история проект. Велесова книга фальсификация или реальность
 Скачать 55.99 Kb.
|
|
Автономная некоммерческая профессиональная образовательная организация “ Национальный социально- педагогический колледж” Программа среднего профессионального образования 44.02.01 Дошкольное образование Дисциплина: История СОО. Индивидуальный проект Тема: «Велесова книга»: фальсификация или реальность? Выполнил: Обучающийся Шилова Софья Денисовна Преподаватель: Ибрагимова Альфия Альфисовна Пермь-2023 СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ Актуальность: «Велесова книга» является предметом спора на протяжении долгих десятилетий как в учёных кругах, так и в лженаучных. Так, одни говорят об её подлинности и как о ценнейшем литературном памятнике славян, другие утверждают, что «Велесова книга» фальсификация, причём плохо сделанная. Настоящее исследование позволит понять историю создания «Велесовой книги», какие аргументы приводят конфликтующие стороны. Цель исследования: охарактеризовать отношение к «Велесовой книге» с разных точек зрения Объект исследования: «Велесова книга» Предмет исследования: мнения о подлинности и фальсификации «Велесовой книги» Метод исследования: сравнительно-исторический анализ ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ «Велесова книга» является предметом спора, так как профессиональные лингвисты и историки Древней Руси усомнились в её подлинности. Однако есть те, кто считает, что «Велесова книга» является ценным историческим артефактом. Есть даже те, кто принял «Велесову книгу» за правду, в основном это российские неоязычники, которые называют себя «родноверами». Первоначально публиковалась под названием «Дощьки Изенбека», название «Велесова книга» дано по слову «влескниго» — первому слову на дощечке № 16 и связано с именем славянского бога Велеса. «Велесова книга» повествует о славянах, их хозяйственной деятельности, верованиях, столкновениях с соседями и других событиях начиная с IX века до н. э. («за 1300 лет до Германариха» — погиб около 375 года) до IX века (вплоть до «времени Дира»). Текст делится на три части: гимны языческим богам, «историческое» повествование и заключительные гимны, совмещающие язычество и монотеизм («бог и един и множествен»). Утверждается, что у славян не было традиции человеческих жертвоприношений. Основные действия «летописи» разворачиваются в степном регионе от Карпат до Дона, включая Крым, где славяне «бродили со своими стадами». Сквозными темами произведения являются войны славянских племён с многочисленными врагами . Упоминается славное киевское племя, которое совместно с другим племенем «отца Оря» одерживало победы над врагами. Оба племени названы «руште», что, по мысли автора, вероятно, должно означать «русы». Биолог Сергей Парамонов, писавший по данной теме под псевдонимом Сергей Лесной, один из первых публикаторов текста «Велесовой книги», относил эти события к 500 году до н. э. или, по меньшей мере, к началу нашей эры. Также в тексте проводится идея о Северном Причерноморье и Поднепровье как одной из славянских прародин и упоминается «Русколань» как древний славянский термин. Текст «Велесовой книги» был впервые опубликован в 1950-х годах русскими эмигрантами Юрием Миролюбовым и Александром Куренковым (под псевдонимом Ал. Кур) в эмигрантском журнале «Жар-птица», издававшемся в Сан-Франциско. Наиболее вероятным автором фальсификации является сам Миролюбов. Согласно утверждениям Миролюбова, текст «Велесовой книги» списан им с деревянных дощечек, созданных примерно в IX веке, некоторое время хранившихся у художника Фёдора Изенбека (у которого их якобы и обнаружил Миролюбов) и утерянных во время Второй мировой войны. Помимо Миролюбова автором фальсификата или лицом, вдохновившим Миролюбова на его создание, мог быть библиофил и известный фальсификатор Александр Сулакадзев (1771—1829), чьи способы создания и подачи поддельных источников близки к истории находки «Велесовой книги». Большинство учёных, как историки, так и лингвисты, рассматривают «Велесову книгу» в качестве фальсификации. Не было представлено никаких документальных свидетельств того, что «дощечки Изенбека» видел кто-нибудь, кроме Миролюбова, и что они вообще существовали. Текст, представленный Миролюбовым (по его утверждениям, списанный им с дощечек; также изображение, выдаваемое за фотографию одной из