Философия_12. Тема 12. Философия иррационализма (немецкая неклассическая философия). Онтология и гносеология философии жизни

• Название: Тема 12. Философия иррационализма (немецкая неклассическая философия). Онтология и гносеология философии жизни
• Дата: 01.12.2021
• Размер: 179.31 Kb.
• Имя файла: Философия_12.docx
• Тип: Документы; #288029
• страница: 1 из 5

Тема 12. Философия иррационализма (немецкая неклассическая философия).

1. Онтология и гносеология «философии жизни».

Представление об иррационализме как философском течении XIX-XX вв.

К концу XIX столетия в ряде европейских стран получил широ­кое распространение иррационализм («философия неразумности») как важное и многогранное течение философской мысли, представ­ленное в ряде школ и учений. Он сформировался как реакция на негативные проявления человеческого разума в общественной жизни. Эту философию стали интересовать прежде всего такие пласты Духа человека, как инстинкты и воля, интуиция и иные бессознательные эмоционально-волевые процессы, т.е. нерациональное. Культ разума и активности человека, проявивший себя ранее в некоторых круп­ных течениях философии Нового времени (просветительство, не­мецкая классика, марксизм), стал вытесняться его резкой критикой, знание — верой, исторический оптимизм — пессимизмом, а идея прогресса заменяться неверием в него. По сути дела, иррационализм выступил в качестве критики гордого и высокомерного разума, аль­тернативы философскому рационализму Нового времени. С точки зрения иррационализма, мир неразумен и неупорядочен, он проти­востоит человеку как нечто внешнее и абсурдное, стихийное и не­подвластное. Действительность якобы хаотична и лишена законо­мерных связей, в ней преобладают слепая воля и случайность. К проявлениям иррационализма можно отнести также и те течения, которые в той или иной мере принижают познавательные возмож­ности Разума. В этом смысле современный иррационализм — это как бы философская реакция на классический рационализм Нового времени, или «неклассическая» философия.

Значительное место в иррационализме заняла «философия жиз­ни», одним из предшественников которой был немецкий философ Артур Шопенгауэр (1788 — 1860 гг.). В работе «Мир как воля и пред­ставление» он утверждал, что весь окружающий человека органи­ческий мир пронизан некоей темной и таинственной слепой «волей к жизни». Сама жизнь рассматривалась философом как антипод ставшему и застывшему, как труднодоступная для познания первич­ная реальность космоса. Воля представляет собой внутреннюю энер­гию тел, которая побуждает их развиваться и взаимодействовать друг с другом. Она беспричинна и непознаваема, абсолютно сво­бодна и являет собой стремление к жизни. Шопенгауэр отмечал, что воля как тайная сила живой природы открывается лишь гениальным творцам произведений искусства. По убеждению философа, только они способны с помощью чистого созерцания и огромной силы фантазии познать вечные идеи и выразить их в поэзии и музыке, в изобразительном искусстве. Вот почему особое место в искусстве должна занимать музыка как непосредственное обнаружение и вы­ражение «мировой воли».

Шопенгауэр подчеркивал, что стремление к жизни не имеет никаких границ и конечных целей. Воля являет собой «свободное хотение», и это делает ее Неподвластной разуму. Сущностью человек тоже является воля. Она побуждает его жить несмотря ни на что и| идти к желаемому (тоже несмотря ни на что). Однако жизнь человека в любом случае есть движение к неминуемой смерти. Она ведь во равно победит, ибо все мы — ее заложники со дня рождения. В та­кой ситуации быть оптимистом означает всего лишь насмехаться над страданиями людей.

Тема воли как сущности и начала мира более подробно был; развита немецким философом Фридрихом Ницше (1844 —1900 гг.) ряде работ («Веселая наука», «Так говорил Заратустра», «Антихристианин»), написанных нередко в форме афоризмов и мифологи­ческих повествований. Этот мыслитель также явился одним из осно­вателей «философии жизни» как альтернативы традиционным ра­ционалистическим учениям Нового времени. Он рассматривал жизнь как вечное движение и становление, созидание и самовыра­жение человека в различных формах культуры. По Ницше, окру­жающий человека мир — это поток жизни, бесконечная и безбреж­ная река событий и изменений. Нет бытия —- подчеркивал философа есть лишь вечное становление.

