Предпосылки пребразования государственного строя российской империи 1 Укрепление самодержавной власти в начале хх века
 Скачать 293.13 Kb.
|
|
ГЛАВА 2. ИЗМЕНЕНИЯ В ГОСУДАРСТВЕННОМ УПРАВЛЕНИИ В 1905-1906 гг. 2.1 Проекты государственного преобразования России На стыке ХIХ-ХХ веков Россия, почти одновременно со странами Западной Европы вступила в высшую стадию капитализма - империализм. Она начала наращивать свой экономический и военный потенциал. Но одновременно Россия восприняла все болезни, недостатки и противоречия капиталистического строя. Как следствие этого начала расти социальная напряженность, результатом которой могла стать революция. Но революция не является чем-то неизбежным. Снять социальную напряженность можно с помощью реформ. Российские реформы конца XIX - начала XX столетия связывают с именами двух государственных деятелей - Сергея Юльевича Витте и Петра Аркадьевича Столыпина. Это были наиболее яркие личности, представлявшие царский режим. Программы реформ, представленные этими двумя политиками, имели много общего как по своему содержанию и социальной направленности, так и по методам и средствам их претворения. И руководствовались они одной общей идеей, которую можно определить, как стремление в кратчайшие сроки преодолеть отставание России от наиболее развитых стран Западной Европы при недопущении социальных потрясений. Среди государственных деятелей последних лет существования Российской империи С.Ю. Витте выделялся необычным прагматизмом, граничившим с политиканством и выдающимся мастерством латать расползшийся политический режим, ограждая его от радикального обновления. Он многое сделал для того, чтобы продлить век старой власти, однако был не в силах приспособить отжившую свое систему государственного управления к новым отношениям и институтам и противостоять естественному ходу вещей. На лицо была необходимость проведения реформ быстрыми темпами. Россия была догоняющей страной и расплачивалась за это. Понимание этой проблемы пришло к Витте поздно, поэтому попытка исправить ситуацию выпала уже на долю его преемника – П.А. Столыпина. Однако страна в период столыпинских реформ переживала революционный кризис. Стояние на месте или полуреформы не могли решить ситуацию, а только наоборот расширяли плацдарм для борьбы за кардинальные преобразования. Только уничтожение царского режима и помещичьего землевладения могли изменить ход событий, меры, которые предпринял Столыпин в ходе своих реформ были половинчатыми. Причин, способствующих краху реформ было много. Это и противодействие крестьянства, и недостаток выделяемых средств на землеустройство и переселение, и плохая организация землеустроительных работ, и подъем рабочего движения. А главное - сопротивление крестьянства проведению новой аграрной политики. Несмотря на все это реформаторы были убежденны в правильности своих проектов и не считали необходимым убедить в этом народ, крестьянство, которые, по их мнению, не сознавало собственной пользы. Столыпинская программа была «революцией сверху», которую не поддерживали ни один крупный общественный класс, ни одна партия или общественная организация. Однако за оставшиеся до краха империи годы не было ни одного другого предложения, исходящего от правящих кругов, существенно изменить законодательство России. В период нарастания революционных событий 1904-1905 гг. возникли конституционные проекты, вышедшие из недр «Союза освобождения» – предтечи партии конституционных демократов (кадетов). «Проект Основного закона Российской империи» уже в первой статье декларировал принципы конституционной монархии в России: «Верховная власть Российской империи осуществляется императором при участии Государственной Думы». «Проект Основного закона» провозглашал: «Все русские граждане равны перед законом», «Свобода каждого обеспечена законом». Декларировалась неприкосновенность жилища, право для всех «русских граждан», достигших совершеннолетия, свободно избирать и быть избранными, свободно выбирать и менять место жительства, приобретать недвижимое имущество, перемещаться внутри государства и выезжать за его пределы. Личность человека впервые в русской истории решительно встала в центр интересов законодательства. В правительственных кругах были и такие деятели, как, например, обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев, министры внутренних дел И.Н. Дурново и В.К. Плеве, которые не признавали никаких перемен и требовали расправы с революционерами и оппозиционерами, стремились усилить идеологический нажим на общественное сознание в духе теории «официальной народности». Выбор правительственного курса целиком зависел от императора. И он его сделал. Результатом явилась первая русская революция 1905-1907 годов. 