реферат на тему влияние мотива и цели на квалификацию преступлений. Реферат влияние мотива и цели на квалификацию преступлений. Влияние мотива и цели на квалификацию преступлений

Название	Влияние мотива и цели на квалификацию преступлений
Анкор	реферат на тему влияние мотива и цели на квалификацию преступлений
Дата	18.09.2019
Размер	48.47 Kb.
Формат файла
Имя файла	Реферат влияние мотива и цели на квалификацию преступлений.docx
Тип	Реферат #87177

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего образования

«Уральский государственный юридический университет»

Реферат

по дисциплине: «Основы теории и практики квалификации преступлений»

на тему: «Влияние мотива и цели на квалификацию преступлений»

Екатеринбург 2019

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………....3

ГЛАВА I. СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПО РОССИЙСКОМУ УГОЛОВНОМУ ПРАВУ………………………………………………………...6

§1.1. Понятие, социальное и психологическое содержание мотива и цели преступлений……………………………………………………………………..6

§1.2. Классификация мотивов преступного поведения……………………….11

ГЛАВА II. КВАЛИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПО ПРИЗНАКАМ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ………………………………………………....16

§2.1. Значение мотива и цели при квалификации некоторых преступлений..16

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………..22

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ……………………………………………………….25

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Согласно данным психологической науки все действия человека обусловлены определенными мотивами и направлены на определенные цели. Это в полной мере касается и уголовно-правового поведения. Не случайно уголовно-процессуальное законодательство включает мотивы преступления в число обстоятельств, составляющих предмет доказывания (п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Пленум Верховного Суда РФ в Постановлениях "О судебном приговоре", "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)" и др. подчеркивал необходимость установления мотивов и целей преступления наряду с другими обстоятельствами совершения преступления.

Мотивами преступления называются обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении.

Цель преступления - это мысленная модель будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении преступления. Мотив и цель преступления тесно связаны между собой. Исходя из определенных потребностей, человек испытывает сначала неосознанное влечение, затем - сознательное стремление к удовлетворению потребности. На этой основе формируется цель поведения.

Таким образом, цель преступления возникает на основе преступного мотива, а вместе мотив и цель образуют ту базу, на которой рождается вина как определенная интеллектуальная и волевая деятельность субъекта, непосредственно связанная с совершением преступления и протекающая в момент его совершения.

Как и другие факультативные признаки состава преступления, мотив и цель могут играть троякую роль.

Во-первых, они могут превращаться в обязательные, если законодатель вводит их в состав конкретного преступления в качестве необходимого условия уголовной ответственности.

Во-вторых, мотив и цель могут изменять квалификацию, т.е. служить признаками, при помощи которых образуется состав того же преступления с отягчающими обстоятельствами. В этом случае они не упоминаются законодателем в основном составе преступления, но с их наличием изменяется квалификация и наступает повышенная ответственность.

В-третьих, мотив и цель могут служить обстоятельствами, которые без изменения квалификации смягчают или отягчают уголовную ответственность, если они не указаны законодателем при описании основного состава преступления и не предусмотрены в качестве квалифицирующих признаков. Мотивы и цели преступления могут в отдельных случаях служить исключительными смягчающими обстоятельствами и в этом качестве обосновать назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление санкцией применяемой нормы Особенной части УК (ст. 64), либо лечь в основу решения об освобождении от уголовной ответственности или от наказания.

Мотив и цель преступления являются факультативными признаками преступления, однако подлежат обязательному установлению по всем преступным деяниям, как существенные обстоятельства, подлежащие доказыванию, влияют на квалификацию преступлений, указаны во многих судебных решениях и руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда, однако Уголовный кодекс не содержит их понятия.

Целями исследования являются:

- изучение влияния мотива и цели на квалификацию преступных деяний и судебной практики по этой проблеме;

- предположение возможных путей восполнения законодательных и правоприменительных недостатков.

Целевая направленность исследования обусловила необходимость решения следующих задач:

- Определить понятие, социальное и психологическое содержание мотива и цели преступлений;

- Классифицировать мотивы преступного поведения;

- Дать понятие теоретических основ квалификации преступлений и их связи с мотивом и целями преступного поведения;

- Определить значение мотива и цели при квалификации некоторых преступлений;

- Сделать собственные выводы.

Объектом исследования работы являются общественные отношения, возникающие в области квалификации преступлений в зависимости от мотива и цели.

