японские воен. Советскояпонская война, которая является частью второй мировой войны и занимала сравнительно небольшой отрезок времени, с 8 августа по 2 сентября 1945 года оставила свой след и на нашей земле
 Скачать 16.68 Kb.
|
|
Советско-японская война, которая является частью второй мировой войны и занимала сравнительно небольшой отрезок времени, с 8 августа по 2 сентября 1945 года оставила свой след и на нашей земле. После разгрома Квантунской армии Японии более полумиллиона японских военнопленных были направлены в советские лагеря, где они должны были трудиться во благо разрушенного войной хозяйства СССР. В 45 году в Бурятию прибыли 18 тысяч японских солдат. Для их в республике было создано 2 лагеря - №28 в Закаменском районе и лагерь № 30, располагавшийся в Улан-Удэ. Тридцатый лагерь имел 17 отделений разбросанных по городу Улан-Удэ и по районам Республики. Три таких отделения находились у нас, в Хоринском районе – отделения 5 и 6около села Верхние Тальцы, и отделение №7 около села Зун-Хурай, общей численностью до 900 человек. Все три отделения должны были заниматься лесозаготовкой. Сейчас мы находимся именно на том месте, где 76 лет назад находилось лаготделение №7, около села Зун-Хурай. Когда-то эту территорию ограждал забор, сделанный из 4-х метровых бревен, закопанных на 1,5 метра глубиной столб к столбу. Весь забор в несколько рядов был обтянут проволокой, по которой был пущен электрический ток высокого напряжения. Сверху забора по всей длине витая колючая проволока. По четырем углам – сторожевые вышки. Одни ворота с контрольно-пропускным пунктом. Внутри хозяйственные постройки – кухня, столовая, склад, конюшня. Жили пленные вначале в землянках, а потом в отстроенных бараках. Скажете жестоко по отношению к пленным, но в таких же условиях в военные годы жили и их соседи, труженики лесоучастка Зун-Хурай, у многих в огородах можно до сих пор найти останки землянок, в которых они проживали. За пределами лагеря, не далеко находилась река Зун-Хурайка, которая сейчас высохла. Но воду брали из специально вырытых колодцев внутри лагеря. Колодца постепенно заросли, но мы еще можем увидеть, что от них осталось. С утра до позднего вечера японцы должны были заготавливать лес. Делали они это вручную. Деревья спиливались простой двухручной или лучковой пилой. Таким инструментом тогда пользовались не только военнопленные, но и все советские рабочие леспромхоза. Революция в этом техническом вопросе произойдет здесь только в 1949 году, когда на смену лучковой пилы придет первая электропила Вакооп, весом в 24 кг и пилить ей возможно было только вдвоем. Но к этому времени японцев здесь уже не будет. По рассказам очевидцев, военнопленные не имели никакого понятия о технике безопасности валки леса на корню. Вооружённые примитивной двуручной пилой, японцы приступали к пилению растущего дерева с любой стороны дерева. Никакой охраны труда не соблюдалось. Результатом такой работы был высокий процент травматизма и смертности. Спиленный лес складировался, а дальше к месту сплава на реке Уда его доставляли рабочие лесозаготовительного участка Зун-Хурай. Доставляли этот лес до сплава по так называемой лед-дороге, которая проходит не далеко от этого места. Она до сих пор сохранилась и является действующей дорогой. Почему прозвали эту дорогу лед-дорогой? Дело было в том, что дорогу обливали зимой водой в две колеи, и лошади по льду тащили сани груженные лесом. Тяжелый климат и непривычная тяжелая работа для японцев. Многие не выдерживали и ложились под падающее спиленное дерево или убегали. Известен случай когда два японских военнопленных сбежали именно от сюда, из данного лаготделения. Бежали они в сторону села Сулхара Кижингинского района. Но были пойманы и продолжили работу в лагере. За время существования лаготделения №7 сложилась связь этого отделения и жителей, рабочих лесоучастка Зун-Хурай. Принимали лес у японцев десятники Самсонова Елена и Александрова Татьяна. На строительстве лёд-дороги, заготовке и вывозке леса работали Мальцев Михаил Осипович, Иванов Пётр Авдеевич, Иванов Николай Авдеевич, Маслов Михаил, Яхин Михаил Давыдович, Куприянов Ефим Гаврилович. Хлеб для японцев пекла Арефьева Надежда Федоровна, медицинскую помощь им оказывала медсестра с лесоучастка. Это те очевидцы, которые нам оставили свои воспоминания о японских военнопленных. Между жителями поселка и военнопленными установился обмен определенными товарами, за пачку сигарет можно было приобрести ручку или мыло. Многие японские военнопленные окончили свою жизнь именно здесь. На этом месте они были захоронены. Несколько лет назад они были эксгумированы прибывшей японской делегацией и вывезены к себе на родину. При эксгумации захоронений из могил извлекались останки с разбитыми черепами и раздробленными костями скелета. Все это следствие травматизма или самоубийства при лесозаготовительных работах. Стоит ли сожалеть о горькой участи японских военнопленных. Наверно не стоит. Мы говорим о непривычном труде японцев по заготовке леса, а был ли этот труд привычен для тех советских женщин, которые также валили лес здесь, на лесоучастке Зун-Хурай, той же двухручкой или лучовкой, потому что их мужья и дети ушли на фронт. Может кто-то с современных гуманных соображений сказать, что эксплуатировать пленных это плохо. Но кто их будет кормить в истерзанной фашистами стране, а японские военнопленные ещё за свою работу получали заработную плату в размере 16 рублей. Ну и наконец, если бы сбылись захватнические планы Японии и они захватили Дальний Восток и Сибирь, что было бы? Судя потому что они за время оккупации Кореи и Китая уничтожили десятки миллионов людей, мы бы просто с вами не родились, потому что нас некому было бы рожать. И когда я смотрю на это место, где был лагерь для японских военнопленных, мною овладевает не чувство жалости к японским военнопленным, а чувство гордости за ту страну, которую мы потеряли, за ту страну которая могла поставить на колени любого врага и заставить его трудиться на благо нашей Родины в далеких таежных местах. |