дощечек), написан кириллицей, деформированной по образцу индийского письма деванагари. Одним из главных аргументов поддельности «Велесовой книги» является её язык. «Велесова книга» написана на смеси ряда современных славянских языков, произвольно искажённых, вероятно в стремлении придать тексту вид древнего. Так, автор произвольно искажал слова; к этим словам в произвольном порядке присоединены различные окончания; фонетика, морфология и синтаксис сочинения хаотичны, в них невозможно выделить какие-либо закономерности. Степень грамматической бессистемности и произвольности в тексте не имеет аналогов в каком-либо языке мира. Язык «Велесовой книги» не может быть естественным языком какой-либо эпохи и представляет собой результат деятельности фальсификатора, не имевшего представления об истории славянских языков и функционировании естественных языков вообще. Содержание «Велесовой книги» противоречит всей совокупности независимых друг от друга исторических источников любых стран и эпох, а также содержит большое число неразрешимых внутренних противоречий. «Велесова книга» существенно беднее в плане деталей, общего стиля и других характеристик, чем какой-либо настоящий древний миф, эпос или летопись; включает некоторые характерные библейские (то есть еврейские и греческие) обороты; отражает слабые представления автора о мышлении людей прошлого и содержит ряд анахронизмов вплоть до предсказания технических изобретений новейшего времени. «Мифология», предоставленная в «Велесовой книге», имеет ряд черт, которые не встречаются в мифологии славян и каких-либо других народов (триада «Явь, правь и навь» и др.). В ряду других фальсификаций «Велесова книга» выделяется масштабом как самой фальсификации, так и попыток доказать её подлинность ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ «Велесова книга» (или Влесова книга) — это фальсификация, которая была написана в 19 или в 20 веке, в этом мнение сходятся многие учёные (указать), поскольку как в книге много не состыковок, так и в истории её появлении. Последователи же «Велесовой книги» считают, что эта книга была написана в 9 веке нашей эры задолго до «Слово о полку Игореве» и что «Велесова книга» является ценнейшим памятником славянской письменности. Также стоит и упомянуть то, что «Велесова книга» играет важную роль в славянских неоязыческих кругах (хотя и представители неоязычества называют себя именно язычниками). В предисловии к «Велесовой книге» издательства «Амрита-Русь» от 2011 года представлена краткая история появления этой книги, мы сравним версию соторонников и версию критиков «Велесовой книги» [1]. Сама история «Велесовй книги» гласит о том, что полковник Белой армии Фёдор Артурович Изенбек («оригинальные» дощечки называются «дощечками» Изенбека) нашёл под Харьковом (в имении Великий Бурлук) некие дощечки в 1919 году, на этих дощечках были выцарапаны (сама техника нанесения письма различается у Миролюбова). Само имение принадлежало князьям Донец-Захаржевским, у которых имелась большая библиотека, в которой и хранились эти дощечки. Когда Изенбек увидел эти дощечки, то он сразу понял, что перед ним древний артефакт, поскольку стиль письма был слитным, а также по состоянию древесины [1]. Изенбек покинул Россию в 1920 году, через 4 года он встретил в Брюсселе Юрия Петровича Миролюбова (Миролюбов вообще был далёким человеком от занятий русской истории, он являлся инженером-химиком) и показал ему свою находку. Миролюбов помогал склеить дощечки, а также переписал саму книгу [1]. В 1941 году, после смерти Изенбека дощечки исчезли и остались лишь копии, сделанные Миролюбовым. В 50-ых годах публикуются отрывки книги в малоизвестном журнале «Жар-птица» в США. Исследованием книги начинают заниматься Александр Куренков и Сергей Лесной. Лесной собственно и дал название алфавиту «велесовица», а также название кнги «Велесова книга», так как в текстах упоминается, что они посвящены богу Велесу (Велес считался богом скота и золота) [1]. Сторонники того, что «Велесова книга» – фальсификация говорят о том, что даже в самой истории есть погрешности. Так, например, никакого княжеского рода Донец-Захаржевских не было (иногда встречаются версии Донские, Донцовы). Более того, никто не показывал никаких дощечек в Брюссельском университете, а сами они исчезли и остались лишь копии, сделанные Миролюбовым [1]. Тем не менее, есть люди, которые доверились Миролюбову и поверили в подлинность «Велесовой книги», например, выше упомянутый Сергей Лесной, хотя на самом деле этого человека зовут С.