|
мёртвые души, характеристика помещиков. мертвые души (2). Помещик Характеристика помещика Поместье и хозяйство
Помещик
|
Характеристика помещика
|
Поместье и хозяйство
|
Итог сделки
|
Манилов
|
«На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару». Манилов был неинтересен, отвратительно слащав и лестен, безразличен ко всему, в том числе к своему хозяйству. Любил мечтать, строить планы, осуществление которых никогда не доводил до конца, а порой и не принимался за него. «Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост» - но дальше разговоров такие идеи не заходили. «В доме его вечно чего-нибудь не доставало», и даже начатая два года назад книга всё оставалась «заложенная закладкою на четырнадцатой странице». «У всякого есть свой задор, - писал Гоголь, - но у Манилова ничего не было».
|
Мечтательному хозяину не удавалось следить за поместьем. Спросив о мертвых душах, Чичиков узнал, что их учёт не вёлся, как, судя по всему, и за большинством дел в деревне. «Зачем довольно пусто в кладовой? зачем воровка ключница? зачем нечистоплотны и пьяницы слуги? зачем вся дворня спит немилосердным образом и повесничает все остальное время?» - этими вопросами Манилов не задавался, состоянию своего хозяйства он в принципе не придавал значения, поэтому всё пребывало в разрухе. В доме тоже всё было не закончено и не доведено до конца: будь то кресла или бронзовый подсвечник.
Одним словом, деревня Маниловка мало кого могла заманить своим видом.
|
Вопрос Чичикова очень смутил Манилова. Он «выронил тут же чубук с трубкою на пол и как разинул рот, так и остался с разинутым ртом в продолжение нескольких минут». Но побоявшись быть сочтенным невеждою («но я не могу постичь... извините... я, конечно, не мог получить такого блестящего образования, какое, так сказать, видно во всяком вашем движении»), Манилов согласился на сделку и отдал души за бесценок.
|
Коробочка
|
Хозяйка – «женщина пожилых лет, […] одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов». Коробочка была бережлива и даже скупа, однако не жалела средств на поддержание деревни в хорошем состоянии, исправно вела хозяйство. «Избы […] показывали довольство обитателей, ибо были поддерживаемы как следует»
|
Деревня, как сказано выше, была в отличном состоянии: «индейкам и курам не было числа», «тянулись пространные огороды с капустой, луком, картофелем, свеклой и прочим хозяйственным овощем. По огороду были разбросаны кое-где яблони и другие фруктовые деревья», «изветшавший тес на крышах везде был заменен новым; ворота нигде не покосились». Помещица получала основную часть дохода с продажи продуктов, произведённых крестьянами, поэтому не жалела средств для облагораживания поместья. Коробочка знала всех своих крестьян и искренне переживала за них. «На прошлой неделе сгорел у меня кузнец, такой искусный кузнец и слесарное мастерство знал» - говорила она, рассказывая о мертвых душах.
Но в быту была она скупа: «за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок».
|
Как и Манилова, Настасью Петровну просьба о мертвых душах поразила и даже напугала. «Нешто хочешь ты их откапывать из земли?» - удивлялась «дубиноголовая» секретарша. Поняв же суть сделки, скупая старуха решила «приберечь» мертвецов: «лучше ж я маненько повременю, авось понаедут купцы, да применюсь к ценам».
Лишь после долгих переговоров Коробочка согласилась продать души за 15 рублей, взяв с Чичикова обещание: «если случится муки брать ржаной, или гречневой, или круп, или скотины битой, так уж, пожалуйста, не обидь меня».
|
Ноздрёв
|
Ноздрёв был из тех людей, что «скоро знакомятся, и не успеешь оглянуться, как уже говорят тебе «ты»; он легко заводил дружбу, но «чем кто ближе с ним сходился, тому он скорее всех насаливал». Был страшным болтуном, порой даже заговаривался до того, что оказывался сам в неловком положении. «И наврет совершенно без всякой нужды: вдруг расскажет, что у него была лошадь какой-нибудь голубой или розовой шерсти».
«Играл он не совсем безгрешно и чисто, зная много разных передержек и других тонкостей» - Ноздрёв был азартный игрок; не только в карты, но и по жизни. «Ружье, собака, лошадь — все было предметом мены, но вовсе не с тем, чтобы выиграть: это происходило просто от какой-то неугомонной юркости и бойкости характера».
|
Больше всего в поместье Ноздрёв гордился конюшней и псарней, именно их в первую очередь он продемонстрировал гостям, о деревенских же крестьянах не сказал ни слова. На его рабочем месте «не было заметно следов того, что бывает в кабинетах, то есть книг или бумаги», только куча барахла, выменянного, выигранного и купленного на ярмарках («Если ему на ярмарке посчастливилось напасть на простака и обыграть его, он накупал кучу всего, что прежде попадалось ему на глаза в лавках […] — насколько хватало денег»). Никаких обязанностей хозяина имения Ноздрёв не выполнял, порядка не было: обеденные блюда, например оказались горелыми или недоваренными, «видно, что повар клал первое, что попадалось под руку»
|
Просьбе Чичикова Ноздрёв никак не удивился и сразу понял, что за неё можно зацепиться. Тогда помещик вместе с мёртвыми душами стал предлагать купить все те бесполезные вещи, что хранились у него в доме. После отказа Чичикова, Ноздрёв уговорил его сыграть на души в шашки. По своему обыкновению помещик мухлевал и не на шутку рассердился, когда его соперник этому возмутился. Закончилась глава тем, что Чичиков чудом сбежал из дома разъярённого помещика, раздосадованный тем, что доверил «дело такого роду» человеку, который «может наврать, прибавить, распустить черт знает что, выйдут еще какие-нибудь сплетни».
|
Собакевич
|
Как заметил Чичиков, Собакевич был «весьма похожим на средней величины медведя. Для довершения сходства фрак на нем был совершенно медвежьего цвета, рукава длинны, панталоны длинны, ступнями ступал он и вкривь и вкось и наступал беспрестанно на чужие ноги. Цвет лица имел каленый, горячий, какой бывает на медном пятаке». Сходство это было не только внешним. Поведение помещика тоже напоминало медвежье: он был неуклюж и упрям, «не любил ни о ком хорошо отзываться», все для него были разбойниками и мошенниками, он не был скуп, но нигде не переплачивал («одного чего-нибудь спросит, да уж зато всё съест, даже и подбавки потребует за ту же цену», - говорила о Собакевиче владелица трактира).
