Внешняя политика. реферат история Внешняя политика и пребывание российского военно. Реферат по дисциплине История Внешняя политика и пребывания российского военного флота в Средиземном море. 17701774гг. Рукавишников Е. Н
 Скачать 34.16 Kb.
|
|
РЕФЕРАТ по дисциплине «История» Внешняя политика и пребывания российского военного флота в Средиземном море. 1770-1774гг. Рукавишников Е.Н. (тема реферата)
Москва Оглавление1.Введение 2 2.Основная часть 3 3.Вывод 11 4.Литература 12 1.ВведениеРусско-турецкая война 1768 – 1774 гг. принципиально отличалась от предыдущих войн с участием России и Османской империи. Участие в данной войне сыграло большую роль во внешней политике российского государства, т.к. отечественный флот впервые отплыл далеко от родных берегов и появился на Средиземном море. Это был первый шаг установления дипломатических отношений с другими странами, представление державы в Европе. Демонстрировалась не только сила, умение вести войну, но и дипломатическая тактика командующих военными операциями, что способствовало формированию позитивного отношения к нашей стране. Военные действия на архипелаге с 1770 по 1774 г. были связаны с национально-освободительным движением балканских народов, международными отношениями России и многих европейских держав. Победа в этой войне имело большое внешнеполитическое значение, т.к. Россия получила большие территориальные приобретения, а также открылась возможность покорения Крыма, что позже и произошло. 2.Основная частьС началом русско-турецкой войны в Петербурге был создан Военный совет в состав которого вошло высшее руководство военных и государственных структур. 4 ноября 1768 г. состоялось его первое заседание по рассмотрению ряда вопросов, которые были определены Екатериной II. Одним из предложений Военного совета предусматривался поход на Средиземное море двух эскадр Балтийского флота для поддержки восстания в Греции и Черногории, а также для угрозы берегам противника. Летом 1769 г. А. Г. Орлов, находившийся в Венеции, встретился с генерал-майором Ю. В. Долгоруковым, прибывшим из Петербурга. После согласования действий Долгоруков с группой российских штаб-офицеров и 26 местными славянами направился на борту греческого судна в Черногорию. 6(17) августа резидент Орлова на общенародном сборе в Цетинье зачитал грамоту Екатерины II, призывавшую балканские народы к борьбе с турками. Долгоруков, считая свое поручение выполненным, через несколько месяцев вернулся в Италию. В ноябре 1769 г. корабли эскадры Спиридова находились в порту Лиссабона. 24 ноября группу офицеров российского флота принимали в своем дворце король, королева и другие представители правящей династии Португалии. До начала декабря почти ежедневно знатные особы и простые жители Лиссабона продолжали оказывать внимание морякам и выражать свое удивление по поводу присутствия на рейде португальской столицы кораблей из далекой России. Представители королевского Двора специально совершили круиз на небольшом гребном судне с целью осмотра российского корабля. 19 июля 1770 г. императрица писала Орлову о том, что общество оценивает действующие Дворы по практической деятельности, которая должна основываться на правилах естественной справедливости, “тот, который на своей стороне имеет признание публики, может твердо полагаться, что противная ему сторона, не дерзнет по меньшей мере явно и открытым образом действовать противу его, по опасности, чтобы инако не поднять на себя негодования и недоверия всех вообще частей христианской республики, и тем самым не доставит сопернику своему большей выгоды и способности к совершению его дел…”. Далее Екатерина II отмечала особую важность для интересов России деятельности сил под командованием А. Г. Орлова в Греции. Ограничение ее рамками правосудия и собственной бескорыстности требовалось публично продемонстрировать всем. При этом заявления о благих намерениях России должны исходить не только от нее самой. Они должны быть признаны всеми. Орлов по мере возможностей старался пропагандировать в Европе интересы России. 