2.2 Реформирование высших органов управления России В начале XX в. в России имелись элементы буржуазной государственности, конституционализма: выборные органы местного самоуправления, общероссийские партии, развивался процесс самоорганизации населения. Под влиянием революции правительство начало обновлять монархию. Царский Манифест 17 октября 1905 г. даровал России общественные свободы – неприкосновенность личности, свободу слова, собраний, союзов; объявил о выборах в Государственную думу и их демократизации; придал Государственной думе характер законодательного учреждения, провозгласив принцип деления власти и перехода к конституционному строю. Была проведена реформа Государственного совета, существовавшего с 1810 г. В высочайшем манифесте от 20 февраля 1906 г. «Об изменении учреждения Государственного совета и пересмотре учреждения Государственной думы» расширялись права законодательной деятельности названных государственных учреждений. Государственный совет, как и Государственная дума, наделялись уже не законовещательными, а законодательными полномочиями. Положения закона о том, что «законодательные предположения рассматриваются в Государственной думе и, по ее одобрению, поступают в Государственный совет» и др., а также практика работы названных учреждений позволяют сделать вывод, что Государственный совет превратился во вторую палату российского парламента, Дума стала первой палатой парламента. Согласно Указу «О переустройстве учреждения Государственного Совета» от 20 февраля 1906 г. были радикально изменены принципы формирования Госсовета. Ранее его члены назначались царем. По новому же закону преобразованный Госсовет состоял из двух категорий членов: назначаемых монархом и выборных. Названный указ содержит перечень пяти категорий выборных членов Госсовета: избираемые Синодом от православного духовенства (6 членов), избираемые от Академии наук и университетов (6 членов); выборные от промышленности и торговли (12 членов); выборные от каждого губернского земского собрания (по одному члену); выборные от дворянских обществ (18 членов). Был принят новый демократический избирательный Закон от 11 декабря 1905 г. «Об изменении Положения о выборах в Государственную думу». Он содержал нововведение: к существовавшим ранее трем избирательным куриям (земледельческой, городской и крестьянской) добавилась еще одна - рабочая курия. Закон, однако, закреплял неравные представительства от каждой из четырех курий. Предусматривались многостепенные выборы, причем для каждой курии устанавливалось разное количество ступеней: двухстепенные выборы для крупных землевладельцев и буржуа, четырехстепенные – для крестьян и трехстепенные – для рабочих. Крестьянству России, насчитывавшему 100 млн. человек, обеспечивалось значительное представительство в Государственной думе (45% мест). Авторы избирательного закона надеялись на консервативные и монархические установки крестьян, но ошиблись. В I и II Государственных думах крестьяне требовали ликвидации помещичьего землевладения. 23 апреля 1906 г. были опубликованы «Основные государственные законы Российской Империи» в новой редакции (из них было изъято определение «неограниченное» самодержавие). В них устанавливалось, что император осуществляет законодательную власть в единении с Государственным советом и Думой. Прерогативами императора объявлялись: пересмотр основных законов, высшее государственное управление, руководство внешней политикой, верховное командование вооруженными силами; объявление войны и заключение мира, объявление местности на военном и исключительном положении, право чеканки монеты, увольнение и назначение министров, помилование осужденных и общая амнистия. Однако и после появления Манифеста и основных законов многие важные вопросы оставались неразрешенными. Какова будет отныне роль самодержавия, о котором в Манифесте не говорилось ни слова? Как сочетать самодержавие и Думу? Почему в Манифесте не упоминается о конституции? Каковы будут полномочия новой Думы? В советской историографии отмечалось, что акт 17 октября декларировал основные начала конституционного строя, однако это была юридическая, а не фактическая конституция. При этом авторы воспроизводили ленинскую точку зрения, согласно которой Манифест 17 октября был шагом по пути превращения абсолютизма в буржуазную монархию. Манифест 17 октября - это «переход к конституционному строю», а новые Основные законы – это дуалистическая непарламентская конституция. После 1906 г. Российская империя представляла собой конституционную дуалистическую монархию, в которой законодательная власть принадлежала императору и двухпалатному парламенту, высшая исполнительная – императору и ответственным перед ним министрам, высшая судебная и контрольная – Правительствующему сенату. Это также представляется очевидным при сравнении Основных законов с конституциями других государств, особенно Японии, Австрии, а также европейскими конституциями первой половины XIX в. Организация высших органов власти и их полномочия по всем этим законам были похожи. Исследователи В. Чиркин, В. Демин, касаясь определения государственной формы России в 1906-1917 гг., отмечали, что Россия обладала сегментарной государственной формой, которая предполагает определенное разделение ролей между различными государственными институтами при осуществлении политической власти, но при отсутствии системы сдержек и противовесов и доминировании одного из органов власти (императора), жесткой централизацией и преобладанием авторитарных методов управления при наличии ограниченных демократических свобод и самостоятельного местного самоуправления. 