В истории философии Ницше известен как автор концепции волюнтаризма. Центральным в творчестве мыслителя выступает понятие «воля к власти». При его осмыслении немецкий философ опи­рался на учение А.Шопенгауэра и закон Ч.Дарвина о борьбе живых существ за свое существование в природе. Основным законом мироздания является, по убеждению Ницше, неисчерпаемая воля к вла­сти, к влиянию и господству. Он действует и в растительном, и в животном мирах. Воля к власти — это как бы «душа» мира, укоре­ненная в его глубинных недрах. Мир — это арена борьбы за власть, за превосходство над другими. Властолюбие органично присуще также и всем людям, хотя и в разной степени. Подлинным бытием человека является лишь постоянное движение и становление, неус­танное творчество. Всякое действие человека есть, по мнению фило­софа, «род властолюбия». Несправедливость и притеснение в обще­стве вполне естественны, поскольку они порождены пересечением различных устремлений к власти и расширению своего могущества. Стремление к власти является неизменной внутренней сущностью человека. В силу этого он всегда непредсказуем в своих действиях, он — нигилист, свободно отрицающий существующий порядок ве­щей и предрассудки общества. Человек свободен и поэтому всегда непредсказуем.

Идеальным образцом для Ницше был сверхчеловек, освободив­шийся от слабых сторон своей природы. Идея сверхчеловека как «смысла земли» явилась своеобразной реакцией немецкого филосо­фа на догматическое христианство, которое, по убеждению Ницше, сделало человека слабым, покорным и униженным. Все лучшее в че­ловеке — писал философ — было погублено христианством. Оно всегда было на стороне слабых, оно настойчиво культивировало в людях слабость и убивало в них силу, воспитывало чувство страха. По убеждению Ницше, христианство есть «порча» и несмываемое «позорное пятно» на теле человечества. Оно разрушило высший тип человека с его естественной волей к власти. Следовательно, челове­чество деградирует: сильные погибают, а остаются лишь слабые, бессильные. «...Больше силы, больше власти! — призывал немецкий философ. — Да здравствует личность, способная встать по ту сторо­ну добра и зла и возвыситься над слабыми и больными».

Идея «сверхчеловека» оказалась естественной для исторических условий своего времени (конец XIX века) с присущими им бездуховностью и распадом морали, упадком и даже катастрофой человека. Именно эти обстоятельства подпитывали учение Ф.Ницше о воле к власти и сверхчеловеке. Знаменитое ницшеанское выражение: «Бог умер» — зафиксировало глубокий кризис крайне рационализиро­ванных и оптимистических концепций человека и истории, которые вступили в резкое несоответствие с практикой эпохи индустриаль­ного общества (конец XIX — начало XX вв.). Требовалось оживить человека, и это стремление выразилось в идее сверхчеловека как ан­типода слабого человека. В этом смысле идея сверхчеловека есть, конечно же, нигилизм (отрицание, противопоставление), но все же восстанавливающий человека и потому это оправданный нигилизм. «Обретение свободы через индивидуальное творчество» — таков, пожалуй, основной смысл ницшеанской идеи. «От рабства — к сво­боде через волю к творчеству» — призыв немецкого философа к че­ловеку. «Смерть Бога» должна побуждать человека энергично проделать этот путь.

Философия Ф.Ницше весьма многослойна и неоднозначна, чему способствует и метафоричный стиль ее изложения. Неудивительно, что и истолковывалась она по-разному. Так, в прежней советской! философии ницшеанство всегда относилось к числу идейных источников фашизма и характеризовалось как «антидемократическая! идеология», которой присущи волюнтаризм и аморальные идеи. Но, по-видимому, крайние оценки творчества Ф.Ницше всегда будут необъективными. На самом деле его взгляды представляют собой! вполне естественное выражение духа разлома исторических эпох тревожное предчувствие грядущих социальных катастроф и бездны падения человечества, его духовной деградации и распада. Дело ведь не в Ницше самом, а в кризисе культуры и ее институтов, что стало достаточно очевидным к концу прошлого столетия. Наступит. XX век, и грехопадение человеческого рода стало еще более мае штабным и разнообразным.

