Доклад по Биоэтике 110 группа Юнусов Т.Р и Погорелова Е.А.. Понятие нравственной культуры врача

• Название: Понятие нравственной культуры врача
• Дата: 17.03.2021
• Размер: 38.99 Kb.
• Имя файла: Доклад по Биоэтике 110 группа Юнусов Т.Р и Погорелова Е.А..docx
• Тип: Доклад; #185632

(СтГМУ)

Ставропольский Медицинский Государственный Университет

Доклад

по биоэтике

на тему:

«Понятие нравственной культуры врача»

Выполнили студенты 1 курса

Лечебного факультета 110 группы:

Юнусов Т.Р. и Погорелова Е.А.

Ставрополь. 2020г.

В каждый период своей истории и на уровне теории, и на уровне практики медицина тысячами нитей связана с ценностно-мировоззренческими представлениями людей. Врачу известно, что знание о человеке не ограничивается медицинским естествознанием, но предполагает социаль­но-гуманитарное измерение, т. е. изучение всей системы от­ношений между врачом и пациентом в диапазоне от тради­ционной заботы о психическом состоянии больного до прин­ципов этического и законодательного регулирования вра­чебной деятельности.

Этическая проблематика с ее основным вопросом - об отношении между врачом и пациентом - неотделима от любого вида врачебной деятельности. Со времен Гиппок­рата общепризнанным и бесспорным было суждение о том, что нравственная культура врача - это не просто заслужи­вающее уважение свойство его личности, но и качество, определяющее его профессионализм. Теряет ли силу эта оценка сегодня, в современной плюралистичной в нрав­ственном отношении культуре ? Не устарела ли она для современной технологичной медицины?

Профессионализм - отличительный признак специали­ста, в известном смысле отделяющий его от остальных людей. Но в отличии от "профессии", понятие "професси­онализм" фиксирует не только род деятельности, но, во-первых, меру овладения человеком специальных знаний и практических навыков, приобретенных в результате спе­циальной подготовки или опыта работы. Во-вторых, - ка­чество, своеобразие знаний, относящихся именно к этой профессии, связанных именно с ней и именно ей свойствен­ных. Относятся ли моральные свойства врача и приобре­тенное этическое знание к элементам, составляющим ме­дицинский профессионализм? Какие именно моральные качества определяют профессионализм врача? О необхо­димости взаимодействия, между какими этическими кон­цепциями и медициной можно говорить? Чтобы получить ответы на эти вопросы, надо, прежде всего, ответить на вопрос об особенностях морально-этических оснований медицинского профессионализма.

В современной философии признается, что «основание» любого действия есть в строгом смысле понятия суть того, что называется «целью». Цель медицинского знания и медицинской деятельности человека - спасение жизни, по­мощь в достижении здоровья. Среди оснований формиро­вания профессии, и в этом одна из ее особенностей, опре­деляющим является не только экономическое, не только познавательное, но и моральное - "решительное действие на благо страдающего человека".

