контрольная. Янка Рам Моя младшая жена (СИ)
 Скачать 2.52 Mb.
|
Глава 24 – Жена (Тимур)Подготовив всё к открытию, собираем с Костей финансовый отчёт. – Бар затарен, персонал укомплектован, холодильники – всё по списку шефа. График работы доставки, партнёры, вай‑фай… – двигает Костя ко мне документы. – По затратам – процентов на тридцать вышло больше, чем рассчитывали, – показывает мне финальную цифру. – Небольшой запас есть. Но простоя быть не должно. Дай рекламу в соцсетях. А в целом – всё круто. Ты первую неделю за администратора. Потом отдохнёшь, я поработаю, пока человека не найдём. – А Ренат? – Он нам наадминистрирует. Пусть по снабжению пашет. Наличку ему не давать. Все расчёты безналом по накладным. Расслабляясь, веду плечами и ложусь на спинку дивана, поднимая глаза к ночному небу. Но яркий свет фонарей на мансарде не даёт увидеть звёзды. Сейчас бы в море искупаться… с Лясей… Вода уже тёплая. Пару дней ещё гостиница будет пуста, и пляж тоже. – Тим… – М? – Как дела у Ляйсан? – Почему ты спрашиваешь? – расслабленность снимает как рукой. – Не знаю. Просто вся эта история… Она и Алла… Тебе не кажется это неуважением к дочери Шахина? – Изначально я думал, что мы все рационально и взаимовыгодно договоримся. Мои отношения с Аллой – это моё личное дело. А Ляйсан… Её же никто не спросил, когда за меня выдавали. Я и не позиционировал это как брак. Так… контракт. Мне тогда показалось, что она будет рада остаться только гостьей в моём доме. Которая по истечению срока договора получит гостиницу. Но… – вздыхаю я. – Что‑то пошло не так. – Что? Она хочет быть не только гостьей? – Если бы… Я теперь не хочу, чтобы она была только гостьей. И сейчас – да. Вся эта история с Ляйсан и Аллой начинает выглядеть некрасиво. – Ты собираешься что‑то делать с этим? – Что‑нибудь собираюсь. Пора финалить отношения с Аллой… Даже не знаю, откуда взять сил на этот разговор. – Тимур. Первое твоё решение про гостью было более… достойным, что ли… по отношению к Ляйсан. – Мда? – ревниво вспыхиваю я. – Ты так говоришь, потому что запал на неё. – Я так говорю, потому что она… особенная. Ты и сам это понимаешь. И слишком юная для тебя. – А для тебя, значит, в самый раз? – Не бесись. Я всегда говорю в глаза, что думаю. Да. За это я ценю его тоже. – Ладно… Разберусь как‑нибудь. Принуждать ни к чему точно не стану. Можешь не волноваться. Попрощавшись, разъезжаемся в разные стороны. Припарковавшись во дворе, не спешу идти домой. Достаю пакеты с вещами для Ляйсан. Ставлю на скамеечку. Здесь много всякого нужного. Несколько пар обуви… Тёплая удобная одежда… Несколько книг. Очень хочется порадовать и съесть её вкусные эмоции. Но расстались мы хреново. Да и пенит меня до сих пор от этого её Антона. Любит, значит, да?.. Чёрт! Ну какое там – любит?! У них ведь и не было ничего, как она говорит. Кроме того судьбоносного поцелуя. Который ей, кстати, по её словам не зашёл. Так и у тебя с ней, Гаранин, не было. Это что, тебе пылать мешает?.. Меряю шагами двор возле бассейна. Не хочу домой… Что‑то задрало меня там всё. Гирлянда фонарей над бассейном освещает воду. Скидываю вещи, оставаясь в одних боксерах. Оттолкнувшись от борта, ныряю в прохладную воду. И, коснувшись дна, расслабляюсь… Лежу лицом вниз, пока не заканчивается кислород, резко выныриваю и делаю несколько глубоких вдохов. Кислородное опьянение вштыривает до головокружения! Фонари смазываются в полосу. Переворачиваюсь на спину… Закрываю глаза… В постель к Алле не хочу. Хочу к Лясе. Хотя бы просто полежать рядом. Но к ней не вариант… Вот здесь и буду спать, прямо в воде, как дельфин. По кафелю бортика шаги босых ног… Я слышу, как они разносятся по воде едва ощутимыми вибрациями. Открываю глаза. Ляся… Ночной