Я. Парамонов – энтомолог, бежавший вместе с нацистами в 1943 году из Киева, позже он переехал в Австралию. Помимо своей профессии, он занимался историей и литературоведением [13]. Зарубежные учёные не исследовали «дощечки». С. Лесной прислал фотографию части текста «Велесовой книги» (копию рукописи Миролюбова) в Комитет славистов СССР. Комитет признал, что текст подделка, это выяснилось при помощи анализа графики, орфографии [13]. Далее в советской периодической литературе выходили критика «Велесовой книги». Её критиковали такие учёные, как: Б. А. Рыбаков, В. И. Буганов, Л.П. Жуковская. Их критика основывалась в основном на лингвистических и палеографических наблюдениях, сделанных ещё в 1959 году. Они отмечали наивность нарратива «Велесовой книги» о славянских праотцах Богумире и Оре, их сыновьях и дочерях, от которых пошли названия славянских племён [13]. Также стоит отметить и то, что «Велесова книга» упоминается и в советской научной литературе, как ценный текст. Так, например, в статье В. Осокина в журнале «В мире книг» 1981 говорится о том, что «Велесова книга» является настоящей и что это ценнейший текст. Также он пишет о том, что все фотографии дощечек были посланы советским учёным на проверку, хотя на самом деле была отослана всего одна фотография, да и то как утверждает Жуковская только лишь фото рукописи Миролюбова [13]. Авторство же «Велесовой книги» приписывают непосредственно самому Миролюбову или Александру Иванов Сулакадзеву (авторство Сулакадзеву приписывает советский лингвист, специалист в области палеографии и древнерусской письменности Лидия Петровна Жуковская) [13]. Сулакадзев А. И. жил в 17-18 вв., он прославился своими фальсификаторскими текстами, при его жизни получил известность текст «Гимн Бояна». Что касается «Велесовой книги», то упоминание неких «дощек» указывается в его рукописи «Книгорек», эти «дощки» назывались «Патриарси» [9]. Существует мнение, что Миролюбов понимал, что это фальсификация Сулакадзева и начал её распространять. Есть и другое мнение, что Миролюбов и впрямь поверил, что это настоящий памятник славянский письменности 9 в [13]. Лингвисты указывают на то, что форма языка «дощечек Изенбека» схожа с фальсикациями Миролюбова (например, Творогов) [13]. К Сулакадзеву обращается и сторонник подлинности «Велесовой книги» Александр Асов. Он упоминает, что «Велесова книга» была написана на буковых дощечках, чтобы провести нити к Сулакадзеву. Хотя на самом деле нигде не упоминается то, что «Велесова книга» была написана именно на дощечках, сделанных из бук [13]. Итак, при изучении «Велесовой книги» уже можно понять, что этот текст скорее всего является фальсификацией. На это наводят следующие указания лингвистов, во-первых, то, что никакого княжеского рода не существовало, которое упоминается в истории находки «дощечек Изенбека», во-вторых, тот факт, что после смерти Изенбека все дощечки были утеряны, в-третьих, что скорее всего не были предоставлены снимки оригинальных дощечек, а только лишь рукопись Миролюбова, в-четвёртых, в истории России уже были фальсификаторы, например, тот же Сулакадзев, который был известен своими фальсификациями [13]. Стоит отметить и влияние «Велесовой книги» на неоязычество. Неоязычество в России молодое явление в культурной и общественной жизни России, которое зародилось 30-40 лет назад и расцвело в 1990-ые годы. Неоязычество тесно связано с радикальным национализмом, но политическая идеология – это только одна из крайностей неоязычества. Родноверы – это отечественные неоязычники, стали они называть себя так для того, чтобы отделить от себя «кельтских» или «германских» язычников. Неоязычество в данный момент распространяется не только в России, но и в других странах. Скорее всего, язычество является ответом современному обществу, которое проживает в основном в городах, а неоязычники предлагают жизнь в сёлах. Стоит отметить, что неоязычники называют себя настоящими «язычниками», но это не так, поскольку утрачена сама языческая традиция, неизвестно как проходил языческий обряд и поэтому многие язычники сочиняют что-то новое и привносят это в свой культ. Также интересно то, что в России часть