Валентин_и_Валентина. Валентин (машинально). Маш, учи! Маша (сразу демонстрируя независимость). Я выучила
 Скачать 67 Kb.
|
|
Сцена 1 В а л е н т и н (машинально). Маш, учи! М а ш а (сразу демонстрируя независимость). Я выучила. В а л е н т и н. Ну только не ври. И не таскай куски. М а ш а (поет). "Любовь - кольцо, а у кольца начала нет и нет конца..." Ты сам учи! Ты же у нас способный, тебе учиться надо. Сам велел читать мне "Жизнь замечательных людей". Из-за кого страдали всегда замечательные люди? Из-за этих женщин! Ему надо работать, открытия делать, книги писать, музыку, а он - туда-сюда, она от него, он за ней, он от нее, она за ним! Даже сам Пушкин из-за кого погиб?! Не было замечательных жен у замечательных людей! В комнате Маша учит уроки. Играет радио. В а л е н т и н. Маш! Ты бы заканчивала все в темпе, и тогда... М а ш а. Можно гулять?.. Ура!.. А в кино? В а л е н т и н. Договорились же: кино - в субботу. М а ш а. Да ну, "в субботу, в субботу"!.. Ну, один раз! В а л е н т и н. Ладно, посмотрим, учи. (Садится тоже с учебником. Ему не читается.) Входит Катюша, соседка, некрасивая милая девушка. В руке чашка. А, Катя, привет! К а т я. У вас маслица подсолнечного нет немножко? В а л е н т и н. Посмотри, наверное, есть. М а ш а (из комнаты). Катюш, это ты?.. Я к тебе зайду потом. К а т я. Заходи... Тетя Лиза уехала?.. Тут есть, я отолью чуточку, Валя, ты, если хочешь, иди к нам занимайся, я в ночную ухожу... В а л е н т и н. Спасибо. Мама уехала, ничего. К а т я. Валя, мы в деревню едем, я отгул беру, у нас Ольга замуж выходит. В а л е н т и н. Я слышал. К а т я. Они и тебя звали. Они тебя помнят, как мы с тобой в Первомайке были... В а л е н т и н. Да, хорошо бы! Но сессия, сама понимаешь. К а т я. А то поедем. Знаешь, как в деревне зимой! И Валю твою можно взять, если захочет. В а л е н т и н. Да нет, Катюш, ну что ты! (Понизив голос.) Ты мне лучше, знаешь, ключ оставь. Когда уедете. К а т я. Конечно. (Стоит и смотрит на него.) В а л е н т и н (читает). Ты что? К а т я. Нет, ничего... Я пошла, спасибо. В а л е н т и н. Не стоит... Топай, топай, Кэт, видишь? (Показывает толщину книги.) К а т я. Как бы ты отдохнул в деревне... В а л е н т и н. На пенсии будем отдыхать!.. Гуд бай!.. Катя выходит и почти сталкивается на пороге с Валей. Обе напряженно кивают друг другу. Маша с возгласом: "Кать, подожди!" - выбегает из комнаты и останавливается, видя Валю. В а л я. Это я. Здравствуй, Машенька!.. М а ш а. Здрасте. В а л е н т и н. О, ты зашла, молодец!.. Маша, работать! О чем мы договорились? В а л я. Я на минуточку. Такой холод, ужас! В а л е н т и н. Раздевайся, раздевайся, у нас тепло. (Помогает раздеться, пытается поцеловать, показывает, что Маша скоро уйдет.) У нас мама только что уехала. (Будто она этого не знает.) Ты есть не хочешь? А чаю?.. Вот сейчас согреешься... (Зажигает газовые конфорки, хлопочет.) Ты из института? Ну как коллоквиум, все о'кэй?.. В а л я. А, не говори! Мухин был. Он вообще любит меня выдергивать, ему нравится, как я отвечаю, но со мной сегодня что-то странное было. Он меня вызвал, а я говорю: "Я устала, Борис Палыч". И села. Представляешь? У него прямо челюсть отвисла. И ребята смотрят, ничего не понимают. А я села, и все. В а л е н т и н. Красиво! В а л я. Не говори! Инглиш нам на шестнадцатое перенесли... Как я вообще буду эту сессию толкать - не представляю... В