27 апреля 1906 г. в России начала работать Государственная дума. Дума была учреждена как законодательный орган, без ее одобрения нельзя было принять ни одного закона, вводить новые налоги, новые расходные статьи в государственном бюджете. В ведении Думы были и другие вопросы, требующие законодательного закрепления: государственная роспись доходов и расходов, отчеты государственного контроля по использованию государственной росписи; дела об отчуждении имущества; дела о постройке железных дорог государством; дела об учреждениях компаний на акциях и ряд других не менее важных дел. Дума имела право направлять правительству запросы и не раз объявляла ему недоверие. Организационное устройство Государственных дум всех четырех созывов определялось Законом «Учреждение Государственной думы», по которому устанавливали срок деятельности Думы (5 лет). Однако царь мог досрочно распустить ее специальным указом и назначить выборы и сроки созыва новой Думы. I Государственная дума действовала всего 72 дня – с 27 апреля по 8 июля 1906г. II Государственная дума работала 103 дня – с 20 февраля по 2 июня 1907 г. 3 июня 1907 г. был обнародован Манифест и Указ о роспуске II Государственной думы и назначении выборов в III Думу. Одновременно был издан текст нового избирательного закона, утверждением этого закона фактически производился государственный переворот, так как по «Основным государственным законам» (ст. 86) этот закон должен был рассматриваться Думой. Новый избирательный закон был реакционным. Он фактически возвращал страну к неограниченному самодержавию, сводил избирательные права широких масс населения к минимуму. Завоевания революции 1905-1907 гг. были значительны, хотя ее революционные силы и потерпели поражение. В России медленно развивалось гражданское общество – опора Государственной думы как центра управления страной. Всероссийскую поддержку парламенту оказывали земские и городские съезды. Поддержку Государственной думе оказывали самоуправления, военно-промышленные комитеты, различные творческие, научные, профессиональные, экономические и другие организации. Таким образом, появление в России такого выборного центра власти и управления, как Государственная дума, которая действовала в условиях невиданной на Руси свободы союзов и объединений, печати, собраний, народная поддержка ее свидетельствовали о невозможности дальнейшего управления страной без представительных учреждений. То обстоятельство, что Государственная дума, органы самоуправления в России избирались, а самодержавная высшая власть назначалась царем, превращало Думу как представительное учреждение России в оппозиционный центр власти и управления. Думские запросы (и вопросы) депутатов о проблемах жизни народа, вскрывающие произвол, царящий в отдельных звеньях государственного аппарата России, обличительные выступления думцев свидетельствовали об использовании думской трибуны для разоблачения политики царизма. Царь, однако, не желал уступать Думе и стремился сохранить за собой полноту власти и управления. Работа Думы могла быть в любое время прервана царем. Она не могла начинать сессию по своей инициативе, а созывалась указами царя. Царское правительство опубликовало новое Положение о Гос. совете от 20 февраля 1906 г., по которому последний преобразовался фактически во вторую палату, стоящую над Гос. думой. Это было нарушением Манифеста 17 октября. Для управления огромной страной самовластному монарху требовалось большое количество чиновников. За XIX в. аппарат управления увеличился в 7 раз (с учетом роста населения), составив 385 тыс. человек. Чиновничество было связано сложной системой регламентов и правил. Объединенного правительства в России не было: политический курс определял сам царь в ходе беседы с отдельными министрами. Министерства были главными органами управления. Министры назначались царем, были ответственны не перед Думой, а только перед монархом. К началу XX в. существовало 11 министерств: военное, морское, финансов, торговли и промышленности, юстиции, иностранных дел, народного просвещения и другие. Министры послушно скрепляли своими подписями указы царя и не хотели сотрудничать с Думой, возглавляемой кадетами, считали ее «пристанищем еврейского мракобесия», полагая, что она не имеет поддержки в обществе. Сильнее всех было Министерство внутренних дел, ведавшее общей и секретной полицией, цензурой, православными исповеданиями и местной администрацией. В годы революции правительство усилило роль карательных органов, особенно полиции и жандармерии. В соответствии с утвержденным в феврале 1907 г. положением в стране была создана широкая сеть специальных охранных отделений, которые подчинялись департаменту полиции. Охранное отделение включало канцелярию, отдел наружного наблюдения и агентурный отдел. Опорой самодержавия был Совет объединенного дворянства - постоянный орган съездов уполномоченных объединенных гражданских обществ в России 1906-1917 гг. Последний отстаивал незыблемость самодержавия и помещичьего землевладения. Император считался и верховным главой Православной церкви, властвуя над ней через собрание епископов - Святейший синод. 