эсламдуст-п-з-2. Российский государственный социальный университет Факультет медицинскийй эссе по дисциплине История

• Название: Российский государственный социальный университет Факультет медицинскийй эссе по дисциплине История
• Дата: 12.12.2021
• Размер: 40.59 Kb.
• Имя файла: эсламдуст-п-з-2.docx
• Тип: Реферат; #301053

Российский государственный социальный университет Факультет медицинскийй

ЭССЕ

по дисциплине «История»

Был ли неизбежен Октябрь 1917 г.?
_____________________________________________________

ФИО студента	Эсламдост маэдэх
Направление подготовки	Лечебное Дело
Группа	ЛЕЧ-С-0-Д-2021-3

Москва 2021

Содержание

Введение…………………………………………………………………………..3

БЫЛ ЛИ НЕИЗБЕЖЕН ОКТЯБРЬ 1917?........................................................5

Выводы……………………………………………………………………………7

Список использованных источников…………………………………………9

Введение

Размышляя о времени великого русского поражения начала века, сложно отделаться от чувства недосказанности, недопонимания того, что же все-таки произошло и послужило символом - Днем 7 ноября (25 октября) 1917 года. Казалось бы, сколько всего написано, записано и снято о "десяти днях, которые потрясли мир", сколько систематизировано и тщательно внесено во всевозможные летописи и хроники. Сколько гениальных исследователей пыталось осознать происшедшее со страной, с народом, со временем. Сколько было создано мифов, легенд и целых мифологических систем, сколько возможностей дадено, чтобы подтвердить Горациево est modus in rebus (всему есть свой предел).

Вопрос - что же произошло в 1917 году? - заставляет задуматься многих историков уже достаточно давно. В какой то мере на этот вопрос пытался ответить Александр Исаевич Солженицын. При этом правота многих из известных отечественных, эмигрантских и зарубежных историков и философов, очевидцев тех дней, как-то не вполне убедительна.

Неубедителен, хотя и прав, Солженицын, утверждавший совсем недавно, что с 1917 г. "мы стали еще заново и крупно платить за все ошибки нашей предыдущей истории." Неубедителен С. А. Аскольдов, справедливо отмечавший, что основной чертой революции является особая психология "народных масс, чувствующих себя вершителями своей новой исторической судьбы." Неубедителен Николай Бердяев, верно говоривший в свое время об антинациональности русской революции. Неубедителен и Арнольд Тойнби, логично связавший парадокс 1917г. с традициями византийского тоталитаризма. Наконец, неубедительно само научное исследование революции сквозь призму диалектики человеческого мифотворчества.

Эта неубедительность порождает определенную "тайну" революционных событий. Как обычно, ее сопровождает густое марево "черного чуда". Страх и непонимание, а затем и благоговение приводят к установке авторитета революционного мифа. Существенную роль также играет фактор времени. Все это естественным образом наслаивается и скрадывает, искажает неумолимый ход событий.

А ведь люди жили и до революции. Воевали. Жили во время нее. Бедствовали. Страдали. Жили и после нее. Революция для них была всего лишь жизненным эпизодом, подчас не уловимым среди тягот продолжавшейся с 1914 года войны. И не всегда они замечали, что карточки на продовольствие вдруг стали писаться без ятей, не всегда обращали внимание, что вместо погромов немецких магазинов, громить стали и другие, сначала французские, а затем и русские. Что после перестрелок между пьяными дезертирами началась уже стрельба между юнкерами и вооруженными рабочими. Время стояло тяжелое, страна голодала, и кому какое, в сущности, было дело, идет ли война с немцами или уже против белочехов, белополяков. За Антанту или против нее. Бессмысленность продолжения войны не вызывало серьезных сомнений ни у кого, за исключением некоторого количества интеллигентов. Народ же постепенно опускался. Люди становились все более озабочены тем, как выжить, прокормить себя и семью. "Не все ли равно, какая повстанческая банда орудует где-то там, на окраине - Врангеля, Семенова или Савинкова? Так ли важно, будет ли завтра в Москве немец или англичанин? Главное, чтобы он принес с собой немного консервов. Что? Учредительное Собрание? Голосовали демократично, по спискам? Распустить и забыть! Как? Республика в Поволжье? Независимая Таврида? Татары и башкиры требуют автономии? А пущай, не до них сейчас! Долой буржуев, смерть паразитам!!! К стенке..."