В зависимости от объекта находится предмет исследования, который составляют:

- нормы Уголовного кодекса РФ и федеральных законов,

- материалы судебной практики применительно к проблеме исследования.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, трех параграфов, заключения, списка литературы.

ГЛАВА I. СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПО РОССИЙСКОМУ УГОЛОВНОМУ ПРАВУ

§1.1. Понятие, социальное и психологическое содержание мотива и цели преступлений

Современное уголовное право России исходит их того, что важнейший принцип виновной ответственности является необходимым условием правильной социально-правовой оценки человеческого поведения. Нужно сказать, что при оценке поступка правомерно исходить не из всего того, что последовало, а только из того, что из объективно последовавшего могло быть предусмотрено»¹.

В соответствии с нормативной базой в сфере системного воздействия на преступность Верховный суд РФ в своих разъяснениях постоянно указывает на необходимость выяснения в каждом конкретном случае вида вины, мотивов и целей, эмоциональных состояний, а также доказательств, на основании которых суд пришел к убеждению, что те или иные обстоятельства имели либо не имели место в действительности².

Являясь в совокупности важным и самостоятельным элементом состава преступления, признаки субъективной стороны служат одним из оснований уголовной ответственности, существенно влияют на общественную опасность и правовую оценку содеянного, выступают факторами разграничения различных преступлений в процессе их квалификации, влияют на индивидуализацию ответственности и наказания, т.е. они учитываются в качестве условий применения практически всех уголовно-правовых институтов Общей части, принимаются во внимание при решении других актуальных вопросов уголовно-правовой теории и практики применения общего уголовного законодательства России.

Сущность мотива и цели вообще, и мотива и цели преступного поведения, в частности, проявляется в рамках действия универсальных категорий сознания, деятельности и личности.

На формирование и содержание каждого из этой триады равнозначных признаков (личность — сознание — деятельность) существенное влияние оказывают мотив и цель.

Рассматривая признаки субъективной стороны преступного поведения, нельзя игнорировать важнейшего положения психологии о том, что в основе человеческого поведения лежит не мотив сам по себе, а различные потребности, предшествующие ему, те историко-социальные «причины, которые в головах действующих людей принимают форму данных побуждений». Рассматривая, их как «побудительные силы побудительных сил»³, известные мыслители отмечали: «Никто не может сделать что-нибудь, не делая это вместе с тем ради какой-либо из своих потребностей...»; «...люди привыкли объяснять свои действия из своего мышления, вместо того, чтобы объяснять из своих потребностей»⁴.

Таким образом, социально-правовая оценка мотива поведения зависит от множества факторов: от объективного содержания лежащей в его основе потребности, ее индивидуализации, поиска предмета потребности. В зависимости от содержания перечисленных факторов побудительные силы мотива приобретают различную психическую форму. Они могут выражаться в виде собственно потребностей, влечений, а также в виде возникших на их основе, но превосходящих их по сложности чувств, стремлений, взглядов, убеждений, интересов и т.п.

В Уголовном кодексе РФ в качестве признака мотива указываются интересы (например, корыстная или иная личная заинтересованность применительно к должностным преступлениям); побуждения (к примеру, корыстные побуждения, предусмотренные в качестве конструктивных признаков в целом ряде преступлений против собственности, различных хищений); чувства (сильное душевное волнение, состояние психотравмирующей ситуации) и т.д.⁵.

В этом усматривается определенная закономерность. В составе преступления, указанном в УК РФ, содержится не сам мотив, а его законодательная модель или модель детерминирующих его начал. Свое конкретное выражение мотив получает только в связи с конкретными внешними и внутренними условиями и окончательно формируется, развивается и реализуется в деянии, поскольку является признаком поведения. Поэтому абстрактно, без определенной деятельности он существовать и, следовательно, оцениваться не может.

Таким образом, о мотиве можно говорить только в связи с конкретным преступлением, совершенным определенным лицом. В связи с этим в нормах УК РФ представляется рациональным отражать информационную модель о «побудительных силах побудительных сил», становящихся мотивом применительно к реальному общественно опасному деянию и выполняющих его функцию.

Причиной же постановки цели является мотив.

Цель, в свою очередь, «как закон определяет способ и характер действий» человека, а также конкретизирует, уточняет мотив, показывая путь его удовлетворения и корректируя этот путь.

Через цель и средства ее реализации мотив как субъективная категория соединяется с реальной действительностью, обусловливает объективное воздействие на социальные процессы.