Кроме А.Шопенгауэра и Ф.Ницше, «философия жизни» была представлена также в творчестве их соотечественников — В.Дильтея и Г.Зиммеля. Так же как и Ницше, Дильтей считал основной задачей философии постижение «жизни» как таковой. Он рассмотрел историю Духа, начиная с древнейших времен. В его понимании, Дух — это не только индивидуальное сознание, но и сами философские системы (материализм, идеализм, дуализм и другие). Дух не может быть объяснен лишь с помощью средств науки. «Не объяснить, а понять с помощью средств интуитивного проникновения» — таков подход Дильтея. «Понимающая» психология должна быть основана на самонаблюдении, «вживании», «сопереживании» и других подоб­ных методах исследования. «Последняя тайна жизни» не может быть познана до конца, к ней можно лишь бесконечно приближаться.

Г.Зиммель раскрывал понятие жизни, обращаясь к истории культуры и взаимоотношений человека с ней. Жизнь — это непре­станная борьба со смертью, вечная текучесть и изменчивость форм культуры. История культуры представляет собой неумолимое поро­ждение «жизнью» все новых и новых культурных форм, которые ра­но или поздно окостеневают и становятся тормозом жизни. Судьба культуры поэтому всегда трагична, как трагична и вся история че­ловеческого рода.

Во Франции «философию жизни» развивал Анри Бергсон (1859 — 1941 гг.), представитель интуитивизма как философского течения. Как и предшественники, он призывал рассматривать жизнь не как нечто закостенелое и завершенное, а как непрерывный поток ста­новления, «жизненный порыв». Развитие мира — это некая «творческая эволюция», длительность, в ходе которой рождаются все новые и новые формы бытия. Косная материя уступает порыву «жизненной силы» и постоянно изменяется. Эволюция мира вклю­чает в себя три направления: жизнь растительная, инстинктивная и разумная. Бергсон доказывал, что жизнь как поток становления и исчезновения не может быть «схвачена» разумом и выражена с по­мощью его понятий. Логические понятия как бы огрубляют живую картину мира и делят ее на механические части, лишь внешне свя­занные друг с другом. Разум разрывает мир на части, вещи, тела и т.п., и в результате складывается упрощенная, механистическая по сути своей картина мира. По убеждению Бергсона, разум дает лишь знание относительного и всегда ускользающего, но не абсо­лютного, может познавать лишь твердые тела, но не саму жизнь. Он ориентирован на приспособление человека к обстоятельствам и не выходит за рамки этой установки.

Бессильному и ограниченному разуму Бергсон противопоставил интуицию как нерациональный способ познания. Интуиция («вне­запное озарение») — это непосредственное и безграничное созерца­ние истины посредством творческого вдохновения и силы воли. Она возникает не в результате размышления или же наблюдения, а путем внедрения в «интимную сущность» предметов. Интуиция представляет собой одно из проявлений «жизненного порыва», несущее в се­бе ясность и очевидность. Человеческий дух многомерен, и интуиция должна найти в нем подобающее ей место как выражение активно­сти познающего субъекта и его творческого напряжения. В связи с этим особую роль в обществе призван играть его тонкий интеллек­туальный слой, в первою очередь представители творческой элиты, которая якобы обладает «божественным даром». Этот слой ориен­тирован прежде всего на художественно-образное и философское постижение мира, в рамках которых создаются высокие духовные ценности. Потребность в творчестве определяет жизненный порыв в целом, а в человеке он достигает своего апогея. В связи с этим Берг­сон ввел новое определение человека: «гомо фабер» («человек-ремесленник»), созидающий искусственные вещи и орудия. Творче­ские способности раздвигают рамки рационального мышления че­ловека, и пределов этому практически нет.

