Цифровое право. оснтекст. Смартконтракты
 Скачать 21.01 Kb.
|
|
Тезис: Смарт-контракты – это технология, которая в последние годы начала активно входить в нашу жизнь. Она позволяет исключить ненужных посредников в сделках и увеличить уровень прозрачности процессов, происходящих в различных направлениях работы корпораций. Цифровизация коммерции объективно требует эффективного правового реагирования на процедуры заключения и исполнения договоров. Особенностью российской правовой системы регулирования цифровых активов можно считать невозможность заключения прямых сделок, минуя специализированную информационную платформу. Предметом исследования является статус смарт-контракта в современном правовом поле. Рассматривается особенности смарт-контрактов как гражданско-правового способа распоряжения цифровыми правами. Проанализированы определение смарт-контракта, механизмы его заключения, реализации и защиты. Ключевые слова: смарт-контракт, договор в электронной форме, правовое регулирование смарт-контрактов, форма сделки, гражданское законодательство. Всемирная цифровизация затронула все привычные для нас отношения и перевела их в виртуальный мир. Сделки и услуги не могли остаться в стороне, они также оказались подвержены данному процессу. Так появились смарт-контракты и сделки. Смарт контракт представляет собой алгоритмом, предназначенным для автоматизации процесса исполнения контрактов. Иначе его можно определить, как набор правил и последовательность действий для их исполнения. Эти правила хранятся в качестве условий контракта, далее автоматически проверяются, а затем выполняются условия согласно цифровому протоколу. Преимущество смарт-контракта перед обычными договорами заключается в гарантии исполнения. Концепция умных контрактов появилась в мире в начале девяностых годов прошлого века благодаря американскому учёному в области информатики и права Нику Сабо, желавшему реализовать возможность проведения сделок без участия посредников. Однако на тот момент воплотить эту технологию в жизнь было практически невозможно, поскольку системы платежей не могли оставаться без посредников, хотя и были созданы первые алгоритмы, необходимые для реализации идеи, но после появления технологии блокчейн идея Сабо получила второе дыхание. Создатель идеи смарт-контракта американский программист Ник Сабо изначально полагал, что это транзакционный протокол (код), который позволяет осуществить исполнение условий договора. При этом такой протокол не является самостоятельной разновидностью договора, а представляет лишь его форму. По справедливому мнению, Р. Уайза и Д. Моррисона, специфика общественных отношений, которые складываются в процессе распоряжения цифровыми активами, обусловлена свойствами Всемирной паутины. Молниеносная связь с одновременной мгновенной обработкой массива практически неограниченного количества фактов способствуют соединению интересов огромного количества субъектов предпринимательской деятельности на цифровых торговых площадках —B2B платформах Вместе с введением в ГК РФ понятия цифровых прав, законодатель внёс изменения в понятие письменной формы сделки – ст. 160 ГК РФ. Он говорит нам о том, что сделка будет считаться заключённой с помощью электронных или других технических средств, если есть возможность воспроизведения её содержания на материальном носителе в неизменном виде, а также можно установить лицо, выразившее волю. Следовательно, заполнение формы в интернете и нажатие на кнопку «ОК» будет считаться простой письменной сделкой (если по условию сделки это считается достаточным для волеизъявления). Таким образом, была создана почва для реализации смарт-контрактов. Перспектива развития правового обеспечения смарт-контрактов должна быть направленна в первую очередь на составление его точного определения и закрепления на законодательном уровне. Важно также то, что определение должно включать в себя особенности, позволяющие смарт-контракту действовать в рамках гражданского права, показывать его возможность на реализацию права свободы договора, а не останавливаться исключительно на возможности нового способа контроля за исполнением обязательства. В российской доктрине наиболее распространенным является подход Савельева А.И., определившего смарт-контракт как договор, существующий в форме программного кода, имплементированного на платформе блокчейн, который обеспечивает автономность и самоисполнимость условий такого договора по наступлении заранее определенных в нем обстоятельств. Статья 309 ГК РФ также получила обновление – теперь субъекты сделки могут предусмотреть то, что обязательства, возникающие из обстоятельств сделки, могут быть исполнены без какого-либо дополнительного волеизъявления её сторон, с помощью информационных технологий. Это и есть смарт-контракты (самоисполняемые сделки). То есть смарт-контракт – это определённая программа, созданная с помощью информационных технологий и реализуемая на электронно-вычислительных машинах, автоматически отслеживающая обеспечение и исполнение сторонами сделки обязательств. Цифровыми подписями в ней подписываются условия сделки, сроки и ответственность за их невыполнение. Смарт-контракт сам устанавливает то, выполнены ли условия, нарушены они или нет, а также самостоятельно принимает решение о завершении сделки, списании неустойки и так далее1. Интересна точка зрения Карцхия А.