Если само по себе идеальное побуждение (в отрыве от цели и способа ее удовлетворения) может быть социально приемлемым либо нейтральным (поскольку сама человеческая потребность не является преступной), то ось «потребность – мотив – цель – средство» в преступном поведении всегда носит ярко выраженную антисоциальную направленность. Поэтому цель, указанная в качестве признака состава в преступлениях, в том числе со специальным субъектом, свидетельствует об антиобщественной направленности совершаемого ради ее достижения деяния.

Необходимость разграничения совпадающих по объективной стороне деяний именно по социальному и психологическому содержанию их целей в уголовном праве имеет сугубо практический характер.

Так, по делу матроса Сафронова, совершившего в порту иностранного государства побег с военного корабля, действия виновного первоначально были квалифицированы как государственная измена путем бегства за границу. Пленум Верховного суда РФ, рассмотрев обстоятельства дела, констатировал, что в действительности Сафронов совершил деяние не с антигосударственной целью измены Родине, а с намерением уклониться от военной службы. В связи с таким изменением в оценке содержания цели содеянное виновным было переквалифицировано с государственного преступления на воинское – дезертирство в совокупности с незаконным переходом границы⁶.

Содержание цели, таким образом, влияет на установление объекта и оценку опасности совершаемого деяния, и в связи с этим ее анализ приобретает важное правовое значение.

Мотив преступления – это детерминированное социальными и психологическими факторами, объективированное в деянии субъекта и актуально осознаваемое им побуждение, которое реализуется посредством совершения преступления как общественно опасного, противоправного, виновного, уголовно наказуемого деяния.

Цель преступления - это идеально представляемый и субъективно желаемый результат общественно опасного деяния, к достижению которого, субъект стремится антисоциальным способом, исходя из тех или иных побуждений.

Мотив и цель – субъективные категории, но основанные на объективных детерминантах.

В социальном плане они представляют собой субъективную реакцию лица на объективную реальность как на систему окружающих его ценностей и отношений.

В психологическом плане мотив и цель отражают единство интеллектуальной, волевой и эмоциональной сфер сознательно действующей личности.

Будучи включенными в нормы уголовного закона, мотив и цель приобретают правовое содержание и реализуют в праве свои общесоциальные функции, которые приобретают при этом качество уголовно-правовых.

Мотив и цель – неотъемлемые признаки субъективной стороны общественно опасных деяний. В совокупности с виной они образуют такое психическое отношение субъектов, которое обусловливает совершение преступления. Цель, кроме того, входит в качестве волевого момента непосредственно в содержание прямого умысла.

§1.2. Классификация мотивов преступного поведения

Прежде чем непосредственно приступить к классификации мотивов индивидуального преступного поведения, необходимо определить цель такой классификации. В зависимости от цели изучения мотивов она может быть различной: психологической, уголовно-правовой, криминологической, криминалистической и т.д. В научных работах последних лет, посвященных мотивации преступного поведения, классификация мотивов производилась по их содержанию и имеет в основном криминологическое значение⁷. Так, например, В.В. Лунеев разделяет всю совокупность криминальных мотиваций на пять видов:

— политическую:

— корыстную;

— насильственно-эгоистическую;

— анархическо-индивидуалистическую;

— легкомысленно безответственную⁸.

Представляется, что классификация мотивов индивидуального преступного поведения должна отвечать следующим требованиям:

— отражать процесс формирования у человека мотивов, лежащих в основе совершенных им преступных действий (бездействия), что важно для теоретического изучения различных видов мотивов;

— отражать взаимосвязь субъективных и объективных причин актуализации или возникновения мотива, что позволит отнести различные мотивы индивидуального преступного поведения к нейтральным или антисоциальным и дифференцировать их внутри этих групп;

— отражать роль мотивов в процессе мотивации преступного поведения;

— иметь определенное уголовно-правовое, криминологическое и пенитенциарное значение.

Исходя из предложенного понимания мотивов поведения человека в широком смысле, мотивы индивидуального преступного поведения делятся на три группы: целевые, ориентирующие и технические, что и является первоначальной классификацией субъективных причин конкретного преступного поведения, отражающей роль мотивов различных уровней в процессе его мотивации.