Собакевич во всём искал максимальную выгоду и был довольно проницателен. Поэтому в сделке с Чичиковым удержал высокую цену и намекнул ему, что «такого рода покупки […] не всегда позволительны» и в цену душ будет входить ещё и стоимость молчания.
Самими же важными чертами помещика были малодушие и бессердечие. Будучи практичным и примерным хозяином, Собакевич не имел человечности, «казалось, в этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного Кощея».
|
Деревня была «довольно велика; два леса, березовый и сосновый […], посреди виднелся деревянный дом». У практичного Михаила Семёновича поместье было в порядке. «Зодчий был педант и хотел симметрии, хозяин — удобства», поэтому непроизвольно бросались в глаза безвкусные решения, однако Собакевича в первую очередь волновали прочность и долговечность. «На конюшни, сараи и кухни были употреблены полновесные и толстые бревна, определенные на вековое стояние. Деревенские избы мужиков тож срублены были на диво: не было кирчёных стен, резных узоров и прочих затей, но все было пригнано плотно и как следует. Даже колодец был обделан в такой крепкий дуб, какой идет только на мельницы да на корабли. Словом, все, на что ни глядел он, было упористо, без пошатки».
|
К предмету просьбы Собакевич остался совершенно равнодушен, «и хоть бы что-нибудь похожее на выражение показалось на лице его». Помещик обсуждал условия сделки цинично, «без малейшего удивления, как бы речь шла о хлебе», и выдерживал высокую цену. Михаил Семёнович, как уже было сказано выше, догадался: Чичиков заинтересован в том, чтобы сделка осталась в секрете.
В итоге остановились на цене в два с половиной рубля за душу, чем Чичиков остался недоволен. «За дрянь взял деньги!» - возмущался он.
|
Плюшкин
|
В изношенных лохмотьях Плюшкин походил на бабу, «лицо его не представляло ничего особенного; оно было почти такое же, как у многих худощавых стариков, маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши». Горевший нездоровой экономией и скупостью, помещик собственными руками разваливал хозяйство: крестьяне платили оброк, которыйв итоге гнил по амбарам, а весь дом был заложен хламом, подобранным где-то и бережно сохраненным Плюшкиным. «Он ходил еще каждый день по улицам своей деревни, заглядывал под мостики, под перекладины и все, что ни попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка, железный гвоздь, глиняный черепок, — все тащил к себе и складывал в ту кучу, которую Чичиков заметил в углу комнаты».
Удивительно, но некогда Плюшкин был «только бережливым хозяином, был женат и семьянин», «всё текло живо и совершенно размеренным ходом», в глазах его «был виден ум, опытностию и познанием света была проникнута речь его». Но жестоко с ним обошлась судьба: помещик разочаровался в детях, пережил смерть жены и дочери. «Одинокая жизнь дала сытную пищу скупости», «сено и хлеб гнили, клади и стоги обращались в чистый навоз, мука в подвалах превратилась в камень, к сукнам, холстам и домашним материям страшно было притронуться», «все становилось гниль и прореха, и сам он обратился наконец в какую-то прореху на человечестве».
|
Амбары помещика были загромождены запасами продовольствия, стройматериалов и других ресурсов, но ничего из этого никем не использовалось и хозяйство пребывало в застое.
Дом Плюшкина глядел «каким-то дряхлым инвалидом», стены его «ощеливали местами нагую штукатурную решетку и, как видно, много потерпели от всяких непогод, дождей, вихрей и осенних перемен», «из окон только два были открыты, прочие были заставлены ставнями или даже забиты досками», ветхое дерево ворот и ограды уже покрыла «зелёная плесень». Комнаты были захламлены, «на бюре, выложенном перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины: куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, какая-то старинная книга в кожаном переплете с красным обрезом, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресел, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, кусочек сургучика, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие, как в чахотке, зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял в зубах своих еще до нашествия на Москву французов».
Нездоровая экономия сказалась и на других постройках: «бревно на избах было темно и старо; многие крыши сквозили, как решето», «окна в избенках были без стекол, иные были заткнуты тряпкой или зипуном», две опустевшие церкви испятнасись и истрескались. Крестьяне в таких условиях или сбегали или, по словам Собакевича, «мёрли как мухи».
Только толпа строений, наполнявших двор, говорила о том, что «здесь когда-то хозяйство текло в обширном размере». Сейчас же «ничего не заметно было оживляющего картину: ни отворявшихся дверей, ни выходивших откуда-нибудь людей, никаких живых хлопот и забот дома».
|
У Плюшкина и правда «как мухи» умерло множество крестьян, поэтому он не раздумывая согласился на сделку Чичикова о перепродаже мёртвых душ, «не мог скрыть своей радости и пожелал всяких утешений не только ему, но даже и деткам его, не спросив, были ли они у него, или нет». Позже выяснилось, что у помещика было ещё и много беглых крестьян, которые тоже удачно для обоих были куплены Чичиковым.
| |
|
|
Скачать 25.32 Kb.