2.3 Борьба общественно-политических направлений за власть Годы Первой российской революции ознаменовались появлением в России более ста новых политических партий, организаций партийного характера и движений самой разной направленности от ультраправых до ультралевых. Уже накануне революции в стране существовало от 30 до 40 партий в основном с ярко выраженной радикальной окраской, а к ее концу налицо был уже весь спектр партийно оформленных политических течений с достаточно четким разделением их ролевых функций, специфической тактикой и идеологической догматикой. После ряда десятилетий строгого партийно-политического «воздержания» российское общество в буквальном смысле слова бросилось в 1905 г. в водоворот партийного строительства, причем в обстановке революции с ее атмосферой вседозволенности и торжеством захватного права этому процессу не могли уже помешать ни отсутствие соответствующей законодательной базы, ни откровенная слабость и малочисленность многих новоявленных партийных организаций. Эмоции и амбиции партийных лидеров, стремление не отстать от политических конкурентов и так или иначе «отметиться» на общественной арене заметно обгоняли разумные потребности российского общества в партийных объединениях и часто приводили в замешательство не только обывателя, но и искушенных государственных мужей. Процесс формирования политических партий в России, как известно, начался намного позже, чем в развитых странах Запада. Лишь ближе к концу XIX в. появились уже и первые нелегальные политические объединения, которые сами называли себя партиями («Народная воля», «Народное право», армянский «Дашнакцутюн», Польская социалистическая партия, Социал-демократия Королевства Польского, еврейский Бунд и другие). Заметим в этой связи, что раннее возникновение национальных партий объяснялось сравнительно высоким уровнем социально-экономического и культурного развития западных и южных регионов России, а также наличием у ряда национальных меньшинств мощных зарубежных диаспор, оказывавших поддержку своим соплеменникам в России. Наконец, в 1898-1903 гг. оформилась РСДРП, а в 1901-1902 гг. – партия социалистов-революционеров. Но именно революция, в которую так или иначе оказались втянутыми все классы, сословия, профессиональные и конфессиональные группы населения Российской империи, мощно стимулировала процесс их самоидентификации, рост гражданственности и тягу к социальной активности. При этом именно незавершенность процесса модернизации, недостаточно четкое социальное, идеологическое и политическое структурирование общества, многонациональный характер населения империи, впервые по-настоящему проснувшегося в 1905 г. к активной социальной жизни, – все это придало российской многопартийности особенно мозаичный и причудливый характер. Так, от имени каждого класса российского общества выступало сразу несколько партий: на представительство интересов буржуазии претендовали буквально десятки либеральных или либерально-консервативных партий, от имени рабочих говорили РСДРП, эсеры, анархисты, кадеты, «черносотенцы» и т.д. Нечто подобное наблюдалось и в национальных регионах. Решая проблему классификации и типологии политических партий, обществоведы предлагали для этого ряд критериев: связь той или иной партии с определенными социальными слоями, отношение к существующей политической системе, партийная идеология, характер тактики, степень поддержки партии со стороны масс. В научный оборот широко вошли такие определения партий, как умеренные и радикальные, оппозиционные и правительственные, легальные и нелегальные, правые и левые, общероссийские и национальные. Однако наиболее распространено сейчас их деление на консервативные, либеральные и социалистические, что соответствует тем идеологическим доктринам, которыми они руководствовались в своем политическом поведении, и в то же время косвенно отражает их отношение к царской власти. Надо сказать, что подавляющее большинство создававшихся в самых разных уголках империи партий и союзов носило в 1905-1907 гг. ярко выраженный оппозиционный по отношению к самодержавию характер. Это отражало недовольство основной массы населения империи своим тяжелым экономическим положением и политическим бесправием. С другой стороны, характерной особенностью России было отсутствие здесь массовой проправительственной партии – партии власти, которая могла служить надежной опорой самодержавной системе. В этом сказались и крайняя социальная