Важным свидетельством того, что медицина представ­ляет собой моральное явление, выступает само понятие «медицина», восходящее к латинскому «medicina». Так, близкое к «medicine» слово «medicare» имеет два значе­ния - лечить и отравлять, а «medicamen»- медикамент и яд, волшебство, что постоянно напоминает о мере ответствен­ности лечащего перед пациентом. Возможность причине­ния вреда человеку является основанием моральной акси­омы любой медицинской деятельности – «не причиняй вре­да». Сегодня медицина обладает небывалым ранее в ее распоряжении арсенале средств, которые могут быть ис­пользованы как во благо, так и во вред не только конкрет­ному человеку, но и человеческому роду и на биологичес­ком, и на социальном уровнях. Новые возможности меди­цины связаны сегодня не столько с лечением, сколько с управлением человеческой жизнью. Врач располагает средствами, с помощью которых осуществляется значи­тельный контроль над деторождаемостью, жизнью и смер­тью, человеческим поведением. Действия врача способ­ны влиять на демографию и экономику, право и мораль. Утрата или отказ от моральных оснований врачевания, как никогда опасны сегодня в условиях распространения в обществе этического нигилизма, который непосредствен­но связан с обесцениванием традиционных человеческих христианских ценностей. При этом нельзя не обратить вни­мание на то, что со второй половины XX века обесценива­ние ценности человеческой жизни наиболее эффективно осуществляется именно средствами медицины. Так, гене­тическая диагностика или медицинское прогнозирование - мощное основание «показаний» для искусственного пре­рывания беременности (евгенические аборты). Более того, генетическая диагностика вообще имеет смысл только в условиях легализации искусственного прерывания бере­менности. Эта же легализация искусственного прерыва­ния беременности является «необходимым и достаточным» условием фетальной терапии. Развитие реаниматологии «реанимирует» проблему эвтаназии. Процедура искусст­венного оплодотворения предполагает уничтожение жиз­неспособных, но «лишних» эмбрионов человека. Разви­тие трансплантации приводит к созданию «рынка» чело­веческих органов, формирует «интересы», под влиянием которых в обществе усиливается тенденция купли-прода­жи человеческих органов с неизбежным для нее «теневым» бизнесом, уносящим тысячи человеческих жизней. Генети­ческое прогнозирование с целью "искусственного отбора в руках политиков определенного толка может пре­вратиться в орудие массового уничтожения в форме био­логического - а значит необратимого - ограничения свобо­ды и подавления воли человека. Новым технологиям не помогает гуманистический пафос обязательств служения человеку: их последствия - падение ценности человечес­кой жизни и умаление человеческого достоинства. Что лежит в основании этих парадоксальных явлений? В зна­чительной степени их фундаментальным основанием явля­ются духовно-практические процессы, а именно, распрос­транение влияния в медицине натуралистическо-прагматических моральных представлений.