А., считающего, что смарт-контракты должны рассматриваться в неразрывной связи с технологией блокчейн. Он отмечает, что они являются договорами в обычном правовом смысле. Такие договоры, используя компьютерные алгоритмы, определяют последовательность действий для рутинных, повторяющихся операций (купля-продажа при биржевых финансовых сделках, электронные платежи, договоры страхования). Как отмечает Чурилов А.Ю., смарт-контракт представляет собой договорную конструкцию, заключаемую и существующую исключительно в сети блокчейн. Особенностью этой конструкции является невозможность ее изменения после попадания в блокчейн, а также автоматическое исполнение возникающего встречного договорного обязательства без необходимости отдельного волеизъявления сторон договора. Вместе с тем в отечественной правовой системе не предусмотрено ни четкое определение смарт-контракта, ни механизмы его заключения, реализации и защиты. После вступления в силу Федерального закона от 31 июля 2020 года № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах» (далее — Закон «О цифровых финансовых активах») были внесены изменения в положения статьи 128 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), направленные на расширение перечня объектов гражданских прав новым их видом, именуемым цифровые права (последние признаются специфическим видом имущественных прав, а содержание и условия их осуществления определяются предписаниями статьи 141.1 ГК РФ в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам). Осуществление цифровых прав, распоряжение ими, их обременение (залог) дозволены исключительно в пределах функционирования идентифицированной уникальной информационной системы без необходимости личного обращения к третьему лицу. Гражданское законодательство признает носителем таких цифровых прав только того субъекта, который благодаря обладанию единственным в своем роде доступом (ключом, кодом, паролем) имеет действительную возможность распоряжения ими. Переходя непосредственно к правовой природе умного договора, отметим, что в случае с обособленной моделью, умный договор может рассматриваться с правовой точки зрения одним из следующих способов: а) Как технический способ обеспечения обязательства. В случае прямого указания на то, что «умный договор», является обеспечением исполнения договора, подобный способ обеспечения будет иметь юридическую силу. б) Как обеспечительное обязательство. Данный подход отличается от предыдущего тем, что признает за умным договором силу обязательства. в) Как способ исполнения обязательств. Умный договор в рамках обособленной модели можно также рассматривать как способ исполнения обязательств. Однако стоит отметить, что умный договор может быть признан способом исполнения обязательства лишь в тех случаях, когда передача актива происходит в виртуальном, а не фиатном (реальном) мире. г) как доказательство, подтверждающее действительные намерения сторон, которые невозможно было установить исходя из текста основного договора, если данный договор был составлен в письменной форме (абз.2 ст. 431 ГК РФ). д) В случаях, предусмотренных договором передачу активов или денежных средств с использованием умных договоров, можно рассматривать как акцепт оферты конклюдентными действиями (п. 3 ст. 438 ГК РФ) Однако в настоящее время значительное число ученых-юристов рассматривают смарт-контракт в качестве гражданско-правового договора, а не его формы. Если сравнивать его с электронным договором, то он выглядит как цифровой код, а не копия текста письменного договора в электронном формате. Особенности смарт-контракта: - Прозрачность – стороны могут самостоятельно контролировать этапы исполнения сделки, в то же время всегда можно отследить, как действовали стороны сделки и на каких этапах перестали исполнять обязательства. - Быстрота исполнения – смарт-контракту не нужны посредники, а программа сама определяет то, исполняются ли условия сделки или нет. - Простота условий – в алгоритм программы на данный момент невозможно заложить дополнительные условия, которые будут являться для сторон существенными. - Уязвимость – смарт-контракт является программой, которую злоумышленники могут взломать. По своей природе смарт-контракт не является сделкой, он автоматически исполняет какой-либо договор, то есть выступает условием его исполнения2. Он может быть: - Консенсуальным или реальным (купля-продажа токенов, контракт займа криптовалюты); - Возмездным или безвозмездным (купля-продажа криптовалюты, дарение токенов); - Двусторонним или многосторонним; - Письменная форма в виде записи в распределительном реестре3. У данной формы исполнения обязательств есть как существенные недостатки, так и весомые положительные стороны. На данный момент в законодательстве Российской Федерации нет конкретных положений о смарт-контрактах, они обозначены достаточно косвенно, но эксперты считают, что самоисполняемые сделки имеют весьма перспективное будущее из-за своего удобства. В своей основе, контракты определяют условия и обязанности при обмене чем-либо между двумя и более независимыми сторонами. Исторически так сложилось, что требовался централизованный арбитраж для подтверждения, что условия контракта соблюдаются. Благодаря появлению технологии блокчейн и смарт-контрактов, мы можем заменить централизованных арбитражеров на децентрализованную инфраструктуру, сокращая таким образом риски всех участников и повышая при этом эффективность исполнения. Однако, из-за механизмов консенсуса в блокчейне, смарт-контракты не имеют встроенной функции или возможности связываться с внешними ресурсами, такими как поставщики данных или сервисы API, как средством верификации исхода реальных событий, происходящих