Критика философских основ рационализма содержится и в твор­честве одного из основателей «философии культуры» Освальда Шпенглера (1880 — 1936 гг.). В своей книге «Закат Европы» он вы­двинул теорию «локальных культур». Критикуя европоцентризм (Г.Гегель и другие) и иные учения о линейной однонаправленности исторического процесса, Шпенглер расчленил историю культуры на ряд типов. Он выделил египетскую и вавилонскую, китайскую и ин­дийскую, арабскую, греко-римскую (античную), западноевропей­скую, а также мексиканскую. По мнению ученого, все эти культуры не сообщаются и не взаимодействуют друг с другом, а представляют собой нечто индивидуальное и неповторимое. Каждая культура яв­ляет собой единство экономической, политической, религиозной и художественной жизни народов, т.е. некий сложный организм. В своем развитии культура проходит периоды юности, расцвета и упадка. На этапе упадка возникает цивилизация, представляющая со­бой застывшую, окостеневшую культуру. Здесь происходит умира­ние культуры, ее затухание и вырождение. Гибель, или «небытие» культуры, проявляется в насилии человечества над природной сре­дой, в войнах и иных конфликтах, в технизации общества.

Учение Шпенглера выразило дух кризиса западноевропейского общества начала XX столетия, предчувствие грядущего апокалипсиса (конца мира, времени). Именно в это время стала очевидной уязви­мость и даже несостоятельность культа разума и многочисленных концепций исторического прогресса, которые возникли в философии Нового времени на волне подъема индустриального общества и науки в Европе. Остро проявилась необходимость поиска новых способов и форм развития и существования человеческого рода, из­менения самих основ образа жизни людей.

Элементы иррационализма содержатся и в таком течении, как прагматизм. В нем человеческое знание стало рассматриваться не с точки зрения его объяснительной функции, а всего лишь как инст­румент для достижения пользы, успеха в действиях человека. Наи­большее распространение данное течение получило в США (Ч.Пирс, У.Джеймс) на почве развития промышленности и передо­вых технологий. Так, Джеймс утверждал, что единственным «веществом» мира является опыт, некий «поток сознания» — чув­ственного, религиозного. Все попытки осмыслить нечто, находя­щееся за пределами опыта, являются лишь бесполезным и празд­ным умствованием. Значение и ценность научных знаний опреде­ляется в первую очередь их практическими возможностями и по­следствиями. Истинно лишь то, что полезно, что помогает полу­чить желаемый успех и эффект на практике. Соответственно, такие действия оправданны и в нравственном смысле. Точное знание требуется не для приведения мысли в соответствие с внешним ми­ром, а для подготовки человека к практическому действию. Науч­ный метод призван выполнять лишь одну задачу — решать кон­кретные проблемы, возникающие в сфере практической деятельно­сти людей и помочь привести человека к состоянию комфорта и удовлетворения. Что касается философии, то она должна быть не размышлением о всеобщих началах бытия, а средством для реше­ния «жизненных» проблем. Если тот или иной метод приносит эф­фект, то он может считаться истинным. Общество обязано созда­вать все необходимые условия для социального, технического и иного экспериментирования и усовершенствования жизни людей.

Прагматизм стоит как бы особняком среди других течений фи­лософской мысли XX столетия. Его отличительной особенностью стал отказ от «высоких» теорий Нового времени, и попытка как бы «упростить» разум, опустить его на «землю». В прагматизме дух ра­ционализма заменен духом пользы и выгоды, а все богатство научно­го знания сводится лишь к голому практическому методу.

Весьма заметное место в философском иррационализме XX столе­тия занял психоанализ. Основы этого течения были заложены авст­рийским врачом-психиатром Зигмундом Фрейдом (1856 — 1939 гг.).

Основным понятием в его учении является «бессознательное» как специфический объект глубокого психологического и социально-философского исследования. Заслугой Фрейда стало то, что он по­старался проникнуть в «темные» пласты и «закоулки» духовного мира человека, на что практически не обращал внимания философ­ский рационализм Нового времени. Бессознательное невидимо, но оно присутствует в психике и играет огромную роль в жизнедея­тельности каждого человека.