 Этические коллизии, возникающие в медицинской практике, как было показано выше, весьма многообразны. Часто их разрешение не может быть подведено под определенные типические принципы. Поэтому наряду с теми общими моральными установками и программами, которые пытается вырабатывать биоэтика, большое значение приобретает духовная культура врача как основание этической корректности действий, предпринимаемых им в каждом конкретном случае.
  Понятие о духовной культуре врача. Авторы коллективной монографии «Психологические основы деятельности врача» (1999) Р.П. Ловелле и Н.В. Кудрявая дают такое определение духовной культуры: это «внутренняя, глубоко личностная... мировоззренческая культура высших ценностей и смыслов; вектор нравственного совершенствования человека и общества». Согласно мнению тех же авторов, духовная культура врача является стержнем деонтологически и психологически грамотного мышления и поведения врача, его нравственного самосознания.
  В наше время потребность в обсуждении проблемы духовной культуры врача обусловлена многими факторами, причем к ним относятся не только определенные достижения медицины, порождающие этически неоднозначные ситуации, о чем говорилось выше, но и общее кризисное состояние современной духовной культуры, складывающееся, в том числе, вокруг медицины. Среди предпосылок такого состояния - неблагоприятная социальноэкономическая ситуация, обнищание населения, коммерциализация медицины, снижение уровня подготовки врачей и духовной культуры пациентов.
  Проявляется духовная культура врача в его практической деятельности как привнесение в нее положительного нравственного начала. Очевидно, что созидание этой культуры - сложный, длительный процесс, в основе которого лежит, прежде всего, самостоятельное и целенаправленное усилие личности к самосовершенствованию.
  Характерно, что в поисках путей к повышению духовной культуры сегодня нередко обращаются к духовному опыту традиционных религий (христианство, ислам и т.д.). В нем находят авторитетное разрешение различных биоэтических коллизий: сегодня авторитет Священного Писания неожиданным образом подкрепляется современными научными открытиями. При этом религиозный взгляд на болезнь, как уже отмечалось, сосредоточен преимущественно на ее духовно-психологических аспектах, которые все в большей степени привлекают к себе внимание и академической медицины.
  Религиозная традиция содержит и непосредственные характеристики духовной культуры врача, многочисленные яркие образцы должного отношения к больному. Здесь можно привести слова христианского святого Вар- сануфия Великого (VI-VII вв.): «Читая врачебные книги или спрашивая о них, кого-либо, не забывай, что без Бога никто не получает исцеления. Итак, кто посвящает себя врачебному искусству, тот должен предавать себя имени Божию и Бог подаст ему помощь». Духу христианского ухода за страждущими учит великий аскет, преподобный Иоанн Лествичник. Он советует, когда кого-нибудь увидим в телесном страдании и недуге, не лукаво объяснять себе причину его болезни, но принять его с простотою и не мыслящею зла любовью и постараться уврачевать как самого себя и как воина, уязвленного на брани.
  Ниже мы обозначим черты двух основных духовно-мировоззренческих установок, представленных в современной медицине.
  Естественнонаучная установка врачебной деятельности (человек как объект). К числу основных принципов естественнонаучного подхода относятся объективность, всеобщность и необходимость получаемых знаний. Естественнонаучный подход формируется в контексте общего процесса становления новоевропейской науки начиная с XVII в. В рамках таких ключевых дисциплин естествознания, как физика, химия, биология его приложение послужило весьма ощутимому расширению человеческих знаний о мире. В то же время в медицине естественнонаучная установка, напротив, заведомо сужала взгляд на человека, лишая последнего целостности, оставляя за его пределами такую значимую сферу человеческого бытия, как бытие духовного. Здесь, в сфере уникально неповторимого, сущностно особого, очевидно, оказывались принципиально нереализуемыми требования объективности и всеобщности. Становление психологии в конце XIX в., позволило, опять- таки, осветить моменты типического, универсального в психической жизни человека, к которым не могут быть сведены все явления духовного. Не случайно философы-экзистенциалисты в начале ХХ в. выдвинули тезис о принципиальной недоступности описания и выражения сущности человека на научном языке, языке понятий.
  Тем не менее, взгляд на человека преимущественно как на организм, вне учета духовно-личностной составляющей человеческой природы стал преобладающим в академической медицине Нового и Новейшего времени, что не помешало теоретической и практической медицине достигнуть весьма и весьма впечатляющих результатов. Представляется очевидным, что в рамках естественнонаучной установки врачебной деятельности проблема духовной культуры врача имеет второстепенное значение: задача врачевания здесь сводится к нормализации функционально-морфологических параметров организма, что и достигается средствами преимущественно «организменного» уровня: лекарственные препараты, хирургические методы и т.п. Поэтому эффективность врачебной практики ставится прямую зависимость от эффективности таких средств, и в существенно меньшей степени от личностных, духовных и моральных качеств врача.
  Гуманитарная установка (человек как субъект). В контексте естественнонаучного подхода, как уже было отмечено, человек предстает лишенным его духовно-телесной целостности. Это не просто лишает стимула развитие моральной составляющей медицины, как было отмечено выше. Взаимосвязь духовного и телесного в человеке не разрывается и в патологических процессах, что всегда было элементом обыденного опыта, подчеркивалось большинством религиозных учений (болезнь как наказание за грехи), а сегодня все более признается академической медициной, в частности, в учении о так называемых психосоматических заболеваниях. Имеется в виду ряд достаточно распространенных заболеваний (гипертоническая болезнь, бронхиальная астма, язва желудка и 12-перстной кишки и др.) имеющих в подавляющем большинстве случаев психогенную природу и требующих соответствующей расстановки акцентов в лечении. Таким образом, отступление от целостного взгляда на человека даже в пределах естественнонаучного подхода выглядит все менее обоснованным. Это создает благоприятные условия для развития гуманитарной установки врачебной деятельности, где личность больного человека, сфера его духовной жизни рассматривается в неразрывном единстве с его телесностью. Гуманитарная установка подчеркивает мощное терапевтическое значение деонтологического фактора, т.е. зависимость результатов лечения от мотивов врача, особенностями его общения с пациентом и т.п.
  В этой связи можно говорить о складывающихся предпосылках нового сближения медицины, теоретической психологии и философии, а также религиозной антропологии. В их синтезе, по-видимому, следует ожидать становления новой целостной концепции человека.

