Разум вывел человека из объектных отношений, создал собственно человека и культуру как среду
 Скачать 39.22 Kb.
|
|
Разум вывел человека из объектных отношений, создал собственно человека и культуру как среду его обитания. Между тем возникла ситуация, когда наука с ее неограниченными возможностями, породившими ее культ, столкнулась с теми проблемами, которые сама же наука и взрастила. Наука, - смысловой центр человеческой культуры, вывела человечество на грань катастрофы. Стало ясно, что она создала возможности быть используемой не только для человека, но и против человека. И человечество драматически переживает эту ситуацию, так как наука, веками вызывавшая восхищение, не смогла разрешить глобальные проблемы: сохранить среду обитания, разрешить проблему ядерного разоружения, разрешить демографическую проблему, и в целом разрешить трагическую проблему ХХ века - проблему выживания. И разве только это? Кажется, вера в разум терпит крушение, а мы, характеризуя жизнедеятельность общества, все чаще обращаемся к термину "дегуманизация". Все чаще термин "дегуманизация" применяется сегодня и к самой науке. Говорят, что наука, выполнив свою гуманистическую миссию, дегуманизировала то, к чему была обращена: систему ценностей, систему образования и культуры. Наука выступает в качестве существенного достижения цивилизации, однако успехи разума для человека оборачиваются и своей противоположностью: наука своими достижениями многое обещает, но ими же реально угрожает человеку. Так, совершающаяся компьютерная революция радикально меняет формы и характер интеллектуальной деятельности. Человек освобождается от рутинных процедур, они передаются машине, но дополнительные резервы времени используются для продуцирования творений интуиции не эффективно, так как для их появления нужен определенный инкубационный период, который, возможно, совпадает во времени с выполнением этих рутинных механических процедур. Сложившаяся ситуация порождает настороженное, недоверчивое отношение к науке, формирует понимание того, что традиционный тип рациональности в науке исчерпал свои возможности и стал даже опасен для человека. В науке, ориентированной на этот тип рациональности, все человеческое исключено из познавательного процесса и потому чисто объективистское научное знание, отделенное от человека, — это бездушное знание. Во истину, рациональность, порожденная разумом, вытеснила разум. Сегодня уже очевидно, что логико- гносеологическую модель науки, в основе которой лежит подобный тип рациональности, должно заменить иной моделью - моделью науки, базирующейся на гуманистическом типе рациональности. Есть и другая сторона проблемы. В поисках причин сложившейся ситуации дегуманизирующими факторами науки нередко полагают нарастание абстрактности научных построений, формализацию и математизацию научных теорий, технизацию социальной жизни и технологизацию общественного производства, обусловленные использованием достижений естествознания. В сущности такое истолкование положения вещей является выражением антисциентистской позиции, но поскольку подобные суждения высказываются серьезными учеными, не хочется верить, что их следует понимать в прямом смысле. Скорее всего речь здесь идет о предпосылках дегуманизации общественной жизни, созданных благодаря успехам науки. Чтобы разобраться в этом, есть смысл обратиться к истории. Когда-то учение Аристотеля являло собой синтез античных представлений о действительности, завершивший переход от мифологического объяснительного принципа, основанного на уподоблении всего человеку, к объяснительному принципу, основанному на уподоблении всего живому. Мир Аристотеля - это, по сути, Ноосфера в масштабе Вселенной, составные части которой автономны в своем движении к идеальной форме, но иерархи- чески соподчинены в своих конечных целях. Но, взяв на себя устройство своей земной жизни, человечество не осознало пока еще надлежащим образом ответственности за результаты своих усилий, как не изобрело и земного варианта идеального и рационального Философа. Успехи науки в изучении не живой, живой и мыслящей материи открыли возможность решить многие проблемы обустройства земной жизни. Но, в отличие от Природы, которая, создавая жизнь, неизменно заботилась о погружении в свои глубины всего, что ей противоречило, - "Все совершенно, выходя из рук природы", - человечество не делает этого или делает, но не все, что необходимо. Несет ли Наука ответственность за такое обустройство земной жизни? Да, ибо каждый естественник должен быть в необходимой по его роду деятельности степени гуманитарием, чтобы предвидеть социальные последствия результатов своей деятельности. Точно так же каждый гуманитарий должен быть в надлежащей мере естественником, чтобы не порождать систем, противоречащих реальной истории и деформирующих общество. Это очевидно. Но столь же очевидно и то, что мера этой ответственности за различные стороны жизни общества должна быть различной в зависимости от сферы деятельности человека. Если естественник несет главную ответственность за состояние материальной жизни общества, то гуманитарий за состояние духовной. Различна мера этой ответственности и в зависимости от масштабов деятельности человека. И здесь мы подходим к главному. Осуждать естествознание за формализм