Фрейд полагал, что бессознательное представляет собой особую сферу психических процессов, операций и состояний, не представ­ленных в сознании человека. Оно является могущественной ирра­циональной силой, которая противоположна сознанию, разуму. Бессознательное индивидуально, а его ядром выступает половой ин­стинкт человека, его сексуальная энергия, или либидо. Бессознатель­ное — это как бы «кипящий котел инстинктов»,* стремлений и жела­ний, вытесненных из сознания, это как бы «преисподняя» сознания.

По Фрейду, весь психический мир человека имеет три слоя («инстанции»). Во-первых, это само бессознательное, или «Оно». О наличии этого слоя индивид либо не подозревает, либо не зна­ет длительное время. Во-вторых, в структуре психики имеется ра­зумное «Я» («эго»), или собственно сознание, «окно» во внешний мир. Сознание — это память, мышление и иные процессы, ориен­тированные на рациональное отражение окружающего мира. И в-третьих, существует еще и «сверх-Я», которое воплощает в себе нормы культуры, нравственные, религиозные, семейные отноше­ния в обществе. «Сверх-Я» выступает как некий строгий «адвокат» над всем духовным миром человека, «цензор» всех его поступков и действий. Фрейд подчеркивал, что в основе бессоз­нательного лежит принцип удовольствия, а в основе сознатель­ного — принцип реальности. Неразряженные состояния и нереа­лизованные идеи посредством механизмов вытеснения («сублима­ции») переводятся в сферу бессознательного. Этот потенциал реализуется в социально приемлемых формах и служит источни­ком творческой деятельности человека.

Теория Фрейда не является строго философской, однако она не­сет в себе значительный мировоззренческий потенциал. По сути де­ла, в психоанализе был раскрыт вопрос о взаимоотношениях между человеком и обществом, формах этих отношений. Основной в пси­хоанализе является идея противоположности и несовместимости природного (бессознательного) и социального (сознательного) на­чал в жизнедеятельности человека. Противоречия между «Оно», «Я» и «сверх-Я», между желаниями и «цензурой» вечны и неискоренимы. Фрейд был убежден, что вся история культуры есть история ограни­чения желаний и подавления человека, уменьшения счастья и нарас­тания несчастья. В связи с этим возникают неврозы, т.е. болезненные состояния индивида и даже всего общества (например, в форме ре­лигии как «коллективном неврозе» человечества). Неврозы свиде­тельствуют о наличии конфликтов между личностью и обществом, что нередко проявляется даже и в форме агрессии.

Фрейд сделал вывод о всегда «несчастном "Я"». Этот пласт пси­хики неизменно находится в тисках между «Оно» и «Сверх-Я», ис­пытывая их постоянные требования. Особую настойчивость и энер­гичность проявляют сексуальные влечения («либидо») человека, стремясь обойти предписания со стороны культурных норм и запре­тов. (В этом смысле первобытный дикарь, по убеждению Фрейда, наверняка был гораздо свободнее современного человека.) В пред­ставлении австрийского ученого, либидо является основным двига­телем поведения людей и их творческой деятельности, развития всей истории и культуры. Сами же неврозы это как бы бегство от свобо­ды, от всегда враждебного общества. Вражда между человеком и обществом есть непременный спутник их взаимоотношений. Давле­ние культуры отнимает у человека огромную энергию и поэтому он неуклонно деградирует. В результате жажда свободы проявляется в форме агрессии, в иных формах деструктивного (разрушительного) поведения.

Теория психоанализа позже была продолжена в работах швей­царского психолога и культуролога Карла Юнга (1875 — 1961 гг.). В частности, он подробно рассмотрел проблему «коллективного бессознательного», которое якобы содержится в истории народов. По Юнгу, оно представляет собой следы прошлого (в том числе и дочеловеческого состояния) и представлено в формах мифологии, народного эпоса и религиозных верований. Все это — отзвуки и первообразы совместных переживаний и опытов древних людей. Юнг назвал эти первообразы архетипами, подчеркивая их весьма древнее происхождение. Коллективное бессознательное являет со­бой некое море, по волнам которого плывет «корабль» индивиду­ального сознания.

Представитель неофрейдизма, немецко-американский ученый