В отечественной истории философии детально проана­лизированы их истоки, уходящие не в XIX, и даже не в XVIII век, но значительно ранее: в номинализм XIV века, где «разум рассматривается не как высшая форма бытия, а как субъективное начало, как субъект, противостоя­щий миру объектов». Натуралистическо-прагматическая этика непосредственно связана с мировоззренческим ант­ропоцентризмом, который эволюционируя, в XX веке не приемлет понимания человека как существа, зависимого от высших сил, будь то природа или Бог. Он укрепляет человека в оценке себя как самодетерминируемого суще­ства, целеосмысленного «творца» техники, своей жизни, самого себя. Следствием мировоззренческого антропоцен­тризма является «утопический активизм» индустриально-технической цивилизации в двух его главных вариантах - социального революционизма и технократической воли к переустройству человеком не только Земли, но и всего Космоса, переустройству, угрожающему уничтожени­ем всего живого». Для антропоцентричного самосозна­ния характерно удовлетворение естественных потребнос­тей и прав человека даже путем выхода из режима самой естественности, используя «новые этические стандарты» -«моральность убийства», «убийство из милосердия», «пра­во на смерть», «дарение органов», «технология деторож­дения», «рациональное планирование семьи», «искусст­венный отбор» и т.п. Системообразующей ценностью и «це­ментирующим» основанием перечисленных «этических стандартов» безусловно, является понятие «права челове­ка». В своей работе «Принципы этики» Дж. Мур вводит понятие "натуралистической ошибки в этике». Она, сточ­ки зрения Дж. Мура, заключается в сведении моральных ценностей к природно-психологической основе. В каче­стве типичного примера натуралистической ошибки им рассматривается гедонистический принцип «удовольствие является единственным добром". Вышеперечисленные «новые» этические стандарты в медицине можно рассмат­ривать как следствие «правовой ошибки», т. е. сведения моральных ценностей к праву иметь «права». Тогда «доб­ром» оказывается собственное право каждого на то или иное действие. Но может ли быть «добром право чело­века», например, беременной женщины или врача, испол­няющего ее «право», уничтожить человеческую жизнь? В пространстве натуралистическо - прагматической этики - может. В таких условиях понятие "добро" перестает вы­полнять функцию оценки как высшей точки отсчета для регулирования человеческих отношений. Лишаясь своей собственно нравственной определенности, оно неизбежно превращается в «право как преимущество». И вся этика вслед за этим сводится к подсчету, балансу «преиму­ществ», «прав», «преобладаний», «интересов», «польз» т. п. «Правовая ошибка» антропоцентризма состоит в том, что основанием решения в ситуации выбора, например, между своим «правом» («добром») и другого оказывается один определяющий принцип - право человека. Опираясь на него можно обосновать «преиму­щества», например, «права» женщины на аборт перед «пра­вом» человеческого эмбриона на жизнь. Но вряд ли это можно назвать моральным действием, моральной задачей и вообще найти в этом этический смысл, особенно в кон­тексте традиционного этического сознания. Последнее же не перестает нам напоминать о защитной, спасительной сущности морали и этики. Именно этот смысл - регуляции человеческих отношений со сверхзадачей сохранения жизни - человека, популяции, культуры - вкладывают в понятие этическое различные мыслители и школы тради­ционной нравственной культуры. Ибо, что значит «спас­ти», вопрошает Хайдеггер. «Обычно мы думаем, что здесь только один смысл: успеть еще как-то удержать от гибели то, чему она грозит, обеспечив ему продолжение прежнего существования. Но «спасение»ю говорите чем-то большем. «Спасти» - значит вернуть что-либо его существу, чтобы тем самым и это существо впервые явить в его по шинном свете». «Переустройство, грозящее уничтожением всего живого" особенно опасно в медицине, что выявляет не­посредственную связь медицины с традиционными, есте­ственными человеческими ценностями.

Откуда исходят, в какой традиции укоренены эти цен­ности? Прежде всего, в христианстве.

