Национальные интересы РК. 2Национальные интересы России в мире-книга. С. В. Кортунов национальные интересы россии в мире научный рецензент профессор кафедры мировой политики факультета мировой экономики и мировой политики гувшэ м. З. Шкундин Монография
 Скачать 2.04 Mb.
|
|
Глава пятая. Внешнеполитические интересы России на глобальном, региональном и субрегиональном уровне Внешнеполитические интересы России: глобальное измерение Имеют ли внешнеполитические интересы России глобальное измерение? Вопрос этот сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Для начала следует разобраться в методологии и терминах. Что такое держава с глобальными внешнеполитическими интересами? Самый простой ответ на этот вопрос следующий: это государство, которое участвует в решении глобальный проблем. Если принять за основу такое определение, то Россия, несомненно, входит в эту категорию стран. Она – постоянный член Совета Безопасности ООН и по этому признаку, наряду с другими государствами-постоянными членами СБ, несет по Уставу ООН ответственность за международную, т.е. глобальную безопасность. Эту же ответственность она несет и по другому признаку – по своему ядерному статусу. Россия является глобальным «игроком» в решении таких проблем международной безопасности как урегулирование региональных конфликтов, контроль над вооружениями, нераспространение ОМУ и средств его доставки, торговля обычными вооружениями, мировая энергетика, экологическая безопасность, противодействие транснациональному терроризму и другим новым вызовам и угрозам глобального характера. Но здесь не все так просто. Что значит глобальные внешнеполитические интересы? Ведь они возникают не сами по себе. Должны сложиться некоторые исторические обстоятельства, которые будут их генерировать. Глобальные интересы – это интересы общепланетарного масштаба. Когда они появляются? Когда государство выдвигает исторический проект общепланетарного (или, если хотите, космического) масштаба. Но этого мало. Еще и тогда, когда оно располагает адекватными идеальными и материальными ресурсами для его реализации. А еще когда оно способно эти ресурсы мобилизовать. Но и этого мало. Еще и тогда, когда оно создает привлекательную модель развития, которой готовы следовать многие. Одним словом, когда оно идет в ногу с историей. Носителем глобального исторического проекта не было ни одно из существовавших национальных государств. И ни одна из известных империй. Великий Рим по нынешним меркам был державой региональной. Византия также решала локальную задачу: защищала восточнохристианскую цивилизацию. После падения Константинополя под ударами турок в 1454 году эту миссию взяла на себя Россия. Идеологема «Москва – Третий Рим, а четвертому не бывать» не имела, таким образом, как ошибочно полагают некоторые наши державники, глобального измерения. Еще меньше оснований претендовать на общепланетарный исторический проект имелось у Священной римской империи германской нации, Британской или Испанской империй. Строго говоря, единственный пример такого рода в истории – это коммунистическая Россия, которая была затем преобразована большевиками в СССР. Они и выдвинули на авансцену Всемирной истории проект общепланетарного, даже космического масштаба (поскольку он был анропоцентричным). И у СССР сразу же появились глобальные внешнеполитические интересы. Необходимые ресурсы были мобилизованы тираническим путем. Была создана и достаточно привлекательная модель развития. Внешнеполитические интересы СССР носили глобальный характер вплоть до его распада. Могут возразить: у США еще раньше появился свой глобальный исторический проект. Для подкрепления этого тезиса обычно ссылаются на уже приводимое выше заявление губернатора штата Массачуссеттс Джона Уинтропа, который в 1630 году призвал соотечественников создать в США «город на холме», своего рода идеальную модель развития, маяк для человечества». Однако такое пожелание можно отнести лишь к разряду национальный исторических мифов, который не имел никакого отношения к реальности. Ведь в 1630 году никаких Соединенных Штатов Америки, собственно говоря, не было. В то время шли ожесточенные войны индейцев с английскими и французскими колонистами. Лишь через полтораста столетия, в 1775-1783 гг. в этом весьма и весьма аморфном государственном образовании, находящемся во внешнем управлении европейских держав, прошла война за независимость, а еще через сто лет, в 1861-1865 гг., - гражданская война. Лишь в 1865 г. в США было отменено рабство, что никак не могло делать их до этого «городом на холме». Что же касается геополитических притязаний Вашингтона, то они вышли за пределы американского континента лишь в 1917 г., в самом конце Первой мировой войны, когда Вудро Вильсон объявил войну уже де-факто проигравшей