Под целевыми мотивами в настоящей работе понимаются осознанные потребности, выступающие в качестве первоисточника поведения человека. Классификация потребностей человека в криминологии традиционно заключается в делении их на примитивные, низшие, извращенные, и на высшие, социально положительные, потребности⁹. При этом биологические потребности, ревность, месть, корысть, самоутверждение и другие, приведшие к совершению преступления, выделяются в качестве деформированных, извращенных потребностей, удовлетворение которых «ведет к социальным и личным бедствиям и несчастьям»¹⁰.

Отнесение указанных потребностей к деформированным и извращенным происходит от того, что, во-первых, не делается разграничения между понятием потребности и понятиями чувства и эмоции. Несомненно, например, что ревность является только чувством, испытываемым одним человеком по отношению к другому, и представляет собой определенную форму существования потребности, форму переживания человеком своего отношения к предметам и явлениям действительности, но само чувство ревности мотивом не является.

Во-вторых, наделение потребностей низменными, антисоциальными свойствами происходит в зависимости от характера последующих действий человека по удовлетворению данных потребностей. Например, стремление к накопительству, стремление обладать дорогими вещами также, по мнению указанных авторов, попадают в разряд антисоциальных потребностей и представляют собой с этической точки зрения отрицательные свойства человека¹¹. Хотя на самом деле указанные потребности присущи любому нормальному человеку и отнесение их к антисоциальным происходит только в зависимости от способа удовлетворения данных потребностей.

В-третьих, сторонники выделения в системе потребностей, существующей у человека, определенной группы извращенных, антисоциальных, изначально относят определенные виды потребностей к примитивным, низшим. Но невозможно, например, назвать биологические потребности низшими, животными и отводить им менее значимую роль, чем, допустим, потребностям социальным. Биологические потребности направлены на поддержание жизнедеятельности индивида, без них просто невозможно существование человека как живого организма. Биологические потребности также во многих случаях выступают в качестве мотива социально значимого поведения человека. И неправомерно было бы утверждать, что потребности в пище, сне и т.д. менее важны для человека и для общества в целом, чем, например, потребность принимать участие в политической жизни государства.

Представляется невозможным выделить из всей совокупности потребностей человека группу наиболее важных, значимых или группу антисоциальных потребностей. Любые потребности индивида обладают определенной ценностью и с точки зрения их социальной полезности или антисоциальности всегда нейтральны. Поэтому классификация потребностей человека возможна только по их содержанию. Данная позиция вполне подтверждается в исследованиях криминологов, посвященных проблеме мотивов. По сути, большинство классификаций мотивов, приводимых в юридической литературе и изложенных в настоящей работе, представляют собой не что иное, как классификацию потребностей человека по их содержанию. Это также указывает на некоторый изъян таких классификаций, так как сводить мотивы только к потребностям не совсем верно.

Следует отметить, что приведенные классификации потребностей скорее имеют психологическое (криминологическое) значение, чем уголовно-правовое. Поскольку все потребности человека нейтральны с позиции их социальности или антисоциальности, деление потребностей на группы по содержанию будет иметь уголовно-правовое значение только в том случае, когда они выступают как целевые мотивы в качестве обязательных признаков основного или квалифицированного составов преступления или в качестве обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание.

Между тем в действующем УК РФ нет ни одной нормы, в которой бы прямо указывалось на потребность, лежавшую в основе преступных действий (бездействия) лица. Однако анализ уголовно-правовых норм позволяет выделить определенные виды потребностей, хотя прямо и не указанные в уголовном законе, но логически вытекающие из его содержания. Можно выделить следующие группы уголовно-правовых норм, так или иначе указывающих на потребности, явившиеся субъективными причинами преступного поведения:

— совершение преступления в состоянии аффекта (ст. 107, 113 УК РФ);

— совершение преступления при защите от общественно опасного посягательства с превышением пределов необходимой обороны (п. «ж» ст. 61; ст. 108, 114 УК РФ);

— совершение преступления из корыстных побуждений, корыстной заинтересованности, либо с корыстной целью (п. «з» ч. 2 ст. 105, п. «з» ч. 2 ст. 126, ст. 1451, 153-155, 158-164, 170, 181, ч. 3 ст. 183; п. «з» ч. 2 ст. 206; ст. 2152, ч. 2 ст. 2282, ст. 245, 285, 292, 325 УКРФ);

— совершение преступления из хулиганских побуждений (п. «и» ч. 2 ст. 105, п. «д» ч. 2 ст. 111, п. «д» ч. 2 ст. 112, ч. 2 ст. 115, м 2 ст. 116, ч. 2 ст. 167, ст. 213, 2152, 245 УК РФ);