бриз развевает шёлк густых волос, рассыпанных по обнажённым плечам. Вау… Замирает на краю. Подол платья колышется, дразня меня тонкими щиколотками. Взгляд застывает на маленьких аккуратных пальчиках. Розовые ноготки украшены мерцающими стразами… И… я забываю, чего мне можно, а чего нельзя! Нет, конечно, я всё прекрасно помню. Но границы плывут… Повинуясь непреодолимому притяжению, подплываю ближе. Где твоё чувство самосохранения, девочка? Я же тебя сейчас съем к чёрту! Смущаясь, обнимает себя за плечи. Нервничает. – Что‑то случилось? Отрицательно качает головой. Подтянувшись на руках, сажусь на бортик. Отводит от меня глаза. Но… не сбегает. – Ляся, ты что‑то хотела? Или просто так вышла? – Хотела… – растворяется в порыве тёплого ветра её неуверенный голос. Встаю, сдёргиваю с качелей сохнущее там полотенце. Вытираюсь, не сводя взгляда с её точёных плеч. Оборачиваю полотенцем бёдра. И как пьяный на мягких ногах подхожу к ней со спины. Задержав дыхание, резко выпрямляется. Ааай! Попробуй притронься! Мои лёгкие шалят, качая воздух неравномерно и громко. И голова кружится от её тёплого сладкого запаха. Руки не слушаются… Невесомо веду пальцами по плечам, чувствуя, как она дрожит. Сжимаю плечи… разворачиваю к себе… Тону в её огромных, блестящих в темноте глазах. От нежности, переплетённой с желанием, забываю обо всём на свете. Веду костяшками пальцев по её щеке. Ляся… беги! Беги, пока я ещё могу тебя отпустить. Но она не двигается, кусая свои пухлые губы. И очень доверчиво, не моргая, смотрит мне в глаза. «Гаранин, стоп!» – уговариваю я себя. Но меня примагничивает сильнее. Заправляю за ушко прядь её волос. – Что ты хотела?.. – шепчу я. Моё тело тянет и ломает от желания прикасаться. Пальцы скользят ей на затылок. Возмущайся, отталкивай, ну! Делай что‑нибудь! Но вместо всего этого она зажмуривается и… прижимается своими мягкими губами к моим! Слепну от горячей волны, охватывающей тело и фейерверком выстреливающей в мозг!.. Удерживая её за затылок, не позволяю отстраниться. Единственное, что ещё помню – ей не понравилось… тогда… с ним… А я очень хочу, чтобы понравилось со мной! Это единственное, что тормозит меня от того, чтобы сорваться. На всё остальное мне сейчас глубоко похрен. И мы неровно дышим, касаясь приоткрытыми губами… Закрывая глаза с несдержанным стоном, прикусываю её верхнюю губку. Крышесносные ощущения заполняют… И если я позволю себе сейчас продолжить это… Я… её прямо здесь разложу… Вот прямо на этих качелях! – Так… С усилием заставляю себя оторваться. Отдёргиваю руки. Отворачиваюсь. Сердце оглушающе колотится! Глубоко и судорожно дышу. А зачем она это сделала?.. – Ты что делаешь? – разворачиваюсь к ней. – Простите! – испуганно закрывает лицо ладонями. Оттягиваю вниз её руки, заглядывая в глаза. Они блестят от подкатившихся слёз. – Я просто… хочу… понять… – Пожалуйста… – шепчет она. – Не надо развод… пожалуйста… За что?.. Простите… я не буду больше… – сумбурно бормочет она, заглядывая мне в глаза. – Не надо развод… Я буду хорошей женой… Её голос срывается от отчаяния. И что‑то внутри меня лопается. – Лясь, да ты что?!.. – сгребаю её в объятия. – Ччч… моя девочка… Она такая тёплая, податливая, что мне отрывает башню. Губы неконтролируемо скользят по бархатной коже плеч. Ещё раз заглядываю в её остекленевшие глаза. Нет… Не так надо ей пока. А как – не знаю! И я торможу все порывы своего тела. Просто подхватываю на руки, сажусь на диван‑качели и усаживаю к себе на колени. Несмело обняв меня, прячется лицом на моей шее. Мои пальцы успокаивающе скользят по её хрупкой спине. – Не надо развод… – доверчиво и умоляюще шепчет мне в ухо. Что я могу ей ещё сказать?! – Не будет никакого развода. И сам чувствую, как от этого обещания