за пределами блокчейна. Это создает так называемую проблему оракулов в блокчейне и является одним из самых серьезных препятствий для исполнения смарт-контрактов. Чтобы преодолеть отсутствие такого связующего звена, гибридные смарт-контракты используют оракулы в качестве посредника для сбора информации из внешних источников данных, предоставления информации во внешние источники, и для вычислений off-chain. Оракулы обеспечивают не только двустороннюю связь между смарт-контрактами и внешним миром, но и безопасную среду, которая защищает от любого риска единой точки отказа (single point of failure), например, от манипуляции данных или системного сбоя. Но также смарт контракты не могут решать: Безопасность кода протокола, невозможность изменения условий и отката записанного смарт-контракта являются их главными недостатками. Отсутствие регуляторной определенности их юридической силы при использовании в электронных торгах затрудняет решение спорных вопросов. Чем больше условий в контракте, тем сложнее предусмотреть их заранее, чтобы закрепить в коде программы. Смарт-контракты автоматизируют только те процессы, в которых можно убрать физическое присутствие человека в определенном месте для принятия решения и подтверждения его личности. Они не могут принимать самостоятельные решения, кроме тех, что в них заложены изначально с алгоритмом. Вряд ли заменят человека полностью, потому что инициаторами и главным участниками смарт-контрактов являются люди. Поскольку взаимосвязь смарт-контракта с программным обеспечением имеет ярко выраженный характер, она подлежит специальному регулированию. Используемое в контракте программное обеспечение имеет правообладателя, что, в свою очередь, требует разрешения вопроса о возможности использования программного обеспечения при заключении и действии смарт-контракта. Понятие «смарт-контракт» в России в законодательстве не закреплено. Их применение вызывает споры о необходимости использования бумажных договоров, так как все права и обязательства участников смарт-контракта закреплены кодом и не подлежат изменению. Способы их применения в России и остальных странах является лишь тестовым вариантом. Хотя некоторые приемы использования могут быть внедрены уже сегодня4. Таким образом, была рассмотрена природа самых ключевых цифровых прав, их правовой статус и положение в гражданском законодательстве. В силу сложности конструкции смарт-контрактов, механизм разрешения споров по ним должен быть закреплен в процессуальном законодательстве. В России удалось построить фундамент для развития как цифрового права в целом, так и для отдельных его частей, но можно сказать, что для полного регулирования новой сферы жизни общества понадобится много времени. Список источников: Козлова, О. Е. Особенности смарт-контрактов в РФ (на основе примера контракта, заключенного между S7 airlines и "Газпромнефть-аэро") / О. Е. Козлова, А. В. Самойлова // Актуальные научные исследования в современном мире. – 2020. – № 7-6(63). – С. 66-71. Крылова, К. В. Цифровые права и смарт-контракты в предпринимательской деятельности / К. В. Крылова // Правотворчество, правоприменение и правосознание: состояние и перспективы развития : Сборник докладов VII Всероссийской научно-практической конференции, Хабаровск, 28–29 мая 2021 года. – Хабаровск: Дальневосточный государственный университет путей сообщения, 2021. – С. 150-154. Матвеева, С. В. Смарт-контракты, как инструмент ведения предпринимательской деятельности в условиях цифровизации / С. В. Матвеева, Е. А. Царев // Бизнес, менеджмент и право: Digital reality : материалы международной научно-практической конференции, Екатеринбург, 29 октября 2021 года. – Екатеринбург: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Уральский государственный юридический университет", 2021. – С. 123-128. Скиперский Алексей Сергеевич Имплементация в российское право конструкции смарт-контрактов как формы гражданско-правовых договоров в электронном виде // Юридическая наука. 2022. №5. [электронный ресурс] – режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/implementatsiya-v-rossiyskoe-pravo-konstruktsii-smart-kontraktov-kak-formy-grazhdansko-pravovyh-dogovorov-v-elektronnom-vide, свободный. 1 Крылова, К. В. Цифровые права и смарт-контракты в предпринимательской деятельности / К. В. Крылова // Правотворчество, правоприменение и правосознание: состояние и перспективы развития : Сборник докладов VII Всероссийской научно-практической конференции, Хабаровск, 28–29 мая 2021 года. – Хабаровск: Дальневосточный государственный университет путей сообщения, 2021. – С. 150-154. 2 Павлова, Д. А. Смарт-контракт: правовое регулирование в Российской Федерации и за рубежом // Молодой ученый. — 2020. — № 32 (322). — С. 118-120. — [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://moluch.ru/archive/322/73061, свободный. С. 119. 3 Лукоянов Никита Викторович Legal tech: cмарт-контракты сквозь призму современного частного права // Юридические исследования. 2018. №7. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/legal-tech-cmart-kontrakty-skvoz-prizmu-sovremennogo-chastnogo-prava 4 Скиперский Алексей Сергеевич Имплементация в российское право конструкции смарт-контрактов как формы гражданско-правовых договоров в электронном виде // Юридическая наука. 2022. №5. [электронный ресурс] – режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/implementatsiya-v-rossiyskoe-pravo-konstruktsii-smart-kontraktov-kak-formy-grazhdansko-pravovyh-dogovorov-v-elektronnom-vide, свободный. |