его инструментария равнозначно тому, что осуждать философию за абстрактность ее категориального аппарата. И гуманитарии, и естественники находятся сейчас "в одной лодке": ни у тех, ни у других нет рационально обоснованных представлений о законах существования и развития живой и мыслящей материи. Все, что мы сейчас знаем, - это то, чего не следует делать, но что следует делать, если этого не делать, мы не знаем. Сегодня существует идея отказа от прогресса. Одним из ее вариантов является призыв к автотрофному существованию, подобному тому, какое можно наблюдать в биоценозах. С филосо- фской точки зрения эта идея несостоятельна, пото- му что все, что замкнуто, то конечно в простран- стве и имеет конечную историю, что противоречит идее жизни как вечного бытия. На наш взгляд, речь идет не о необходимости отказа от прогресса, а о необходимости новой нау- ки, становление которой связано с решением фун- даментальных философских и общенаучных проб- лем, касающихся формирования нового типа раци- ональности. Если в ходе природно-социальной эволюции обществу, находящемуся под эгидой природы, было достаточно руководствоваться в своей жизнедеятельности знанием о конечном, ос- тавляя на волю природы отношение конечного че- ловеческого мира и бесконечного мира природы, то в условиях социально-природного развития об- щества эта проблема все больше ложится на плечи человечества. В этом свете проблема отношения материализма и идеализма приобретает новый смысл. Речь уже не может идти о противостоянии одного другому, в котором одно отменяет другое, ибо то и другое в новом понимании обретает транс- цендентальный статус. Поэтому проблема новой рациональности предстает как проблема создания трансцендентальной логики, выражающей взаимо- отношение материального и идеального, в рамках которой все виды творений и творчества природы и человека обрели бы свое место и общий смысл. Как же обстоит дело сегодня с решением проб- лемы поиска новой рациональности? Сформиро- вавшаяся в ХХ веке концепция постнеклассичес- кой рациональности исходит из положения о том, что знания об исследуемом объекте соизмеряются со средствами деятельности и с ее ценностно-целе- выми структурами, что неправомерно понимать под рациональным лишь то, что выступает в каче- стве антипода иррациональному, то есть лишь ло- гически обоснованное, существующее в пределах разума. На наш взгляд, это лишь один из подходов к определению понятия рационального. Сегодня предпринимается попытка придать этой категории более широкий смысл, распространить ее на вся- кую деятельность, и, если не решить, то, по край- ней мере, поставить проблему возможности рацио- нализации всякой деятельности и выявления кри- териев рациональности. В историческом плане проблема расширитель- ного толкования понятия рационального поднима- лась на рубеже XVII-XVIII веков, когда была предпринята попытка развести понятия "рацио- нальность знания" и "рациональность действия". При этом рациональное трактовалось в широком смысле - как упорядоченное согласно определен- ным принципам, научно обоснованное, организо- ванное, строго и точно калькулируемое. В этом заключен так называемый когнитивный смысл по- нятия рационального, примененного к знанию, в том числе и к знанию научному, представляющему собой высший тип рациональности. Рациональное научное знание в классическом понимании - это знание, удовлетворяющее ряду критериев научнос- ти: истинность, интерсубъективность (общезначи- мость), системность, логическая непротиворечи- вость. Но рациональное может быть рассмотрено и в широком социальном контексте - с учетом роли и значения социального континиума в формирова- нии критериев рациональности. Безусловно, рациональность характеризует не только сферу науки и не является специфической особенностью только области теоретического мышления. Любая область, которой присущи цен- ностные отношения, может быть охарактеризована с использованием категории "рациональность". А. Эйнштейн сказал однажды, что Достоевский сыграл в появлении теории относительности роль значительно большую, чем Гаусс, показав, что ис- кусство и "чистая мысль", научное творчество свя- заны в едином процессе: разумное невозможно вне интуиции, реализующей эвристическую функцию разума, а художественное сознание - то, что отта- чивает, шлифует интуитивную способность иссле- дователя. Можно сказать, что любая духовная и практическая деятельность, включающая в себя элемент познавательной деятельности и поэтому представимая как феномен сознания, характеризу- ется рациональностью, что не исключает различия в критериях рациональности, скажем, в деятель- ности научной, эстетической, религиозной. В последние годы в поисках путей гуманизации научной рациональности возник новый срез изуче- ния, суть которого заключена в том, что понима- ние рациональности научного знания не только из- менчиво, но эта изменчивость социально обуслов- лена - так представление о критериях рациональ- ности научного знания в границах немецкой клас- сической философии отлично от того, которое сформировалось с момента, когда наука преврати- лась в социальный инструмент. В науке существует известная связь и взаимодополняемость между когнитивными критериями рациональности и кри- териями социальными. И те, и другие образуют