15 мая 1771 г. он писал Панину о своем возвращении из Санкт-Петербурга в Италию. При посещении Берлина, Дрездена и Вены главнокомандующий российскими силами на Средиземном море был представлен Дворам Пруссии, Саксонии и Австрии. В ходе встреч с влиятельными особами, в том числе с австрийским канцлером В. А. Кауницем, Орлов обсуждал проблемы, связанные с внешней политикой России. Французские дипломаты писали из Санкт-Петербурга в Париж о том, что Орлов становится одним из самых важных людей в Европе. Признавалось его огромное влияние на политику России. Удивление и восхищение зарубежной общественности вызывала героическая деятельность моряков отечественного военного флота. Известие об победе в Чесменском сражении облетело все города Европы. Осенью 1770 г. одна из газет Триеста писала о том, что русские своим человеколюбием и справедливостью приобретают в Архипелаге всеобщую любовь. Даже турки выражают чувство глубокого уважения к лояльному отношению к ним этого грозного противника. Англичанин В. Гумфрис сообщал из Смирны о гуманности российских моряков к пленным. По свидетельству итальянских газет любопытство массы людей к нравам и обычаям российских моряков и всего российского народа изменяет представление о России, которую ранее все считали варварской и отсталой страной. Интерес к России начал охватывать все более широкие слои европейского населения. Прибытие эскадры адмирала Спиридова к греческим берегам позволило начать активные боевые действия против турок. 19 февраля 1770 г. Ф. Г. Орлов с группой офицеров первым высадился в порт Витуло на западном побережье Пелопонесса. На основе малочисленного российского десанта были сформированы два отряда греческих повстанцев. В первых же боях они одержали победу. Масштабы вооруженной борьбы увеличивались и распространялись по всей Морее. Последующие их действия не принесли ожидаемого результата. В ночь на 23 мая российский десант покинул прибрежную крепость Наварин. Эскадры отечественного флота из обеспечивающих сил превратились в основное средство реализации стратегических замыслов России на Средиземном море. 24 – 26 июня 1770 г. разгром турецкого флота в Чесменском сражении обеспечил российским морякам господство в Архипелаге. 2 июля 1770 г. адмирал Спиридов писал Панину о планах по блокаде Дарданелл для недопущения доставки морским транспортом продовольствия в Константинополь. Далее в письме сообщалось о готовности российских кораблей действовать и в других районах у побережья противника, однако моровая язва не позволила направить силы эскадры к Смирне и портам Египта. Таким образом, в июне 1770 г. командованию российским флотом на Средиземном море пришлось корректировать планы использования сил в регионе, которые были разработаны в Санкт-Петербурге в период подготовки к экспедиции в Архипелаг. Летом 1769 г. до выхода российского флота в Средиземное море предусматривалось использование эскадры Спиридова для поддержки десантных отрядов в Морее и нарушения коммуникаций противника в Архипелаге. Эскадра контр-адмирала Дж. Эльфинстона должна была целенаправленно вести боевые действия по морской блокаде Дарданелл. Однако этих сил было недостаточно, чтобы нарушить интенсивное судоходство противника в Восточном Средиземноморье, которое имело для него важное военное и экономическое значение. А. Г. Орлов планировал решить проблему за счет христианских подданных султана, населявших острова Архипелага и прибрежные районы балканских владений Османской империи. Многие из них были опытными моряками и владельцами небольших судов. Прогнозы Орлова оправдались. К моменту появления эскадры Спиридова у греческих берегов в Витуло ее уже ожидало судно “Святой Николай” капитана А. И. Палекути. Судно имело на вооружении 20 орудий малого калибра. Вскоре аттестаты офицеров российского флота кроме Палекути получили И. и М. Войнович, И. Чувлич, Н. Кужавац, И. Белич и многие другие. Практика морских войн накопила к тому времени богатый опыт использования на вражеских коммуникациях арматоров. Они являлись частными лицами, которые с разрешения правительства воевавшего государства вооружали за свой счет суда для нападения на торговое судоходство противника. При этом трофеи становились собственностью арматоров. 