языческого верования срослась с православием. Да и к тому же если мыслить, как язычник, то получается, что их боги давно умерли, так как им никто (или почти никто) не совершал подношений [3]. Неоязычество в России – это проявление нью-эйджа. Сам нью-эйдж зародился в конце 20 века в США и представляет из себя учение, которое открыто для всех религиозных идей. Но при этом идеи нью-эйджа являются не однородными, оно многополярно и представлено разными группами людей. Некоторые исследователи не сводят неоязычество к религии и считают это скорее, как феномен субкультуры. Если отечественные неоязычники тесно связаны с национализмом, то на Западе же неоязычники продвигают идеи космополитизма, равенства полов и озабочены идеей о влиянии человека на окружающую среду, хотя некоторые группы западных неоязычников являются радикальными, тем не менее они остаются маргиналами в среде неоязычества [5]. Один из пропагандистов неоязычества в России А. И. Асов считает, что «русский ведизм» появился за долго до «ведизма» в Иране и Индии, при этом «русский ведизм» является основой русской народной религии. Этот «ведизм» он отличает от пантеизма и отождествляет его с монотеизмом [14]. Также стоит отметить то, что отечественные неоязычники пытаются подвязать к своим идеям и православие, что конечно, выглядит мягко говоря нелепо. В некоторых кругах неоязычества православие является высшим проявлением «ведизма». Но в тоже время язычники критикуют христианство за то, что оно культивирует покорное поведение. Такое поведение неоязычникам не подходит, они представляют себя воинами, нетерпящих обид. Они понимают справедливость как месть тому, кто причинил им вред. Сама идеология неоязычества строится на борьбе, поэтому русское неоязычество нуждается в образе врага и готовит своих адептов к битвам. И многие адепты неоязычества участвовали в войнах, которые проходили в 90-ых годах, а в 00-ых годах можно было встретить неоязычника в среде скинхедов (радикальная субкультура, которая основывается на расизме) [12] [14]. Кроме того, можно указать и то, что родноверы строят свою идеологию также вокруг расизма и неонацизма, чем оно и являет опасность обществу. Наиболее радикально течение неоязычества «Союз славянских общин» [6]. Радикальное неоязычество считает своих врагов евреев, этот нарратив строится на расистских основаниях. Евреи представляются символом мирового зла, главным проводником зла в этот мир и всячески противопоставляются «арийской» расе славян, которые являются предками тех, кто пришёл с Индии и Ирана. В представлении русского неоязычества, евреи стремятся завладеть миром или уже владеют им. Также иудаизма мыслится ими как религия «рабовладельцев», а христианство как упоминалось выше религия «рабов». Христианство специально создано евреями, чтобы превращать «ариев» в рабов [7]. Антисемитизм неоязычества обусловлен тем, что неоязычество также основывается на идее арийского мифа, этот миф включает в себя антисемитизм. Стоит отметить, что представления неоязычества противоречат научным взглядам [7]. «Велесова книга» стала же основополагающей в неоязыческой идеологии. Из «Велесовой книги» неоязычники взяли такие понятия как «Явь», «Правь» и «Навь», которые означают деление мира на три части. «Явь» – явный, материальный мир, «Правь» – мир, где обитают души предков, «Правь» – мир богов [2]. Но при этом лидеры неоязычества говорят о том, что «Велесова книга» является подделкой, что не мешает ей продолжать печататься и продаваться в среде неоязычников [2]. Также сторонниками подлинности «Велесовой книги» были и люди, оказавшие влияние на русское неоязыческое сообщество, например, Скурлатов, который славился своими мистификациями и поэтому был вынужден брать псевдонимы [2]. Таким образом, можно сказать, что «Велесова книга» повлияла на неоязычество, внеся в него некоторые учения, но при этом некоторые идеология неоязычества критикуют саму «Велесову книгу» [4]. Также некоторые авторы-неоязычники выводят из «Велесовой книги» тот самый арийский миф, на котором основывается антисемитизм неоязычества, чуть ли, не делая это главным ядром неоязыческой идеологии. Все доводы неоязычников противоречат мейнстримной научной точке зрения. Какие доводы учёные приводят против подлинности «Велесовой книги»? Во-первых, это сама история «Велесовой книги» схожа на фальсификацию, так как