своего рода контур, в пределах которого когнитив- ные критерии рациональности обуславливают спе- цифику ее социальных критериев, а социальные критерии рациональности через определенные ме- ханизмы влияют на формирование когнитивных критериев. Следовательно, если удастся выявить социокультурные факторы, влияющие на развитие науки, можно увидеть, что за когнитивными харак- теристиками "скрыты" представления о рациональ- ности социального действия. Проблема здесь, на наш взгляд, состоит в том, чтобы выяснить: с каки- ми сторонами социального связано рациональное в науке и как? Нам представляется, что влияние со- циального континиума на научную деятельность проявляет себя наиболее очевидно в линейной за- висимости: "социальная потребность предмет науки тип научной теории (критерии научнос- ти)". Социально обусловленное изменение предме- та исследования выступает как самый мощный фактор, определяющий вид и тип теории, меняю- щий представление о научности. Так необходи- мость решения энергетических проблем требует разработки вопросов, связанных с термоядерным синтезом. При этом социально обусловленное из- менение предмета физической науки с необходи- мостью требует изменения вида физической тео- рии и, соответственно, критериев научности. Ис- тория науки изобилует ситуациями, в которых предмет науки "вынуждает" исследователя создать принципиально новую теорию для объяснения фи- зического явления. В свое время А. Эйнштейн пы- тался обосновать роль кванта, не сводя эту роль к формальному математическому примеру. М. Планк не принял этого обоснования, но проникновение в тайны ядра привело его к таким идеям и конструк- циям, которые самому М. Планку представлялись абсурдом - предмет "обусловил" возникновение но- вой физической теории. Таким образом, наличие специфических и об- щих черт в понимании рационального в различных сферах человеческой деятельности приводит к представлению о рациональном как многоуровне- вой и разветвленной системе категорий, структура которой на каждом этапе общественного развития соответствует бытующим в научном сообществе представлениям о структуре человеческой деятель- ности. Научная рациональность оптимизирует че- ловеческую деятельность, благодаря научной раци- ональности возможно научное прогнозирование, научная рациональность является средством созда- ния моделей целесообразного изменения. Рассмот- ренная в динамике, развивающаяся наука в качест- ве своего компонента может включать в себя и заб- луждение, знание не всегда характеризуется полно- той. Поэтому в каждый конкретный момент време- ни сложно решить вопрос о рациональности той или иной концепции или гипотезы. Формы и сред- ства рациональной реконструкции исторически изменчивы: геометрия Эвклида в течение двух ты- сяч лет была образцом построения научного зна- ния, и она перестает быть таковой, кажется нера- циональной с точки зрения той формы, которую придал ей Гилберт. Чисто научное обоснование ме- няет свою стабильность, меняется рациональная оценка теории. Так дифференциальное и интег- ральное исчисление в изложении И. Ньютона и Г.-В. Лейбница отлично от идей О.-Л. Коши и К.-Т. Вейерштрасса. Представление о рациональном как многоуров- невой и разветвленной системе категорий в сочета- нии с проблемой научности знания неизбежно ста- вит вопрос об идеале рациональности. Интуитивно представляется очевидным, что гносеологическим идеалом рациональности является научная теория. Действительно, научная теория - это особый под- ход к освоению мира, особая форма организации знания. Научная теория дает целостное представ- ление о закономерностях существования объекта. Адекватность отражения, четкость, логическая непротиворечивость структуры знания в рамках те- ории, системность и внутренняя структурность на- учного знания, полнота и практическая значи- мость - все это делает научную теорию идеалом ра- циональности. В процессе построения теории вы- рабатываются теоретические средства представле- ния знания, осуществляются процедуры система- тизации. Этот процесс теоретизации науки и есть процесс ее рационализации. Именно становление научной теории сообщает науке высшие характе- ристики рациональности: всеобщность, необходи- мость, всесторонность, системность, объектив- ность, достоверность, методологическую продук- тивность и практическую значимость. В истори- ческом плане для науки не менее важным, чем соз- дание научной теории, является сам процесс теоре- тизации как основа рациональной реконструкции всего процесса развития науки. Исследовательская мысль движется от идеальных научных теорий до их иерархий, основания которых составляют фун-даментальные теории. Так роль подобных фунда- ментальных теорий в современной физике играют теория относительности и квантовая теория. Их принципы находят воплощение в релятивистской астрофизике, космологии, релятивистской и кван- товой механике, а также квантовой статистике, электронике, электродинамике. Во второй половине ХХ века техногенная циви- лизация столкнулась с очевидными проблемами, свидетельствующими о кризисе небывалого масш- таба, что нашло выражение в ряде моментов, глав- ными среди которых являются проблема выжива- ния человеческого рода как качественно своеоб- разной ступени в эволюции живой природы, проб- лема выведения человечества