Как невозможно объять застроенный домами жилой массив в качестве городской цельности, не поднимаясь мысленно над ним, не строя умозрительной схемы, но лишь бродя в одном из городских кварталов и присматриваясь к быту и нраву жителей, так невозможно и постичь переломное историческое событие, не владея функционально-причинным его каркасом. Говоря словами Лосева, структура здесь - это самое главное.

Контуры схемы событий начала века проступают и через характерное сравнение русской и еврейской обезличенности у Владимира Соловьева, Достоевского и Розанова. Генерал С. Булгакова с сожалением подтверждает, что русские, потеряв свое лицо вместе с чувством достоинства, просто-напросто стали инородцами относительно самих себя. Так ли это? Исчезло ли в 1917 году лицо у русского народа? Стал ли он с тех пор питательной массой для паразитов? Или у него появилось вдруг вселенское сознание? Да существовали ли русские как нация вообще? Возможен ли был иной поворот событий в 1917 году? Почему все сложилось именно таким образом, а не иначе? Вопросы, вопросы...

БЫЛ ЛИ НЕИЗБЕЖЕН ОКТЯБРЬ 1917?

Революционные события 1917 года часто рассматривают с позиции захвата и смены власти в стране, часто забывая о ее социальном характере и переменах, которые она принесла стране. Акцент на политическом аспекте произошедших событий поднимает вопрос об их неизбежности, поскольку неудачи Временного правительства предопределили события Великого Октября. Начала исследований альтернативного хода событий 1917 года были положены политическими противниками большевиков, искавших ответ на вопрос: когда и каким образом был упущен шанс остановить В.И. Ленина и направить ход революционных событий в несколько иное историческое русло [1]. Так, представитель антибольшевистского движения П.Н. Милюков в своей книге «История второй русской революции» указал на несколько особенностей истории России, сделавшей победу большевистского движения возможным, но не однозначно определенным. Как полагал П.Н. Милюков, противостоять Ленину вполне мог был способен Л.Г. Корнилов, но инициативу последнего погубил стремящийся к личной власти А.Ф. Керенский [2]. Таким образом, автор оценивал после неудачи Л.Г. Корнилова дальнейшие события как агонию Временного правительства (не случайно дальнейшие тома – продолжения книги «История второй русской революции» – получили название «Корнилов или Ленин?» и «Агония власти».

Несколько иная точка зрения на неизбежность событий Октября была изложена в ходе дискуссии на базе Института научной информации по общественным наукам Российской Академии наук [4]. Так, С.А. Нефедовым неизбежность октябрьской революции 1917 года была обусловлена цепью взаимосвязанных событий, в том числе Первой мировой войной [3]. Большая война сопровождалась большим социально-экономическим кризисом, развивавшемся по трем направлениям: военно-техническому (недостаточность снабжения вооруженных сил армии), что непосредственно сказывается на авторитете власти; недостаток финансовых средств обычного государственного бюджета, что приводит к искусственной эмиссии денег, гиперинфляции, развалу рынка; кризис социальной системы, при которой низшие классы не понимают необходимости риска своими жизнями для защиты интересов более высших классов. Три выделенных направления проявили себя уже к началу 1915 года, когда на фронт прибывали новобранцы без вооружения и соответствующего снаряжения [4]. Уже к началу 1917 года все чаще среди фронтовиков звучало слово «измена», и в ноябре 1916 года П.Н. Милюков предъявил обвинения в измене Б.В. Штюрмеру – главе правительства.