самоуверенность царизма, длительное время считавшего себя неуязвимым для политических противников, и его недальновидность и неумение прогнозировать взрывоопасные ситуации. Сыграло свою роль и то, что главная социальная опора самодержавного режима – дворянство (либерально настроенное крыло которого, кстати говоря, уже в XIX в. поддерживало оппозиционные и даже революционные течения) не позаботилось о том, чтобы заблаговременно сплотить преданные царю силы из рядов собственного сословия и других слоев общества. Подобной аберрации политического зрения способствовали особо привилегированное положение дворянства в российском обществе, наличие у него сильной корпоративной сословной организации, возможность играть ведущую роль в земстве и городских думах. Достаточно сказать, что так называемое «Объединенное дворянство» (съезды уполномоченных губернских дворянских обществ), которое представляло консервативную часть поместного дворянства, оформилось лишь в мае 1906 г. Немногим ранее, в конце 1905 г. возник и «Союз русского народа», призванный приобщить к движению в защиту самодержавия и часть демократических элементов общества. Это явное отставание процесса консолидации правых сил от аналогичных процессов в либеральных и революционных кругах дорого обошлось самодержавию и во многом предопределило историческую судьбу всей России в XX в. Формирование и самоопределение российского либерализма тоже проходило достаточно сложно и медленно. Российская буржуазия в своей основной части была мало похожа на «третье сословие» на Западе. Она отличалась от него социальной пассивностью, законопослушанием и зависимостью от власти как регулятора и гаранта всей экономической жизни страны, выгодного заказчика и кредитора торгово-промышленных кругов. Давал знать о себе и сравнительно низкий уровень общей и особенно политической культуры буржуазных кругов в России. Поэтому носителями либеральных идей в нашей стране стали более продвинутые в социокультурном отношении представители дворянства и интеллигенции. Зато в начале XX в. с приходом новой, более радикально настроенной генерации молодых интеллектуалов российский либерализм стал быстро трансформироваться в неолиберализм, в доктрине которого традиционные для либералов ценности – политическая свобода, гражданское общество, правовое государство, частная собственность – пополнились осознанием необходимости социальной защиты государством интересов трудящихся. В итоге либерализм принял более радикальный, чем прежде, характер, позволявший говорить о появлении в России «либеральной демократии», а процесс партийного строительства у российских либералов пошел в 1905 г. гораздо более быстрыми темпами. Что касается «деловой», торгово-промышленной буржуазии, то она, в значительной мере потеряв в 1905 г. былую аполитичность, тем не менее, не смогла создать единую и сильную самостоятельную партию, а те слабые и немногочисленные объединения предпринимательских кругов умеренно либерального толка, о которых подробнее будет сказано ниже, не задерживались на российской политической арене. Зато совершенно беспрецедентными, по западным меркам, темпами шло распространение в России радикальной социалистической идеологии - марксизма и неонародничества. Крайне низкий для цивилизованных стран уровень жизни трудящихся, быстрый рост рядов пролетариата, а также крайняя активность и амбициозность разночинно-демократической интеллигенции, с одной стороны, и грубый антидемократизм самодержавной системы – с другой обусловили явный успех социалистических идей, которые рождались и на национальной почве, и заимствовались с Запада. Сегодня часто недоумевают по поводу того, почему в начале XX в. россияне не пошли за либералами, рисовавшими такие заманчивые картины цивилизованной жизни под девизом: свобода, гласность, собственность, закон? Видимо, все дело в том, что многовековое отчуждение абсолютного большинства россиян от свободы и собственности заставило их отдать предпочтение не благам западной цивилизации, рекламировавшимся либералами, а социальному эгалитаризму и деструктивным настроениям, которые проповедовали социалисты. Помогали социалистам и тот образ вечно гонимых и преследуемых, который создала для них сама власть и который всегда вызывал сочувствие многих россиян, и такие факторы, как личное бескорыстие, смелость и самоотверженность революционеров. Идеи социализма как антитезы существующему строю были во многом созвучны радикально-бунтарским, общественно-уравнительным, коллективистским и антибуржуазным настроениям основной массы россиян и вдобавок вполне корреспондировались со многими христианскими и мусульманскими заповедями, которые веками жили в их сознании как символ справедливости и добра. Вот почему партии социалистической ориентации были в период Первой российской революции самыми многочисленными и активными среди всех политических партий страны. В целом можно сказать, что массовое возникновение в России политических партий, особенно после издания