за грань надвигаю- щейся экологической катастрофы, исключение опасности уничтожения биосферы, а также проб- лемы, порожденные современными информаци- онными технологиями - проблема человеческих коммуникаций, проблема общения. Решение этих и других подобных вопросов требует усилий гло- бального масштаба. Поскольку этот кризис порож- ден в конечном счете развитой наукой, ценность научно-технического прогресса в общественном сознании становится проблематичной. Поэтому, как реакция на возникшие проблемы, формируют- ся антисциентистские установки, ориентирующие массовое сознание на мысль об ограниченности возможностей науки, на представление о науке как чуждой сущности человека силе, возлагающие на науку ответственность за все социальные катастро- фы. Сама наука тоже оказалась в кризисе, так как ее гносеологические возможности и, следователь- но, возможности современной научной рациональ- ности как свойства науки и способа освоения мира, оказались недостаточно развиты для того, чтобы предотвратить возникновение кризисной ситуа- ции. Положение можно изменить, придав научному прогрессу гуманистический облик, сформировав гуманистическое измерение научной рациональ- ности, гармонизированное со сферой социальных ценностей, сделав гуманистические ориентиры оп- ределяющими в эволюции науки как сферы позна- ния. Постигнув в полной мере социальность науки, ее связь с целостной культурой цивилизации, чело- век сможет науку гуманизировать. В конечном сче- те человеку предстоит решить вопрос о научной ра- циональности с позиций гуманистического миро- отношения и создать тем самым новую, гуманисти- ческую модель науки. Основанием для разрешения этой проблемы может стать новое понимание гуманизма, что, в свою очередь, послужит основанием для возникно- вения нового, гуманистического типа научной ра- циональности. Это означает, что проблема синтеза "человек-наука-гуманизм" должна обрести прин- ципиально новое звучание. Традиционная концеп- ция построена на толковании гуманизма как цен- ностных отношений, ориентированных на челове- ка, антропоцентризм делает человека центром и епревзойденной целью мироздания, гуманисти- ческая традиция исходит из признания ценности человека как личности, признания человеческого блага критерием оценки всех социальных структур и признания человека высшей целью. Формирующаяся сегодня концепция гуманиз- ма, в отличие от предшествующих, не обособляет человека в мире и, тем более, не протвопоставляет человека миру, а представляет человека в мире, и потому мир для человека выступает как самоцен- ность, а значит и ценность знания должна опреде- ляться не его конкретно-временной полезностью, - что диктуется "принципом потребления", - но тем, что знание - это душа человеческой культуры, душа всей истории научной и духовной цивилизации, а, следовательно, также самоценно. Самоценно все то, что есть: являясь самоценностью, существую- щее превращается в ценность для человека. Поэто- му дегуманизация науки сегодня, дегуманизация современного научного рационализма, проявляю- щаяся в утрате связи науки и человека, в техниза- ции науки, в отчуждении знания от того, кто его производит, может быть преодолена, но лишь через гуманистический подход к рациональности. Как должна решаться в этом случае проблема научной рациональности? Человечество, желаю- щее строить гуманное общество на научной осно- ве, должно сформировать представление о науке, позволяющее ввести в критерии научной рацио- нальности человеческий фактор. Тогда рекоменда- ции науки будут ограничены рамками допустимого для человека. Методологически это означает прио- ритетное положение гуманистических критериев по отношению к прочим критериям научной раци- ональности. Научная рациональность в этом случае утрачивает свое прежнее свойство быть само- ценностью, так как обретает принципиально но- вую характеристику: она становится выражением сущностных свойств человека, обретает человечес- кое качество. Для земной цивилизации на современной ста- дии ее эволюции трансцендентный социум и трансцендентный дух, видимо, останутся пока предметом вненаучного познания, ибо перед зем- ной цивилизацией стоит сейчас более насущная проблема сохранения жизни как таковой, без раци- онального разрешения которой проблемы более высоких форм рациональности утратят свое значе- ние и смысл. Поэтому основные усилия в решении проблемы новой рациональности сейчас, очевид- но, должны быть направлены на формирование на- учной рациональности, позволяющей объяснить и сохранить живое и жизнь. Выход, на наш взгляд, один - приступить к объединению усилий естест- венников и гуманитариев, теоретиков и практиков с тем, чтобы обеспечить опережающее развитие фундаментальных и прикладных исследований, ибо только такое положение вещей является нор- мальным в условиях, когда общество перешло от природно-социальной эволюции к социально- природному развитию и, следовательно, взяло на себя ответственность за состояние дел не только в обществе, но и в освоенной им природной среде обитания. Организационные принципы и социаль- ные структуры, позволяющие создать такие усло- вия, сохранять и совершенствовать их, - это и есть тот земной вариант заинтересованного, рацио- нального и идеального Философа, в котором так нуждается человечество. |