никаких дощечек не было прислано, а фотография «дощечек» является скорее всего рукописью самого Миролюбова, который делал их перепись, то есть нет никаких реальных доказательств существования «дощечек» Изенбека. Да и само письмо на дощечках размеров 38 на 22 с толщиной в 0,5 см не представляется возможным. Придумывая эти «дощечки» Миролюбов скорее всего не знал о существовании берестяных грамот, а также о вощных дощечках, которые использовали как черновики, а также для обучения письму [13]. Второй довод говорит о том, что алфавит «Велесовой книги» «велесовица» является вторичным по отношению к кириллице, так как в орфографии и начертании букв зависит от неё. Если бы алфавит был подлинным, то он скорее походил бы на германское руническое письмо. Миролюбов утверждал, что язык «Велесовой книги» схож с индийской письменностью деванагари, так как буквы были подвешены к горизонтальной черте. В деванагари сплошная черта представляла собою соединение верхних горизонтальных элементов отдельных согласных букв, то алфавит «велесовицы» этого не имеют, только лишь в исключительном случае. Глубокая горизонтальная черта же небезопасна для целости древесного материала, а также сокращает поверхность для письма [13]. Также сама датировка «Велесовой книги» VIII-IX вв. ничем не подкреплена. При существовании этих дощечек можно было бы провести радиоуглеродный анализ. Лингвистика текста «Велесовой книги» не соотносится с указанной эпохой. В лексике систематически присутствует южнославянский элемент, который был понятен после крещения Руси. Встречаются слова, которые возникли лишь в 18 веке, никаких архаизмов в «Велесовой книге» нет [13]. Сами лингвистические особенности свидетельствуют о том, что «Велесова книга» является фальсификацией. В тексте беспорядочно используются смешение украинских, польских, реже чешских лингвистических черт с придуманными грамматическими формами, каких не было ни в каком из славянских языков [10], [13]. Жанрово-литературные особенности «Велесовой книги» находятся в противоречии с тем, что характерно для тех древних веков, к которым она приписывается. В «Велесовой книге» не хватает пророческого элемента, связи с высшими силами. В ней находится только историческая часть, а также что-то похожее на гимны и молитвы. В молитвах плохо выражены поэтические формы, в них нет аллитерация, грамматической рифмы, беден сам метафорических язык. Историческое повествование лишено эпического начала, так как ведётся от первого лицо во множественном лице [13]. Исследователь А. А. Алексеев сравнивает «Велесову книгу» с книгой Мормона, которая была сочинена в начале IX века И. Смитом. Но в отличие от Смита Ю. Миролюбов не планировал создавать вокруг «Велесовой книги» религиозной общины, поэтому там нет пророческого элемента [13]. Также в «Велесовой книге» заметно то, что автор мыслил временными категориями современного общества, но отсутствуют в древних текстах. В тексте нет счёта лет, а также какие-либо исторические или мифологические события [13]. Само содержание «Велесовой книги» говорит о её фальсификации. Она не предоставляет никаких новых исторических подробностей, ни органической религиозной концепции. Если в основе «Велесовой книге» лежит устное предание, то ей не хватает соответствующих литературных приёмов. На «Велесову книгу» повлияло также и предвоенное мировоззрение самого Ю. П. Миролюбова, так он был приверженцем идей евразийства, индоарийской прародины. Также скорее всего повлияли и направленность в Германии в набор славянских и индийских языческих персонажей без ясных функций, с тех пор выполняющих квазирелигиозные назначения во внецерковной среде [13]. Также требует внимания и сторонник подлинности «Велесовой книги» А. И. Асов. Асов является издателем «Велесовой книги», а также её переводчиком и комментатором. «Велесова книга» сохранилась в четырёх копиях и поэтому Асов сравнивал их между собой и выбирал наиболее точный первоначальный текст, но он не даёт указания на объём сохранившихся копий, также нет принципа выявления первоначального текста. Как считает Алексеев, для дилетантов и фальсификаторов характерно убеждение, что оригиналы древних текстов можно найти [13]. Асов высказывает мнение, что тексты записывались в разное время и разными носителями говоров древнеславянского языка. То есть уже не новгородскими волхвами была написана «Велесова книга», как указывает её история. Скорее всего такие выводы Асову пришлось сделать из-за критики, которая говорила о лингвистическом «разнообразии» «Велесовой книги» [13]. Также если обращаться к признакам фикциональности, то можно отметить, что все мистификации обладают максимальной актуализацией маркеров фикциональности (вымышленный мир) [8]. Таким образом, критика филологов и лингвистов представляется состоятельной, так как она представляется последовательной. Учёные сделали глубокий лингвистический анализ «Велесовой книги» и пришли к выводу, что этот текст является фальсификаций, так как язык «Велесовой книги» является смешением славянских языков, также там используются слова, которые появились после крещения Руси или того более в XVIII веке. Также жанровые особенности «Велесовой книги» не говорят об её подлинности. Но какие доводы и контраргументы приводят сторонники подлинности «Велесовой книги»? Так, Александр Липатов д. филологических наук, признавший подлинность «Велесовой книги», более того даже считавший, что «Велесова книга» открывает тайну происхождения славян, утверждает, что выводы экспертизы на счёт фрагмента 16а, которые провели специалист в области палеографии Л. П. Жуковская являются несостоятельными и необоснованными. Он ссылается на переписку Л. П. Жуковской между Б. Яценко (Борис Яценко тоже является сторонником подлинности «Велесовой книги» и более того, на основе её построил теорию о «великих украх» [15]). Яценко утверждает, что буквы «Велесовой книги» древние, а не нечто то, что придумано [16]. Аргумент в том, что почему «Велесовой книге» много алогизмов и непонятных слов состоит в том, что «дощечки» Изенбека прошли через много рук и, следовательно, часть текста была утеряна [16]. Другой сторонник подлинности Д. С. Логинов в ответ на критику о том, что на «Велесову книгу» повлияли воззрения Ю. П. Миролюбова, говорит о том, что на самом деле Миролюбов видел настоящие «дощечки» и что он неправильно истолковывал текст дощечек [16]. Также он пишет о том, что в «Велесовой книге» нигде нет утверждения о том, что славяне предки древних индийцев, но можно сделать вывод благодаря толкованиям, что славяне родственны с ираноязычными племенами. А упоминание ведических богов мало что доказывает, так как ведические боги были и у иранцев [16]. Логинов пишет, что в тексте встречаются прямые противоречия с точкой зрения Ю. П. Миролюбова, так он приводит в пример, что Миролюбов считал, будто «Велесову книгу» написали в Карпатах, хотя «Велесова книга» точно локализует своё место написание [16]. Логинов также комментирует и критику в адрес самого языка в «Велесовой книге». Он пишет, что скорее всего текст писался сокращённо и из-за этого многие окончания кажутся неправильными. Логинов ссылается на Слатина, который зацепился за временную форму «велесовицы», он назвал оригинальной перфектную форму языка «Велесовой книги». Но Логинов отмечает, что не стоит настаивать на том, что «Велесовой книге» есть особая временная форма. Это всего лишь предположение [16]. Логинов и обращает внимание на критику о том, что в тексте присутствуют слова, которые ещё не появились в IX в. Он пишет о том, что Алексеев указал мало примеров таких слов. А сами примеры неочевидны, но при этом сам же никак не развивает критику по отношению слова «скотовод», только лишь упоминает, что такие слова встречаются в тексте. В конце лишь указывает на то, что ссылки на такие анахронизмы скормы, видимо он считает, что такую критику не стоит брать во внимание [16]. Он пишет о том, что критический анализ слова «скотовод» не так уж и важен и не требует особого внимания, поскольку и так всё ясно, что слово «скотоводиа» переводится как «скот водили». Но тем не менее, такой аргумент кажется несостоятельным [16]. отмечает, что не стоит настаивать на том, что «Велесовой книге» есть особая временная форма. Это всего лишь предположение [16]. Логинов и обращает внимание на критику о том, что в тексте присутствуют слова, которые ещё не появились в IX в. Он пишет о том, что Алексеев указал мало примеров таких слов. А сами примеры неочевидны, но при этом сам же никак не развивает критику по отношению слова «скотовод», только лишь упоминает, что такие слова встречаются в тексте. В конце лишь указывает на то, что ссылки на такие анахронизмы скормы, видимо он считает, что