Германии. Кстати, США уже в межвоенный период так и не вступили в общеевропейскую международную организацию того времени – Лигу Наций, поскольку конгресс не ратифицировал Версальский Договор. Будет правильным констатировать, что никакого глобального проекта у США не было вплоть до начала «холодной войны», когда США вступили в военно-политическое, а что еще важнее – идеологическое противоборство с реальным носителем такого проекта – Советским Союзом. Советскому глобальному (коммунистическому) проекту они были вынуждены противопоставить альтернативный, западный глобальный (либеральный) проект. Тогда и только тогда у Вашингтона появились глобальные внешнеполитические интересы. Таким образом, глобальные внешнеполитические интересы были во всемирной истории только у двух государств – СССР и США как двух сверхдержав-носителей противоположных исторических проектов. В отличие от СССР, на США, однако, это бремя свалилось неожиданно, волею истории. Кроме того, к середине ХХ века США, имея 4% населения земного шара, потребляли (и потребляют сегодня) примерно 40% мировых ресурсов. Это обстоятельство, собственно, и вынудило их придать своим внешнеполитическим интересам глобальное измерение, и, как следствие, - построить авианосный флот, ядерное оружие, разместить базы и военные опорные пункты по всему миру и т.д. Глобализм США – это своего рода их модус вивенди в современном мире. США просто не являются самодостаточной страной. Лиши их внешних ресурсов – и американская экономика тут же рухнет. Впрочем, в этом случае рухнет и вся мировая экономика. Вернемся к России. Выйдя из СССР без всякого давления извне, она отказалась от своего глобального исторического проекта. Тем самым она перестала быть глобальной державой. Россия объявила себя национальным государством: но национальное государство по определению не может быть носителем глобального проекта. В силу этого полноценных глобальных внешнеполитических интересов у нее нет и быть не может. Конечно, некоторые внешние признаки глобальности наших интересов, о которых говорилось выше, налицо. Но это лишь внешние признаки, которые к реальной политике имеют лишь косвенное отношение. Первый признак – наше постоянное членство в Совете Безопасности ООН, унаследованное нами от СССР. Но это признак носит лишь формальный характер, поскольку всем очевидно, что стратегические решения глобального характера принимаются не в Нью-Йорке, в штаб-квартире ООН, а в Вашингтоне, в резиденции президента США. Мы также унаследовали от СССР ядерный статус. Но это, скорее всего, фактор временный. Ядерный комплекс России стремительно деградирует и, если он не будет модернизирован, то через 20 лет он будет, вероятно, обесценен не только американской системой ПРО, но и высокоточными обычными вооружениями «пятого», а затем и «шестого» поколения. Вообще, нельзя рассчитывать на то, что весь ХХI век будет, как и вторая полвина века ХХ, веком ядерного оружия. Мировая военная история показывает, что против любого «меча» в конечном счете создавался «щит». Спору нет, Россия принимает участие в решении некоторых глобальных проблем, таких как международная безопасность (урегулирование региональных конфликтов, контроль над вооружениями, нераспространение ОМУ и средств его доставки, транснациональный терроризм и т.д.), мировая энергетика, охрана окружающей среды и проч. Однако ни в одной из этих сфер, за исключением, быть может, энергетики, голос России не является решающим. Привилегированное же положение России в области энергетической безопасности, носит опять-таки временный характер, связанный с исключительно благоприятной мировой энергетической (а точнее, углеводородной) конъюнктурой. Тупиковость такого положения для России в начале 2008 г. в резкой и очень артикулированной форме признал В.Путин.83 Имеет значение и геополитика. СССР, занимая одну шестую часть мировой территории, геополитически был просто «обречен» играть глобальную роль в мировой политике. Российская Федерация, потерявшая в сравнении с ним почти половину населения, не менее двух третей ВНП и значительную часть территории не может претендовать на такой глобальный охват национальных интересов, как, например, США. Конечно, геополитическое положение России уникально. Россия присутствует и в Европе, и в Азии, и на Севере, и на Юге. Естественно, что там есть наши интересы. В геостратегическом плане Россия занимает внутреннее пространство Центральной Евразии, являющейся своего рода «осевым» районом мировой политики. Такое положение России подкрепляется ее культурной традицией, соединившей три основные мировые конфессии – христианство, ислам и буддизм. На своем гигантском евразийском пространстве Россия граничит со всеми основными цивилизациями планеты: римско-католической на Западе, исламским миром на Юге и