— совершение преступления на почве кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ);

— совершение преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды (п. «е» ст. 63, п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «з» ч. 2 ст. 117, п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ);

— совершение преступления по мотиву мести за правомерные действия других лиц (п. «е» ст. 63, ст. 277, 317, 321 УК РФ);

— совершение преступления в отношении лица или его близких и связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «ж» ст. 63, п. «б» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 2 ст. 111, п. «б» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 117, ст. 295, 296, 298, 318, 319, ч. 2 ст. 321, ст. 334, 336 УК РФ);

— совершение преступления из личной заинтересованности (ст. 137, 1451, 170, 181, 196, 1991, 201, 202, 285, 292, 325 УК РФ);

— совершение преступления из низменных побуждений (ст. 153, 155 УК РФ);

— совершение преступления по мотиву сострадания (п. «д» ст. 61 УК РФ)¹².

Помимо выбора типа поведения в рамках имеющейся у человека потребности, ему также необходимо определить: каким конкретно образом он будет действовать, против кого будет направлено преступление, если его объект заранее не известен. В основе такой конкретизации лежит технический мотив, возникающий в объективных условиях конкретной ситуации в результате взаимодействия последних с определенными субъективными качествами человека: опытом, навыками, профессией и т.д.

ГЛАВА II. КВАЛИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПО ПРИЗНАКАМ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ
§2.1. Значение мотива и цели при квалификации некоторых преступлений
«Мотив» заменяется в ряде случаев на «побуждения», «заинтересованность» и т.д. Например, в п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ предусмотрена ответственность за убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга, в п. "и" ч. 2 ст. 105 УК за убийство из хулиганских побуждений, в п. "л" ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести и т.д. Вместе с тем в тексте закона определяется только вина (ст. ст. 25 - 27 УК)¹³. Дефиниции мотива и цели не нашли законодательного воплощения.

Для квалификации действий виновного большое значение имеет не только предвидение или непредвидение им общественной опасности своих действий, желание или нежелание наступления вредных результатов, но также мотив и цель его деятельности. Именно мотив порождает умысел на совершение преступления. На это обстоятельство указывал еще в 1918 г. Л.А. Саврасов: "...мотив преступления есть та живая, окрашенная эмоциональными тонами, глубоко внедренная в психику идея, которая при известном толчке-импульсе извне порождает в результате более или менее сложного душевного процесса умысел - волю к преступлению"¹⁴.

От мотива убийства необходимо отличать цель как признак субъективной стороны преступления.

Цель преступления - это те фактические результаты, которых виновный желает достичь посредством совершения преступления. Цель преступления определяет направленность преступного деяния. Например, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК предусматривает ответственность за убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение. В данном случае желание виновного достигнуть указанных целей неизбежно предполагает желание наступления смерти потерпевшего, поэтому с субъективной стороны данный состав предполагает наличие прямого умысла.

С субъективной стороны убийство, предусмотренное п. "м" ч. 2 ст. 105 УК РФ, предполагает прямой умысел и специальную цель – использование органов и тканей потерпевшего. Правоприменительная практика зарубежных государств показывает, что мотивы убийств, совершаемых в целях использования органов или тканей человека для трансплантации, носят преимущественно корыстный характер. При корыстных побуждениях преступление дополнительно квалифицируется как убийство по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Однако рассматриваемое преступление может быть совершено в целях использования органов и тканей потерпевшего не только для трансплантации. Возможны и иные цели: каннибализм, половой фетишизм, использование человеческих органов и тканей в промышленных целях, для изготовления консервированной продукции, продажи тканей под видом мяса животных, для кормления животных и т.п., то есть характер использования органов и тканей значения не имеет.

В специальной литературе отмечается, что, хотя мотив и цель имеют много общего, они не тождественны. Эту мысль разделяют все авторы без исключения. Однако при комментировании отдельных статей УК, в которых признаком состава выступает цель преступления, иногда эти два понятия отождествляются. Так, высказывается мысль о том, что хищение совершается с корыстным мотивом. В примечании к ст. 158 УК РФ субъективная сторона кражи представлена корыстной целью.