11 августа 1769 г. Екатерина II направила Орлову по его просьбе 50 патентов для арматоров. При их оформлении за основу принимались аналогичные документы английского образца. Патенты в Санкт-Петербурге снабдили переводом на итальянский язык. Императрица писала Орлову: “Новость и важность нашего предприятия обратит на себя особое внимание всей Европы, тем более, что здесь общая для всех полуденных держав левантская коммерция много интересована будет. По этой причине, а также, чтобы не разрушать еще собственного дела, которое ныне начинаете, необходимо, чтобы употребление наших арматоров было с крайней осторожностью…” По мнению императрицы, действия против торгового судоходства могли послужить некоторым европейским державам поводом для отправки своих эскадр в Восточное Средиземноморье, что создало бы серьезные затруднения российскому флоту. Для исключения политических осложнений, прежде всего с Францией, при обнаружении военной контрабанды на судах нейтральных стран требовалось воздерживаться от конфискации и направлять такие суда в порты не воевавших государств. Предметы, в которых российский флот будет испытывать потребность, разрешалось покупать по установленным ценам. Орлов понимал соблазн капитанов, которые могли встретить в море судно с богатым грузом и, воспользовавшись отсутствием свидетелей, напасть на него, считая неприятелем. Для исключения подобных ситуаций планировалось формирование отрядов арматоров, в которых должен был поддерживаться принцип единоначалия, строгая организация и дисциплина. Предполагалось вручать арматорам соответствующие наставления и инструкции. По мнению Орлова, это позволяло избежать анархии в действиях на коммуникациях в Архипелаге и поддерживать авторитет России как правового государства. 13 января 1770 г. Екатерина II писала Спиридову, находившемуся в Порт-Магоне, о своем удовлетворении по поводу завершения длительного перехода эскадры в Средиземное море. Далее в письме она обращала особое внимание на необходимость соблюдения уважения к торговому судоходству нейтральных стран при действиях в Архипелаге. Это должно было исключить негативные действия по отношению к России со стороны враждебно настроенных к ней государств. 12 марта 1770 г. российский пакетбот “Летучий” и греческий фрегат “Святой Николай” привели к эскадре Спиридова турецкое купеческое судно. Это был первый приз, взятый на коммуникациях в Архипелаге. Несмотря на все принятые меры, деятельность по нарушению судоходства противника являлась поводом для недовольства правительства Франции. Вскоре Орлову была направлена копия ответа Коллегии иностранных дел на ноту поверенного в делах Франции в России по поводу задержания судна капитана Жордана. При этом российским морякам предписывалось в случае подтверждения претензий французской стороны немедленно удовлетворить все требования судовладельца. 19 мая 1770 г. Екатерина II в очередной раз напомнила Спиридову о соблюдении крайней осторожности в отношении торговых судов нейтральных государств. Рекомендовалось воздержаться от задержания и осмотра их в открытом море. Действия российских кораблей и греческих арматоров ограничивались только районом морской блокады турецких портов. В тот же день Панин в своей переписке с Орловым выразил согласие на привлечение греческих капитанов к службе под российским флагом в качестве арматоров. Однако, глава Коллегии иностранных дел обращался с просьбой организовать их деятельность таким образом, чтобы греческие моряки стремились не только к собственному обогащению, но и учитывали политические интересы России. Все эти указания были не беспочвенными. Морской войной в Архипелаге воспользовались пираты, которые и до прихода российского флота вызывали серьезную озабоченность местных властей и судовладельцев. Морские разбойники, прикрываясь российским флагом, не только захватывали торговые суда, но и грабили население островов под видом контрибуции. Эти действия дискредитировали Россию, усложняя отношения с греками и нейтральными державами. Орлов вынужден был издать специальный манифест, в котором просил представителей власти проверять документы на всех судах, плававших под российским флагом. Их капитаны должны были предъявлять соответствующие патенты с росписью и печатью А. Г. Орлова. При отсутствии документов нарушителей предлагалось предавать суду как убийц и злодеев по всей строгости местных законов. Летом 1770 г. в секретной депеше Панин информировал Орлова