных прав женщина, на которой лежит дополнительная ответственность по заботе о детях, не может строить карьеру действительно на равных с мужчиной. И даже женщины без семейных обязанностей могут страдать в данном случае от дискриминации, ведь к ним нередко предвзято относятся при найме, так как видят в них в первую очередь потенциальных матерей, для которых трудовые обязанности, предположительно, менее важны, чем семейные. Таким образом, при равенстве прав на практике гендерное неравенство сохраняется. Оказывается, что женщины всегда как бы не дотягивают до мужской нормы. Они недостаточно хорошие работники, поскольку отвлекаются на семью. Как добиться гендерного равенства, но при этом учесть отличия в социальном опыте мужчин и женщин? Этот вопрос стал одним из основных для феминизма второй волны. Предложенное решение — признать, что даже при равенстве прав женский опыт отличается от мужского. И на уровне практик часто сохраняется дискриминация по признаку пола. Для достижения гендерного равенства с точки зрения данного подхода необходимы не равные права, но позитивные действия, то, что по-английски называется affirmative action, которые учитывают гендерные различия при формулировании критериев трудоустройства, продвижения по службе или участия в политике. Подобное понимание гендерного равенства находит свое воплощение, например, в идее квот для женщин в законодательных органах или, наоборот, в мерах семейной политики, которые, как в Швеции, стимулируют отцов брать отпуск по уходу за ребенком. Это значит, что теперь мы воспринимаем гендерное равенство не как равенство возможностей, но как равенство результата. Если мы понимаем, что при патриархате женщинам сложнее сделать карьеру, то для достижения равенства в сфере труда нам нужно отдавать предпочтение женщинам при найме на работу. Если мы понимаем, что отцы мало вовлечены в заботу о детях, нужно не просто гарантировать их родительские права, но, скажем, предоставлять им дополнительный месяц отпуска по уходу за ребенком. Нам как бы нужно намеренно сместить баланс в противоположную сторону, осуществить некий перегиб. Надо заметить, что в конце ХХ века феминистская повестка становится гораздо более многоголосой, чем в XIX веке. Многие феминистки продолжают бороться в первую очередь за права женщин — их большую представленность в политике, а также в профессиях, где традиционно доминируют мужчины. Для других феминисток самыми значимыми проблемами становятся сексуальное насилие, проституция, порнография, проблема сексизма в СМИ и сексуальные домогательства на работе. Третьи сосредотачиваются на том, чтобы изменить само наше видение гендера, изменить наши знания и способ говорения о мужчинах и женщинах. С последним из этих направлений, которое представлено постструктуралистским феминизмом и постколониальным феминизмом, связан следующий шаг в осмыслении проблемы гендерного неравенства. Как и в предыдущих случаях, этот подход вырос из критики более ранних подходов. В 1990-х годах феминистские авторы пришли к двум важным выводам. Первый из них — что сводить проблему гендерного неравенства к неравенству между двумя полами неверно. Гендерное неравенство существует не только между мужчинами и женщинами: крайне значимо и неравенство между разными группами мужчин и женщин. Давайте представим себе с одной стороны состоятельную женщину-профессионала, которая может нанять няню для своего ребенка, и с другой стороны — саму эту няню, которая, осуществляя труд заботы, не развивает свою профессиональную карьеру. Весьма вероятно, что это вообще няня-мигрантка, которая оставила собственную семью в далекой стране ради того, чтобы ухаживать за чужими детьми. Очевидно, что нельзя объединять этих двух людей в одну универсальную категорию «женщины, заботящиеся о детях» и говорить о том, что обе эти женщины переживают схожий опыт неравенства. Важной здесь становится метафора перекрестка, по-английски intersection. Эту метафору и связанную с ней категорию интерсекциональности в научный оборот ввела американская исследовательница Кимберли Креншоу, которая изучала трудовую дискриминацию по отношению к афроамериканкам. Интерсекциональный подход к гендерному неравенству говорит нам о том, что в обществе существуют особенно уязвимые позиции, которые возникают на пересечении нескольких осей неравенства: неравенства по гендерному, классовому, этническому и иным признакам. Второй важный тезис, выдвинутый в рамках третьей волны феминизма, состоит в том, что необходимо вовсе уйти от мужской нормы, которая находилась в центре всех предыдущих дискуссий о гендерном неравенстве. С этой точки зрения первая волна феминизма была про то, чтобы встроить женщин в мужскую систему прав, вторая волна была про то, чтобы признать отличия женщин от мужской нормы и каким-то образом это отличие компенсировать. Феминистки третьей волны предлагают уйти от бесконечного обсуждения двух полов, один из которых находится в привилегированном положении, а второй — в угнетенном, одному предписана функция добытчика, а другому — роль заботящейся. Новая модель предлагает признать множество гендерных различий, то, что называется diversity, как основу гендерного равенства. В рамках этого подхода к гендерному неравенству мы больше не можем говорить о мужчинах вообще и женщинах вообще, а также о том, что первые всегда угнетают вторых. Постмодернистский феминизм и квир-теория ставят под вопрос привычный гендерный порядок, создают новые гендерные категории, говорят о множестве изменчивых гендерных идентичностей. На уровне политических решений этот взгляд на гендерное неравенство воплощается в концепции гендерного мейнстриминга и в принципе признания гендерных различий — собственно, принципе gender diversity. В первом случае речь идет о том, что при осуществлении любых политических действий необходимо учитывать гендерную перспективу, оценивать с точки зрения гендера практические последствия разных программ и инициатив, а также сам язык, на котором эти программы написаны. Второй принцип предполагает равную представленность всех гендеров в разных сферах социальной жизни — мужчин, женщин, но также, например, и людей с небинарной гендерной идентичностью. Признание всей сложности гендерных отношений, конечно, выглядит хорошо на бумаге. Но основная сложность здесь состоит в том, как реализовать эту концепцию на практике, как перейти от принципов к действию. Итак, подходов к гендерному равенству много, и в современном обществе уже наивно сводить гендерное равенство только к равенству прав мужчин и женщин (хотя некоторым странам и этого еще нужно достичь). Но при всех различиях во взглядах все исследователи сходятся в том, что гендерное неравенство — это не индивидуальная проблема и не проблема, затрагивающая исключительно женщин. Гендерное неравенство встроено в структуру общества и проявляется на уровне семьи, работы, политики, искусства, в самом языке, на котором мы говорим. В этом смысле противодействие гендерному неравенству — это наша общая задача. |