Безусловно, в большинстве случаев мотив хищения корыстный. Но при этом не следует исключать и иных мотивов. Если лицо действует из "благих" побуждений, но при этом преследует в том числе и цель незаконного обогащения третьих лиц, то, на наш взгляд, содеянное при наличии остальных признаков хищения следует квалифицировать по статьям УК, предусматривающим ответственность за преступления против собственности. Причем это правило подлежит распространять не только на соучастников преступления, но и на лиц, совершивших хищение единолично¹⁵.

Аналогичные суждения высказываются в комментариях к иным статьям, в которых в качестве признака состава преступления предусмотрена цель. Представляется, что отождествление двух различных элементов субъективной стороны преступления вряд ли допустимо. Замена цели мотивом при толковании закона приводит к "декриминализации" деяний. Ведь если есть корыстный мотив, то обязательно присутствует и корыстная цель. Обратное, вообще говоря, неверно. Если лицо преследует корыстную цель, то это еще не значит, что оно действует из корыстных побуждений.

В перспективе законодателю следует закрепить определения соответствующих понятий, характеризующих субъективную сторону преступления.

Вторая проблема формально – логического характера, связанная с установлением мотива преступления, на которую необходимо обратить внимание при исследовании предписаний Особенной части, касается некоторых традиций толкования. Речь идет о необходимости специальных побуждений в некоторых случаях даже при отсутствии законодательно закрепленного требования их наличия. Взять, например, хулиганство. В соответствии с ч. 1 ст. 213 УК оно определяется как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества.

Как видно, мотив преступления в УК не конкретизирован, что дает все основания предположить возможность совершения хулиганства и из иных побуждений, например, в связи с неприязнью к потерпевшему¹⁶. С формальной стороны такая логика толкования ст. 213 УК безупречна. Что же касается содержательной стороны, то здесь также не исключен вариант оценки деяния, совершенного не из стремления противопоставить себя окружающим, как хулиганства.

По-видимому, законодателю, если он желает предусмотреть ответственность за хулиганство как за деяние, совершенное по соответствующему мотиву, следует конкретизировать субъективную сторону преступления. В противном случае есть все основания допустить вариант, при котором лицо, грубо нарушившее общественный порядок, подлежит уголовной ответственности по ст. 213 УК и при отсутствии хулиганских побуждений.

Единообразному в целом пониманию содержания корыстного мотива применительно к должностным преступлениям в теории и судебно-следственной практике послужило введение законодателем в действующий УК такого субъективного признака, как иные личные побуждения, который соответственно уточнил понятие корысти.

Каков же объем содержания понятия "иные личные побуждения"?

Прежде всего подчеркнем, что этот признак носит недостаточно определенный характер и имеются трудности в уяснении его уголовно-правового смысла. Личные побуждения - это любые побуждения, поскольку каждый акт субъекта, опосредованный сознанием и волей, всегда носит личный характер. В случае если в деянии отсутствует волевое проявление побуждений, оно теряет уголовно-правовое значение.

Уясняя логику и цель введения данного признака в состав должностного (служебного) подлога, М.Д. Лысов делает, на наш взгляд, верный вывод, "что закон имел в виду не всякие личные побуждения, а только те, которые наряду с корыстными также направлены на извлечение какой-либо нематериальной выгоды для себя"¹⁷. При такой формулировке под мотивами служебного подлога надо понимать всякие, кроме корыстных (они названы отдельно), стремления, направленные на получение выгоды неимущественного характера: стремление получить награду, стремление скрыть свои упущения в работе, желание помочь родственникам, знакомым, получить взаимную услугу и т.п. Именно так раскрывается это понятие в п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда СССР № 4 от 30 марта 1990 г. "О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге"¹⁸.

Круг мотивов, характеризующих личную заинтересованность, свидетельствует об антисоциальных, антиобщественных интересах лица, допускающего злоупотребление должностными полномочиями, служебный подлог, о его стремлении извлечь выгоду для себя, своих родных или близких. В связи с этим обоснованно высказывается мнение, что ложно понятые интересы службы, исходя из которых действует виновный, не могут быть отнесены к иной личной заинтересованности. В подобном случае у лица нет того антисоциального интереса, который придает служебному подлогу характер преступления. Следовательно, мотив личной заинтересованности в силу этого не включает в себя мотив ложно понятого интереса службы.