а л е н т и н. Может, я тебе что сделаю? В а л я. Ты свое-то успей. В а л е н т и н. За меня не волнуйся! Входит Маша. М а ш а. Я все! В а л е н т и н. Быстро! А если проверить? М а ш а. Проверь! В а л е н т и н. Ох, Маня!.. Ну ладно, поскольку обещал... В а л я (с улыбкой). Маша растет не по дням, а по часам. М а ш а. По ночам. Человек растет в горизонтальном положении. В а л е н т и н. Стесняется, дурочка, своего роста. Скажи ей, что это чепуха. М а ш а. Хорошая чепуха! Тебе бы!.. В а л е н т и н. Мне-то не помешало бы!... В а л я. Моя бабушка говорит, что женщина должна уметь превращать свои недостатки в достоинства. Самое главное, самой не думать, чувствовать себя свободной. Понимаешь?.. В а л е н т и н. Машка, я боюсь тебе пятерку давать. М а ш а. Ну уж! Что я, сдачи, что ли, не принесу? В а л я. Я дам, Валя! (Быстро дает рубль.) В а л е н т и н. Ну конечно! Мало, что ты за меня всегда платишь... В а л я. Как не стыдно! Бери, Маша! Еще на мороженое хватит. М а ш а. Сенкью, мисс Валя! (Уносится.) В а л е н т и н (вслед). Потом сразу домой... (Тут же бросается к Валентине, целует.) О н а. Подожди! Ну подожди минутку! (О Маше.) Она не догадывается? О н. Ну что ты! Ребенок! О н а. Ничего ребенок!.. Вот так и про нас думают, что мы дети... Подожди, я что-то так устала... О н. Хочешь, ляжь, полежи... О н а. Не ляжь, а ляг... Подожди, Валь... О н. Ну, что ты такая? Не надо ни о чем, а?.. Я так по тебе соскучился, я тоже тебе письмо писал сегодня... я не могу!.. Будто сто лет тебя не видел... Знаешь, я понял: любовь - это когда невозможно не видеть. Просто тоска съедает. Кажется, еще день не увидишь - дышать не сможешь... Да? И у тебя? Я еще заметил: я не думаю о тебе только тогда, когда я с тобой, а так - все время, каждую минуту... О н а. Я засыпаю, просыпаюсь, и только о тебе... Хожу, ем, сижу на лекциях, а сама... Я уже давно ничего не слышу на лекциях. О н. Точно, точно... Сколько я книг прочел, сколько фильмов, и даже влюблялся вроде иногда, но что я знал?.. Это гениально, что мы встретились, а?.. Вообще-то я всегда мечтал, конечно, хотя, как все ребята, смеялся: какая, мол, любовь, глупости! А она вон какая! Вот она какая! Вот!.. О н а. Подожди, Валечка! Она такая, что мне страшно. О н. Не бойся... А помнишь, как я не мог дотронуться до тебя, мне казалось: как же так? Я оскорблю тебя этим... О н а. Говорил мне "вы"!.. А я каждую минуту мечтала, чтобы ты меня хоть раз за руку взял... И я ведь первая начала?.. О н. Конечно! Тогда, в кино, помнишь?.. (Весело.) Я вообще, между прочим, ни при чем!.. О н а. Ага, правильно бабка говорит: мужчины стали как женщины, а женщины - как мужчины. О н. Ну-ну! А кто тебе яблоко первый дал?.. Никогда не забуду! Тогда, утром, помнишь? Ты шла все медленнее, медленнее, помахивала своей папочкой и смотрела на меня... О н а. А ты поравнялся и сказал: "Девушка, хотите яблоко?" Как змей-искуситель. О н. Глупенькая!.. Как Парис... О н а. Смотри, у нас с тобой уже длинная какая история!.. Мы с тобой, по-моему, сто раз вспоминаем про эту нашу первую встречу. О н. И не надоедает... О н а. Ага. Кто-то сказал: влюбленные не надоедают друг другу, потому что говорят только о себе. О н. Алечка!.. (Целует ее руки, сидит у ее ног.) О н а. Подожди! О н. Она не придет, не бойся... О н а. Сейчас, подожди... А ты всегда так знакомился с девушками?.. О н. Я? Я вообще ни с