манифеста 17 октября 1905 г. и в связи с созывом I Государственной думы, свидетельствовало о росте гражданственности, политической культуры и организованности по крайней мере части россиян, хотя и переоценивать их степень применительно к периоду революции не следует. Совершенно очевидно также, что при создании российских партий всех политических направлений широко использовались как идеологические конструкты, так и организационный опыт западных партийных образований в сочетании с национальными традициями народов России и представлениями тех или иных групп интеллигенции о дальнейших путях развития страны, в чем-то повторяя на новом витке истории старые споры «западников» и «славянофилов». Политические партии России начала XX в. отнюдь не повторяли механически своих западных аналогов и предшественников. Так, «черносотенцы» готовы были прибегать к экстремистским, террористическим методам политической борьбы, которые явно шокировали бы классических консерваторов XIX в. английского образца. Российский неолиберализм, испытавший на себе влияние «легального» марксизма и народничества, был намного демократичнее и «социальнее», чем аналогичные течения на Западе. То же самое можно сказать и о марксистах: меньшевики в массе своей мало напоминали социал-реформистов бернштейнианского толка из партий II Интернационала, а большевики уже начали эволюционировать от социал-демократизма к коммунизму. Что же касается неонародников, то они вообще не имели в XX в. аналогов на Западе, но зато их идеи нашли понимание в крестьянских колониальных и полуколониальных странах Востока. При этом среди них тоже не было единства, поскольку наряду с эсерами в 1906 г. оформилась партия народных социалистов, пытавшихся соединить народничество с либерализмом, и Союз эсеров-максималистов, представлявший собой некий мост между эсерами и анархистами. При этом политические партии России начала XX в. оказывали друг на друга довольно сильное влияние: налицо было взаимопроникновение идей консерватизма и либерализма, либерализма и социализма, неонародничества и марксизма. Большинство политических партий уже не декларировали, как РСДРП, свою непосредственную связь с интересами какого-либо одного класса общества, а камуфлировали такую связь рассуждениями о национально-государственных интересах, общенародном благе и т.д. В результате от имени одного и того же социального слоя часто выступали самые разные партии. Но в чем российские партии явно превосходили своих западных собратьев, так это в полнейшей нетерпимости к инакомыслию. Межпартийная и внутрипартийная полемика всегда отличалась в России крайней грубостью и несдержанностью, личными выпадами и оскорблениями, производившими гнетущее впечатление на современников и потомков. Подводя итог, можно сказать, что, несмотря на издержки процесса партийного строительства в годы Первой российской революции, он стал важным показателем дальнейшего продвижения России по пути ее модернизации и создания основ гражданского общества. Вместе с тем партийно-политическая система в том виде, в каком она сложилась в нашей стране в 1905-1907 гг., отливалась неоправданной громоздкостью, рыхлостью, многократным дублированием одних и тех же или чрезвычайно близких друг к другу партийных течений. Обнаружился также значительный дисбаланс между деструктивным и конструктивным потенциалами программатики и политической практики центристских и левых партий: они были очень сильны в критике власти, тогда как их позитивная платформа была явно неадекватна низкому уровню развития российского капитализма, общей и политической культуры основной массы населения, количеству наличных кадров, способных эффективно заниматься реформированием страны. Не менее очевидный разрыв существовал во многом между демагогической риторикой партийных лидеров и наличием серьезного научного обоснования их планов и лозунгов, нередко носивших откровенно популистский характер. Кроме того, в явный пассив политической системы России следует занести то, что вплоть до 1917 г. ни одна из возникших в то время в России партий не прошла испытания властью и не приобрела опыта конструктивной государственной деятельности. Все это говорило о том, что история политических партий России в 1905-1907 гг. фактически еще только начиналась и не могла не получить продолжение. Итак, революция 1905-1907 гг. явилась глубоким социальным кризисом, с которым российская социальная система смогла справиться. Важнейшей причиной выхода из этого кризиса оказалась готовность власти (в лице Николая II и С.Ю. Витте) к компромиссу и решимость (в действиях П.А. Столыпина) защитить себя и общество от деструктивных элементов силовыми методами. Результатом революции стало превращение России в конституционную монархию: возникли парламент и многопартийность. Были окончательно устранены феодальные пережитки в деревне. Пролетариат добился у буржуазии сокращение рабочего дня и повышения зарплаты. Большего в тех исторических условиях получить было невозможно. |