словно в груди растворяется камень. – Я – жена? – заглядывает тревожно мне в глаза. – Настоящая? Закрываю глаза, положительно качая головой. – Моя… – несколько раз невинно целую её верхнюю припухшую губку. Успокаиваясь, снова прячет лицо, прижимаясь горячими губами к моей шее. Твою мать… Я пропал… Какой кайф, Господи!.. Это так остро… всепоглощающе… и в то же время очень… тонко! Дотягиваюсь до рычага, раскладываю качели в подвесную кровать. Укладываю к себе на грудь и, обнимая её, рассматриваю созвездия на небе. Всё порхает внутри. Жена… Да!.. Хочу‑у‑у! – Прекрасная моя, чистая девочка… От её близости накрывает. В паху болезненно ноет, тело требует продолжения банкета. И мне кажется, если я сейчас не позволю ему хоть что‑нибудь… меня просто порвёт от судорог. – Лясенька… – глажу по волосам. – Посмотри на меня… Её глаза распахиваются. Там много неуверенности, но нет ничего несъедобного типа ужаса или отвращения. Мне хочется обласкать её всю‑всю! Такую нежную… Прижимаюсь губами к её скуле, веду до виска, целую в бровь. Зарываясь носом в копну волос, вдыхаю запах. – Сладенькая моя… Переворачиваю, ложусь сверху и проталкиваю колено между её бёдер. Испуганно сжимается. Но я не двигаюсь дальше, просто обрисовывая пальцем красивые черты её лица. И иногда оставляю поцелуи на ямочке на щеке… на подбородке пониже губки… под челюстью на шее. Не могу сдержать это. Более откровенный поцелуй в губы – могу. А нежность к ней топит так, что если не выплесну – взорвусь нахрен! Веду большим пальцем по губе, сминая её. И с мучительным стоном представляю её вкус. Опустив голову, прижимаюсь губами к её груди. Сердечко колотится… – Боишься меня?.. – Нет… – выдыхает испуганно. – Врушка… Не бойся… Сплетаю наши пальцы в замок, целую её костяшки и обручалку. Я хочу её ближе. Хотя ближе уже некуда! Есть только один способ быть ближе – быть в ней. Но не хочу торопиться с этим. Её привел ко мне страх, а не желание. Я хочу это сначала переиграть. – Не замёрзла? Отрицательно машет головой. Не удержавшись, снова коротко целую в губку. – Рассказывай… – Мм? – Ты поцеловала меня… – Плохо?.. – всматривается в мои глаза. Мои губы дёргаются в улыбке. – Потому что… – подсказываю я ей. – Все говорят – не жена, – шепчет, страдальчески сводя брови. – Не трогаешь – значит, не жена. Прогонишь… – Нет. Не прогоню. – Почему не касаешься?.. Муж… должен… Шариат велит обеим жёнам уделять одинаково внимания. С Аллой делишь постель, со мной – нет. Не приходишь… – и с обидой, и со страхом. Дурочка… Да я бы из твоей постели не вылезал! – Прости, малыш… Я к тебе обязательно приду. Когда ты бояться меня перестанешь, ладно? А с Аллой… я… решу вопрос. Завтра. – Я не боюсь. – Разве хорошо мужу врать? – Все девочки боятся… – прячет взгляд. – Разве это харам? – Ну что ты… Я чужой тебе. Я понимаю. Нам некуда торопиться. Я тоже боюсь… – признаюсь я. – Даже поцеловать тебя боюсь. Вдруг тебе опять не понравится?.. Что мне тогда? Топиться с горя? – Как это не понравится?.. – неуверенно. – Ты – муж. Жена не может сказать – не нравится. Неуважение. Харам. – Нет. Со мной так не надо, Лясь, – сглатываю ком в горле. Падаю на спину рядом с ней, больше не касаясь. – Как надо? – с тревогой. – Скажи… Я буду делать и говорить как надо. – Зачем? – Ты хороший муж. Добрый, заботливый. Хочу угождать. – И я хочу угождать, понимаешь? А как угождать, если тебе врут, что всё хорошо? Присев, Ляся обнимает свои коленки. Дрожит от холода и грустно вздыхает. – Ну что ты вздыхаешь так? – глажу по спине. – Не придёшь… Не жена… – Господи… Куда я денусь‑то?.. Целую её руку. – Беги, Лясенька, замёрзла… Как только уходит, переворачиваюсь на живот. Бёдра сводит… Гашу мучительный стон. Никуда я теперь не денусь! |