кем не знакомился. О н а. Ой! Поклянись, что ничего не было у тебя! О н. Я уже клялся, ты что? О н а. Еще клянись!.. Эта какая-то Леночка в туристском лагере, Катюша эта, твоя соседка! Ну? О н. Ты с ума сошла! Катюша? Смешно! О н а. А эта красавица Дина из твоего класса? О н. Ну, Дина! Дина - свой человек, ты что? О н а. Нет, нет, ты смотри мне в глаза!.. Эх, развратный ты тип. Ты Дон Жуан, больше ты никто!.. Не смейся!.. Если я еще услышу про эту Дину - не знаю что сделаю!.. О н. Аля, да перестань!.. Какая Дина, какая Катя? Я вообще никого не вижу. Все девушки исчезли из города, никого нет, кроме тебя!.. О н а. Не надо, подожди... О н. Аля! О н а. Подожди, милый... О н. Аля, ну!.. О н а. Ты думаешь только об этом... О н. Алечка!.. О н а. А если случится что-нибудь? Ты понимаешь?.. О н (беспечно, по-мальчишески). Ну, Алечка!.. Ну, родишь мальчика, подумаешь! О н а. Ты - псих?.. О н. Купим ему железную дорогу. (Целует ее.) Ну!.. О н а. Я лучше с моста брошусь. О н. Аля! О н а. А институт?.. О н (в том же тоне). К черту институт! О н а. У нас ничего нет... О н. Я заработаю... Ты моя родная... О н а. Ты заработаешь! Я не могу позволить, чтобы ты из-за меня... О н (уже серьезно). Послушай, Алька! Я умру из-за тебя, если надо! Как ты не понимаешь!.. О н а. Ты правда меня любишь?.. О н. О! Я не знаю, как об этом сказать... О н а. А если все кончится? По Фрейду, знаешь, любовь длится года четыре... О н. Какой еще Фрейд? К черту!.. О н а. Первая любовь всегда плохо кончается... О н. Первая любовь не кончается никогда... Аля!.. Ну Аля!.. Свет меркнет, остаются гореть голубые газовые конфорки. Они целуются. Раздается звонок в дверь. Суматоха. Свет вспыхивает. Валентина сидит на прежнем месте, Валентин открывает дверь. Влетает Маша. Делает вид, что не смотрит на них. В а л е н т и н. Маша? Ты что? М а ш а (с ходу). Да ну их! Совсем уж! "Детям до шестнадцати... Детям до шестнадцати"! С Соней мы запросто проходим, а с этой Дюймовочкой никогда не пустят, зачем я ее только взяла! В а л е н т и н. Ну-ну, не разоряйся!.. Раздевайся, будем чай пить. М а ш а. Да ну! (Отдает Вале деньги.) Сенкью, мисс Валя. В а л я. Доун мэншн, мисс Маша. (Встает.) В а л е н т и н. Ты что? Ты куда? Маша отходит. В а л я. Мне пора. В а л е н т и н. Ну что ты! Выпьешь чаю и пойдешь. В а л я. Уже поздно, Валя. В а л е н т и н. Ну что ты, что ты! Маш, а что сегодня по телеку? Сбегала бы к Оле своей. М а ш а. Я с ней уже неделю не разговариваю. В а л е н т и н. Что это? На какой почве? М а ш а. На почве - врать поменьше надо. В а л е н т и н (шепотом). Ну я прошу... Подожди... В а л я (тоже шепотом, едко). Оставь. Это противно все. (Быстро одевается.) Валентин тоже берет свое пальто. Маша выходит и смотрит на них с порога. (Наигранно.) Гуд бай, мисс Маша! Не огорчайся и не бери в другой раз Дюймовочку... М а ш а. Куда же вы?.. Я к Катюше, она обещала мне по русскому... (В руке ее учебник, она проходит, потупясь, между Валентиной и братом.) Валентина коротко плачет, уткнувшись в стену, потом выбегает. Валентин идет за ней, и они снова оказываются на улице. Мороз, фонари, грохот города. Сцена 2 Валентин полулежит на полу в комнате Дины. Полумрак. Крутится магнитофон. Дина танцует одна. В а л е н т и н. Смешно! Вспомнишь, какими мы были в школе или даже полгода назад, и кажется, елки зеленые, как давно! А ведь думали: мы уже взрослые! Читали