о намерении Франции направить эскадру для защиты своего торгового судоходства в водах Восточного Средиземноморья. В качестве ответной меры Великобритания заявила о готовности английских кораблей к действиям в том же районе с целью охраны правил нейтралитета. Начальник английской эскадры получил полномочия на использование оружия против любой третьей державы, которая вмешается в действия воевавших сторон. Летом 1772 г. в ходе мирных переговоров между Спиридовым и Мустафой-беем на острове Парос обсуждался вопрос о судоходстве в Архипелаге. В исследованиях советских историков отмечалось, что в отличии от первоначального варианта запрещения прохода через Дарданеллы судам даже нейтральных держав Спиридов ограничился принятием мер только в отношении судов Турции и ее вассалов. Однако изучение текста соглашения о перемирии, подписанного 2(14) июля 1772 г. в Аузе, позволяет утверждать, что требования российской стороны оказались более лояльными. Согласно артикулу (пункту) 5, туркам разрешалось использовать большие и малые суда для доставки продовольствия гарнизонам крепостей и жителям турецких поселений “на островах, в Дарданеллах, у берегов и в прочих при Архипелагском море владениях Порты Оттоманской”. Во время перемирия разрешалась беспрепятственная перевозка товаров на безоружных судах у островов и побережья Эгейского моря грекам и подданным Порты Оттоманской. При этом капитаны судов обязаны были иметь паспорта с указанием порта назначения и характера перевозимого груза. 19 сентября 1772 г. командованию российским флотом в Архипелаге стало известно о прекращении действия условий перемирия. Моряки возобновили поиск судов противника. 6 октября к берегам Египта направился небольшой отряд кораблей лейтенанта П. А. Алексиано. Его успешные действия были прекращены в середине ноября 1772 г. после получения информации об очередном перемирии и возобновлении переговоров в Бухаресте. Тем временем французские дипломаты продолжали настойчиво искать повод к протесту против действий российского флота в Средиземном море. 12 декабря 1772 г. Панин в очередном письме Орлову упоминал о жалобе французского Двора на задержание двух купеческих судов. Летом 1773 г. российский флот возобновил активные действия против турецкого судоходства по всей акватории Восточного Средиземноморья. С июня до конца года в крейсерстве у берегов Сирии находился отряд из 19 небольших кораблей под командованием капитана 2 ранга М. Г. Кожухова. В июне – июле на коммуникациях в труднодоступных проливах вдоль анатолийского побережья от Самоса до Родоса успешно действовал отряд капитана 2 ранга В. П. Фондезина. С июня по октябрь линейный корабль и три фрегата под общим командованием капитан-лейтенанта Ф. Я. Мистрова патрулировали вдоль греческих берегов Майны от портов Витула и Корони на западе до острова Негропонта на востоке. У входа в пролив Дарданеллы против каботажного плавания действовали российские фрегаты и греческие арматоры. Спасаясь от их преследования, турецкие суда неоднократно прикрывались российским флагом. Этим они пытались обмануть бдительность своих преследователей. 6 мая 1774 г. Екатерина II сообщала Орлову о желании турок возобновить мирные переговоры. Императрица опасалась того, что противник стремится только временно прекратить военные действия с целью использования перемирия для восстановления боеспособности армии и флота. Поэтому, в отличие от условий мирного конгресса, проходившего в Бухаресте с 29 октября 1772 г. по 9 марта 1773 г., российским силам было приказано не приостанавливать выполнение своих задач. 9 июня 1774 г. войска под командованием генерал-поручика А. В. Суворова разгромили турок при Козлуджи. Вскоре армия генерал-фельдмаршала П. А. Румянцева подошла к Шумле, где находилась ставка великого визиря. Это заставило его ускорить начало мирных переговоров. 