конфуцианской китайской цивилизацией на Востоке. Именно это создает предпосылки для осуществления Россией геостратегической миссии держателя равновесия между Востоком и Западом в их не блоковой, а культурно-цивилизационной ипостаси, что также подтверждает ее статус глобальной державы. Но такая миссия России в настоящий момент является лишь потенциальной. Реальные глобализационные экономические, финансовые и информационные потоки сегодня по-прежнему идут в обход России. Однако, нет худа без добра. В условиях глобализации стираются грани между региональными и глобальными проблемами. В связи с этим многие региональные интересы крупных стран приобретают глобальное измерение. Для России это прежде всего ее интересы на постсоветском пространстве и в зонах традиционного присутствия. Их значение для России не только не падает, а, напротив, возрастает, поскольку здесь появляется множество новых – как региональных, так и глобальных задач, не решив которые, Россия рискует скатиться в изоляцию в мировом геополитическом, а главное – геоэкономическом пространстве, и надолго (если не навсегда) потерять позиции не только глобальной, а и просто великой державы. Национальные интересы России в их внешнеполитическом измерении в современных условиях можно разделить на три основные категории. Важнейший национальный интерес Российской Федерации на глобальном уровне состоит в ее активном и полноправном участии в построении такой системы международных отношений, в которой ей отводилось бы место, в наибольшей степени соответствующее ее политическому, экономическому и интеллектуальному потенциалу, военно-политическим и внешнеэкономическим возможностям и потребностям. Важнейшие национальные интересы Российской Федерации на региональном уровне сводятся к обеспечению стабильного и безопасного международного окружения, а также к продвижению и закреплению ее военно-политических и экономических позиций на мировой арене на основе использования механизмов регионального сотрудничества. Важнейшие национальные интересы Российской Федерации на субрегиональном уровне (постсоветском пространстве) состоят в развитии всесторонних взаимовыгодных связей со странами СНГ и участие в развитии интеграционных процессов между ними на взаимной основе, что является важнейшей предпосылкой не только региональной, но и международной безопасности. Формирование внешнеполитических интересов России После рокового 1991 года формирование новой внешнеполитической стратегии происходило весьма болезненно. Новая Россия, возникшая на обломках СССР, долго, во всяком случае, в течение не менее пяти лет (1991–1995) не могла четко определиться со своими ролью и местом в мировой политике, что негативным образом сказывалось на ее способности влиять на ход международных событий. Курс, при котором в условиях крайней внутренней слабости России национальная специфика внешнеполитического интереса оставалась размытой и подчиненной абстрактной задаче «международной солидарности демократических государств», не позволял ни начать серьезный разговор с потенциальными партнерами, ни проводить взвешенную линию по отношению к возможным противникам. Российские международные контрагенты в эти годы по существу не шли дальше принятия политических деклараций о партнерстве, что никак не говорило об отношении к России как к серьезному партнеру, а скорее свидетельствовало о настороженном к ней отношении со стороны внешнего мира. Правда, из Москвы настойчиво звучали призывы к партнерству с промышленно развитыми или т.н. «цивилизованными» странами, однако у нее не было четких представлений ни о целях, ни об оптимальных его формах. Интерес же развитой части международного сообщества к Российской Федерации в основном был окрашен в двусмысленные тона: все более или менее четко знали, чем не должна быть новая Россия, но не имели конструктивных идей и соображений о том, чем она может и должна быть, обретя свою национальную идентичность. Однако вряд ли стоило упрекать в этом Запад, поскольку извне никто, конечно, не мог объяснить нам нашу роль в мировой политике. В 1991–1995 гг. внешняя политика России носила пассивный реактивный (в смысле ответный) характер. Однако эти пять лет не пропали даром. Набив тогда много шишок, новая Россия значительно продвинулась в осознании национальных интересов, а, следовательно, и приоритетов внешней политики. А это, в свою очередь, позволяет говорить о потенциальных друзьях, союзниках, партнерах и, естественно, оппонентах. Это плодотворно не только для России, политика которой отныне из пассивной и зависимой постепенно превращается более активную и самостоятельную (правда, пока по-прежнему во многом реактивную), но и для всего мира, поскольку эта политика становится в целом более предсказуемой. Во всяком случае, похоже, что сегодня российская дипломатия оставила нелепые претензии на возможность полного совпадения интересов России и всех развитых членов мирового сообщества, и, наконец, начала стремиться к тому, чтобы четко заявлять о наличии у нее специфических национальных интересов в сфере международной политики. Как показала практика, «стыдливое умолчание» этих интересов и реактивное следование за Западом беспокоит и сам Запад, представители которого воспринимают это как пугающий признак новой, теперь уже посткоммунистической непредсказуемости. В 1998 г. стратегия внешней политики России была сформулирована Председателем Правительства РФ Е.