Руководствуются суды и п. 14 упомянутого выше Постановления Пленума Верховного Суда СССР № 4 от 30 марта 1990 г., в котором указывается: "Если законодательством... в качестве обязательного признака состава уголовно наказуемого злоупотребления служебным положением, а также должностного (служебного) подлога предусмотрена корыстная или иная личная заинтересованность, суды обязаны всесторонне исследовать обстоятельства, от которых зависит вывод о наличии или отсутствии в действиях виновного указанных мотивов, и обосновать свой вывод в приговоре с приведением конкретных доказательств". Так, старший государственный инспектор Ханкайской рыбоохраны Приморрыбвода У-в был обвинен в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ. Предварительное следствие квалифицировало содеянное У-вым, как злоупотребление должностными полномочиями, совершенное из корыстной и иной личной заинтересованности. Однако суд, исследовав обстоятельства дела, не согласился с предъявленным обвинением и исключил из него квалифицирующий признак "совершение злоупотребления из корыстной заинтересованности". В приговоре указывается: "В качестве премии У-ву было выплачено 20 руб. 88 коп., исходя из этого суд считает, что, составляя ложный протокол, он не преследовал корыстной заинтересованности. У-ву ничего не мешало внести заведомо ложные сведения во все протоколы и получить большую премию, но он не сделал этого"¹⁹.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изложенные положения обусловливают теоретические выводы, предложения и рекомендации нормотворческого, правоприменительного и учебно-методического характера.

1. Научная разработка темы позволяет раскрыть социальную и психологическую природу признаков субъективной стороны преступлений, а также определить методологические основы учета рассматриваемых признаков, которые необходимо соблюдать в области уголовного правотворчества, правоприменения, в теоретических исследованиях и педагогической практике в контексте конституционного принципа субъективного вменения.

Изучение мотивов и целей преступлений в уголовном праве предполагает опору на данные психологии и социологии, использование их в качестве методологической базы с учетом специфики предмета исследования.

2. Содержание применяемых в уголовном праве признаков субъективной стороны определяется их естественной социальной и психологической природой.

Являясь основой сознательного волевого акта, мотив, цель и обусловленная ими вина определяют поведение субъекта в обществе, влияют на психологическую структуру его личности и поэтому, безусловно, должны учитываться при конструировании общеуголовного законодательства.

Будучи представлены в уголовном и, в частности, в военно-уголовном законодательстве, признаки субъективной стороны реализуют в праве свои социальные функции, которые при этом приобретают качество уголовно-правовых - как общих, так и специальных.

3. Общая их функция и заключается в том, что рассматриваемые признаки составляют основу волевого поведения субъекта.

Содержание и антиобщественная направленность волевого процесса определяется глубиной антисоциальной мотивации, под которой следует понимать уровень актуализации в сознании субъекта мотивов и целей в совокупности с их социальными, психологическими детерминантами, а также со способами их удовлетворения и которая обусловливает совершение лицом различных по характеру и степени общественной опасности преступлений.

4. Указанная общая функция конкретизируется в специальных уголовно-правовых ролях (функциях). Специальные функции состоят в том, что признаки субъективной стороны:

1) влияют на определение направленности преступного поведения на конкретный объект уголовно-правовой охраны;

2) изменяют (уменьшают или повышают) характер общественной опасности и, следовательно, влияют на уголовно-правовую оценку содеянного: с одной стороны, они помогают разграничивать преступления и правомерное поведение и иные правонарушения, а с другой - квалифицировать собственно преступления;

3) влияют на степень общественной опасности содеянного, на характеристику личности виновного, смягчающих и отягчающих обстоятельств и, следовательно, на решение вопросов об ответственности и наказании за преступления;

4) обусловливают содержание способа совершения преступления как признака объективной стороны;

5) способствуют установлению и уголовно-правовой от ни причин и условий совершения воинских преступлений как обстоятельств, исключающих либо смягчающих ответственность за определенные деяния;

6) играют существенную роль при решении важных вопросов Общей части уголовного права: о стадиях совершения преступлении и добровольном отказе, о множественности и соучастии и др.

5. Неотъемлемыми и самостоятельными составляющими субъективной стороны преступлений выступают мотив и обусловленная им цель. Об их факультативности возможно говорить лишь в рамках общего учения о составе преступления и неприемлемо это утверждать, когда речь идет о составе конкретного преступления, предусмотренного определенной статьей Особенной части УК РФ.