5 июля 1774 г. представители воевавших сторон начали работу в Кючук-Кайнарджи. В соответствии с решением командования российскими силами на Средиземном море крейсерство кораблей было организовано на коммуникациях противника у берегов Морей, островов Кандии (Крита) и Родоса. Главные силы во главе с вице-адмиралом А. В. Елмановым, принявшим в марте 1774 г. командование от Спиридова, действовали в северной части Архипелага. С 21 по 30 мая отряд из шести линейных кораблей, двух фрегатов и четырех кораблей различных классов в ходе крейсерства у острова Хиос уничтожил и захватил в качестве призов 25 турецких судов. Отряд кораблей под командованием Алексиано активно действовал у входа в Дарданеллы и вдоль румелийского побережья. В июне – июле мощная российская эскадра крейсировала на подходах к Дарданеллам от острова Митилена до острова Имброс. Россия и Османская империя в качестве главной проблемы выдвигали статус Крыма и свободу судоходства в Черном море. Однако появление отечественного флота в Архипелаге внесло корректуру в требования России. В рескрипте Орлову, подписанном 8 января 1770 г., Екатерина II излагала свои планы и рекомендовала занять порт на острове или материке. Она писала: “хотя б и ничего иного не сделали, то бы тем самым мы много преуспели, если бы доставили в руки России порт в тамошнем море, который стараться будем при мире удержать. Под видом коммерции он всегда будет иметь сообщение с нужными народами во время мира, и тем конечно сила наша не умалится в тамошнем крае…” Уступки России в решении польской проблемы изменили политическую позицию Пруссии и Австрии, что позволило возобновить попытки мирных переговоров. Обсуждая предварительные условия перемирия верховный визирь Мехмед-паша в послании Румянцеву первым поднял вопрос о флотах на Средиземном море. Обе стороны должны были уведомить командование в Архипелаге о перемирии и предоставлении им инициативы для принятия соответствующих мер в зонах своей ответственности. 28 апреля 1772 г. Румянцев из ставки в Яссах направил курьера Орлову с сообщением о предоставлении ему императрицей полномочий к заключению перемирия для скорейшего прекращения войны. Орлов мог действовать в Архипелаге согласно своим планам до получения известий из Дунайской армии о заключении перемирия. 19 мая в Журже уполномоченные сторон И. М. Симолин и Абдул-Керим подписали конвенцию о перемирии, которая не распространялась на Средиземное море. 27 июля 1772 г. в Фокшанах начал работу мирный конгресс. Россию представляли Г. Г. Орлов и дипломат А. М. Обрезков. На время ведения переговоров предусматривалось продление перемирия до 10 сентября. Орлов выступал категорически против его распространения на силы российского флота, действовавшие в Средиземном море. Он все еще надеялся на реализацию своего плана нанесения мощного удара против турецкой столицы со стороны Дарданелл. Обрезкову удалось уговорить Орлова только после сообщения о том, что перемирие в Архипелаге якобы уже обещано Россией правительствам Пруссии и Австрии. Поэтому в Фокшанах не в праве отменять решения императрицы. Орлов не знал, что к тому времени военные действия в Архипелаге были уже временно прекращены. В артикуле 3 отмечалось, что военные силы обеих сторон должны были оставаться в занимаемых ими районах, а именно: российские – от острова Тассо к югу, юго-востоку и юго-западу, у архипелажских всех островов и на островах, где нет турецких крепостей с гарнизонами и населенных пунктов с турецкими жителями, до островов Станчио и Кандия; турецкие – в Дарданеллах и заливах вдоль анатолийского побережья, в Будруме и на островах Лемнос, Тенедос, Митилена, Хиос, Станчио, Родос и Кандия, возле берегов и портов европейского побережья и острова Негропонта, где имеются турецкие крепости и поселения. Кораблям турецкого флота, стоявшим в Дарданеллах, Будруме, на Родосе, в портах Туниса, Алжира и Адриатического моря, запрещалось плавание в Архипелаге. Корабли должны были оставаться в местах своей дислокации. Кроме этого, запрещалась перевозка войск и воинских грузов. В артикуле 8 предусматривалась продолжительность перемирия до 1 ноября 1772 года. Досрочное прекращение или продление действия перемирия зависело от решений, принимаемых в ставке Дунайской армии. Перемирие вступало в силу у острова Парос с момента подписания, а в остальных отдаленных районах Архипелага через девять дней. А. Г. Орлов сообщал в Санкт-Петербург о нарушении турецкой стороной условий перемирия. В донесении от 7 ноября 1772 г. он отмечал, что противник в период временного прекращения военных действий формировал в портах Адриатики, Родоса и Кандии крупные десантные