статья_Родионова. Проблема определения объема и функций процессуальных полномочий руководителя следственного органа на этапе проведения процессуальной проверки по сообщениям о преступлениям
 Скачать 19.87 Kb.
|
|
Проблема определения объема и функций процессуальных полномочий руководителя следственного органа на этапе проведения процессуальной проверки по сообщениям о преступлениям В досудебном производстве на стороне обвинения одним из основных субъектов выступает руководитель следственного органа. Несмотря на процессуальную независимость следователя, его эффективность и своевременность процессуальной деятельности во многом зависит от принимаемых руководителем следственного органа решений. При этом не редки случаи, когда по окончанию проведения процессуальной проверки встает вопрос, возбуждать уголовное дело или отказывать в его возбуждении. В таких ситуациях и должна проявляться роль руководителя следственного органа. Председатель СК РФ Бастрыкин А.И. в своем выступлении подчеркнул, что создана принципиально новая система контроля за процессуальной деятельностью следователей со стороны руководителя следственного органа. Несомненно, что полномочия, которые закреплены в законодательстве Российской Федерации за руководителем следственного органа выделяют его как должностное лицо ответственное за итоговые решения, выносимые следователем после проведения проверки по сообщениям о преступлениях. Именно законодательное закрепление за руководителем следственного органа этих полномочий позволило выделить должностное лицо, ответственное за результативность следствия [1]. Но, тем не менее, в науке уголовного процесса, несмотря на ту значимость, которая придается руководителю следственного органа в законе, отмечаются многочисленные проблемы, сводящие процессуальную деятельность к наиболее низким показателям. Так одной из проблем выступает определение объема и функций процессуальных полномочий руководителя следственного органа и особенностей их реализации на стадии проведения процессуальной проверки по сообщениям о преступлениям. На данный момент, в соответствии с действующим законодательством руководитель следственного органа выполняет следующие функции: дает следователю поручения о проведении проверки по сообщению о преступлении, распространенному в средствах массовой информации (ч. 2 ст. 144 УПК РФ); продлевает срок проверки сообщения о преступлении (ч. 3 ст. 144 УПК РФ); дает следователю указания о производстве отдельных следственных действий, … лично рассматривает сообщения о преступлении, участвует в проверке сообщения о преступлении (п. 3 ч. 1 ст. 39 УПК РФ). Существуют различные точки зрения по данной проблематике. Так одни исследователи считают необходимым расширить и закрепить в УПК РФ круг полномочий руководителя следственного органа на стадии проверки сообщений о преступлении. Например, по мнению кандидата юридических наук Н.А. Моругиной в рамках сложившейся системы деловых обыкновений, все материалы проверок, направляемые в следственные отделы, первым делом поступают к руководителю следственного органа. Он уже в силу своего должностного положения изучает, учитывает, анализирует их, прежде чем передать материал проверки следователю [2]. Основной упор делается на то, что в п. 3 ч. 1 ст. 39 УПК РФ закрепляется полномочие по участию руководителя следственного органа в проверке сообщения о преступлении. Причем такое участие выражается в рамках проводимой проверки следователем. Следователь является основным субъектом при проверке сообщения о преступлении. Тогда получается, что полномочия руководителя следственного органа, предусмотренные ч. 3 ст. 39 УПК РФ обязательны для следователя только в рамках возбужденного уголовного дела и не могут реализовываться в ходе проведения процессуальной проверки. Это означает, что отношения между следователем и руководителем следственного органа на этапе проверки сообщений о преступлении не имеют законодательного урегулирования. Безусловно, что данный пробел восполняется собственными предписаниями Следственного комитета Российской Федерации. Например, Указания Председателя Следственного комитета РФ от 25 марта 2011 г. N 3/224 «О дополнительных мерах по усилению процессуального контроля в досудебном производстве». По мнению исследователей, придерживающихся позиции расширения круга полномочий руководителя следственного органа, данный подход хоть и восполняет данный пробел, но все же является не оптимальным вариантом. Поэтому обращается внимание на необходимость совершенствования уголовно-процессуального законодательства в области наделения руководителя следственного органа полномочиями на стадии проведения процессуальной проверки. В своей научной статье «Контрольные полномочия руководителя следственного органа при проведении следователем до следственной проверки» Вершинина С.И. и Оськин А.В. предлагают изложить п. п. 2 и 3 ч. 1 ст. 39 УПК РФ в следующей редакции: п. 2 лично рассматривать сообщения о преступлении и принимать по ним решения; проверять материалы проверки сообщения о преступлении, представленные следователем; давать следователю указания о направлении проверки и производстве отдельных проверочных действий, отменять незаконные или необоснованные постановления следователя, вынесенные по результатам проверки. п. 3 проверять материалы уголовного дела, давать следователю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения [3]. По их мнению, именно отсутствие единства в законодательной регламентации процессуальных взаимоотношений между следователем и руководителем порождают низкое качество правоприменительной деятельности. А расширение полномочий руководителя следственного органа в области контроля за материалами проверок позволит создать единую правоприменительную практику. Другие исследователи высказывают иную точку зрения, придерживаясь противоположной позиции, которая выражается в том, что бы сузить или оставить без изменений круг полномочий руководителя следственного органа по контролю за материалами проверок. Так, например, Матов Б.