Кованая витая ручка холодит ладонь и едва слышно скрипит под дав. Тебя больше нет
 Скачать 13.41 Kb.
|
|
Кованая витая ручка холодит ладонь и едва слышно скрипит под давлением, проворачиваясь. Медленно, очень медленно Сокджин открывает дверь отцовского кабинета, замирая на пороге. Так странно. Совершенно ничего не изменилось. Тёмный паркет и ковёр насыщенного зелёного цвета. Массивный шкаф со стеклянными дверцами и широкий стол с царящим на нём идеальным порядком. Изогнутая настольная лампа, несколько рабочих телефонов и ноутбук, стоящий по центру. Холодное солнце проникает сквозь плохо задёрнутые шторы повисшими в воздухе тусклыми лучами. Сокджин какое-то время наблюдает за парящими в воздухе мелкими пылинками, одолеваемый желанием запереть этот кабинет и никогда больше сюда не входить, но всё же делает первый шаг внутрь. Взгляд тут же прикипает к картине. «Плот «Медузы»» - работа французского художника Теодора Жерико. У Сокджина тошнота к горлу подкатывает при виде измождённых тел и отчаяния на лицах. Сколько раз он видел эту картину с раннего детства? Сколько раз она пугала его и вызывала отвращение и желание зажмуриться? Сколько раз отец промывал ему мозги громкими речами, сравнивая жизнь с борьбой на этом полотне? Он говорил, выживает сильнейший. Говорил, что только стойкий и сильный человек с несгибаемым внутренним стержнем может выдержать любые невзгоды. Сокджин послушно кивал, стараясь смотреть только в пол, но в памяти навсегда отпечаталось лицо человека, сидящего в тени возле мачты. Его выражение кричало, что нет разницы между сильными и слабыми. Они все обречены. Все, все они обречены на смерть. Сокджин никогда не спорил с отцом, зная о его крутом нраве, и никогда не поднимал эту тему, но ничто не мешало ему мысленно спорить или возражать, держа при этом все эмоции и мысли при себе. - Тебя больше нет. Слова едва слышны в тишине комнаты. Шёпот наполнен неверием и сомнением. Сокджин боится нарушить покой этого места даже сейчас: когда хозяин уже никогда не переступит порог. Казалось бы, все ограничители из-за этого знания должны пасть, но этого почему-то не происходит. Сокджин чувствует себя неуютно в этом месте. Проходит нерешительно вперёд. Взгляд с картины опускает в пол, будто нашкодивший школьник. Стоит какое-то время в тишине, хотя в голове голос отца отчитывает его, доносясь из прошлого. Он мёртв. Мёртв и никогда больше не появится в этом кабинете. Не усядется в кресло за столом и не посмотрит на него тяжело, пронизывающе. Это должно приносить облегчение, но Сокджин ощущает лишь растерянность. Теперь, когда его отец лежит в гробу, в руках Сокджина лежит свобода. Но что с ней делать? |