взрослые стихи, курили, выпивали... Д и н а. Целовались. В а л е н т и н. Да. Рассуждали, судили. Д и н а. Вы все про политику... В а л е н т и н. Да. Смешно... Д и н а. Слушай, тебе джинсовый костюм не надо? Один чмырь может достать. В а л е н т и н. Обойдусь. (Продолжая.) Дети играют в войну, но это не война. Девочки играют в дочки-матери, но это не семья... Д и н а. Он еще сигареты американские достает, а?.. В а л е н т и н (не отвечая). А мы играли во взрослых. Но это было не по-настоящему. Д и н а. А теперь у тебя по-настоящему? В а л е н т и н. Не знаю. Тяжко мне, во всяком случае, по-настоящему. Д и н а. Ты пессимист какой-то стал! А я в туристскую записалась. На июнь в Болгарию. Представляешь? Восемнадцать дней! Золотые пески, Варна! И недорого. Сила? Мы вчетвером записались. Две девчонки из хирургии и мы еще из терапевтического... В а л е н т и н (раздумывая). Все мы в юности малость пессимисты, сказал Горький. Потому что хотим многого, а сделать можем мало. Отлично сказано! Д и н а. Ну, мы дадим там шороху! Там иностранцы всякие, бары, танцы всю ночь! Одно слово - юг!.. В а л е н т и н. Как я всегда завидовал ребятам, которые уже что-то делают, работают, за что-то отвечают. Кому-то нужны. А мы: стая! Стая! Дурака валять, образ Печорина, объем наклонного параллелепипеда, и все легко, никакого пота, никаких мозолей!.. Д и н а. Серьезный ты стал - жуткое дело! Молодость дается один раз, Валя! Побудем молодыми-то!.. В а л е н т и н. Игра кончилась, началась жизнь. Потому что надо отвечать. Хотя бы за одного человека... Д и н а. Жизнь, жизнь! Ну и хорошо, что жизнь! Ты так говоришь, как будто какая-то каторга началась. Ну вот я работаю в больнице. "Мы с Тамарой ходим парой, мы с Тамарой санитары!" Утки и горшки выносим, клизмы ставим, дежурим. Это вам не КВН и не кино "Дворянское гнездо". Ну и что? И противно бывает, и дел вагон, и все такое. Но жизнь-то красота! Все есть, все достать можно, одеться! Поехать, поесть, чего хочешь! О-ля!.. Юг - одно слово! В а л е н т и н. А, перестань!.. Я хочу понять: готов я или нет?.. Д и н а. К жизни, что ли?.. (Смеется.) Как будто тебя будут ждать: готов ты или нет?.. Вот вы умные-умные, а дурачки все-таки! Ну чего ты тоску-то разводишь? Прямо смотрю на тебя, и страх берет: мне тоже охота влюбиться, очень, но если оно так вот все будет - извините. Лучше чего попроще. А то вот так врежешься тоже в мальчика и - "Я вам пишу, чего же боле!". Еще замуж надо будет идти! А зачем замуж? Пеленки стирать? Я в больнице за год наслушалась, насмотрелась, - больница как энциклопедия, все узнаешь. В а л е н т и н. Да ладно, Дин, ну тебя!.. Д и н а. Ну вот, ну! Что я - дурочка, не понимаю! Ну, вы все серьезные, все ребята такие умные, на таких вся земля стоит... А мы-то легкомысленные, мы перебьемся! А? (Танцует, демонстрируя себя.) Дина не урод, Дина не старуха, сейчас мода на таких, понял? В а л е н т и н. Да, ты перебьешься. Д и н а. Можете не волноваться! У нас один молодой хирург, Аркадий Иваныч, когда я иду по коридору, в обморок падает. Дина, говорит, Сандро Боттичелли!.. В а л е н т и н (смеясь). Ты хоть знаешь, кто такой Боттичелли-то? Д и н а. Не волнуйтесь! Купили альбомчик!.. Теперь все всё знают. Вот Нефертити (показывает на стены и полки), вот вам Боттичелли! Есенин - пятитомничек, Марчелло, Ален Делон, а это, между прочим, автограф самого... В а