А. в своей работе «Особенности процессуальной деятельности следователя в стадии возбуждения уголовного дела» подчеркивает, что процессуальная самостоятельность следователя является не только правовым, но и этическим принципом. При этом ответственность руководителя следственного органа по контролю за процессуальной проверкой материалов должна соответствовать ответственности следователя. Следовательно, указанные выше в общей совокупности полномочия руководителя следственного органа могут привести к трансформации полномочий следователя, что как раз и отразится на его процессуальной самостоятельности. Таким образом, получается, что независимость следователя будет зависеть от объема полномочий руководителя следственного органа. Приведенные две точки зрения, касающиеся вопроса определения объема и функций процессуальных полномочий руководителя следственного органа и особенностей их реализации на стадии процессуальной проверки материала показали, что полномочия руководителя следственного органа осуществляются в соответствии с действующим законодательством РФ и подзаконными нормативно правовыми актами вышестоящего руководства. Но при этом единая практика действия по данному вопросу не сложилась. Эффективность процессуального контроля со стороны руководства следственного отдела можно проследить по статистическим показателям – по количеству принятых надзирающим прокурором решений об отмене решений принятых следователями по результатам проведения процессуальных проверок и по наличию (отсутствию) принятия решений о возбуждении уголовного дела по сообщениям о преступлениях, по которым ранее принималось решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Ранее, в следственном отделе по г. Балашов следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Саратовской области процессуальный контроль со стороны руководства следственного отдела заключался в следующем: поступившее в следственный отдел сообщение о преступлении (материал) руководителем следственного отдела или его заместителем передавалось следователю для его рассмотрения, проведения процессуальной проверки и принятия решения в порядке ст. 144, 145 УПК РФ. По результатам проведения проверки, перед принятием следователем процессуального решения, в случае возникшей у него сложности в принятии того или иного решения, материал проверки обсуждался с руководством следственного отдела, после чего следователем принималось решение. В случае последующего выявления руководителем следственного отдела факта незаконного принятия следователем решения об отказе в возбуждении уголовного дела, решение следователя отменялось (ранее несогласованное с руководством следственного отдела). Таким образом, ранее роль руководителя следственного отдела, на стадии проведения следователем процессуальной проверки была минимальной. В 2016 году в адрес следственного отдела из прокуратуры г.Балашова поступил материал проверки с постановлением об определении подследственности по факту совершения гражданином Дмитриевым заведомо ложного доноса. В материале проверки содержались, в том числе, заявление гражданина Дмитриева, в котором он просил привлечь к ответственности сотрудника полиции, за то, что он повредил ему чехол мобильного телефона и нанес удар, а также объяснение Дмитриева полученное от него сотрудниками полиции через несколько дней после написания данного заявления. В объяснении Дмитриев просил проверку по ранее написанному заявлению не проводить, поскольку сотрудник полиции чехол от мобильного телефона не ломал, удар не наносил. Руководством следственного отдела проведение процессуальной проверки по данному сообщению было поручено одному из следователей следственного отдела. В ходе проведения процессуальной проверки следователем было установлено, что Дмитриев со своей знакомой, находясь в состоянии алкогольного опьянения, пришел в гостиницу и попросил предоставить ему один из номеров этой гостиницы, при этом каких-либо документов при себе ни он, ни его спутница не имели. Работник гостиницы отказалась предоставлять Дмитриеву номер и попросила их покинуть гостиницу. Не согласившись с решением работника гостиницы, Дмитриев со своей спутницей покидать гостиницу отказались. В ответ на это работник гостиницы вызвала наряд полиции. Прибывшие сотрудники полиции попросили Дмитриева и его спутницу предъявить свои документы, удостоверяющие их личности. В связи с отсутствием документов, сотрудники полиции предложили Дмитриеву и его спутнице проследовать с ними в отдел полиции для выяснения их личностей. Сначала Дмитриев и его спутница отказались выполнять требования сотрудников полиции, однако потом согласились и вместе с ними проехали в отдел полиции, где были установлены их данные. По прибытию в отдел полиции Дмитриев обратился с заявлением, в котором указал о том, что один из сотрудников полиции повредил чехол его мобильного телефона и ударил его в бок. В ходе получения от