На протяжении двух тысячелетий мировой истории человечества христианство выполняло функцию поддер­живания и исполнения смысловых связей между различ­ными областями интеллектуальной деятельности. Пони­мание значения этой функции не утрачено и сегодня, ког­да биомедицинские технологии достигают принципиаль­но нового уровня воздействия на человека, обнажая про­блемы границ, меры, цели и средства управления челове­ческой жизнью. Христианская традиция не предполагает произвольного манипулирования природой вообще и осо­бенно биологической природой человека, под которой понимается, прежде всего, его смертность и способность к размножению.

Антропоцентризм несостоятелен и опасен не новыми возможностями биомедицинского управления процессами размножения и смертности самими по себе. Опасно забве­ние подлинной "естественности" человека, с которой свя­зано норморегулирующее положение нравственных цен­ностей в христианской традиции. В ее границах домини­рует не противопоставление науки и техники - этики и ре­лигии, а плодотворное согласие познания с чувством от­ветственности, совести и любви, пониманием значения различия добра и зла. История свидетельствует, что ряд "новейших" технологий на самом деле не так уж и новы. Они зарождались в недрах христианской культуры. Так, например, первый известный науке опыт по искусствен­ному оплодотворению был произведен в 1780 году в хрис­тианском монастыре аббатом Спаланцани. Основателем генетики был австрийский монах Грегор Мендель. Фрес­ки XV века в музее св. Марка в Италии (Флоренция) пока­зали, что первыми трансплантологами были святые Косма и Дамиан, которые изображены на них в момент при­живления дьякону Юстиниану ноги недавно умершего эфиопа. Моральный смысл, которым они были определе­ны к существованию - это мощный энергетический потен­циал ценностей милосердия, святости жизни, доброделания. Этот потенциал "питал" медико-биологическое зна­ние на протяжении 19 веков, и к началу 20 века медицина достигает принципиального снижения угрожающих чело­вечеству факторов риска - эпидемий, инфекционных забо­леваний. Достижения медицинской науки снижали детс­кую смерть, исцеляли болезни, "исторгали из когтей смер­ти ее преждевременные жертвы". Утрата морального смыс­ла медицинской деятельности равносильна потере ее пол­ноты и целостности. Неполнота и неполноценность меди­цины небезобидна. Рассуждая о тен­денции секуляризации знания, вводит понятие «полунаука». «Полунаука, - говорит он, - есть невидан­ный прежде деспот, деспот, имеющий своих собственных жрецов и рабов, деспот, перед которым всякий преклоня­ется с любовью и суеверным страхом, нечто до сих пор невиданное, перед чем постыдно дрожит и трепещет на­ука». Феномен «полунауки» проявляет себя в современ­ных биомедицинских технологиях, "деспотизм" которых обусловлен отсутствием благоразумия, т. е. нравственной неполнотой разума. Воля и разум человека, не ограничен­ные нравственным законом и вооруженные новейшими технологиями, равномощны стихийному бедствию. Одним из способов защиты от бедствий, которыми чревата наука как деяние человека, является освоение и принятие хрис­тианского этического знания. Для современного профес­сионала важна констатация того факта, что его деятель­ность должна включать в себя компоненты научной ком­петентности и добродетели. Справедливости ради надо отметить, что это требование к профессионалу и к профес­сиональному обучению было широко распространено уже в античности. Аристотель в «Политике» различает про­фессиональное обучение свободнорожденных людей и наемников. Их отличие заключается в том, что цель обу­чения последних – «вкусы публики», т. е. удовлетворение интересов и запросов «потребителя», подлаживаясь под которые обученные «претерпевают изменения и со сторо­ны своих внутренних качеств». Профессиональное же обу­чение свободнорожденных осуществляется «ради своего усовершенствования в добродетели». Нельзя не обратить внимание на то, что Гиппократ в известной каждому вра­чу Клятве специально оговаривает значение нравствен­ного совершенства для врача: «Чисто и непорочно буду проводить я свою жизнь и свое искусство». В то же время и Аристотель и Гиппократ не определяют параметры нрав­ственной профессиональной чистоты и сущности непороч­ности искусства врачевания.

