сочинение. С чего начинается Родина. С чего начинается Родина
 Скачать 16.36 Kb.
|
|
«С чего начинается Родина?» У бабы с дедом был дом, и в ограде была скамейка. Недалеко от водопровода. На дорожке между двух клумб календулы, возле которых рос крыжовник и ландыши. Почему-то это важно, где находилась скамейка. Думаю, важно потому, что она находилась в очень правильном месте. Она не была у крыльца, где обычно принято сооружать скамейки. Вышел человек из дома и сразу присел. Или пришёл домой и, чтобы достать ключ, поставил на неё тяжёлые сумки с покупками. Нет. Это другая скамейка. Принципиально другая. Она находилась в идеальном месте между крыльцом, водопроводом и калиткой. На дорожке, между двух клумб календулы, возле которых рос крыжовник и ландыши. Я очень хорошо её помню. Сейчас, закрывая глаза, мне кажется, я помню каждую отметину на ней, помню каждый изгиб волокна дерева, из которого она была сделана. Я провёл на ней достаточно много времени. Если честно, из всех мест, где можно было посидеть у бабы с дедом, больше всего времени я провёл именно на этой скамейке. И в ожидании чего-то часто смотрел на неё. И, возвращаясь к ней, обнаруживал новые отметины, которые оставляла на ней жизнь. Никто и никогда специально не портил скамейку, не писал на ней каких-то слов, не резал ножом. Хотя нет, вру... Однажды, будучи совсем маленьким, под столиком возле водопровода, я нашёл старый нож. Нож был тупой и ржавый. Ручка совсем рассохлась, и нормально держать его можно было только за лезвие. Я взял этот нож и отколол от скамейки щепку. Мне казалось, что это как-то пометит для меня скамейку. Сделает её как бы немного моей. Ведь кусочек этой скамейки я взял себе. Щепка была острой, я некоторое время проверял её на прочность о разные поверхности, пока не сломал. И выбросил. А отметина на скамейке осталась. Её почти не было видно, потому что я предусмотрительно отколол щепку там, где заметить мои художества было труднее всего. Но я знал, что это теперь моя скамейка. В числе прочих отметин, что оставляла на скамейке жизнь, есть и моя. Хотя, что такое жизнь для скамейки? Это какие-то люди, которые садятся на неё, которые на неё что-то ставят. И невольно её царапают. А ещё стихия. Дождь, снег, ветер постепенно разрушают её. То есть всё то, что для скамейки её жизнь, оно же и её смерть. И особенно когда я с тупым и ржавым ножом. Уже после того, как я выбросил щепку, я вернулся посмотреть на мою отметину. Отметина была ржавой. И мне стало очень неприятно. Тогда я принялся старательно отмывать скамейку. И почему-то не смог её отмыть. Тёмный след на месте пореза так и остался. А потом, через несколько лет, я сидел на этой скамейке и смотрел на неё. Она постарела. От неё откололось уже слишком много щепок, чтобы можно было найти ту самую мою отметину. Она потемнела от старости, и теперь тот след ржавчины был совершенно не заметен. Словно вся скамейка подстроилась под ту мою отметину. Словно я состарил её когда-то тупым и ржавым ножом. Разумеется, я понимал, что это не так, что люди и стихия сделали своё дело. Любая скамейка рано или поздно старится и приходит в негодность. От времени. Неприятно было то, что именно я был точкой отсчёта этого времени. Особенно неприятно, потому что я любил сидеть на этой скамейке. Неприятно и стыдно. Если всё вернуть, я бы не стал делать ту отметину. Тем более, тупым и ржавым ножом. К чему я это? Все знают стихотворение «С чего начинается Родина?». Ощущение Родины зарождается в человеке с первых слов, что он начинает понимать, с первых картинок, которые начинает различать вокруг себя, с крепких отношений, с языка, красоты природы, памяти поколений, а по большому счёту с первого вздоха. Природа, язык, культура с детства впитываются человеком как губка, становятся частью его личности и поселяются в нём. И из крошечных мелочей вырастает чувство любви и близости, духовная связь с тем, что воспитало и сделало тем, кем человек стал. Но есть ещё один важный момент. Родина начинается прежде всего с того, что мы перестаём от неё просто что-то брать, но готовы отдавать ей. Делать её лучше. Защищать и оберегать её. Ценить. Понимать, что, нанося ей порезы тупым и ржавым ножом, мы режем тем самым сами себя, заражая свою кровь и поселяя ржу в сердце. При этом оправдания, что это для того чтоб унести частичку Родины с собой остаются лишь нелепыми глупостями. Родина начинается там: в мире за оградой, на скамейке. Но начинается она не с того, что присел на скамейку. И уж, конечно, она не начинается с того, что взял в руки ржавый нож и отколол от скамейки щепку. Родина начинается с того, что пытался отмыть скамейку от ржавчины, с чувства стыда и боли за этот поступок, с обещания больше так не делать, а когда вырасту, обязательно сделаю новую скамейку в том идеальном месте между крыльцом, водопроводом и калиткой, у дорожки, между двух клумб календулы, возле которых крыжовник и ландыши. |