л е н т и н. Пушкина?.. Д и н а. Дурачок! Муслима! Муслимчика!.. В а л е н т и н. Это кто?.. Д и н а. Муслима не знает! Ну даешь!.. Жизнь, жизнь! Ну, ты совсем жизни не знаешь!.. В а л е н т и н. Ох, какой была, такой ты и осталась! В каком это ты классе Африку-то не могла на карте показать? В восьмом? Д и н а. В девятом! Но это не важно! Пока вы ее будете тут показывать, я уже туда съезжу, своими глазами погляжу! В а л е н т и н. Не удивлюсь. Д и н а. Вот-вот! Аркадия Иваныча как пошлют туда - у нас уже четверых посылали, - и привет!.. В а л е н т и н. Ну ладно, Боттичеля, я пойду. Д и н а. Сиди, чего ты! В а л е н т и н. Спасибо! Д и н а (вдруг). Если бы меня кто так полюбил, я бы не знаю что сделала! Я бы на край света пошла! Вы думаете: Дина дура, Динка легкомысленная, троечница была, троечницей осталась... Эх!.. В а л е н т и н. Ну чего ты?.. Д и н а. Да ничего! А ты... ты радуйся. Что ты уж совсем так. В а л е н т и н (усмешка). Я радуюсь. Д и н а. Я вижу... Ладно, ариведерчи, мне завтра к семи... В а л е н т и н. Счастливо. Розу из Болгарии привези, там розы знаменитые. Д и н а. Юг! Одно слово! Валентин уходит. Сцена 3 О н. Я ничего не понимаю! Всю неделю ты потихоньку уносила в портфеле вещички из дому, прятала их здесь, мы оба смеялись, хотя мне, ты знаешь, неприятна была эта конспирация. Вчера ты на все решилась, не пошла домой, послала туда Тамарку, что ты, мол, не придешь ночевать. Мне тоже не понравилось: потому что надо было пойти нам вместе, самим все сказать... Но ладно! Ты решилась, и тебе стало легко, вспомни, какая ты была веселая!.. Ты была прекрасная вчера, смелая, простая, - кажется, никогда я тебя такой не видел. И я прибежал, сказал обо всем маме. И как она реагировала? Она хоть чем-то показала, что ей тоже нелегко? Она просто поцеловала тебя и сказала: ничего не бойся, если решили. Так? И нам было страшно, но весело. И мы еще помчались на концерт, слушали музыку, ты мне купила апельсин в буфете... И я привел тебя в эту комнату. Куда же я мог тебя привести? И что ты теперь мечешься? Ты же знала, куда идешь, ведь так? Ты на минутку испугалась, когда увидела здесь свет, но это горела настольная лампа, для нас... Это мать взяла ключ и все устроила. И даже положила для тебя свою ночную рубашку - самую лучшую, между прочим, какая у нее есть. И вчера у тебя хватило души оценить это, быть благодарной матери... И ты обо всем забыла, вспомни, как ты забыла и ничего не боялась!.. Никто не пришел, никто нас не тронул... Зачем же, а? Ты понимаешь, что теперь уже не кто-то другой, а мы сами можем все испортить? Почему ты стала такой? Что случилось, Валя? О н а. Да-да, все так. Я счастлива и никогда не забуду эту ночь. Но неужели ты ничего не понимаешь? Я думала, что ты и я - одно, что ты все ощущаешь так же, как я, и не надо даже говорить и объяснять. Но, видишь, каких-то вещей и ты не понимаешь, и мне страшно от этого, потому что тогда остаешься одна... Неужели ты не понимаешь, чего мне стоило это "вчера"? Мы перешли Рубикон, как ты сказал, но ты историк, а не вдумался, что ли, в то, что значит перейти Рубикон? А чего мне стоило таскать потихоньку вещи из родного дома? Тебе не нравилось, но что ты мог предложить? Купить мне все новое, все другое?.. И я не могла иначе. Я уже погрязла в этом вранье! Ты сейчас будешь меня презирать, но я не посылала Тамарку, я тебя обманула. Я сама