Задача наполнения конкретным содержательным смыс­лом понятия профессиональной добродетели врача в пол­ной мере решается в христианстве. Об этом свидетельству­ет евангельская притча о Самарянине (Лук. 10,25-37). Согласно этой притче, израненному и страдающему человеку не пришли на помощь ни проходивший мимо священ­ник, ни левит. Самарянин же сжалился, перевязал ему раны, позаботился о нем.

В святоотеческой литературе существует ряд толкова­ний притчи о Самарянине. Как правило под израненным человеком, пострадавшим от разбойников, подразумева­ется человек вообще, под священником и левитом - ветхий закон, который не в состоянии помочь человеку, а под именем Самарянина - Сам Христос Спаситель. Именно в силу этого способность к справедливости и милосердию не чужда и естественна Его «образу и подобию» - челове­ку.

По мнению профессора общественного здравоохране­ния и медицины В. Макдермота (Корнелльский универси­тет, Нью-Йорк, США), врач - это самарянин, человек, го­товый помочь другому в несчастье. Конечно, трактовка американского профессора ослабляет значение православ­ных толкований. Но образ самарянина действительно на­поминает о том отличии отношения к страдающим боль­ным людям, которым должен обладать врач-профессио­нал. Каково же оно? Во-первых, врач должен быть неза­висим от своих же политических, национальных и других пристрастий. Самарянин помог иудею, хотя мог бы ска­зать, зачем помогать тем, кто нас презирает? Но в страждущем он увидел не чужого и чуждого человека или противника, но, прежде всего только человека. Во-вто­рых, врач должен быть готов к оказанию медицинской помощи в различных обстоятельствах. Самарянин пожа­лел человека. Но не только в сердце своем пожалел и посо­чувствовал, но и не остановился на одном этом сочув­ствии. Он немедленно приступил к делу, к оказанию ре­альной, практической помощи, «перевязал ему раны». В-третьих, в своем отношении к больному врач должен быть способен к самоотверженности, к отказу от удобств и покоя ради помощи больному. Самарянин лишил себя того, в чем нуждался ближний – «всадив его на свой скот» и сам шел пешком. В четвертых, врач должен бороться за жизнь человека до конца. Самарянин не ограничился од­номоментной помощью, но позаботился о человеке до его полного выздоровления.

Из субъективных особенностей перечисленные дей­ствия самарянина превращаются в принципы отношения к больному человеку в профессиональной врачебной эти­ке. Не случайно, Предание и история свидетельствуют, что врачевание никогда не было чужеродным делом для православной культуры. В Новом Завете мы не встретим осуждения применения медицинских средств. Более того, профессия врача освящена Священным Пре­данием — один из учеников Христа, апостол Лука, был врачом. Врачевание — одна из профессий первых христи­ан, святых Космы и Дамиана, мученика Пантелеймона. История Церкви полна примерами, когда священники и даже епископы занимались врачеванием телесных недугов. И если телесная болезнь — это след­ствие греха, то не во имя ли их излечения приходит в мир и сам Спаситель: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные... Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». «Исцеляйте боль­ных», — научает Христос своих учеников.

Именно эта «принадлежность» духовного и телесно­го врачевания православной культуре раскрывает каче­ственную определенность основных моральных особенно­стей врача-профессионала.

Врачевание - одна из благословеннейших профессий. Труд врача благоприятен Богу. В Святом Евангелии Гос­подь проповедует о любви к ближнему, о служении ближ­нему и о добродеянии. Особенность профессии врача в том, что врачу дана уникальная возможность творить добро, исполняя свои профессиональные обязанности. Врачева­ние - это профессиональное осуществление добродеяния и любви к ближнему. Образ служения больным людям являл сам Господь, который во время Своего земного странствия так много заботился о болящих. Великая княгиня Алек­сандра Петровна (инокиня Анастасия), настоятельница Киевской Покровской обители с целым комплексом боль­ничных учреждений утверждала: «Единственное на земле неотъемлемое счастье - это служение болящим, в какой бы форме оно не проявлялось». «Трудясь для страждующих, вы обретаете вечное радование», - наставляла царствен­ная инокиня. Само пребывание среди больных и страж­дущих имеет огромное воспитательное значение и способ­ствует совершенствованию в добродетели милосердия. Великая подвижница «живого монашества» жила боль­ницей, жила в больнице, работала в больнице и умерла в той же больнице, в своем рабочем кабинете. Ее колоссаль­ный профессиональный опыт давал ей право утверждать, что больничное дело «обязано совершаться с непрерыв­ной молитвой, а иначе без молитвы оно не под силу чело­веку. Молитва подкрепляет, дарует терпение и другие духовные плоды. Только она возгревает в сердцах лю­бовь к опекаемым, к «братьям нашим меньшим», в каж­дом из которых – Христос».