такую критику не стоит брать во внимание [16]. Он пишет о том, что критический анализ слова «скотовод» не так уж и важен и не требует особого внимания, поскольку и так всё ясно, что слово «скотоводиа» переводится как «скот водили». Но тем не менее, такой аргумент кажется несостоятельным [16]. Он отмечает, что не стоит настаивать на том, что «Велесовой книге» есть особая временная форма. Это всего лишь предположение [16]. Логинов и обращает внимание на критику о том, что в тексте присутствуют слова, которые ещё не появились в IX в. Он пишет о том, что Алексеев указал мало примеров таких слов. А сами примеры неочевидны, но при этом сам же никак не развивает критику по отношению слова «скотовод», только лишь упоминает, что такие слова встречаются в тексте. В конце лишь указывает на то, что ссылки на такие анахронизмы скормы, видимо он считает, что такую критику не стоит брать во внимание [16]. Он пишет о том, что критический анализ слова «скотовод» не так уж и важен и не требует особого внимания, поскольку и так всё ясно, что слово «скотоводиа» переводится как «скот водили». Но тем не менее, такой аргумент кажется несостоятельным [16]. На критику о том, что «велесовица» вторична по отношению к кириллице тем, что у славян письменность должна была появиться между IV-IX вв., так как в это время происходит переход от родового строя к классовому государству, когда люди нуждаются в новых методах передачи опыта и информации. Он пишет о том, что в «Житии» Константина Философа содержится упоминание о том, что была книжная письменность с «русскими письменами», образцы которой Кирилл видел в Корсуни. Таким образом Логинов подводит к тому, что у славян и русов ко времени написания «Велесовой книги» уже были свой алфавит. Он указывает на два алфавита, первый это черты и резы, а второй система письма, которая использовавшая латинские и греческие буквы. Он также указывает на то, что некоторые слова являются общеславянскими (например, буква, книга, письмо), что может свидетельствовать о том, что письмо могло существовать у славян не позже VI в., когда распался общеславянский язык [16]. Также Логинов продолжает, что из критической работы Л. П. Жуковской можно заключить, что «велесовица» зависит от греческого и римского письма, чем от критики [16]. Таким образом можно заключить, что некоторые аргументы в пользу подлинности «Велесовой книги» выглядят не состоятельными, хотя мы разобрали только малую их часть. Вообще же апология «Велесовой книги» строится на личности Ю. П. Миролюбова и его оправдании в том, что он неверно трактовал и перевёл «Велесову книгу» и из этого вытекала критика учёных славистов [16]. Также, сторонники подлинности «Велесовой книги» пишут о том, что Миролюбов прислал все «дощечки» Изенбека в Москву на проверку, хотя на самом деле это не так [16]. Также сторонники того, что «Велесова книга» является подлинником, были раскритикованы в том, что они придумывали псевдоистории о происхождении славян (например, профессор Борис Яценко) [16]. Сторонники подлинности «Велесовой книги» ссылаются также и на знаменитых учёных, например, на В. И. Истрина [16]. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Подводя итоги можно сказать, что «Велесова книга» является фальсификацией, хотя-бы на том основании, что не было предоставлено оригиналов, которые таинственным образом исчезли. Стоит также и вопрос об авторстве «Велесовой книги», кто-то из учёных приписывает авторство А. И. Сулакадзеву, известному фальсификатору, кто-то самому Ю. П. Миролюбову. Но остаётся вопрос зачем же кому-то надо было писать фальсификаторскую работу? Как мне кажется Миролюбов старался попасть в историю как великий исследователь и учёный. Попасть Миролюбову в историю получилось, но только в качестве автора-фальсификатора. Также возможно и то, что Миролюбов искал подтверждения своим взглядам и сочинил такой «исторический памятник». Стоит отметить и тот факт, что «Велесова книга» повлияла на отечественных неоязычников, так называемых родноверов, которые являются феноменом нью-эйджа. Они приняли на веру то, что славяне являются предками арийцев, что породило в их идеологии миф об арийской расе и как следствие приход к антисемитизму, в отличие от европейских неоязычников, которые строят свою идеологию вокруг равенства и космополитизма. Возможно, «Велесова книга» стала чуть