М. Примаковым следующим образом: «защита в широком плане, широким фронтом государственно-национальных интересов России с помощью диверсификации и активизации внешней политики и при одновременном стремлении не скатиться к конфронтации». При этом перед МИДом были поставлены конкретные задачи: 1) сохранение территориальной целостности; 2) плановое вхождение в мировое хозяйство в качестве равноправного участника; 3) противодействие негативному влиянию извне на СНГ; 4) способствование реструктуризации промышленности главным образом через экспорт вооружений; 5) продвижение российского капитала за рубеж84. Эти идеи получили затем развитие в Концепции внешней политики РФ, утвержденной В. Путиным 28 июня 2000 года. Поворот, произошедший во внешней политике в конце ХХ века, имел крайне важное значение, как для самой России, так и для всего мира. Взаимоотношения России с другими странами в целом, как представляется, стали более стабильными и сбалансированными. Подтвердилась старая истина: только глубоко осознанные и четко сформулированные национальные интересы могут быть прочным строительным материалом для сотрудничества, для жизнеспособной и юридически оформленной системы партнерских связей. Не вступая в конфронтацию ни с одним государством или союзом государств, Россия начала гораздо спокойнее и вместе с тем тверже отстаивать на мировой арене свои национальные интересы. При этом она стала стремиться к тому, чтобы ее национальная безопасность была состыкована с системами региональной и международной безопасности в формирующемся новом мировом порядке. Российским политикам и впредь важно никогда не забывать классическую максиму внешней политики, сформулированную лордом Пальмерстоном: «У нас нет постоянных друзей и постоянных врагов. У нас есть постоянные интересы». Национальные интересы России в их внешнеполитическом измерении изложены в официальными документах по национальной безопасности и внешней политики РФ, принятых в 1993-2008 гг. Приведем их пока без анализа и комментариев. Важнейший национальный интерес Российской Федерации на глобальном уровне состоит в ее активном и полноправном участии в построении такой системы международных отношений, в которой ей отводилось бы место, в наибольшей степени соответствующее ее политическому, экономическому и интеллектуальному потенциалу, военно-политическим и внешнеэкономическим возможностям и потребностям. Важнейшие национальные интересы Российской Федерации на региональном уровне сводятся к обеспечению стабильного и безопасного международного окружения, а также к продвижению и закреплению ее военно-политических и экономических позиций на мировой арене на основе использования механизмов регионального сотрудничества. Важнейшие национальные интересы Российской Федерации на субрегиональном уровне (постсоветском пространстве) состоят в развитии всесторонних взаимовыгодных связей со странами СНГ и участие в развитии интеграционных процессов между ними на взаимной основе, что является важнейшей предпосылкой не только региональной, но и международной безопасности. Основными приоритетами во внешней политике, как они определены в основополагающих государственных документах по национальной безопасности и внешней политике Российской Федерации, должны быть следующие: ●поддержание стабильности в мире и в отдельных регионах, прежде всего по границам России в отношениях со странами ближнего зарубежья, а также Европы и Азии, сохранение и развитие с ними взаимовыгодных торгово-экономических связей; ●ликвидация межнациональных конфликтов, обеспечение гражданского мира; ●создание условий для интеграционных тенденций в рамках СНГ и распространение их на область политики, обороны и безопасности с перспективой формирования системы коллективной безопасности и оборонительного союза. ●локализация и урегулирование «тлеющих» конфликтов на Северном Кавказе, Закавказье и Таджикистане; ●цивилизованная защита прав русскоязычного и российского населения в странах ближнего зарубежья и других странах; ●укрепление норм международного права, приверженность целям и принципам Устава ООН при их разумном обновлении; ●практическое продвижение в направлении формирования