конспект по деревнской прозе распутин и астафьев. Распутин и Астафьев. Социальнонравственные искания писателейдеревенщиков (В. Распутин,В. Астафьев) проблема выживания России, утрата христианских идеалов
 Скачать 24.15 Kb.
|
|
Социально-нравственные искания писателей-деревенщиков (В.Распутин,В.Астафьев): проблема выживания России, утрата христианских идеалов. Деревенская проза - направление в русской литературе 1960-1980-х годов, осмысляющее драматическую судьбу крестьянства, русской деревни в 20 веке, отмеченное обостренным вниманием к вопросам нравственности, к взаимоотношениям человека и природы. Тревога за дорогой сердцу мир русской деревни, трагическое осознание национального раскола и грядущей катастрофы соединяются в произведениях «деревенщиков» 1960 - 80-х годов. К деревенской прозе относятся самые разные жанры: записки, очерки, рассказы, повести и романы. Большой вклад в развитие деревенской прозы внесли В. Астафьев и В. Распутин, поднимавшие в своих произведениях проблему экологии, сохранения традиций, заботы о доме на Земле.. В «деревенской прозе» вопросы нравственности связаны с сохранением всего ценного в сельских традициях: вековой национальной жизни, уклада деревни, народной морали и народных нравственных устоев. Тема преемственности поколений, взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего, проблема духовных истоков народной жизни по-разному решается у разных писателей. Социологическая ветвь деревенской прозы - изображает перспективу. Основные понятия: дом (малая Родина), труд (творческое начало; способность выразить себя),уклад (определение законов, которым поклоняются люди на земле). Время- особенное, циклично, в отличие от городского. Лирическая– назад к природе, к душе, открытие ценности человека, сформированного крестьянской культурой. Ностальгически-поэтизирующая оценка прошлого. Выявление в носителе крестьянской культуры органичности, целостности, самодостаточности. Внимание к внутреннему богатству человека, роль природно-космического ощущения, мифологизм. В своей повести "Прощание с Матерой" В. Распутин исследует национальный мир, его систему ценностей и его судьбу в кризисном ХХ веке. писатель воссоздает переходную, пограничную ситуацию, когда еще не наступила смерть, но и жизнью это назвать уже нельзя. произведение нам рассказывает об острове Матера, который должен затонуть связи с построением новой ГЭС. А вместе с островом должна будет исчезнуть и та жизнь, кот складывалась здесь в течение трехсот лет, то есть сюжетно эта ситуация изображает гибель старой патриархальной жизни и воцарение жизни новой. Вписанность Матеры (острова) в бесконечность природного миропорядка, ее нахождение "внутри" него дополняется включенностью Матеры (деревни) в движение исторических процессов, являющихся органичной частью человеческого существования в этом мире. Социальная история деревни обладает в повести длительностью, не столь протяженной как природный миропорядок, но предполагающей возможность существования человека во времени. Соединяясь, природное и социальное вводят в повесть мотив естественного существования Матеры в (острова и деревни) в едином потоке природного и исторического бытия. Затопление означает не только исчезновение природного (Матеры-острова), но и этического (Матеры как системы родовых ценностей, рожденных и нахождением в природе, и нахождением в социуме). Наличие двух планов - реалистичного (документально-публицистического) и условного (мифологического) является свидетельством того, что автор исследует не только судьбу конкретной деревни, не только социальной проблемы, но и проблемы бытия человека и человечества вообще. Основные темы - памяти и прощания, долга и совести, вины и ответственности. Семья воспринимается автором как основа жизнедеятельности и сохранения родовых законов. Автор исследует три поколения. Старшее поколение - носитель и хранитель народных ценностей. Материнцы относятся к жизни как к долгу, который нужно нести до конца и который они не вправе перекладывать на кого-либо другого. На первом месте стоит жизнь в согласии с совестью, эти качества помогали нации продолжать историю и существовать в гармонии с природой. В противопоставлении сознания Дарьи и "нового" сознания ее внука открывается оценка автором технократических иллюзий переустройства жизни. Симпатии автора на стороне старшего поколения. Истина открывается Дарье на кладбище и заключается она в памяти: "Правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни". Во втором параграфе «Духовная память как мерило человеческой души» мы рассматриваем образы героев повести с точки зрения православной духовности, которая определяет позицию автора и является критерием оценки героев произведения. В.Г. Распутин ищет ответ на главный вопрос – как должен жить истинно духовный человек. – понимание истинно духовное, основанное на чувстве ответственности, совестливости и благодарности. Прощаться с Матёрой для неё – значит просить прощения у старших, что не защитила родовые корни, родовую землю. Важными в проблематике повести являются строки о том, что у «матёринской рати нет надежды». Оборвалась преемственная связь поколений: у предков нет надежды, что память о них сохранится, а у потомков – что о них вспомнят будущие поколения. Сын Дарьи Павел остро осознаёт потерю духовных основ, дающих твёрдость вере и памяти его матери. Внутреннее состояние усталости и потерянности свойственно этому герою. Порывая с материнскими корнями, Павел теряет себя: слишком слаба в его душе память, дающая надёжность и твёрдость. Потому и уносит его с Матёры «дурной» ветер. Основные