ли не Священным Писанием потому, что сама невозможно восстановить языческую традиция. Нельзя сказать про то, как проходили языческие обряды, какое место занимали жрецы в языческом обществе и тому подобное. Аргументы учёных строятся на том, что в «Велесовой книге» много того, что не было в то время. Сам язык является смесью славянских языков, а также в тексте присутствуют те слова, которых не было в те времена. Аргументация учёных кажется лаконичной и чёткой. Аргументация же сторонников подлинности напоминает что-то вроде филологического и лингвистического анализа, но при этом сторонники подлинности упускают многое из виду, тем самым только усугубляют своё положение. Тем более, эти псевдоучёные строят псевдоисторию на основе «Велесовой книги» и говорят о величии славянских племён. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 1. Велесова книга / пер. и коммент. Валентина и Юлии Гнатюк. – 5-е изд.. – Москва : Амрита-Русь, 2011. – 384 с. 2. Бесков, А. А. Симуляция науки и симулякры культуры: иллюзорные представления о славянском язычестве в современной российской гуманитаристике / А. А. Бесков // Вопросы философии. – 2022. – № 1. – С. 100-110. 3. Демидченко, В. В. К вопросу о неоязычестве / В. В. Демидченко // Вестник Башкирского университета. – 2015. – Т. 20. – № 1. – С. 325-333. 4. Козыренко, Р. Н. «Велесова книга» как источник представлений языческих славян о справедливости / Р. Н. Козыренко // Религия и общество – 15 : сборник научных статей XV Международной научно-практической конференции, Могилев, 14 апреля 2021 года. – Могилев: Могилевский государственный университет имени А.А. Кулешова, 2021. – С. 195-197. 5. Крючкова, Е. В. Нью-Эйдж как феномен западной и российской культуры / Е. В. Крючкова // Каспийский регион: политика, экономика, культура. – 2010. – № 2(23). – С. 106-116. 6. Молчанов, И. Н. Неоязычество и национализм / И. Н. Молчанов // Материалы VI Международной студенческой научно-богословской конференции Санкт-Петербургской православной духовной академии : Сборник докладов, Санкт-Петербург, 06–07 мая 2014 года. – Санкт-Петербург: Религиозная организация - духовная образовательная организация высшего образования "Санкт-Петербургская Духовная Академия Русской Православной Церкви", 2014. – С. 529-536. 7. Омонов, Н. Антисемитизм как элемент неоязыческой субкультуры в России / Н. Омонов // Тирош - труды по иудаике / Сборник издан в рамках издательского проектаЦентра «Сэфер». – Москва : Издательство Пробел-2000, 2015. – С. 164-182. – EDN UDDJNL. 8. Петрс, А. Признаки фикциональности в литературной мистификации (на примере "Велесовой книги") / А. Петрс // Летняя школа по русской литературе. – 2016. – Т. 12. – № 2. – С. 221-230. 9. Рыбалка, А. А. Александр Сулакадзев на пути к Велесовой книге / А. А. Рыбалка // Valla. – 2015. – Т. 1. – № 5(1). – С. 41-56. 10. Селиванов, В. В. «Велесова книга»: к вопросу о подлинности / В. В. Селиванов, Н. А. Данилов // Студенческая наука - взгляд в будущее : Материалы ХVI Всероссийской студенческой научной конференции, Красноярск, 24–26 марта 2021 года. Том Часть 4. – Красноярск: Красноярский государственный аграрный университет, 2021. – С. 172-175. 11. Столяров, Ю. Н. Классики исторической науки о славянской протописьменности / Ю. Н. Столяров // Вестник культуры и искусств. – 2020. – № 2(62). – С. 7-23. 12. Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов / Российская академия наук, Отделение историко-филологических наук. – Москва : Институт археологии Российской академии наук, 2011. – 381 с. 13. Что думают ученые о "Велесовой книге". – Санкт-Петербург : Федеральное государственное унитарное предприятие "Академический научно-издательский, производственно-полиграфический и книгораспространительский центр "Наука", 2004. – 237 с. 14. Шнирельман, В. Русское родноверие: неоязычество и национализм в современной России / В. Шнирельман. – Москва : Библейско-богословский институт св. апостола Андрея , 2012. – 316 с. 15. Шнирельман, В. Арийский миф в современном мире / Виктор Шнирельма. – М.: Новое литературное обозрение, 2015. – 465 с. 16. Экспертиза Велесовой книги. История, Лингвистика, ДНК-генеалогия: в 3 т. / А.А. Клёсов, В.С. Гнатюк, Ю.В. Гнатюк, Д.С. Логинов, Г.З. Максименко, В.Д. Осипов, В.В. Цыбулькин, М.Н. Сердюченко; под общ. ред. А.А. Клёсова – М.: Патриотика, 2015 г. – 300 с. |