В последнем случае обязательными являются все признаки, содержащиеся в соответствующей уголовно-правовой норме, независимо от способа их законодательного описания и от того, встречаются ли они в составах других преступлений или нет.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
I. Нормативно-правовые акты

Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ, 04.08.2014, N 31, ст. 4398.
Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 23.04.2019) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 01.04.2019, с изм. от 17.04.2019) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

II. Научная литература и материалы периодической печати

Кислицын М., Самойлов А. Перспективы совершенствования законодательства об уголовной ответственности военнослужащих // Право в Вооруженных силах. 2002. № 1. С. 32.
Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание третье, переработанное и дополненное) / Под ред. Чекалина А.А., Томина В.Т., Сверчкова В.В. М.,. Юрайт-Издат. 2006. – 654 с.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание 5-е, дополненное и исправленное) / Отв. ред. Лебедев В.М. М., Юрайт-Издат. 2005. – 624 с.
Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., Юридическая литература. 1984. – 268 с.
Лунеев В.В. Мотивация преступного поведения. М., Юридическая литература. 1991. – 476 с.
Мальцев В. Ответственность за хулиганство. // Законность. 2000. № 7. С. 8-9.
Маркс К. Из экономических рукописей 1857-1858 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., Госполитиздат. 1959. Т. 12. – 834 с.
Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание: (О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира). М., Наука. 1957. – 516 с.
Саврасов Л.А. Мотив в убийстве. М., Спарк. 1998. – 326 с.
Семенов В.М. Особенности субъективной стороны хищения // Российский следователь. 2005. № 5. С. 32.
Филановский И.Г. Ревность как мотив преступления // Социалистическая законность. 1973. № 2. С. 39.
Харазишвили Б.В. Вопросы мотива поведения преступника в советском праве. Тбилиси., 1964. – 124 с.
Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.М., Госполитиздат. 1968. Т. 21. – 512 с.
Янович М. Поправки в УК не всем нравятся // Российская газета. 2002. 11 янв. С. 8.

III. Учебная и учебно-методическая литература

Уголовное право России. Общая часть / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Тяжковой И.М. М., Зерцало. 2005. – 672 с.

IV. Практические источники

Постановление Пленума Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 1. С. 23.
Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. № 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» // Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам. М., Юридическая литература. 2000. – С. 290.
Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 33.
Постановление Пленума Верховного суда РФ по делу Сафронова // Бюллетень Верховного суда РФ. 2005. № 3. С. 54-57.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 11. С. 41.

1 Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание: (О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира). М., Наука. 1957. С. 286.

2 Постановление Пленума Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 1. С. 23; Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 33.

3 Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., Госполитиздат. 1968. Т. 21. С. 307.

4 Маркс К. Из экономических рукописей 1857-1858 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., Госполитиздат. 1959. Т. 12. – С. 718; Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. .– М., Госполитиздат. 1968. Т. 21. С. 307.

5 Янович М. Поправки в УК не всем нравятся // Российская газета. 2002. 11 янв. С. 8; Кислицын М., Самойлов А. Перспективы совершенствования законодательства об уголовной ответственности военнослужащих // Право в Вооруженных силах. 2002. № 1. С. 32.

6 Постановление Пленума Верховного суда РФ по делу Сафронова // Бюллетень Верховного суда РФ. 2005. № 3. С. 54-57.

7 Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., Юридическая литература. 1984. С. 60; Уголовное право России. Общая часть / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Тяжковой И.М. М., Зерцало. 2005. С. 81.

8 Лунеев В.В. Указ. соч. С. 186-187.

9 Кузнецова Н.Ф. Указ. соч. С. 57; Тенчов Э.С., Явгуновская Т.М. Корыстная мотивация преступлений // Современные проблемы правоведения. Кемерово., 1994. С. 135-136.

10 Филановский И.Г. Указ. соч. С. 39.

11 Кузнецова Н.Ф. Указ. соч. С. 65-67.

12 Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание третье, переработанное и дополненное) / Под ред. Чекалина А.А., Томина В.Т., Сверчкова В.В. М.,. Юрайт-Издат. 2006. С. 102.

13 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание 5-е, дополненное и исправленное) / Отв. ред. Лебедев В.М. М., Юрайт-Издат. 2005. С. 54.

14 Саврасов Л.А. Мотив в убийстве. М., Спарк. 1998. С. 92.

15 Семенов В.М. Особенности субъективной стороны хищения // Российский следователь. 2005. № 5. С. 32.

16 Мальцев В. Ответственность за хулиганство. // Законность. 2000. № 7. С. 8-9.

17 Харазишвили Б.В. Указ. раб. С. 51-52.

18 Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам. М., Юридическая литература. 2000. С. 290.

19 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 11. С. 41.