Дмитриева объяснения, он пояснил, что в момент написания заявления находился в состоянии алкогольного опьянения и обнаружив, что чехол его мобильного телефона имеет повреждение, предположил, что это сделал сотрудник полиции, который разговаривал с ним в гостинице и выводил его из помещения гостиницы. По причине нахождения в состоянии алкогольного опьянения он предположил, что сотрудник полиции в тот момент, когда он вставал с дивана нанес ему рукой удар в бок. По прошествии некоторого времени в процессе обсуждения произошедшего события со своей знакомой, с которой в тот вечер находился в гостинице, он, узнал от нее, что чехол мобильного телефона повредился в результате его собственных действий – упал, о чем он забыл, а также узнал от нее, что в тот вечер, когда он сидел в гостинице на диване, сотрудник полиции помог ему подняться, взяв его рукой под руку, данный факт он ранее, находясь в состоянии алкогольного опьянения, расценил как нанесение удара в бок. Узнав об этом, он, пришел в отдел полиции и дал сотруднику полиции объяснение, в котором указал о том, что привлекать к ответственности сотрудника полиции по ранее написанному им заявлению не желает, чехол от телефона сотрудник полиции не повреждал и удар ему не наносил. По результатам проведения проверки, следователем принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть за отсутствием в действиях Дмитриева состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ. Данное решение надзирающим прокурором было отменено. По результатам проведения дополнительной проверки принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела по первоначальному заявлению Дмитриева, за отсутствием события преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ. В отношении Дмитриева возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 306 УК РФ [4]. По причине роста принятых надзирающими прокурорами решений об отмене решений следователей об отказе в возбуждении уголовного дела с 3% от удельного веса принятых в следственном отделе по г. Балашов следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Саратовской области решений об отказе в возбуждении уголовного дела в 2016 год до 6% в 2017 году, и возбуждения в 2017 году одного уголовного дела по материалу проверки, по которому ранее следователем принималось решение об отказе в возбуждении уголовного дела [5], руководством следственного отдела, позиция по осуществлению процессуального контроля на стадии проведения процессуальной проверки пересмотрена и в настоящее время заключается в следующем: процессуальный контроль со стороны руководства следственного отдела начинается с момента поступления сообщения о преступлении (материала) в следственный отдел. После поступления сообщения о преступлении (материала проверки из иного органа) руководитель изучает данное сообщение (материал), после чего, по своему усмотрению, в зависимости от сложности ситуации изложенной в сообщении (материале), передает его (сообщение (материал)) для проведения процессуальной проверки тому или иному следователю или группе следователей. Вместе с сообщением о преступлении (с материалом), руководством следственного отдела, следователю даются письменные, конкретные указания, в которых указывается какие необходимо провести проверочные мероприятия для принятия по сообщению о преступлении (материалу) законного и обоснованного решения, при этом в указаниях руководителем так же указывается о выполнении иных мероприятий, «в проведении которых может возникнуть необходимость». В дальнейшем руководитель следственного отдела и его заместитель осуществляют контроль за проведением проверочных мероприятий. В зависимости от сложности материала проверки, ход проверочных мероприятий и его результаты заслушиваются руководителем и его заместителем, после чего совместно со следователем определяются перспективы принятия того или иного процессуального решения по материалу проверки. В случае возникновения у следователя проблемной ситуации по тому или иному материалу проверки, следователь совместно с руководством следственного отдела обсуждает данную проблему и в случае ее решения, следователем принимается решение по материалу проверки, которое было «совместно выработано» в процессе обсуждения. В случае, если возникшая перед следователем в ходе проведения проверочных мероприятий проблема неоднозначна и при обсуждении данного материала проверки нет единого, однозначного мнения о принимаемом решении, руководством следственного отдела инициируется вопрос обсуждения данного материала с надзирающим прокурором. Материал проверки докладывается следователем перед руководством следственного отдела надзирающему прокурору, после чего проходит обсуждение данного материала. По результатам такого обсуждения, с учетом мнения надзирающего прокурора, следователем принимается процессуальное решение. Вышеуказанный способ осуществления процессуального контроля со стороны руководства следственного отдела за проведением процессуальных проверок позволил снизить удельный вес отмен прокурором решений об отказе в возбуждении уголовного дела с 6 % от удельного веса принятых в следственном отделе по г. Балашов следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Саратовской области решений об отказе в возбуждении уголовного дела в 2017 году до 4 % в 2018 году и не допустить факта возбуждения уголовного дела по сообщению о преступлении, по которому раннее принималось решение об отказе в возбуждении уголовного дела [5]. |