в Европе качественно новой системы коллективной безопасности, отвечающей интересам всех участников общеевропейского процесса; ●дальнейшее развитие стабильных партнерских отношений со странами и военно-политическими организациями Запада, в первую очередь с США. Внешняя политика должна быть направлена на решение трех блоков проблем: экономических, социальных и военно-политических. Применительно к экономическим проблемам внешнеполитическая деятельность должна стимулировать повышение благосостояния населения, создавать условия для национальной модернизации и перехода страны к инновационному типу развития, включая укрепление позиций России в системе международного разделения труда, содействовать привлечению иностранных инвестиций и продвижению интересов национального капитала за рубеж. В социальной сфере внешняя политика должна быть направлена на обеспечение стабильности, формирование системы управления конфликтами и кризисами и разрешения возникающих противоречий мирными средствами, на нейтрализацию межнациональных противоречий на основе сплачивающих народы России общенациональных ценностей. Задачи внешней политики в военно-политической сфере призваны обеспечить суверенитет и независимость России, а также безопасность живущих на ее территории народов, а также российских соотечественников за рубежом. Политика национальной безопасности России во внешней сфере требует реформирования механизма практической деятельности как исполнительной, так и законодательной власти. Требуется создать такой механизм адекватной и эффективной реализации политики национальной безопасности, который позволял бы России выступать с единых позиций, добиваться достижения согласованных целей, последовательно обеспечивать защиту национальных интересов.85 В краткосрочном (2–3 года) плане необходимы: ●ликвидация вооруженных межнациональных конфликтов в непосредственной близости от границ РФ; ●достижение договоренности о едином экономическом и оборонном пространстве с государствами Содружества; ●окончательное урегулирование проблем, связанных со статусом русскоязычного населения в странах Балтии и государствах СНГ. В среднесрочном (5–10 лет) плане: ●укрепление отношений со странами Содружества, координация с ними действий внешнеполитического характера, содействие интеграционному процессу; ●стабилизация отношений с Литвой, Латвией и Эстонией; ●урегулирование со всеми сопредельными странами вопроса о государственных границах; ●нормализация отношений со странами Центральной и Восточной Европы, перевод их на уровень взаимовыгодного сотрудничества; ●устранение дискриминационных мер по отношению к России в области международной торговли; ●нормализация отношений со странами «исламского мира». Перекрытие каналов проникновения исламского фундаментализма на территорию Российской Федерации; ●сохранение нормальных отношений со всеми крупными государствами мира, и в первую очередь с США, доведение их до уровня реального (а не декларированного, т. е. вербального) партнерства; ●достижение приемлемого для России компромисса в отношениях с Японией; В долгосрочном (15–20 лет) плане: ●содействие укреплению общей стабильности в мире путем создания региональных и глобальной систем коллективной безопасности, укрепления ООН, ОДКБ, ШОС и других международных организаций; ●выход в число передовых постиндустриально развитых государств мира и обеспечение соответствующего международного статуса одного из пяти мировых лидеров современного мира. Что касается сферы внешней безопасности, то приоритетными направлениями для России являются: ●развитие системы двусторонних и многосторонних договоренностей между государствами об отказе от силовой политики, имея в виду исключение применения военной силы или угрозы ее применения; ●сдерживание конкретных военных угроз преимущественно в рамках систем коллективной безопасности на глобальном и региональном уровнях; создание системы коллективной безопасности и общего военно-стратегического пространства СНГ на основе имеющихся двусторонних соглашений и многосторонней Организации Договора о коллективной безопасности; ●противодействие попыткам перенести центр тяжести в вопросах обеспечения безопасности на организации, в которых Российская Федерация реально не представлена; ●совершенствование существующих и создание новых эффективных механизмов контроля за нераспространением оружия массового поражения и средств его доставки; ●продолжение процесса ядерного разоружения при приоритете национальных интересов в развитии ядерного комплекса, вовлечение в этот процесс третьих государств; ●недопущение подрыва стратегической стабильности и нанесения ущерба безопасности Российской Федерации за счет нарушения или одностороннего пересмотра международных соглашений в этой области. Отдавая приоритет в решении