позвонила домой из Концерта, пока ты курил, я сказала, что готовлюсь к зачетам у Сонечки и, может, заночую, а телефона у Сонечки нет. И нарочно дула потом в трубку, как будто телефон сломался... Прости меня! Но я не могла им сказать, не могла, что хочешь со мной делай!.. И думаешь, мне легко было, когда твоя мама меня поцеловала, а я знала, что вру, что я не так пришла! И эта рубашка жгла меня потом как огнем!.. Я хотела тебе сказать правду, но ты был такой счастливый, что я уже не могла, я решила нести эту ложь одна... Ты понимаешь, чего мне стоило быть веселой?.. А этот дом? Эта комната, где стоят твои фотографии, куда мы пробирались на цыпочках? Думаешь, мне приятно? Я за всю жизнь ни разу не ночевала вот так, в чужом месте, а теперь у меня больше нет, больше не будет моей комнаты, моей постели, зеркала, моих вещей, книг, моих детских кукол - ничего!.. Думаешь, это легко? И главное, кто я здесь? Я просыпаюсь в чужом доме, куда каждую минуту могут войти, я боюсь выскочить на секунду даже в коридор - все страшно, стыдно, опасно! Все чужое, чужой запах... Катюша тебя просто любит, она уехала и отдала свой ключ, но, думаешь, я не чувствую ее присутствия, ее взгляда?.. Ужас! Это же ужас, если вдуматься!.. И все это я, все это происходит со мной, с маменькиной дочкой, с бабушкиной Аленькой, с чистюлей, - я же брезгливая, я даже газировку не пью никогда на улице. Бог ты мой!.. Вот что такое любовь, вот она какая, я поняла! Любовь - жестокая и беспощадная вещь, она ничего не щадит, она как пожар на страшном ветру. Она входит в нас словно чума, и нельзя вылечиться. И мы - уже не мы, от нас остается только оболочка: в нас вселился, и размножается, и пирует сумасшедший микроб, который мы бессильны остановить со всей нашей наукой, техникой и мудростью. И если выживешь, излечишься, все равно будешь в шрамах. Где я? Кто я? Разве это я?.. Что это? О н. Ну чего ты боишься, чего? Ты не веришь? Тебе не нравится моя мать? Наша жизнь, Катюша, ее комната?.. Что с тобой? Неужели ты думаешь, что жизнь будет предлагать нам и давать только то, что нам нравится? А самим-то надо что-нибудь делать?.. Зачем ты все портишь? Врать не надо, и совесть будет на месте! А то все норовят, вроде твоей мамы, чтобы и волки сыты и овцы это самое... О н а. Не хами... О н. А ты не дрожи! Боишься - не делай, а сделала - не бойся! О н а. Тебе легко говорить! Ты парень. О н. Ну, еще скажи какую-нибудь пошлость! "Поматросил и бросил" или что там говорится в таких случаях? Почему мне-то легко? Разве я не с тобой, разве я хоть чем-нибудь предал тебя? Ты до того боишься, что уже и мне не веришь!.. О н а. Зачем ты-то меня еще хлещешь? О н. А ты провожай моряков на аэродром, валандайся с женатиками, как твоя сестра, - тогда тебе ничего не будет. Все шито-крыто!.. О н а. Ты с ума сошел, что ты говоришь! О н. Валя! Валечка!.. Мне плакать хочется... Нет, я никому тебя не отдам! Что ты хочешь? О н а. Я ничего не хочу. Надо идти. Я каждую секунду ощущаю, как они там мечутся, что они думают... Они могли уже поехать к Соне! Понимаешь? Сегодня суббота... Ох, Боже мой!.. О н. И ты пойдешь?.. О н а. Валя, ну а как же? О н. И ты придешь как ни в чем не бывало, и обманешь их, и сядешь пить чай? О н а. Не говори так!.. Мне страшно, пойми!.. Я одна, я одна! О н. Одна? Ну спасибо!.. О н а. Тебе не понять. Я одна! Боже, как страшно!.. (Плачет.) О н. Кукла! |