Сегодня значение нравственной добродетели особен­но значимо для медика, исследующего и изучающего че­ловека. Требования добродетельности к ученому, иссле­дующему и изучающего человека и человеческую приро­ду, обладают строгой спецификой в отличие от требова­ний к ученому, исследующему просто тот или иной при­родный процесс или явление.

Исключение, забвение нравственной компоненты ме­дицины равносильно распаду медицины и на уровне тео­рии и на уровне практического врачевания. Американс­кие исследователи Э. Пеллегрино, профессор философии и биологии, в недавнем прошлом директор Института эти­ки им. Кеннеди в Джорджтаунском университете (Вашин­гтон, США) и Д. Томасма, профессор философии и меди­цины Центра медицинских наук Теннессийского универ­ситета (Ноксвилл, США) полагают, что «пренебрежение этой связью влечет опасность разрушения естественной основы человеческого общества».

Можно ли говорить сегодня, что медицинское образо­вание и медицинская практика способствуют нравствен­ному усовершенствованию профессионала-врача? Мож­но, если мы ясно будем отдавать себе отчет в том, что ме­дицинская специальность - это профессия, формирующая­ся по моральным основаниям, имеет моральное значение и наполнена глубочайшим моральным смыслом, раскрыть который призвана такая гуманитарная составляющая ме­дицинского знания как биомедицинская этика.

Несмотря на сложность определения самого понятия культуры, ее реальное существование может быть представлено в единстве трех «ипостасей», модальностей. Прежде всего, культура представляет собой совокупность внутренних качеств человека- потребностей, способностей, умений, благодаря которым он формирует знания, ценностные установки, идеалы. Во-вторых, правомерно говорить о процессуально-деятельностном аспекте культуры,т.к. духовное содержание человека проявляется в различных способах его деятельности. В этом смысле культура выступает как общая «технология» человеческой деятельности. В-третьих, культура имеет свою предметную модальность, в которой также воплощается человеческая деятельность. Это могут быть произведения техники, науки, искусства, философии, ре­лигии, феномены политики и права. В каждом из трех аспектов медицина представляет собой особый вид деятельности человека, в которой реализуются, проявляются все грани культуры.

С позиций человеческих качеств медицина представляет собой сложную систему, в которой существенную роль играют такие элементы как, например, мировоззренческая культура врача, философская культура, экологическая культура, нравственная культура, эстетическая культура, художественная культура. Ограничения здесь невозможны в силу многогранности самой человеческой деятельности. В научной литературе рассматриваются проблемы культуры мышления врача, роль религии и искусства в медицине, культуры взаимоотношений и поведения.

В процессуально-деятельностном смысле медицина представляет, прежде всего, как профессиональная культура, набор специфических форм и методов деятельности врача.В сфере предметной модальности культура и медицина имеют общие связи в самых различных подсистемах: «предметы техники - ме­дицина», «предметы быта - медицина», «произведения искусства -медицина», «произведения философии - медицина», «феномены религии - медицина» и др.

Медицина - это прежде всего знание. Об этом же говорит происхождение слов «ведать», «сведения» и «ведун» (от санскритского «веды») и «знахарь», «знать», «знания» в славянском их значении.

Какова же роль врача в обществе? Об этом образно высказался «отец медицины» - Гиппократ: «Врач-философ подобен богу, ибо познает суть вещей». Известно, что художественная культура в целом и искусство, в час­тности, главным предметом своего познания провозглашает человека.