проблем внешней безопасности политико-дипломатическим и иным мирным средствам, Российская Федерация в полной мере обладает правом на вооруженную защиту своих жизненно важных интересов, на индивидуальную и коллективную оборону, предусмотренную Уставом ООН, в случае агрессии против нее или ее союзников. В новых условиях военное строительство должно осуществляться не на основе «стационарной» военной доктрины, а с учетом динамичного комплекса концепций (принципов), которые в случае необходимости можно было бы оперативно реформировать в соответствии с новыми условиями. В Концепции внешней политики Российской Федерации от 12 июня 2008 г. главные внешнеполитические усилия ориентированы на достижение следующих основных целей: ●обеспечение безопасности страны, сохранение и укрепление ее суверенитета и территориальной целостности, прочных и авторитетных позиций в мировом сообществе, в наибольшей мере отвечающих интересам Российской Федерации как одного из влиятельных центров современного мира и необходимых для роста ее политического, экономического, интеллектуального и духовного потенциала; ●создание благоприятных внешних условий для модернизации России, перевода ее экономики на инновационный путь развития, повышения уровня жизни населения, консолидации общества, укрепления основ конституционного строя, правового государства и демократических институтов, реализации прав и свобод человека и, как следствие, обеспечение конкурентоспособности страны в глобализирующемся мире; ●воздействие на общемировые процессы в целях установления справедливого и демократического миропорядка, основанного на коллективных началах в решении международных проблем и на верховенстве международного права, прежде всего на положениях Устава ООН, а также на равноправных и партнерских отношениях между государствами при центральной и координирующей роли ООН как основной организации, регулирующей международные отношения и обладающей уникальной легитимностью; ●формирование отношений добрососедства с сопредельными государствами, содействие устранению имеющихся и предотвращению возникновения новых очагов напряженности и конфликтов в прилегающих к Российской Федерации регионах и других районах мира; ●поиск согласия и совпадающих интересов с другими государствами и межгосударственными объединениями в процессе решения задач, определяемых национальными приоритетами России, создание на этой основе системы двусторонних и многосторонних партнерских отношений, призванной обеспечить устойчивость международного положения страны к колебаниям внешнеполитической конъюнктуры; ●всесторонняя защита прав и законных интересов российских граждан и соотечественников, проживающих за рубежом; ●содействие объективному восприятию Российской Федерации в мире как демократического государства с социально ориентированной рыночной экономикой и независимой внешней политикой; ●поддержка и популяризация в иностранных государствах русского языка и культуры народов России, вносящих уникальный вклад в культурно-цивилизационное многообразие современного мира и в развитие партнерства цивилизаций. Представляется, что все эти задачи, поставленные в официальных документах по национальной безопасности и внешней политике Российской Федерации, должны быть сегодня переосмыслены усилиями всего политического класса России, включая ее экспертное сообщество. Пока же твердо заявим нашу главную позицию по данному вопросу: важнейший внешнеполитический национальный интерес России - как на ближайшую, так и на долгосрочную перспективу - это максимальное политическое и экономическое сближение с Западом, формирование единого евроатлантического пространства безопасности (что предполагает тесное военно-политическое взаимодействие с крупнейшими западными странами) при сохранении собственной уникальной культурно-цивилизационной составляющей. Такая линия, конечно, возможна и в том случае, если Россия сохранит сырьевую ориентацию своей экономики - тогда она станет интегрированным в евроатлантическое пространство сырьевым придатком Запада. Если же мы хотим быть на деле равноправными партнерами стран Большой Европы, то у нас нет иного пути, чем технологический модернизационный рывок через переход к инновационному типу развития. Только в этом случае Россия займет место в мировом разделении труда, достойное ее великой истории и соответствующее ее колоссальному потенциалу. Вопреки мнению скептиков, считающих, что Запад опасается такого развития событий и предпочитает сохранить Россию в качестве своего сырьевого предполья, мы полагаем, что Большая Европа будет только приветствовать инновационную Россию, которая войдет в качестве органической составной части в мировое технологическое пространство. Хотя бы потому, что ее перспективы станут совершенно понятны и предсказуемы. |