Нарастающая гиперинфляция спровоцировала недостаток продовольствия на рынке, и локальные «голодные бунты» породили волну стихийных протестов по стране. В 1916 году все чаще в документах правительственного значения фигурировал термин «ненадежные части» – в тех, в которых солдаты готовы были перейти на сторону мятежников. А.А. Брусилов, командующий Юго-Западным фронтом писал: «Можно сказать, что к февралю 1917 года вся армия …была подготовлена к революции».

Таким образом, проявления общенационального социально-экономического кризиса, переживаемого Россией с 1915 по исследуемый 1917 год сделали новую революцию в октябре – неизбежной…

Работы В.И. Ленина после Октября 1917 года развивали также тезис о необходимости революции, но они так и не переросли в тезис о неизбежности. Он полагал, что большевики «как никто более» «доделали буржуазную революцию до конца». Очевидно, альтернативными силами были казаки, умеренные социалисты, имела место опасность «второй корниловщины», но подкрепленные социально-экономическими кризисными предпосылками, политическая сила и идеи большевиков сделали Октябрьскую революцию действительно предопре


Выводы

Итак, в чем же причины краха послефевральской демократии и победы большевиков? Среди множества факторов стоит отме-тить, прежде всего то, что сила российской буржуазии не соответ-ствовала уровню развития капитализма (из-за огромной роли иностранного капитала и государства в экономике). Это предоп-ределило относительную слабость либеральных политических сил. В то же время отсутствие полноценного частнособственни-ческого строя в деревне, мощные пережитки традиционного, общинно -уравнительного сознания и глубокое недоверие наро-дных масс к “барам” (т.е. высшим и образованным слоям общества) -- все это способствовало быстрому распространению социалистических идей, близких массам своим радикальным и “коллективистским” духом, и колоссальному усилению социа-листических партий. Огромный “левый флюс” крайне затруднял формирование стабильного политического режима. Важнейшими дестабилизирующими факторами являлась продолжавшаяся мировая война (выйти из которой можно было, лишь заключив сепаратный мир, что единодушно осуждалось тогда всеми полити-ческими силами), нерешенность аграрного вопроса, сложное эко-номическое положение и, наконец, острейший кризис власти, вызванный падением самодержавия и двоевластием. Кадеты даже в коалиции с меньшевиками и эсерами не могли заполнить этот вакуум власти, а противоречия между ними не позволили быстро реформировать страну, ни решительно бороться с револю-ционной стихией. В результате быстрой радикализации масс, отсутствия твердой государственной власти формировавшаяся демократия быстро превращалась в безвластие и охлократию (власть тьмы). Большевики в этих условиях сумели полностью реализовать свои преимущества: твердую политическую волю, стремление к власти, гибкую, но единую партийную организа-цию и широчайшую сверхпопулистскую агитацию. Они сумели решительно оседлать революционноанархическую стихию (ко-торую сами же всемерно поощряли) с ее огромным зарядом социальной ненависти, нетерпения, жажды уравнительной спра-ведливости и, используя слабость Временного правительства, прийти к власти

Список использованных источников

1. 
   Калашников В.В. Об альтернативах в развитии русской революции 1917 года (историографические заметки) [Текст]/ В.В. Калашников//Межвузовская научная конференция «Русская революция 1917 года: проблемы истории и историографии». – 16 ноября 2012. – СПб.: СПбГЭТУ «ЛЭТИ», 2013. – С.59-74
   
2. 
   Милюков П.Н. История второй русской революции (с предисловием и послесловием Н. Старикова) [Текст]/ П.Н. Милюков. – СПб.: Питер, 2014. – 752 с.
   
3. 
   Нефедов С.А. Февраль 1917 года: неизбежность революции [Электронный ресурс]/ С.А. Нефедов. – Режим доступа: http://textarchive.ru/c-1969284-pall.html (Дата обращения: 02.12.2018)
   
4. 
   Революции 1917 года в России: Современная историография: Реф. сб. [Текст]/ РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед. Отд. истории; Отв. ред. Алиев А.А.; Ред.-сост. О.В. Большакова; Отв. за выпуск Минц М.М. – М., 2017. – (Сер.: История России). – 183 с.