отряды. Их целью являлось уничтожение базы российского флота на острове Парос. В отличии от предыдущих длительных переговоров в Фокшанах и Бухаресте согласование всех вопросов в Кючук-Кайнарджи продолжалось только с 5 по 10 июля 1774 года. По мнению Румянцева этот успех был достигнут исключительно благодаря победам российского оружия, так как на время переговоров перемирия не заключалось. Немалая заслуга в этом принадлежала отечественному флоту, успешно действовавшему в Восточном Средиземноморье. Известие о завершении войны достигло Архипелага 25 июля 1774 года. Екатерина II в личном послании А. Г. Орлову от 28 июля сообщала о подписании мирного договора и разрешала готовить флот к возвращению в Россию. Однако и после завершения войны российские эскадры являлись существенным аргументом внешней политики своей страны. Сам факт пребывания отечественного флота в Архипелаге имел важное значение. 11 августа 1774 г. Екатерина II подписала рескрипт А. Г. Орлову, в котором требовала ускорить убытие эскадр из Средиземноморья. Это объяснялось необходимостью всеми мерами сохранить в целостности достигнутые результаты мирного договора, учитывая важность приобретенных государственных выгод. По мнению императрицы, поведение России в этих условиях должно было показать умеренность ее интересов и желание укрепить мир. Требовалось избегать малейших поводов к неудовольствию Порты или к ее недоверию по отношению к России. Екатерина II подчеркивала, что для скорейшей практической реализации условий договора самым удобным для России и убедительным для Оттоманской Порты будет возвращение ей владений, которые она потеряла в ходе войны. В связи с этим требовалось, чтобы отечественный флот в скорейшем времени покинул острова Архипелага. Командованию российскими эскадрами потребовалось много усилий для подготовки экипажей и ремонта обветшавших кораблей к длительному переходу на Балтику. В марте 1775 г. Архипелаг покинул отряд контр-адмирала С. К. Грейга; в апреле убыли корабли под командованием контр-адмирала Х. М. Базбаля; последний отряд российского флота вице-адмирала А. В. Елманова направился в Кронштадт в августе 1775 года. В переписке с А. Г. Орловым президент Коллегии иностранных дел Н. И. Панин безошибочно указал на то, что Турция является одним из звеньев политических связей всей Европы. Россия не в состоянии строить свои отношения с этим государством изолированно от других стран. Практика уже подтвердила прямую заинтересованность Европы в результатах решения российско-турецких вопросов. Отечественный Военно-морской флот активно участвовал в решении комплекса сложных задач в Восточном Средиземноморье. Итоги деятельности российских моряков в 1770 – 1774 гг. повлияли на формирование всей последующей внешней политики России в данном регионе. При этом отечественный флот неизменно выступал в качестве надежного средства защиты национальных интересов в Средиземноморье. 3.ВыводВ переписке с А. Г. Орловым президент Коллегии иностранных дел Н. И. Панин безошибочно указал на то, что Турция является одним из звеньев политических связей всей Европы. Россия не в состоянии строить свои отношения с этим государством изолированно от других стран. Практика уже подтвердила прямую заинтересованность Европы в результатах решения российско-турецких вопросов. Отечественный Военно-морской флот активно участвовал в решении комплекса сложных задач в Восточном Средиземноморье. Итоги деятельности российских моряков в 1770 – 1774 гг. повлияли на формирование всей последующей внешней политики России в данном регионе. При этом отечественный флот неизменно выступал в качестве надежного средства защиты национальных интересов в Средиземноморье. За период нахождения в Средиземном море российский кораблей полностью фактически прекратилось пиратство и корсарство на море. Русское военно-морское искусство обогатилось опытом трех крупных сражений- Хиосского, Чесменского и Патрасского, а Россия добилась укрепления своих позиций на внешнеполитической арене. 4.Литература1. Г.Л. Гребенщикова «Вопросы истории» 2007г. 2. Е.В. Анисимов «Россия в середине XVIII века» 1986г. 3. Е.Н. Рукавишников «Внешняя политика и пребывание российского военного флота в Средиземном море. 1770-1774гг.» 2008г. |