герои повествования в рассказах Астафьева «Царь-рыба» — Человек и Природа. Повествование объединено одним героем — образом автора — и одной всепоглощающей идеей - идеей неотделимости человека от природы. Глава «Царь-рыба», давшая название всему повествованию, символична: единоборство человека с царь-рыбой, с самой природой завершается драматически. Эта глубина содержания определила жанр произведения, его композицию, выбор героев, язык, полемический пафос. Жанр «повествование в рассказах» позволяет автору свободно переходить от сцен, картин, образов к размышлениям и обобщениям, к публицистике. Произведение пронизано публицистическим пафосом, подчинено задаче обличения, осуждения браконьерства в самом широком смысле этого слова, браконьерства в жизни, касается ли это природы или общества. Автор стремится к провозглашению и утверждению дорогих ему нравственных принципов. В повествовании «Царь-рыба» Астафьев говорит о необходимости, безотлагательности «возвращения к природе». Вопросы экологии становятся предметом философского рассуждения о биологическом и духовном выживании людей. Отношение к природе выступает в качестве проверки духовной состоятельности личности. Роман «Прокляты и убиты» (1992-1994) является своеобразным ядром творчества В. Астафьева 1990-х гг. Христианская образность доминирует в романе и имеет отношение к нескольким его сферам. Во-первых, это сфера архитектоники, сюжетно-фабульной конструкции романа. Строение первой книги романа вкупе с названием («Чертова яма») и образным содержанием (господство над людьми «руководящего нехристя» Сталина) во многом ассоциированы с адом, преисподней (казармы бердского полка). Эта картина дополняется главами второй книги, основу которой составляют описания «дней» Великокриницкого плацдарма. Избранная основа (события и дела «по дням») почерпнута В. Астафьевым из Библии и во многом ассоциируется с «днями» божественного творения мира. Однако Астафьев, акцентируя внимание читателей на жестоко бесчеловечной сути войны, ведет повествование не к явлению-сотворению человека как венца божественного творения, а к гибели человека в огне бесчеловечного самоистребления. Не менее кардинальному переосмыслению подвергаются в романе христианские по своему генезису мотивы воскресения, воздаяния за грехи. Второй сферой, где христианская образность доминирует, является персонажная сфера романа. Она тоже во многом ориентирована на христианскую полярность добра и зла. Образам, олицетворяющим добро (братья Снегиревы, Ашот Васконян, Коля Рындин, капитан Щусь и др.), в романе противопоставлены фигуры бесчеловечно жестоких и лживых комиссаров, политруков. Олицетворением т?мных антихристианских сил в романе оказываются также персонажи реальной русской и советской истории, демонизированные Суворов, Ленин, Сталин, Мехлис. В их изображении Астафьев следует характерным идеологическим клише, свойственным СМИ 1990-х годов. В сфере ситуаций и образов, не имеющих документальной жизненной основы, силы зла олицетворены в образе политрука-комиссара Мусенка. По Астафьеву, Мусенок и ему подобные являются главными гонителями веры, богоборцами. Не углубляясь в детали этого образа злодея, имеющего явно «мифологические» истоки, уже подвергнутые детальному анализу [4, с. 298-308], отметим лишь, что интрига романа, связанная с Мусенком, завершается смертью персонажа. Здесь реализуется ещ? одна астафьевская функция смерти - избавление людей от исчадий ада в человеческом облике, от тех, кто пытается покуситься на Бога. «Отменили Его в России, выгнали, оплевали» [1, c. 151]. Мотив богооставленности здесь переосмыслен. Астафьев подчеркивает темное, дьявольское начало, прежде всего, в самом человеке. Именно человек, по Астафьеву, творит зло и устраивает на земле ад, прогоняя Бога из своей души. Наказывая человека за содеянное зло и гордыню, Создатель лишь восстанавливает высшую справедливость. «Семь дней» и «все остальные дни», проведенные героями Астафьева на плацдарме, приводят их к невольному ропоту: «Боже Милостивый! Зачем Ты дал неразумному существу в руки такую страшную силу? <...> Зачем Ты научил его убивать, но не дал возможности воскресать, чтоб он мог дивиться плодам безумия своего?» [Там же, c. 719]. Не стоит, очевидно, упрекать писателя за невольную и условную «полемику» с христианским вероучением, в котором воскресение - одно из главных оснований веры. Вероятно, воскресение астафьевских персонажей в тех же обстоятельствах плацдарма стало бы для них адом, и в этом парадоксы астафьевской космогонии. И. И. Плеханова и Н. А. Витковская по поводу созвучия вампиловских озарений с пушкинским гением справедливо отмечают: «Парадоксальное мышление - показатель энергетики мысли и духа» [8, c. 131]. За «еретической» риторикой Астафьева кроется упрек, прежде всего, в адрес забывшего о своем высоком предназначении человека, его кровожадности и злой воли. Список использованной литературы: 1. Астафьев В. П. Собр. соч.: в 15-ти т. Красноярск: Офсет, 1998. Т. 10. 768 с. 2. Астафьев В. П., Курбатов В. Я. Крест бесконечный: письма из глубины России. Иркутск: Издатель Сапронов, 2002. 512 с. 3. Вознесенский А. В. Старообрядческие издания в каталоге российской государственной библиотеки // Русская литература. 2012. № 2. С. 217-228. 4. Гончаров П. А. Творчество В. П. Астафьева в контексте русской прозы 1950-1990-х годов: монография. М.: Высшая школа, 2003. 386 с. 5. Котенко Н. Валентин Распутин. М., 1988; 6. Панкеев И. Валентин Распутин: По страницам произведений. М., 1990; 7. Селезнёв Ю. О прозе Валентина Распутина последних лет // Селезнёв Ю. Златая цепь. М., 1985. С. 254-262; |